- Сэр, я просматривал записи камер наблюдения за последние полчаса в
лагере номер два, и наткнулся на это. Я думаю, сэр, вам стоит
посмотреть...
Соло, поджав губы, посмотрел на протянутый ему диск, потом с тем же
недовольным выражением лица взял его и вложил в воспроизводящий
приемник. На экране замелькали полосы настройки, потом появился
опознавательный код камеры наблюдения и точное время записи: 9:56,
четыре минуты до очередной смены охраны.
Сперва Соло не увидел ничего тревожного: вышка охраны на границе
барьерного поля, два охранника в бронекостюмах, подъезжающая бронемашина
со сменой. Камера чуть повернулась, и в зону обзора попала тройка
килрачей, с вызывающим видом наблюдающие за ними с безопасного
расстояния. ("С середины ночи у каждой вышки стоят "коты", - громким
шепотом сказал капрал. - То двое, то трое, а пару раз пятеро стояло.
Стоят, и словно ждут чего-то, сэр!"). Пару секунд камера следила за
килрачами, а потом повернула в сторону людей. Крупным планом всплыло
лицо самого высокого человека и включился звук:
- ...чего эти морды тут торчат?
- А хрен их разберет, - с видимым безразличием пожал плечами второй.
- Торчат себе и торчат. Может, щенков унюхали (Соло в ярости сжал
кулаки, последними словами проклиная тупоголовое "быдло", которым тут
доверили такую ответственную работу) и теперь страдают?
- А-а, это... Но ничего, скоро, как я слышал, их отсюда заберут и
промоют мозги, чтобы из зверюшек диких сделать зверюшек цивилизованных!
- и загоготал, похрюкивая от восторга собственным юмором. А камера
плавно пошла обратно и вновь показала пару килрачей, застывших в
напряженной позе. Пару, потому что третий быстро шел, почти бежал к
баракам. "Боже, что же эти идиоты натворили?!" - ужаснулся Соло,
подумав, что килрачам в лагерях довелось всю ночь выслушивать подобные
реплики. И принимать каждую всерьез!
Экран на мгновение потемнел, пока компьютер обрабатывал следующую
запись, а потом явил вид лагеря с высоты птичьего полета; цифры в углу
экрана показывали, что эту запись сделали буквально десять-пятнадцать
минут назад.
Онемевший от удивления Соло смотрел на ровные концентрические круги,
образованные вставшими рядом килрачами: весь центр лагеря был скрыт
тысячами "котов", а внутри этих кругов стояло пять одиноких фигур:
четыре, взявшие друг друга за руки, образовали ромб, а пятая стояла
точно посередине.
- В остальных лагерях все то же самое: те же круги, та же фигура в
центре, - сказал капрал. - Я подумал, что вам стоит это видеть!
- И правильно сделал, - свистящим шепотом подтвердил Соло. - Не знаю,
что это значит, но вряд ли они будут весь день напролет молитвы
распев...
И в этот миг земля под ногами вздрогнула!
* 16 *
10:33
Старый Рокахх стоял в центре безгласной толпы и с наслаждением
чувствовал, как волны силы катились к нему. Тысячи собрались, чтобы
поделиться с ним, объединиться друг с другом, и в эти краткие мгновения,
когда чудовищный вал еще был покорен ему, он от всей души наслаждался
этой мощью. В повседневной жизни Рокахх вряд ли бы смог поднять усилием
воли что-то более тяжелое, нежели простая книга, но теперь в его власти
было сворачивать горы, обращать вспять реки. Психофизическая энергия,
ничтожная у каждого в отдельности, сливалась воедино и приумножала сама
себя.
Четверо помощников стояли рядом с Рокаххом, терпеливо помогая ему
обуздывать страшный и величественный поток силы. Они все вызвались
добровольцами, как он, и все они знали, какая судьба их ждет. В ту
секунду, когда направляемый ими поток энергии обретет свободу, его
яростная мощь погасит их сознания, точно свечу на ветру, взорвет разум
безумием и смертельно сильной болью. Это была цена за запредельную силу,
скопившуюся сейчас вокруг них, цена за прикосновение к секретам природы,
которые ревниво охраняли себя от посторонних. Но Рокахх с чистым сердцем
шагнул вперед, обрекая себя на мучительную гибель: его жизнь подходила к
концу, а у детей, которых держали у себя люди, все еще было впереди.
Сила клокотала, бурлила, в предвкушении обещанной свободы; с каждой
секундой напор рос, и становилось все труднее удерживать ее в
подчинении. Рокахх чувствовал тысячи сознаний, душ, вставших плечо к
плечу и опустошавших себя без остатка, чувствовал их боль и страх,
чувствовал их ярость и гнев. И ему казалось, что он - это они все, что
их вера, их решимость - отточенный меч, звонко поющий на ветру, и весь
мир только ждет удара, чтобы покорно пасть, склониться перед ними.
Потоки силы скользили вокруг, нащупывали родственные им, прослеживали
их, стремясь найти источник. Рокахх чувствовал заградительный барьер,
окружавший их, чувствовал незримые нити, тянущиеся от него далеко за
холмы, в глубокую подземную пещеру, в сердцевину могучего генератора.
И Рокахх - нет, уже не Рокахх, а настоящий великан со звенящим на
ветру мечом - грозно распрямился над генератором. Все исчезло, пропало
без вести, весь мир канул в небытие, оставив после себя только их
вдвоем. И меч, с радостной песней наносящий удар!
"Прощайте, братья! - успел выкрикнуть без слов Рокахх, прежде чем
ужасающий отзвук удара долетел до него. - "Спасите детей!"
"Мы спасем их!" - уверенно ответил рушащийся на него хаос. -
"Спасем..."
* 17 *
ВОСКРЕСЕНЬЕ
10:35
Кипящая волна ярости и гнева катилась на хлипкие человеческие
постройки, лишившиеся в одночасье своего главного и единственного
союзника - заградительного поля, и оставались считанные секунды до того
мига, когда волна распадется на тысячи отдельных лоскутьев, когда
рассеются связывавшие их несколько секунд назад нити. "Кольцо душ",
слияние психокинетических потоков в одну единую реку, не могло исчезнуть
в одночасье, и теперь сжигающая каждого ярость, многократно
приумноженная, гнала орду берсеркеров на людей, тщетно надеявшихся
задержать ее.
Сознания бурлили, сливаясь друг с другом и вновь расплетаясь;
мгновения текли словно часы, и До'ош крохотным участком своего мозга,
каким-то чудом не поддавшимся власти безумия, ужаснулся чудовищной силе,
которую они выпустили на волю. И пусть этой силе оставалось бушевать
всего ничего, пусть ее власть не могла пребывать в этом мире слишком
долго - но и этого хватили с лихвой, чтобы швырнуть десять тысяч
килрачей в самоубийственный рейд на значительно лучше вооруженного
противника.
Правда, ничего иного помочь им сейчас не могло. "Чтобы спаслись
многие, многим следует умереть!" - в памяти всплыли строки из священной
книги. Из груди До'оша вырвался безумный вой, и с удвоенной скоростью он
бросился вперед, возненавидев на миг собственные ноги, что слишком
медленно несли его.
Над ними, в черных тучах, заволокших небосвод непроницаемой мглой,
полыхнула первая бледно-синеватая полоса; рокочущий удар тремя секундами
спустя отразился от земли.
Гроза началась!
* 18 *
10:45-11:00
Ад!
Вот единственное слово, которое в то утро могли подобрать и люди, и
килрачи! Никто не ждал ничего подобного, никто не был готов к кровавому
восстанию, с привычной основательностью организованному Вэракком, и
никто не мог даже отдаленно представить, на что пойдут килрачи ради
своих детей.
История сохранит много названий происходящему здесь. Для официальных
властей Конфедерации это был мятеж на Аполлоне-2; в летописи Империи оно
вошло под названием операции Вэракка... Но непосредственные участники, и
люди, и килрачи, те, кому удалось пережить этот ужасный день, называли
его одинаково: для них начавшееся ранним воскресным утром на Аполлоне-2
было и на века осталось рейдом обреченных!
Из лагеря Вэракка ударило две колонны: первая, возглавляемая
математиком, прорывалась к городу; вторая обрушилась на административные
здания управления лагерей. Почти две тысяч килрачей с голыми руками шли
на амбразуры дотов и самонаводящиеся бластерные установки; почти не
задержавшись, они смели охранников лагеря с их наблюдательными вышками,
прорвались сквозь заградительный огонь автоматических установок... Среди
первых рядов зданий им навстречу высыпалась дюжина десантников с
тяжелыми плазмоизлучателями. Надвигающийся живой вал встретил сплошной
огонь вейеров, на три или четыре секунды замер
- и прошел дальше. А почти три сотни изуродованных раскаленной
плазмой до неузнаваемости килрачей и двенадцать людей в бронекостюмах
навсегда остались лежать под грозно хмурящимся небом, и незрячими,
остекленевшими глазами (у кого они сохранились) смотреть во все
учащающиеся сполохи молний, а густая, теплая кровь медленно впитывалась
в землю.
И, наверное, эта земля оставалась единственной, кому было
безразлично, чья кровь течет по ней.
* 19 *
11:00
- Вы должны прислать нам людей! - орал в экран полковник Арбитман, не
замечая оседавших на стекле каплей слюны. - Эти твари атакуют наши
комплексы...
- Эти твари, как вы выразились, с трех сторон надвигаются на город, -
отрезал Соло, бесцеремонно перебивая полковника. Вспотевший, с
всклоченными волосами, старший лейтенант, раздраженно смотрел на
вызвавшего его в самый неподходящий миг полковника; где-то на заднем
фоне слышались крики, многоногий топот, резкие команды - в общем, в
командном центре царила обычная борьба паники с попытками обуздать
ситуацию. - Их почти восемь тысяч, а у меня всего три сотни да еще
салаги из местного гарнизона. Извините, полковник, но я не могу вам
выделить ни одного человека!
- Старший лейтенант Соло, вы, кажется, не поняли - это приказ! -
прошипел обалдевший от такой наглости Арбитман. - Я вас...
Но Соло опять не дал ему договорить: последние капли контроля слетели
прочь, и ему было глубоко наплевать на то, что мог сделать этот
черномазый скот:
- Если мы выживем, сэр, можете отдать меня под трибунал!
Связь оборвалась!
- Гад!.. - в бешенстве заорал в потухший экран полковник. В его
голове не укладывалось, как какой-то лейтенантишка посмел отказать ему,
да еще так нагло. И в тот же момент, злорадно ухмыляясь, прокрадывался
страх: за всю свою военную карьеру Арбитману никогда не приходилось
бывать на передовой в ситуации, когда требовалась не сила, а
изобретательность. Он дослужился до полковника, командуя войсками во
время отступления килрачей после Цереры, давя растерявшегося врага,
используя превосходство в силе, но никогда не приходилось проявить
нестандартность мышления. Теперь же он выкрикивал в бесстрастный монитор
ругательство за ругательством, в отчаянии пытаясь придумать хоть что-то
толковое.
Однако на ум приходила только одна мысль: отступать. Но, к сожалению,
отступать-то им было некуда: к этому времени бои шли уже по всей
территории комплекса, а с каждым пройденным метром килрачи становились
все более организованными, да и подобранное ими оружие уменьшало и без
того невысокие шансы людей.
- Сэр! - капрал личной охраны Арбитмана с белым лицом застал своего
командира как раз на середине вычурного ругательства. - Мы потеряли
связь с первыми двумя уровнями: они уже в здании... Господи!
Где-то, совсем недалеко, яростно засвистели бластера. Воздух
взорвался от множества криков: огонь велся буквально в упор и не щадил
никого. В первый миг растерянности полковнику показалось, что бой идет
за дверью, но затем он с облегчением понял, что перестрелка завязалась
около его рабочего кабинета, в котором он совсем недавно принимал этого
сукиного сына Соло.
- Помоги-иии... - отчаянный женский крик, в котором Арбитман
распознал голос секретарши Марты, оборвался тягучим посвистом и
противным шипением плазмы, нашедшей свою цель. Пленных килрачи явно
брать не собирались!
- Сволочи! - прошептал Арбитман, хватая со стола свой бластер. - А вы
что стоите?! - закричал он на капрала, который с отвисшей челюстью
прислушивался к ужасающим воплям сжигаемых заживо людей и килрачей. -
Эти твари не должны прорваться выше, к системам связи и контроля за
вооружением. Быстро организуйте оборону и оцените оперативную
обстановку!
Как ни странно, но окрик подействовал: капрал вздрогнул, словно от
удара, но затравленное выражение если не исчезло, то ушло далеко вглубь
его глаз. "Люди всегда рады, если кто-то более умный решит за них
проблему выбора!" - самодовольно подумал Арбитман, щелкая
предохранителем тяжелого бластера. - "Так, кольцевой коридор со стороны
кабинета перекрыт, вооружение и защита у нас лучше - черта с два они
прорвутся..."
В этот самый миг, когда капрал уже поднимал руку, чтобы открыть
дверь, вторая такая же дверь, ведущая в комнату отдыха операторов связи,
начала плавно открываться, а Арбитман с ужасом вспомнил, что коридор-то
действительно кольцевой, имеющий, как минимум, пять мест, позволяющий
подняться с нижнего этажа!
Как успел отвыкший от суровой солдатской жизни, начинающий полнеть,
полковник рыбкой нырнуть под прикрытие массивного темно-синего цвета
кресла - он, наверное, не мог бы сказать и сам. Еще в падении он увидел,
как воздух прочертили вишнево-алые полосы, пробившие насквозь так ничего
и не понявшего капрала и оставившие на двери жирные пятна расплавленного
металла. Всем телом грохнувшись об пол, он вскинул над подлокотниками
кресла бластер, и повел дулом справа налево, опустошая энергообойму.
Вряд ли килрач ожидал, что тут будет еще кто-то, кроме убитого парнишки,
и потому, неосторожно выступив из-под прикрытия металлической двери,
оказался точно на пути одного из клубков плазмы.
Огненный лемех пронзил левый бок и часть плеча килрача, отшвыривая
его на стену. С грохотом на пол посыпались украшавшие интерьер картины,
так и не издавший ни одного звука килрач грузно повалился на них сверху;
в втором дверном проеме появилось два десантника, примчавшихся на звук
стрельбы.
"Дармоеды!" - хотел выругаться Арбитман, но боль в груди после
падения не дала ему произнести ни слова; сердито покосившись на
растерянно топчущихся над телом капрала десантников, полковник похромал
к килрачу. И тут его ждало сразу два сюрприза: во-первых, килрач
каким-то образом был еще жив, хоть полученные им ранения процентов на
сто пятьдесят относились к категории "несовместимых с жизнью". А вторым
сюрпризом был черный шар гравигранаты в уцелевшей руке "кота", той самой
гравигранаты, которая хранилась в его личном кабинете!
Окруженные обожженной шерстью, залитые кровью губы килрача
разомкнулись, и до прикованного ужасом к месту полковника донеслись
прерывистые, тихие слова на вполне правильном лингвосе:
- Зря вы взяли наших детей! - и пальцы килрача дрогнули, освобождая
предохранительный тумблер гранаты; мерцавший над ним красный огонек
мигнул в последний раз, меняя цвет на ярко-зеленый. - Зря...
- Ты-ы СУКА!.. - только и успел выдохнуть в глаза умирающего
полковник, под нарастающий писк взрывателя и стремительно тяжелеющее
тело. А затем в радиусе сорока метров секунды выплеснувшийся из
гравигранаты шквал энергии на целую секунду создал гравитационное поле в
сто сорок пять раз превысившее нормальное тяготение Аполлона-2...
Впрочем, смерть полковника Давида Арбитмана, начальника
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг