- Вон отсюда!
Но он не обращает внимания.
- Сноровка у тебя, сынок, есть, а вот ума пока маловато. Поэтому
слушай, что говорю!
Не хочу слушать его. Но голос словно сел, и нет силы подняться, чтобы
выкинуть незваного гостя, да, собственно, это и не выйдет: есть в Феликсе
Наумовиче что-то, предостерегающее от попыток схватить за шиворот.
- Слушай, кому сказал!
И я слушаю.
Значит-ца, так. Есть некая организация. Что, как, где - этого мне знать
ни к чему, проживу дольше. Работа там сложная, иногда приходится кое-кого
и убирать. (Да не дрыгайся ты, - вставляет он, - не каждый же день.) Вот.
А ликвидатором пахать высокоразвитое существо неспособно по... мммм... ну,
в общем, физиология мешает. Отчего мне и предлагается. На постоянную. За
гонорарами не постоят. Ну и технические детали фирма тоже берет на себя;
понятно, за безопасность ручаются.
- Ты, Ленчик, молчи и смекай: пропасть не дадут, уж очень нужен. И
потом, у тебя здесь, в твоем-то мирке, работы не предвидится еще лет
семьсот. Не доросли вы еще до серьезных контактов.
- Но почему я?
Разве это я спросил? Но отвечает Феликс Наумович мне, ласково и очень
серьезно:
- Да ты же ненавидишь, сынок! Думаешь, Аннушку свою? Да тьфу с ней, с
Аннушкой... это ж такое дело: раз начал, и все, на всю жизнь обеспечен...
От тяжело вздыхает.
- Да ежели б я мог ненавидеть... они бы все у меня вот где сидели! Не
бегал бы по мелочам на старости лет.
Я очень сильно сжимаю кулаки. Ногти врезаются в кожу, и боль приносит
облегчение.
- Нет! - говорю я. - Вон отсюда!
Желтоватая кожа на щеках Феликса Наумовича слегка сереет; он очень
плотно прищуривается, но сохраняет спокойствие. Из папки, лежащей на краю
стола, добывает нечто и кидает мне.
- Гляди сюда, парень...
Ярким глянцевым пятном лежит на столике фотобуклет. Великолепно
выполненный, на прекрасной плотной бумаге, едва ли не объемный. Минимум
текста. И вся гамма синего и зеленого переливается на снимках.
На каждом - я. Я и жук.
Во всех ракурсах: слева, справа, фас, сверху, снизу, вполоборота, в еще
какой-то совсем невероятной проекции.
Я! - но и не я. Лицо зверя: побелевшие, почти без зрачков, глаза, зубы
оскалены, пальцы скрючены, и в уголках рта закипает белесая пена.
Вот: я бью жука по глазам. А вот: он падает и я прыгаю на него. И еще:
я стою по колено в нем и проворачиваюсь вокруг своей оси, а в стороны
летят брызги темной слизи; камера засекла момент поворота - все словно
расплылось, но лицо видно отчетливо. И наконец: жук, лежащий на черной
почве. Он раздавлен, хитин переломан и смят, расплющенный глаз висит на
тоненькой ниточке, а над телом склонились несколько внушительных жуков в
одинаковых черно-белых накидках.
Глотку сводит. Я пытаюсь встать; мне нужно успеть к раковине, пока
коньяк не брызнул наружу. Но ноги словно из ваты. А тошнота медленно
успокаивается, подчиняясь хрипловатому властному голосу Феликса Наумовича.
- Вот так, Ленчик. Так оно и бывает. Первый миллион налопатишь, тогда и
кричи "вон". А пока что сиди тихо...
Я не заметил, когда он успел пересесть. Теперь он рядом, сидит на
подлокотнике моего кресла.
- Думаешь, алиби у тебя, сынок? Пыль это, а не алиби. Ежели полиции
ихней эти снимочки подкинуть, считай - кранты. Даже спрашивать у ваших
властей не будут, какой смысл с недоразвитыми болтать. Изымут и "здрасьте"
не скажут. А тянет работка твоя лет на семь каторги. А тамошняя каторга...
Он умолкает, на миг прижимается ко мне плечом, и в этот миг я узнаю,
что такое тамошняя каторга. И одного-единственного мгновения мне хватает,
чтобы ужаснуться и понять, что никогда и ни за что не хочу я оказаться в
этом ядовито-зеленом, опутанном черными разрядами аду.
- Нет! - кричу я.
На самом деле это вовсе не крик, для крика нет сил после того, что
показал мне Феликс Наумович. Но гостю хватает и хриплого шепота. Он
встает, одергивает водолазку, небрежно сует в полуоткрытую папку буклет и
отечески смотрит на меня.
Мы молчим. Я - потому, что нечего сказать. Он - потому, что знает: я
сломан. Я согласен на все.
Уже у двери он останавливается.
- И главное, сынок, не трясись. Ты боссу сильно нужен, так что не
пропадешь, если глупостей не наделаешь. Понадобишься - к тебе зайдут.
Пока!
Феликс Наумович уже исчез, а слова все висят в воздухе, кружатся
надоедливыми мухами. Их следует выгнать, но я не могу встать. Меня знобит.
Болит щека, и губы искусаны в кровь: я чувствую соленый привкус во рту.
Очень сильно ноет зуб.
Кроме боли - ничего. Только одна мысль: проснуться, проснуться,
проснуться, проснуться...
И я просыпаюсь.
4
Когда тетя Вера в гневе, лучше смириться и переждать.
Я стою, вытянув руки по швам, и старательно отвожу глаза, кошусь на
кипу журналов, а с глянцевой обложки "Нового времени" мне подмигивает
товарищ Евтушенко Евгений Александрович, снятый вполоборота в позе,
изображающей совесть России. "СПИД - НЕ СПИТ!" - информируют алые буквы,
вчеканенные в глянец вокруг кепки "больше, чем поэта". Лик Евгения
Александровича иконописно гражданственен, словно бы заранее отвергая
всякие подозрения в авторстве презренных стишков.
А тетя Вера бушует. Но я, заспанный, несчастный, так неухожен и
покорен, что вековой инстинкт женщины из русского селенья постепенно
усмиряет стихию.
Она протягивает мне кипу журналов и улыбается.
- Тебя бы в хорошие руки, Ленюшка, - звучит коронная фраза. - А то,
пока добудишься, весь участок обойти можно.
Я вымученно ухмыляюсь в ответ.
Бессмысленно объяснять, что почти две минуты я стоял под дверью, не
решаясь открыть. Сны кружили у стен, огрызаясь... бугрилась водолазка
Феликса Наумовича, плавно превращаясь в удлиненное породистое лицо Володи,
и Володя грустно покачал головой и снова стал Феликсом Наумовичем...
...а звонок трезвонил как взбесившийся, и я никак не мог заставить себя
открыть...
...и наконец перед глазами мелькнула Аннушка - но, странное дело, в
пальцах не кольнуло изморозью, я даже обрадовался ей, я впервые подумал о
ней спокойно, не как о воплощенном зле, а просто как о человеке, плохом,
правда...
...а почему, собственно, плохом? Или я так уж хорош, чтобы выносить
приговоры? И кто вообще хорош?.. В сущности, подумал я, отпусти Аннушка
Маринку - и лучше ее для меня на свете не будет, а значит - какой я
судья?..
...Аннушка мелькнула и исчезла, и тогда я...
...наконец открыл хрипящую дверь.
И тетя Вера с порога развернула репрессии, но, выкричавшись, поутихла и
снизошла до беседы.
- Мама-то когда приедет?
- Не знаю, теть Вера, недели через три.
- Ну ладно, Ленюшка. До свидания.
Она тяжело побрела вниз, держась за перила и приохивая через каждые
два-три шага. В общем-то, она права: свинство просить пожилого человека
таскать почту на четвертый этаж. Надо будет пойти и поговорить с
начальницей отделения. Пусть оставляют. Не любит она этого, но как-нибудь
договоримся.
Из-под тумбочки выглянул обрывок сна; он шевельнул сине-зелеными усами,
и меня передернуло от омерзения.
- Ликвидатор, - сказал я зеркалу. - Поздравляю. Привет боссу.
Опять свело. Всего, от холки до копчика, как собаку. Сон снова выглянул
и зашипел и шипел до тех пор, пока я не прогнал его, сунув голову под
холодную воду.
А потом я насухо обтерся полотенцем, и еще раз облился мокрым холодом,
захлебнулся запахом хлорки, и опять обтерся, и поставил чайник, и заварил
свежий чай, не пожалев заварки.
Желтое солнце скакало по кухонной стене, янтарный кипяток светился в
чашке, свежая булка и свежая пресса тихо спорили, за что я примусь раньше.
Булка была одна, а прессы много. Я уже рассортировал ее, отложив
толстые журналы на угол. Это потом. "Новое время", "Комсомолку" и
"Литературку" - поближе. Их - с чаем.
А вот "Аргументы" можно прямо сейчас, пока не остыло.
Я быстро пролистал газетку. Все нормально. Только странно, что еще
существуем. А так - ничего особенного. Разве что запоздавшая лет на семь
статья о некоем Абдуллятифе (Ицике) Шнеерзоне, из _когорты_. Два кандидата
наук из Средней Азии степенно выясняли, кто же таков есть А.Шнеерзон, если
по приказу Николая Иваныча собственноручно расстрелял генерала И. с женой
и тремя детьми, а годом позже был собственноручно же расстрелян Лаврентий
Палычем за попытку сообщить вождю народов о своих угрызениях совести.
"Такие люди, как Абдуллятиф Шнеерзон, строили фундамент нашей
суверенной демократической государственности!", - с невинным оптимизмом
резюмировали азиаты.
Еще не успел я покончить со Шнеерзоном, как позвонила Люда. Или Таня? Я
их всегда путаю. И осведомилась, найду ли я время написать ей курсовую.
- Найду, - ответил я. - Но, дитя мое, теперь это будет стоить гораздо
дороже.
Дитя торопливо согласилось.
Я повесил трубку, добавил заварки, отложил в сторонку "Аргументы" и
взял "Новое время".
Но я не прочитал его и даже просмотреть не успел, потому что из недр
журнала выскочило и с мягким шлепком рухнуло на пол что-то блестящее,
яркое и глянцево-праздничное. И еще только нагибаясь, еще не видя
подробностей, я уже знал и понимал все...
...морозные иголки вонзились под ногти, и футболка прилипла к спине.
Большой, цветастый, почти объемный буклет.
Синее небо, зелень, застывшие изумленно люди.
Минимум текста.
И Аннушка.
Но она не похожа на себя, она вообще не похожа на человека.
Перекошенное кошачье лицо потеряло всю миловидность; рот - кривая черная
дырка; в глазах - застывший, выматывающий ужас.
А огромный зеленый жук, прижав ее к кирпичной стене, взметнул над
коротко стриженной головой гибкие щупальца, на которых сияют в солнечных
лучах длинные, слегка искривленные когти, похожие на золингенские
лезвия...
Но я ошибся, сказав, что картинки были почти объемными; нет! они жили;
они словно бы даже шевелились... жук хрипло сипел, а Аннушка сжималась в
комочек... а я смотрел - и никак не мог оторваться... и наконец прямо в
глаза мне плеснуло красно-соленым, и очень захотелось проснуться, но как
же можно проснуться, если не спишь?..
...и я торопливо, боясь о чем-то подумать, вскочил на подоконник,
рывком распахнул окно и шагнул в синюю пустоту, вниз, навстречу людям,
веткам и асфальту, но...
совершенно зря,
потому что не оказалось под ногами никакой пустоты,
и никакой зелени,
и никаких, никаких, никаких людей...
...совсем никого...
и вокруг сомкнулись намертво вымытые резким неоновым светом,
исступленно-белые кафельные стены.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.11.2001 16:03
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг