сильным порывом ветра на скалы. Тогда-то Оолла и услышала впервые Его зов.
Она не была уверена, что зов был обращен именно к ней. Скорей всего,
это был инстинктивный крик о помощи. Но услышала-то она! И значит, были
основания надеяться, что, пусть и неосознанно, Он все-таки обращался к ней.
А ведь это еще дороже...
Он был плох. Или так ей поначалу показалось? Во всяком случае, Оолла
испугалась, увидев Его на скалах. На белых перьях темнели пятна крови.
Глаза закрыты, голова бессильно запрокинута. Обрывки крыльев болтались на
ветру, зацепившись за острия скал. Когда-то светившиеся нежно-зеленым
светом, теперь они вдруг потускнели и казались такими же серыми, как
холодные камни.
"Отчего же это паутина перестала вдруг светиться?" - удивилась мельком
Оолла - раздумывать над этим феноменом ей было некогда.
Она попыталась извлечь Белого Пришельца из расщелины между камней, где
Он застрял. Оказалось, что она не может этого сделать. И вообще,
мягкокрылы, похоже, плохо приспособлены для спасательных операций. Оолла
отчаялась, не зная, как подступиться к Нему. Он все-таки не добыча, чтобы
вонзать когти в Его тело. А иначе ей не удержать Его. Даже те несколько
метров, на которые надо было переместить тело, могли дорого обойтись. Не
хватало еше Ему, уцелевшему в когтях твердокрылов и паука погибнуть от ее
когтей!..И Оолла впервые пожалела, что у нее нет тех уродливых лапок, какие
высовывались по бокам у твердокрылов. Они очень ловко орудовали ими, когда
надо было что-то переместить с места на место в сетчатых приспособлениях.
Тут она мысленно представила, как они это делают, и подумала, что если
бы у нее было такое приспособление, то, пожалуй, ей хватило бы и
собственных лап, чтобы извлечь Его из этой щели. Оолла посмотрела на
обрывки крыльев. Один их лоскутов показался ей достаточно большим.
Она осторожно освободила клювом те места, которые зацепились за
камень, прикрывая лоскут крылом от ветра, чтобы не унесло. Потом бережно
взяла конец лоскута в клюв, зашла со спины Белого Пришельца и подсунула
голову под Него, постепенно, не спеша вклиниваясь между ним и дном
расщелины, выдавливая Его своим телом и одновременно просовывая под Него
лоскут.
Она ощущала, как подается и поднимается Его тело. Живое тело. Он
постанывал, хотя еще не приходил в сознание.
И когда кончик лоскута достиг Его лап, и Оолла поняла, что теперь
удастся протащить паутину под телом, она, прижав перья к телу, стала
осторожно пятиться назад, переместив Его тело так, чтобы оно опять не
провалилось в расщелину. Надо было еще ухитриться не вытянуть обратно
вместе с собой и лоскут. И ей это удалось! Хотя выбраться оказалось
трудней, чем протиснуться вперед - Его и ее перья цеплялись друг за друга,
как она ни старалась прижимать свои.
Наконец, она выбралась. Перескочила на другую сторону. Протянула
лоскут. Теперь возникла следующая трудноразрешимая задача: как собрать
воедино оба конца, чтобы ухватить их своими лапами и перенести тело в
гнездо. Тем более, что ветер сносил их и, вообще, пытался унести лоскут.
Со стороны ее попытки, наверное, выглядели забавно, когда она
водружала на его грудь один конец, а пока доставала второй, первый уже был
снесен ветром... Так она и прыгала вокруг тела туда-сюда некоторое время,
пока не остановилась и, оглянувшись вокруг, не схватила лапой небольшой
камень, чтобы прижать им к Его груди конец лоскута. Затем извлекла из-под
камня второй и, наконец, крепко ухватила оба конца и взлетела.
Нескольких взмахов крыльями оказалось достаточно, чтобы переместить
Белого Пришельца в его гнездо. Она бережно опустила Его на землю и полетела
обратно к остальным уцелевшим лоскутам крыльев. Собрав их когтями, Оолла
заботливо застелила защищенный от ветра участок гнезда, ровный и сухой, и,
снова подняв Его тело, уложила на подготовленное ложе. Подоткнула лоскуты
под голову так, чтобы она находилась в покое, и пристроилась рядом с Белым
Пришельцем, накрыв его своим крылом и согревая телом. Он перестал стонать и
задышал тихо и ровно...
Теперь она могла сосредоточиться и отправиться на поиски Его
угасающего сознания. Оолла чувствовала его слабые пульсации, но казалось,
что доносятся они из какого-то дальнего далека, до которого лететь не
долететь...
Но тело Его жило! Значит, надежда есть!.. Смерть наступает, когда
исчезает желание жить. Поэтому Оолла и стремилась пробиться в сферу Его
Сознательного и Бессознательного, чтобы пробудить инстинкт жизни и
осознанное желание жить.
Сначала Его ментальность ощущалась Ооллой, как белесый туман, слегка
подсвечиваемый лучами от невидимого источника. Она, собрав всю свою волю,
устремилась к этому источнику, надеясь именно в нем найти живительную
энергию Духа. Где-то на периферии сознания промелькивали сполохи угрызений
совести оттого, что она, пользуясь Его беззащитностью, без разрешения
проникает в тайные глубины Его Духа. Но лучше мучаться совестью, чем
позволить Ему кануть в небытие сейчас, когда Он беззащитен и не может
противопоставить смерти свое желание жить. Поэтому Оолла должна
противопоставить ей свое желание Его жизни! Но где в нем эта смерть, чтобы
встретиться с ней лицом к лицу?..
Может быть, надо стремиться не к Источнику Света, а в противоположном
направлении - к Тайникам Мрака? Не в них ли скрывается небытие?.. Но можно
ли победить мрак, не имея света?..
Она попыталась представить таинственный источник ярким утренним
солнцем, поднявшимся над Его вершиной. Он встречает восход, сидя в своем
гнезде, ослепительно белый в лучах солнца. Облако, накрывавшее гнездо
совсем недавно, под давлением света опустилось вниз по склону и сейчас
напоминает снежный сугроб, соперничающий белизной с Его оперением. Он
расправляет крылья, взмахивает ими мощно и свободно и поднимается в воздух,
легко набирая высоту и устремляясь к солнцу...
Оолла уже вполне ощутила себя Белым Пришельцем, летящим к одному Ему
ведомой ослепительной цели... И вдруг мгновенно, как взрыв, на нее
обрушился мрак! Не просто ночь, а совершенный, абсолютный мрак, который
может быть только в глубинах подземелья или... в слепоте... Неужели
ослепительный свет действительно ослепил ее?!.. Или она вторглась в те
области Его Духа, которые для нее недоступны - "абсолютно черны"
информационно? Ни с чем подобным прежде Оолле сталкиваться не приходилось.
Да и память Стаи не хранила ничего аналогичного. В самом деле, можно ли
представить себе что-нибудь абсолютно безинформативное? Даже факт
отсутствия информации о чем-либо - есть информация. И пустое информационное
пространство всегда становится пространством гипотез, быть может, туманных,
но не абсолютно же черных!..
Сознание Ооллы лихорадочно металось в поисках выхода. Неужели и сама
она попала в западню?..
Оолла попыталась наполнить мрак звездами. Уж это-то упражнение по
медитации она проделывала вполне успешно тысячи раз. Но, увы, в этом Мраке
не зажглось ни одной звездочки. И тогда Оолле стало по-настоящему страшно.
И ужасная догадка буквально потрясла ее, пронзив ментальное пространство
чем-то вроде ледяной молнии...
ОН умер!..
И этот Мрак - Его небытие! Ментальность смерти... в которую она сама
себя загнала. Панический ужас овладел Ооллой, и она устремилась в
реальность с максимально возможной скоростью. И сама Оолла, и ее инстинкты
жаждали жизни! В большей степени, конечно, инстинкты, потому что ужас
практически парализовал сознание, предоставив внесознательным механизмам
искать спасения...
Оолла открыла глаза. Вокруг было темно. Но можно было различить
силуэты скал, залитых лунным светом. Она посмотрела вверх - небо было
сплошь усеяно звездами! Она находилась в родном мире и, без сомнения, была
жива!..
А Он?
Оолла убрала крыло, накрывавшее Его тело и посмотрела Ему в глаза. Они
были широко открыты, и Оолла прочитала в них благодарность и... нежность,
глубокую, как небо.
И только тут до нее дошло, что ОН ЖИВ!
- Да, жив, но, увы, не здоров. И если бы не ты... Правда, могу и
умереть... с голоду...
Оолла почувствовала, как ее захлестывает радость, и мощный прилив сил
буквально выстрелил ею в небо. Она бросилась на охоту, чтобы накормить Его!
Ему теперь надо будет хорошо питаться и не только дичью, но и особыми
ягодами и травами, которые она Ему принесет. И хотя эмоции захлестнули
Ооллу, их ментальная связь не прервалась. Но за эмоциями она не поняла,
насколько серьезно прозвучала Его мысль:
- Сегодня ты не просто спасла меня - ты спасла свой мир...
- Этот Мрак... Что это было? - спросила она, отнесясь к Его
высказыванию, как к явному преувеличению, или в том смысле, что она
действительно спасла свой мир, ибо не представляла теперь своей жизни без
Него.
- Ментальная защита, - просто ответил Он, - твоя психика еще не готова
воспринять то, что находится за ней.
- Но кто же Ты?!
- Я?.. Искалеченный мягкокрыл, - попытался Он уйти от ответа.
- Ты не откровенен со мной, - обиделась Оолла, бросая к Его ногам тушу
козла. И тут же поняла, что Он слишком слаб и изранен, чтобы есть
самостоятельно.
Она стала вырывать куски мяса из туши и засовывать ему в клюв, как
кормила бы птенца, которого у нее еще никогда не было.
Он насытился быстро - для еды тоже нужны силы... Когда Он отказался от
пищи, Оолла насытилась сама, а остатки туши подняла в воздух и бросила с
обрыва - подберут какие-нибудь твари. А гнездо должно быть чистым.
Вернувшись, она обнаружила, что Белый Пришелец затих, закрыв глаза, но
уже не на спине, а на лапах, как спят все мягкокрылы. И столько в его
обескрыленном израненном теле было боли и беззащитности, что у Ооллы от
жалости и сострадания сжалось что-то в груди. Она тихо пристроилась рядом,
подперев Его спину и закрыв Его своими крыльями. Пусть они не такие белые,
как были у Него, но в них достаточно тепла... на двоих...
Он ничего не сказал, видимо, не было сил, но прижался к ней, и Оолла
ощутила исходящее от Него тепло благодарности.
Конечно же, ей страшно хотелось узнать, кто он! Но, помня о том
ужасном ментальном мраке, в котором она оказалась из-за попытки
самостоятельно проникнуть в Его тайну, Оолла не делала больше ничего, чтобы
разгадать ее. Да и в первый раз ею двигало вовсе не любопытство, а
необходимость пробудить жизненные силы Его Духа. И ей это удалось! Чего же
желать еще?..
Между тем Оолла, ощущая тепло Его тела, погружалась не в духовные
глубины и тайны мироздания, а в тихую, как зеркало горного озера, нежность.
Ей было просто хорошо оттого, что она рядом с Ним и нужна Ему. И ей было до
озноба жаль Его. И потому, что Он покалечился, и потому, что потерял
навсегда искусственные крылья, а с ними и возможность летать. Теперь она
будет Его крыльями! Хотя для Него это малоутешительная замена - разве может
чья-то забота заменить мягкокрылу радость свободного полета?!..
Но нежность завораживала, нежность затягивала Ооллу в свой сладкий
омут, и она покорно погружалась в его безмысленные, но такие приятные
глубины и надеялась, что эта нежность проникает в Его ментальное поле, если
Он не выставил глухую защиту, и помогает Ему обрести новую опору в жизни...
Кажется, она заснула. Или погрузилась в свои ментальные глубины?.. Ее
душа была настолько расслаблена нежностью, что не возникало ни малейшего
желания определять ее координаты в ментальном пространстве.
Однако вдруг Оолла с необычайной силой ощутила знакомое чувство
неясной тревоги, всегда возникавшее у нее во время погружения в глубины
своей психики. Ей очень ясно послышался чей-то зов. Так ясно, как никогда
прежде. Мать Мира?.. Опять ее зовет Мать Мира, как объяснял Он? Но раньше
Оолла слышала этот зов только после сосредоточенных усилий по медитации! А
сейчас?.. Только нежность и что-то вроде сна. Может быть, ей и на самом
деле снится этот зов?
Оолла по-прежнему была внутренне расслаблена и не делала никаких
попыток сконцентрироваться на влекущей ее цели, как это обычно происходило
при ее "погружениях". И, тем не менее, она чувствовала, что какая-то сила
увлекает ее за собой. Оолле почему-то не было страшно, хотя она опять
погружалась во мрак. Однако на этот раз он казался не столь абсолютным, а
был похож на темную беззвездную, безлунную и безветренную ночь - ничего не
видно и не слышно, но присутствие жизни ощущается совершенно четко.
Сейчас оно ощущалось нежной грустью... Словно та нежность, с которой
Оолла погружалась в сон, похожая на ясный светлый день, вдруг завечерела,
окрасившись в закатные тона, а потом и вовсе превратилась в теплую
бездонную ночь.
Но ведь должна же, в конце концов, появиться хоть одна звездочка!
Вместо этого сразу со всех сторон забрезжил свет, с каждым мгновением
разгораясь все ярче. И вот Оолла увидела себя, летящей в светлом
пространстве незнакомой ментальности, в которой по-прежнему совершенно
ничего нельзя было различить. Но Оолла почему-то еще надеялась увидеть
солнце.
И это оказалось чужое солнце!..
Вот когда Оолла попыталась испугаться! Но что-то остановило ее испуг,
успокоило и превратило его в удивление. А удивляться было чему. Сначала -
первому категорическому ощущению - чужое! Хотя еще совершенно непонятно
было, в чем эта чуждость состоит. Вроде бы и свет есть и тепло, но все как
будто не настоящее. Собственно, Оолла и представить не могла, что где-то
может существовать другое солнце, кроме того, которое животворит ее мир. Но
вот оно - слепит глаза, согревает тело и освещает пространство. Только
какое-то оно более тусклое, что ли? Более далекое?.. Да и лучи его
раскрашивают этот мир в какой-то другой трудноопределимый цвет... И тени
расположены как-то иначе, не столь четкие и глубокие, как в ее родном мире.
А в каком же мире она сейчас?!
Оолла отвратила свои очи от светила и посмотрела на мир, который это
тщедушное солнышко пыталось осветить. Она летела весьма высоко над горами,
покрытыми большими перьями ледников и снежников. Гораздо ниже, после голых
скалистых прогалин, виднелись зеленые пятна растительности. Только зелень
эта была непривычного, какого-то неживого оттенка. Сами горы вроде бы
напоминали Оолле ее родные, но были они как бы более стертые,
расплывшиеся... И снега на них гораздо больше, чем в самые суровые времена
на родных вершинах. Значит, здесь холоднее. Понятно - ведь солнце-то
дальше. Да только вовсе не это главное! Ведь и в своем мире Оолле известна
лишь небольшая часть горной страны. Разве нельзя предположить, что она
видит неизвестную ей прежде область родного мира?
Можно было бы, если бы не ощущение ошеломительно мощного ментального
поля, совершенно чуждого Оолле! Столь же чуждого, как мрак в страшном
подземелье. Но здесь эта ментальность представлялась не хаосом, а
непостижимой гармонией света...
И тут Оолле вспомнилась ментальность твердокрылов, которая тоже
вызывала у нее цветовые ассоциации, не расшифровывающиеся достаточно четко,
но описывающие некие эмоциональные состояния, которые она со временем
надеялась понять.
Здешняя же ментальность оглушала, ослепляла, подавляла!.. И вместо
бесконечного понимания, на которое можно было бы надеяться при мощном
информационном сигнале, возникало лишь ощущение растерянности и собственной
ничтожности. Но Оолла не испытывала страха. Она ощущала, что находится в
чужом, но не враждебном мире, где ей доступен лишь внешний его облик и
непостижим внутренний.
Она уже летела над зеленой долиной, на которой, казалось, была
нарисована сетка с прямоугольными ячейками, как в приспособлениях для
транспортировки грузов у твердокрылов. Сетчатую долину пересекали широкие
темные ленты, по которым что-то быстро двигалось. Издалека это напоминало
жучков... Но каковы же должны быть эти "жучки" вблизи?!
Тут над Ооллой промелькнула громадная тень, и она рефлекторно сделала
вираж вниз и в сторону, избегая неожиданного нападения. Но никто на нее не
нападал. Оолла с удивлением проводила взглядом непредставимо громадную
птицу, которая бесшумно, с умопомрачительной скоростью удалялась от нее.
Такая птица просто не может существовать - гладкая, блестящая и без
единого пера! И тем не менее, она летела с недостижимой для Ооллы
скоростью, не обратив на нее ни малейшего внимания. Оолла устремилась
следом. Пусть странная, но ведь птица! Однако, пока Оолла выходила из
виража и набирала высоту, блестящая птица уже скрылась из виду. Оолла
полетела в том же направлении и через некоторое время увидела вдали сияние.
Приблизившись, поняла, что это солнечные блики на каких-то гладких
поверхностях. Подлетев еще ближе, она оторопела, увидев долину, сплошь
заполненную хрустальными гнездовьями!
Неужели это мир твердокрылов?!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг