- Послушай, как тебя - Сыроглазкин? Я вчера забыл твою фамилию и
мучился всю ночь. Сырокошкин? Сыромышкин? Сыросороконожкин?
Иногда Сережка так злился на приставалу, что был готов его ударить. Но
начинать первому не хотелось, а верзила ни с кем не дрался. Оставалось
перенять метод у противника. И Сережка на уроках осторожно водил мелом по
спине Макара - ведь она торчала прямо перед ним. Класс посмеивался,
созерцая слово "Гусь", а Макар подозрительно оглядывался. На переменке он
гонялся за Сережкой, но поймать более верткого обидчика не мог и издали
грозил кулаком-дынькой.
Эти маленькие обиды мгновенно забывались, прекращались короткие
потасовки в углах, когда появлялись Виктор Попов и Спартак Неделин из
девятого "А". При всем желании нельзя было отыскать в школе такого
человека, который бы не знал выдающихся математиков. О них ходили легенды.
Мальчишки табуном следовали за знаменитой парой и передавали друг другу
новости:
- Ребята, Неделин свалил замечательное неравенство! Все бились - и
ничего, а он взял и свалил. А Спартак зато доказал труднейшую теорему!
Знаменитости между тем не обращали на пышную свиту ни малейшего
внимания. Они неторопливо прогуливались по залу и загадывали друг другу
музыкальные задачки: тихонько насвистывали или напевали мелодии и угадывали
композитора. Потом звенел звонок, двери девятого "А" закрывались, и школа
ждала новостей.
Новости бывали самые разные:
- Слышали? Неделин весь урок с учителем спорил. Тот доказывает свое, а
этот - свое. Так до самого звонка и говорили.
- Хорошо ему, он все знает. А тут не успеешь спокойно посидеть на
месте, как уже тянут к доске.
- Видели, Спартак надел красную майку? Под рубашкой просвечивает.
Опять забьет голы биологам!
- Ну и что? Там учатся одни девчонки. А ребят - раз-два и обчелся. И
все хилые. Не мудрено их обыграть... Вот Попов скрипку новую купил! Такие
концерты закатывает, что все соседи не спят.
- Да я сам живу под Спартаком. На два этажа ниже. Знаешь, как он
гремит на рояле! Что твоя скрипка! Рояль на все десять этажей слышно.
- Что ты очки нацепил? Не на Витьку ли Попова хочешь быть похож? Ваш
Витька слабак, футбол не гоняет. Смотри, зачахнешь с этими очками. Лучше
грамм здоровья, чем тонна знаний.
- Сам ты слабак! Я делаю зарядку каждый день. И прыгнул дальше тебя!
Как видите, поклонники математики из всех классов разделились на два
лагеря. Одни подражали задумчивому, серьезному Попову, иронически
смотрящему на шумные развлечения. Обожатели живого, мускулистого Спартака
восхваляли спорт и пытались сочинять стихи, кто знает - лучше или хуже тех,
которые Неделин печатал в каждом номере стенгазеты. Единственное, на чем
сходились два лагеря, что математика - основа всей жизни.
Сыроежкин, конечно, был сторонником веселого Спартака, хотя тот и не
оказывал ему никаких знаков внимания. А Попова семиклассник сторонился
после одного происшествия. Сережка бежал по коридору, как вдруг резко
распахнулась дверь и треснула его по голове. Случайный виновник этого
удара - Виктор Попов - был, видимо, занят своими мыслями. Он и не взглянул
на пострадавшего, лишь бросил на ходу:
- Эй, малыш, осторожнее!
Тут Сережка взбесился. Не потому, что получил здоровенную шишку на
лбу. Его взбесило само обращение.
- Какой большой нашелся!.. - процедил он сквозь зубы. - Как дам сейчас
по очкам, чтоб смотрел, куда идешь!
Попов остановился, с удивлением оглядел незнакомую фигуру и неожиданно
спросил:
- Эй ты, забияка, скажи мне лучше, что такое "Альджебр и
аль-мукабала"?
Сергей ничего не ответил. Он пошире расставил ноги и сунул руки в
карманы брюк.
- Пора бы знать, что это - математическое сочинение девятого века,
которое дало название алгебре. - Попов глядел на забияку с явной иронией. -
И между прочим, молодой человек, профессора, которые навещают нашу школу,
называют меня коллегой. Слышал? Коллегой.
На этом, собственно, столкновение кончилось.
Витька Попов давным-давно все забыл. А Сыроежкин помнил. И быть может,
именно после того случая он придумал такую историю.
Вот он через два года - никому не известный девятиклассник - приходит
в университет на математическую олимпиаду. Берет лист бумаги, читает
условия задач. Десять минут - и он подает комиссии исписанный листок. В
зале скрипят вовсю перья, но он удаляется, даже не оглянувшись. Комиссия
читает его работу и дивится: "Кто такой этот Сыроежкин? Никогда не посещал
математических кружков, не присутствовал на заседаниях секции и так легко,
играючи нашел свои остроумные решения. Даже странно, что для него не
существует неразрешенных задач..." А на другой день повесят плакат:
"Первое место занял ученик девятого класса Сергей Сыроежкин. Почет и
слава!.."
Витька Попов узнает об этом и протягивает руку примирения: "Извини,
коллега. Такие задачи не мог решить даже я..." А что? Разве не может так
быть? Сережка читал в одной книге, что знаменитая теорема Стокса появилась
на свет, когда Стоке был студентом и отвечал на экзамене самому Максвеллу.
С тех пор теорема носит его имя. И теорема Релея доказана тоже на экзамене.
Так почему же не может быть открыта когда-нибудь теорема Сыроежкина?..
Но чаще всего, когда Сергей задумывается, кем ему быть, мысли его
скачут в полном беспорядке, и он удивляется своему непостоянству.
"Почему ни с того ни с сего я начинаю думать про Антарктиду, про марки
Мадагаскара и забываю, что надо идти в школу? - философствует в такие
минуты Сыроежкин. - Я могу думать или не думать, учиться или лениться,
делать что-нибудь или совсем ничего не делать. Почему, если я захочу, все
выходит быстро и хорошо - и уроки, и уборка дома, и кросс. Захочу - и не
буду ни математиком, ни инженером, а буду шофером, или геологом, или, как
отец и мать, конструктором. На уроках географии меня так и тянет уехать на
Север, работать там на заводе и отдыхать в стеклянном санатории. А на
истории - раскапывать скифские курганы, искать стрелы, щиты, копья и
разгадывать древние пергаменты. И конечно, всегда хочется быть
космонавтом!.. Почему я такой, что сам себя не могу понять?" И Сережка
спрашивает отца:
- Пап, а как ты узнал, что хочешь быть конструктором?
Он спрашивает это, наверно, в сотый раз, хотя заранее знает все: как
отец окончил школу, потом работал шофером на сибирской стройке - водил
здоровенные самосвалы, потом поступил в автостроительный и там встретил
маму. И пока Павел Антонович - наверно, в сотый раз - с удовольствием
вспоминает молодость, Сережка думает о своем:
"Почему-то раньше все было просто. Люди знали, кем они хотят быть, на
кого надо учиться. А тут стоишь, как Илья Муромец перед камнем, и не
знаешь: налево пойдешь, направо пойдешь или прямо пойдешь? Даже тоска
берет..." И он опять вспомнил ту самую собаку, которая бежала за ним в
темноте. Так долго бежала, и на тебе - только он хотел подобрать ее,
принести домой, как она удрала. Чего она, глупая, испугалась?
- О чем ты думаешь? - спрашивает отец, прервав свой рассказ.
- Пап, а собака - умное существо? Она понимает, что ей говоришь?
- По-моему, понимает. Когда слушается, то понимает.
- А как понять человеку, что она чувствует?
- Наверно, надо научить ее говорить, - шутит отец.
- Пап, ты больше не рассказывай. Я все уже вспомнил, что было
дальше... Пап, я твердо решил: я буду ветеринаром.
- Ну, как знаешь! - Павел Антонович пожимает плечами и уходит из
комнаты.
Обиделся, что ли?
- А ветеринар - неплохая специальность! - кричит за стенкой отец.
Нет, не обиделся.
Павел Антонович возвращается с томом энциклопедии.
- Сейчас мы прочтем о ветеринарах, - говорит он.
"Неплохая"! - про себя усмехается Сергей, пока отец читает вслух
энциклопедию. - Лечить всяких кошек да коров. Ну и занятие!.. Ничего они не
понимают, эти взрослые. Скажешь что-нибудь нечаянно, а они уже развивают. А
что хочется узнать на самом деле, так они этого не знают. Да и откуда им
знать, как понимать собачьи чувства!.. Что же все-таки хотела та бездомная
дворняга? Почему она убежала?"
КТО ОН, ЧЕМПИОН?
В воскресенье Сыроежкин встал рано. Не потому, что у него были
неотложные дела. Просто утро выдалось настолько яркое, свежее после ночного
дождика, что было бы глупо валяться в постели. В такое утро всегда
чувствуешь, что случится что-то радостное или необыкновенное: ведь день
будет длинным-предлинным и очень далек тот час, когда позовут спать.
В соседней комнате было тихо, и Сережка хотел незаметно ускользнуть из
дома. Как можно осторожнее взялся он за тугой замок, но тот все же
предательски щелкнул.
- Сережа! - Это мама зовет из соседней комнаты. Услышала.
- Чего?
- Сходи, пожалуйста, за хлебом. И не опаздывай на зарядку.
Зарядка бывает в восемь. Звучит горн. На футбольном поле стоит человек
в красной майке. Это мастер спорта Акулыпин, он живет на третьем этаже.
Стоит и ждет, когда сбегутся ребята из всех подъездов. Потом пробежка,
прыжки и игра в мяч. Как видите, зарядка совсем не скучная, и Сережка не
собирается увиливать. А вот хлеб - это уже обязанность. Зачем ходить за
ним, когда можно заказать на дом? Мама говорит так: из воспитательных
целей, чтобы он, Сережка, не разленился.
- Две булки?
- Ну конечно. Ты же знаешь, - слышится из-за двери.
- Сейчас выясним, одну минуточку! - громко говорит Сергей и
усмехается, представив недоуменные лица родителей.
Он берет телефонную трубку, набирает три нуля подряд:
- Алло, справочное? Где я могу купить две свежие городские булки?
- Где вы живете? - бесстрастно спрашивает автомат.
- Липовая аллея, дом пять.
После нескольких секунд молчания автомат тем же тоном произносит:
- В вашем доме есть булочная.
- Спасибо, что напомнили, - еле сдерживая смех, отвечает Сыроежкин.
- Что он сказал? - кричит отец.
- Что булки еще горячие! И чтоб вы не опаздывали на гимнастику.
- А мы ни разу не опоздали! - хором отзываются родители и смеются над
шуткой Сережки.
Верно, на эту гимнастику все взрослые идут охотно, даже пенсионеры.
Поднимаются в лифтах на десятый этаж и выходят на крышу. Там - как во
дворе: цветы, кусты, а посередине площадки и спортивные снаряды.
Пенсионеры, конечно, на кольцах не подтягиваются, только приседают да машут
руками. Зато Сережкин отец здорово крутит "солнце" на турнике и забрасывает
в кольцо баскетбольный мяч.
В такую рань во дворе не было ни души. Поболтать было не с кем,
поэтому Сыроежкин решил идти в самую дальнюю булочную: может, кого-нибудь
встретит или увидит что-нибудь интересное...
Сережка медленно вышагивал под тенистыми липами. Со стороны можно было
подумать, что он погружен в свои мысли. Но это не так. Он играл: шел по
знакомой улице, а видел ее совсем новой. Вот посажены деревья, вчера их еще
не было. Тоненькие, совсем палочки, и без листьев. Но ничего, скоро они
наберут силу, зашумят на ветру... А вот бульдозеры наворотили кучу земли -
ровняют площадку. Пока вал не убрали, здесь удобно прятаться... Где-то
слышен гул мотора. Надо закрыть глаза и угадать: обычная машина или
воздушная? Надо быстрее угадать, пока шум неразборчивый. А потом проверить
себя и помахать вертолету с шашечками на боку.
Внизу, за рекой, видна чаша стадиона. Сережка смотрит на нее, но видит
не стадион, а каменные стены римского Колизея. Сейчас он не семиклассник
школы кибернетиков, он - отважный гладиатор; на нем не штаны и куртка, а
железные доспехи. Рычат в подземелье дикие звери. Он должен схватиться с
тиграми и львами и поразить их своим мечом, чтобы остаться живым. И он
чувствует тоску, как тот гладиатор, который каждый день выходил на арену
рисковать жизнью...
Нет, пусть лучше будет стадион не Колизеем, а синхрофазотроном! Да,
да, такой он и есть, синхрофазотрон, самая большая в мире машина - круглая,
как цирк, громада. Внутри нее носятся частицы, из которых состоит атомное
ядро. Конечно, эти частицы ни за что не увидишь простым глазом. Будь атом
размером с футбольное поле, его ядро станет просто мячом. Только вчера
Сергей слышал об этом на уроке физики. Но сейчас он не просто Сергей, он -
физик. Вот он берет фотопластинки, простреленные частицами, и под
микроскопом видит следы, похожие на яркие, пушистые звезды. И начинает
размышлять: "Чьи же это следы?.. Какая частица пролетела? Гм, гм,
загадочно..." Вдруг ударяет ему в глаза солнечный луч, и он забывает, что
минуту назад был физиком. Темнеют вдалеке стены Кремля, и их охраняет на
высоком берегу стрелец Сыроежкин. Идет высокий старик с палкой. Да это сам
Иван Грозный! Какой приказ отдаст он своему воину?
Грозный остановился и спокойно спросил:
- Скажи-ка, дружище, как пройти к магазину "Миллион мелочей"?
- Н-не знаю, - растерянно пролепетал Сережка. - То есть что я!.. Знаю!
Прямо, прямо и налево.
- Спасибо, - сказал, ничуть не удивившись, старик. И пошел. Медленно.
Спокойно. Но уже совсем не как Иван Грозный.
Две булки были куплены в конце Липовой аллеи. На обратном пути, чтоб
скоротать время, Сергей играл в вывески. Казалось бы, что тут такого:
прочти вывеску наоборот - вот и вся премудрость. Но при этом получаются
такие странные слова, словно ты очутился в другом мире.
Так выглядели вывески, отраженные в широких витринах. А произносились
они так:
АКЕТПА. МОНОРТСАГ. АКТСИЧМИХ.
Тьфу ты, язык можно сломать!
Сережка стал вспоминать фильм, который он видел совсем недавно. Очень
интересный фильм. "Встреча миров". Про антимир. Начинается с того, как
ракета с Земли подлетает к таинственной планете и пускает на разведку
летающего робота. Тот начинает спускаться и неожиданно взрывается, словно
атомная бомба. Оказывается, этот антимир устроен совсем наоборот, чем
Земля, Солнце и вообще Галактика: и планета, и ее жители, и все-все
остальное состоит там из античастиц - частиц с противоположными зарядами.
Потому странный мир и называют "анти", то есть "против". Это открыли
космонавты, которые прилетели с Земли. "У нас электрон отрицательный, -
говорит командир ракеты, - а у них положительный. Стоит только нашим и их
частицам столкнуться, как происходит взрыв..." В самом деле, занятный этот
антимир: брось туда простой камень - взрыв, брось палку - взрыв, урони
что-нибудь случайно с ракеты - снова взрыв. Но пока космонавты, которые в
кино, догадались, куда они прилетели, разгорелась настоящая война. Все в
зале сидели не шевелясь. Нервы у всех напряжены - так здорово закручено в
картине.
И вот что еще интересно, почему он и вспомнил про этот фильм. В
антимире все наоборот, даже право и лево: там, где у нас лево, - у них
право. Жаль, что города антимирян показывали только с высоты. Не разберешь,
есть ли у них вывески. А так здания вполне современные, похожие на
пластмассовые шары. И если у них все-таки есть вывески, то они читаются
справа налево...
Сергей остановился, пораженный своим открытием. Он взглянул на вывески
и
торжественно произнес, будто читал заклинание:
РОФРАФ. МОНОРТСАГ.
Все вокруг него мгновенно изменилось. Он стоял на антиземле, читал
антивывески и смотрел в холодное стекло антивитрины. А из стекла на Сережку
глядел античеловек. Волосы зачесаны справа налево, карман с пуговицей -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг