Присмотревшись, Оолла поняла, что хотя эти сооружения очень напоминают
гнездовья твердокрылов, они несоизмеримо больше них. Да и форма, пожалуй,
более простая и правильная.
То, что строили твердокрылы, напоминало маленькие хрустальные горы, а
эти сооружения представлялись Оолле громадными кристаллами того же
хрусталя... Или другого камня. Они были очень разнообразны по цвету.
Но долго рассматривать странное скопление гнездовий Оолла не смогла,
потому что ощущала мощнейшие удары ментальной энергии, исходящей от этих
гнездовий. Испугавшись за сохранность своей психики, она уже было решила
спасаться бегством, как вдруг услышала ЗОВ!..
Тот самый, знакомый по ее "погружениям" зов, который она слышала в
родном мире. Только здесь он звучал неизмеримо сильней, исходя откуда-то из
этого нагромождения гнездовий.
Всю жизнь откликаясь на этот зов, Оолла не могла не откликнуться на
него сейчас! Она кружилась над гнездовьями, постепенно снижаясь и пытаясь
поточнее определить место, откуда исходит зов.
Ей удалось локализовать район поисков. Зов исходил из скопления, где
гнездовья были пониже и почти совсем не сверкали на солнце. Да и материал,
из которого они были сделаны, больше напоминал обыкновенный камень, чем
хрусталь. Только кое-где поблескивали отдельные его вкрапления... Но ничего
летающего нигде видно не было. Где-то далеко внизу между гнездовьями по
поверхности земли сновали "жучки" вроде тех, что Оолла видела раньше, и
какие-то совсем маленькие и, кажется, бескрылые существа, издали
напоминавшие своим поведением муравьев.
Может быть, это не гнездовья, а муравейники?! Да нет! Скорее всего,
"муравьи" выполняют какую-то подсобную функцию. Оолла не могла допустить
мысли, что нечто бескрылое способно создать ментальность столь высокой
энергии.
"А паук в подземелье? - вспомнилось сразу. - Но ведь паук выполнял
разумные действия по мысленному приказу Белого Пришельца!..
Не из этого ли, кстати, мира Он пришел?.. Может, поэтому она и
оказалась здесь?.."
Однако чем ниже спускалась Оолла, тем зов, хотя и становился громче,
все больше терялся в постороннем ментальном шуме, который, быть может,
складывался из тысяч других зовов, обращенных не к ней... Так подумалось
Оолле. Но к кому тогда они обращены?
Вообще-то, зов всегда - мольба о помощи. Даже, когда он от радости - в
этом случае зовут помочь разделить эту радость, непосильную для одного...
Но может ли знать молящий, кого в действительности достигает его зов?..
Оолле казалось, что зов, тревожащий ее, попал к ней не по адресу. Ей
нечем помочь обладателям столь мощной, почти сверхъестественно мощной
ментальности, в которой она - как перышко на ветру!
И, тем не менее, она продолжала снижаться. Хотя, чем ниже летела
Оолла, тем труднее давался ей полет, словно что-то мешало. Будто сам воздух
сгущался, превращаясь в жидкость и выталкивая ее обратно. Но Оолла
понимала, что дело не в воздухе. Воздух этого мира, вообще мог быть
ядовитым для нее. Это не сам мир, а его ментальная копия. И потому
сгущалась и выталкивала ее ментальность этого странного мира!
Но ЗОВ!..
Нет, он не терзал ее душу, а словно бы втягивал ее в себя, высасывал
тоненькой струйкой одной тоскливой ноты. Но это ощущалось не грабежом, а
возвращением к своей подлинной сущности, и потому превратиться в эту
тоненькую струйку стремилась вся духовная ипостась Ооллы. Стремилась и не
могла - слишком мизерна была пропускная способность информационного канала
связи...
И наступил такой момент, когда дальнейшее погружение оказалось
невозможным. Оолла зависла над невзрачным серым гнездовьем, цвет которого
напоминал ей скалы вокруг ее собственного гнезда. Она чувствовала, что цель
ее - там! За одним из этих отверстий, закрытых прозрачными пластинками
хрусталя. Оолла вглядывалась в их темноту, изредка искрящуюся солнечными
бликами, пытаясь угадать - за которым именно скрывается зовущий ее?
И в какой-то момент ей показалось, что она узнала! Сердце как-то
странно сжалось и затрепетало... Оолла сосредоточилась и не спускала глаз с
угаданного отверстия, паря по кругу совсем небольшого радиуса. И ей
показалось, будто это отверстие само начало приближаться к ней - оно
надвигалось на нее, заполняя собой весь окоем.
За прозрачной пластинкой мелькнула тень, потом проступил странный
силуэт, и Оолла увидела широко распахнутые навстречу ей глаза! Они
показались противоестественно громадными, как будто она снижалась к двум
горным озерам, отделенным друг от друга гладкой скалой клюва... Нет, это
было совсем (!) не похоже на клюв!.. И вот озера заполняют собой весь
окоем. Оолла видит, как их небесная синева, уходя в бездонную глубь,
темнеет, сгущаясь в черноту ночи, в которой мерцают искорки звезд...
Искорки растут, отрываются от черноты, стремительно всплывают к поверхности
озер и медленно движутся по озерной глади к берегам. От этого так грустно,
что... хочется уйти с головой на дно этих озер. Однако Оолла не перестает
ощущать незримую границу, удерживающую ее на прежней высоте. Видит ли она
на самом деле эти глаза?! И видят ли ее ОНИ?!
Оолле показалось, что в какой-то миг в них появилось внутреннее
свечение, лучи которого устремились к ней, к Оолле!..
И в этот момент наступила темнота...
...Оолла не знала, как долго она пробыла в бессознательном состоянии.
Это была ментальная пауза, нередкая после глубокого психического
погружения.
Когда Оолла открыла глаза, по-прежнему была ночь, хотя луна уже
скрылась за дальними вершинами, а созвездия проделали большую часть своего
ночного пути по небосводу. Оолла все еще укрывала Белого Пришельца своими
крыльями, и ощущение тепла, исходившее от Его тела мягкими волнами,
успокаивало ее встревоженную психику...
Что это было?..
Неужели она сама сумела достичь таких глубин психики?.. Оолла
прислушалась. Белый Пришелец спал, а Его организм всеми силами боролся за
жизнь и здоровье. Оолла несколько раз напрягла и расслабила мышцы, чтобы
стряхнуть с тела долгое оцепенение, но позы не изменила, чтобы не
потревожить Его сон. Потом она спрятала голову под крыло и спокойно
уснула...
Ощутив перьями первое прикосновение утреннего ветра, Оолла вынырнула
из тихой глубины сна и первым делом с тревогой настроилась на ощущение Его
тела. И то, что она почувствовала, заставило ее стряхнуть с себя остатки
сна и высунуть голову из-под крыла: излучение, исходившее от Его тела, было
излучением здоровья! А ведь вечером Он был еле жив. Оолла старалась тогда
не думать о вероятности страшного исхода, чтобы случайно не воздействовать
на Его психику, которой была необходима абсолютная уверенность в победе. Но
теперь-то можно было признаться себе, что опасность была очень велика... И
что же?.. Наутро - полное здоровье?.. Да такого просто быть не может!
Почувствовав ее пробуждение, Белый Пришелец напрягся и убрал свою
голову с ее груди, где она доселе блаженно покоилась. Он выпрямился и
посмотрел ей в глаза. Ее душу буквально захлестнула волна Его благодарности
и чего-то еще, очень хорошего и доброго.
- Ты мне показывал свой мир? - спросила Оолла.
- Ты была ТАМ? - похоже, Он был искренне удивлен.
Оолла кивнула и показала Ему все, что ощутила ТАМ.
- Это было очень опасно, - покачал головой Белый Пришелец, запоздало
испугавшись. - Это не рассчитано на твою психику! Ты могла погибнуть!..
- Не могла, - уверенно возразила Оолла, - ведь я знала, что нужна
тебе...
- Ну, ладно - я карабкался к жизни, но ты-то как там оказалась?! - не
мог Он успокоиться.
- Ты же сам сказал, что один бы не выжил... - напомнила она. - Мы были
ТАМ вдвоем... Только почему я не видела тебя?
- Видела, - улыбнулся Он глазами, - все, что ты видела, был я.
- И зов?! - встрепенулась Оолла. - И зов, который я слышала, был
твоим?..
Белый Пришелец долго и внимательно смотрел на нее, словно пытаясь
понять, способна ли она осознать то, что Он скажет.
- И да, и нет, - наконец, произнес Он, будто прислушиваясь к самому
себе. - Это и я звал... И звали меня...
- Но мне казалось, что зовут меня! - Оолла ясно помнила свои ощущения.
- Иначе и быть не могло - ведь мы были вместе... Ох, как опасно терять
самоконтроль! Но я же был в бреду!
- Наверное, ты прав, - вздохнула Оолла, - я не способна понять всей
сути того, что произошло. Но скажи мне: это был мир, из которого ты
пришел?..
- Ты явно слишком скромно оцениваешь свои интеллектуальные
возможности... - признал Белый Пришелец. - Это была часть того, что
осталось во мне от моего мира...
- Значит, я правильно почувствовала тебя... Но глаза?.. Чьи ТАМ были
глаза?.. Это ты смотрел на меня?
- Нет, - ответил Белый Пришелец, - Мать Мира...
* * *
Оолла стала много времени проводить в Его гнезде. Во-первых, она
доставляла Ему пищу, и Он вынужден был смириться с этим, ибо должен был
жить, чтобы жил этот мир. Во-вторых, ей нравилось быть рядом с Ним, хотя
для мягкокрылов это было ненормально при их-то способности к ментальному
общению на расстоянии. Конечно, Оолла всегда была готова к духовному
слиянию с Белым Пришельцем, и радовалась, когда это случалось. Но, пожалуй,
не меньше ей нравилось просто смотреть на Него. Как Он задумывается о
чем-то своем, отключаясь от всего мира и застывая, подобно каменному
изваянию... Или как Он довольно ловко прыгает с камня на камень по своему
гнезду, пытаясь балансировать культями. У Него это получалось не жалко и не
смешно, но все равно Оолла про себя горевала о потере Его прекрасных белых
крыльев, наверное, не меньше, чем горевала бы о потере своих... А еще ей
нравилось разговаривать с Ним. Не обмениваться информацией через ментальные
каналы, как обычно, а произносить слова, чего мягкокрылы не любили, хотя и
умели, но использовали лишь тогда, когда не хотели или не могли
использовать прямые ментальные связи. Такое случалось... Ей нравилось
звучание Его низкого голоса, но доставляло удовольствие не только то, как
Он говорит, но и что Он говорит. В Его словах всегда чувствовались
Уверенность и Знание. Особенно Оолла старалась понять и потому часто
расспрашивала Его о том, как ее сородичам удалось выжить в подземелье. Она
до сих пор представить не могла, как можно жить под землей. А когда делала
попытки представить себя на месте побывавших в рабстве сородичей, живших
рядом с пауком глубоко под землей, ее сознание просто-напросто отключалось,
погружаясь в полное безмыслие. Нет, она бы там не смогла жить, а сразу бы
умерла!..
Правда, они там и не жили в полном смысле этого слова. Во всяком
случае, только Он все помнил и мог все рассказать. У остальных же
обнаружился полный провал в памяти, соответствующий отрезку времени с
момента потери своих крыльев и до момента обретения искусственных. Пожалуй,
это было даже к лучшему, но если бы Он не страдал и не помнил всего, то они
навсегда бы остались в том страшном подземелье и сгнили в его мрачных
глубинах, а на смену им пришли бы другие, ничего не подозревающие
мягкокрылы. Разве это было бы хорошо?.. Но неужели обязательно кто-то
должен страдать, чтобы избавить от страданий других?..
Оолле это казалось несправедливым, но в то же время она понимала, что
и радости, и страдания - всего лишь реакции живого существа на воздействие
окружающего мира. И для того, чтобы выбрать правильное поведение в этом
мире, реакции должны соответствовать реальности. Как бы болезненно это ни
было. Но что значит - соответствовать реальности? Разве не естественно для
живого существа стремление избежать боли? И в условиях, когда невозможно
воздействовать на источник ее, не разумно ли влиять на восприятие, то есть
на психику живого существа?
Как-то она задала Ему эти вопросы. Он ответил:
- Если цель - на какое-то время укрыться от боли, пожалуй, это
эффективно, но вряд ли разумно, потому что источник боли продолжает
действовать. Если же цель - сохранить свою сущность, познавая ее, то
единственно разумное поведение - это ликвидировать причину боли.
Это было так элементарно и очевидно, что Оолла удивилась, как ей самой
это не пришло в голову? Не потому ли, что она, подобно другим мягкокрылам,
предпочитала медитативное саморастворение сосредоточенному логическому
размышлению?.. Но разве одно исключает другое? Наблюдая за Белым
Пришельцем, Оолла увидела, что вовсе не исключает... Так не выбрали ли
мягкокрылы ложный путь? И не пора ли, пока не поздно, изменить его?..
Общаясь с Белым Пришельцем, она, наверное, и пыталась сделать это. А
если один мягкокрыл пытается что-то сделать, значит, тем же занимается и
вся Стая...
* * *
Однажды, находясь на охоте, Оолла ясно ощутила, что к Его гнезду
кто-то приближается... Она прислушалась к ментальному пространству и чуть
не оцепенела от ужаса - приближался кто-то чужой!
"Где же охранные отряды?! - возмутилась Оолла, отыскивая их след в
ментальном пространстве. - Как они могли допустить чужака так близко к
беззащитному мягкокрылу?!"
Оолла, забыв об охоте, ринулась к гнезду Белого Пришельца так, что
разреженный горный воздух загустел вокруг нее. И вдруг она словно
наткнулась на стену!.. Белый Пришелец запрещал ей приближаться к гнезду!
Это Он отослал охранные отряды. Опасности нет. Это важная встреча, и она
должна произойти с глазу на глаз.
Как же нет опасности? - не верилось Оолле. Она была уже достаточно
близко, чтобы вполне четко ощутить ментальность твердокрыла, каковую она
успела изучить достаточно хорошо. Сейчас эта ментальность ощущалась Ооллой
как слабый огонек, трепещущий на промозглом ветру во мраке. Он то совсем
угасал, то вспыхивал с новой силой и яркостью, словно не желая сдаваться. И
Белый Пришелец был прав - в нем не ощущалось враждебности, а только лишь
жажда жизни и, может быть, понимания...
Странное дело - раньше Оолле не удавалось так подробно расшифровывать
ментальность твердокрылов!.. Но не жажда ли жизни служит неиссякаемым
источником агрессивности?.. Если этот твердокрыл испугается, увидев Белого
Пришельца, а потом обнаружит, что у него нет крыльев и, значит, Он - бывший
раб твердокрылов, которых они привыкли убивать, не задумываясь, - что будет
тогда?!
- Ничего страшного, - спокойно ответил ей издалека Белый Пришелец. - У
меня с этим экземпляром особые отношения... Мы почти родственники...
И Оолла поняла, что имеет в виду Белый Пришелец - это именно тот
твердокрыл, который лишил Его крыльев! Но почему Он так спокоен? На какую
силу надеется, ожидая встречи со своим убийцей?.. Оолла на мгновение
представила Его белые крылья, и в ней ярко вспыхнуло чувство мести. Но...
Он не позволил ей приближаться к гнезду!.. Может быть, именно поэтому?.. А
потом и вовсе перекрыл все информационные каналы, сохранив лишь
запрещающий, который и свидетельствовал о том, что Он еще жив.
Оолла в тревоге парила в отдалении от Его гнезда. Она поднялась на
такую высоту, откуда ничто не мешало ей видеть гнездо. Но расстояние было
все же слишком велико, и Оолла не могла разобрать подробностей
происходящего. Единственное, что ей удалось разглядеть, это то, как
маленькая черная точка медленно ползет по белому полю ледника, приближаясь
к Его гнезду.
А в гнезде, неподалеку от скал, торчащих над краем ледника, на их
черно-сером фоне видится неподвижно застывшее белое пятно. Это Он!..
Ждет... Но почему Он отключился? У каждого есть право на тайну, но ведь она
- не чужая... До сих пор ей так казалось. Теперь приходится усомниться в
этом.
"Но, может быть, Он бережет не свою тайну? - мелькнула догадка. -
Возможно, Он бережет тайну этого твердокрыла и его стаи, так пострадавшей
из-за ее, Ооллы, идеи?.. Кто знает, не возникнет ли у кого из мягкокрылов
стремления уничтожить твердокрылов окончательно, чтобы никогда больше не
могла нависнуть над Стаей угроза их коварного нападения? Ведь когда они
отойдут от потрясения и снова начнут размножаться и строить гнездовья, им
опять понадобятся рабы!.. И тогда Стае могут пригодиться знания, полученные
от этого твердокрыла..."
Да, Белый Пришелец прервал ментальный контакт со Стаей и не станет
ретранслятором сведений, полученных им от твердокрыла... Но Он не учел, что
и Оолла научилась ментальному контакту с твердокрылами. Раньше она ощущала
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг