наконец слово Кайбол.
- Что вы, сэр! Вы шутите. Давайте поговорим как деловые люди.
- Хорошо, - согласился магистр. - Но у меня есть вопрос. Скажите,
когда к вам приезжает иностранец, он обязан уважать ваши законы?
- О да! - последовал быстрый ответ Дина. - Наши законы - самые
справедливые в мире. К нам приезжает много иностранцев, и они сами говорят
это.
- Следовательно, и вы должны уважать и соблюдать порядок в этом доме.
Он - отдельное маленькое государство.
- Сэр? - обиделся Руис. - Вы намекаете, что я...
- Да-да. Скажите, у вас остался еще этот шальной напиток?
- Есть немного. Могу вам презентовать пару бутылок.
- Вылейте его весь до капли, а бутылки выбросьте, - уже строго сказал
магистр.
- Сэр! - взмолился Дин и прижал руки к груди. - Как можно! Да ни один
мой соотечественник, если у него мозги в порядке, не сделает этого. Нет,
сэр, извините, но вы не деловой человек. Поймите одно и самое главное -
если я вылью коньяк на помойку и там, - Руис указал рукой куда-то в
сторону, - узнают об этом, фирма <Джон и Джонни> погорит. Это она
изготовляет такой замечательный коньяк. Мой отец вложил в нее часть моего
капитала. Я пил этот коньяк в пути на Луну, расхваливал в радиопередачах и
блестяще рекламировал. Сэр, неужели вы хотите моего разорения? Когда я
вернусь домой, - а это ведь будет, не так ли? - и там все узнают, что мой
коньяк пили и хвалили люди из другого мира, фирма <Джон и Джонни> будет
процветать и мне обеспечены приличные дивиденты. Понимаете, в чем дело,
сэр?
Кайбол понял. <Что с ним сделаешь? Он сын своей страны...>.
- Тэл прав, - сказал я. - Дин - славный парень.
И это понял магистр: русский друг хотел напомнить о Тэле...
- Согласен с вами, мистер Руис. Есть только одна просьба: не угощайте
больше Тэла своим напитком. Ему вредно.
Магистр убавил свет. Аудиенция окончилась.
- На каких условиях ты приобретаешь этот дом? - деловито осведомился
Руис, когда мы вернулись в свою комнату.
- Условия еще окончательно не выработаны, - в тон ему ответил я. - Но
в основе, в принципе, мы договорились. Я имею больше прав, чем ты. Я
вперед тебя появился здесь.
- А сделка оформлена?
- Как?
- Как оформляют! - пожал плечами Дин. - На бумаге, конечно.
- Нет еще.
- О! - воскликнул Дин. - Значит... - И спохватился, умолк внезапно,
как после слов, сказанных недавно об Ильмане: <Если бы эта женщина попала
в руки ловких художников и режиссеров, она быстро бы сделала миллион...>.
7
В доме альвинов, изолированном от мертвого лунного мира непроницаемой
оболочкой - будто в капсуле, - продолжалась жизнь. Никто не выходил за
пределы этой оболочки, время тянулось однообразно.
Кайбол жил затворником, показывался только за столом, суровый и
непроницаемый. Он не приглашал, как раньше, для информации о земных делах.
Уединение магистра, его молчание усиливали у меня тревогу. Не раз я брал в
руки фотокарточку матери, смотрел на дорогие незабываемые черты лица - и
чувствовал себя не столь одиноким. Но по-прежнему я был до обиды
беспомощен. Как я ни мучился, а приходил к одной мысли: надо ждать, а
потом действовать по обстоятельствам.
...Я не знаю, как это произошло. Вероятно, Руис, бывая у Тэла в
радиорубке, интересовался не только модными песенками. Он приглядывался к
рации и многое выведал у доверчивого альвина. Очевидно, Дин воспользовался
тем, что Тэл заснул или вышел из комнаты на несколько минут...
Меня вызвал магистр. В его кабинете находились встревоженная Ильмана
и совершенно растерявшийся Тэл. Кайбол включил магнитофон, и я услышал
знакомый голос Дина:
<Повторяю: селенографическая широта плюс тридцать, долгота около
нуля. Жду. Включу прожектор...>.
Ильмана не успела перехватить и записать всю передачу, но было ясно:
Дин сообщил на Землю о себе, об альвинах, и сюда полетят космические
корабли.
Кайбол и Ильмана ждали, что скажет Тэл. Но он молчал. Тогда магистр
повторил обрывок передачи.
Тэл в отчаянии заговорил срывающимся голосом, он смотрел на Ильману,
и я угадал тоску в его взгляде.
Кайбол слушал, болезненно наморщив лоб. Что же теперь делать? Если
сообщение Руиса принято, надо действовать без промедления...
Сказав что-то на своем языке, магистр отпустил Тэла. Потом он
заговорил по-русски:
- Я надеюсь, на Земле не услышали Дина Руиса. Это была случайная
передача. Все же мы проверим... Работу Тэла будете выполнять вы.
Это было большое доверие, и я поблагодарил магистра.
* *
*
Работа заключалась в том, что я должен был слушать главные станции
Америки и Европы, и важные передачи записывать на пленку. Тэл быстро ввел
меня в курс дела. Я взял блокнот и карандаш, записал названия станций,
волны и время, когда начинались передачи новостей дня.
- Что с тобой случилось, Тэл? - спросил я.
- Буду отдыхать.
На этом разговор кончился. Теперь я встречал Тэла лишь за столом. Тэл
и Дин не глядели друг на друга. Нетрудно было догадаться, что случилось с
Тэлом, но всего я пока не знал. Руиса будто подменили, он стал молчалив,
замкнут. Я не донимал его расспросами. Да и виделись мы редко: большую
часть времени я проводил в радиорубке, там же и отдыхал.
События на Земле развивались угрожающе. Сообщения были кратки,
комментарии, как обычно, пространны, но они ничего не добавляли к
главному.
Слушая голоса Земли, я видел прежде всего тучи, черные и клубящиеся,
затем высокие вспышки грибастых облаков, они оседали, расползались, и
потом - всю Землю окутало сплошное пылевидное <желтое облако>...
Среди множества имен вдруг появилось имя Руиса - генерала и
президента <Атлантик-комлани>. Пат Руис осудил нерешительность
правительств Запада и заявил, что он один с группой верных ему людей
способен изменить мир и уничтожить всех, кто не подчинится ему. Радио
передало страшную новость. Руисом подготовлена целая эскадра космических
кораблей для полета на Луну. Он строил под землей не город, а вот эти
корабли. Они доставят на Луну ракетное оружие, ядерные заряды,
обслуживающий персонал вместе со штабом. Будет бомбардировка Земли из
космоса. Смертельная опасность угрожает всем государствам, всем людям
Земли.
Кайбол прослушал записанные мною радиопередачи и сказал:
- Я ошибся. Передача Дина Руиса принята. Тэл заслуживает иного
наказания, но теперь не в этом дело. Я не допущу больше ошибки, - и он
бросил быстрый, как молния, взгляд на пульт с большой огненной ручкой. -
Ваше слово?
Я понял, Кайбол не хотел больше медлить.
Легко подписать приговор ядерной бомбе и всему оружию. Но тяжело
выносить смертельный приговор всему хорошему и полезному, что создал
человек на Земле, во что вложен гений столетий - он остался в удивительных
машинах, приборах, различных сооружениях.
Я медлил. Магистр ждал, скрестив руки, глаза его горели нетерпением и
беспокойством.
- Вы все-таки колеблетесь, - упрекнул меня Кайбол. - Я вижу - вы
очень молоды.
- Я не располагаю достоверной информацией, чтобы принять решение.
Нельзя положиться только на радио. Не посмотреть ли нам своими глазами?
- Смотрел, - сказал Кайбол нетерпеливо. - Видел полигоны, ракетные
установки, дежурные команды. Вас интересует это?
- Не только это, - сказал я. - Что происходит в крупнейших городах
капиталистического мира, что делает народ?
- Вы же знаете: войну может начать и один человек. Достаточно
сбросить одну атомную бомбу.
- И все же я прошу...
Магистр включил экран. Земля сорвалась и полетела на нас,
увеличиваясь в размерах. Расползались точки городов. Я увидел улицы,
запруженные людьми, они несли плакаты с суровым приговором поджигателям
войны. И если солдаты расступались перед грозным шествием народа, это
многое значило.
- Вот в чьих руках судьба мира, - сказал я.
- Но один или группа сумасшедших может принести непоправимые беды, -
повторил Кайбол. - Я никак не могу найти, где же прячется компания Руиса.
Вероятно, в глубине Земли, туда заглянуть нельзя. Вот почему я
настаиваю...
- Если бы это касалось только оружия, я бы тотчас согласился: пусть
оно исчезнет! Вы справедливо наказали рамуинов, но на Земле другие
обстоятельства. Вы не верите в силу моих соотечественников, это обидно.
Мир победит войну, и поэтому не нужно <желтого облака>.
Мы спорили пока не открылась дверь. В кабинет вбежала Ильмана. И я по
ее восторженно-радостному блеску глаз сразу понял: произошло то, во что
верилось.
- Сообщение Москвы! Я успела записать, - быстро проговорила Ильмана.
- Очень важное... Слушайте!
* *
*
Я чувствовал себя самым счастливым человеком Земли. Там люди не знали
всего, что их ожидало, и свое счастье определяли очень неполно.
Луна принимала с Земли радостные вести. Капиталистический стан
потрясали такие события, которым его политики не хотели давать подлинного
названия. Но как ни назови, это не имело значения. Революция сама
устанавливала новые понятия и названия.
Кайбол сказал: еще немного времени, и экспедиция покинет Луну. Однако
устанавливать связь с Землей пока не разрешал. Он опасался, что сообщники
Руиса, имея космические корабли, попытаются бежать и укрыться на Луне.
Вместе с тем магистр поручил Гросу и Тэлу исправить рацию на <Сириусе> и
приготовить ракету к старту. Скоро я и Дин сможем вернуться на Землю.
Но Дин, кажется, не радовался этому. Я не рассказал ему, какую роль
играл в последних событиях его отец. Зачем? Дин молод, у него своя дорога
в жизни, он вернется на родину героем.
- Дин, у тебя не осталось что-нибудь в бутылках? - спросил я шутливо.
- По такому случаю я готов выпить.
- Продай мне этот дом, тогда получишь, - Руис постучал о стену. -
Надежно сработано.
- У тебя нет таких денег, чтобы купить, - рассмеялся я, полагая, что
Дин шутит.
- Как нет! Я же говорил тебе...
- Все изменилось, дружище. Отныне на Земле не будет миллионеров.
- Мои деньги никто не посмеет тронуть.
- Закон для всех одинаков. Да и зачем тебе много денег? Будешь
работать, летать...
Дин хмыкнул и отвернулся. Разговор, начатый с шутки, получился
натянутым и мог привести к ссоре. А я этого не хотел - нам вместе
предстояло возвращаться на Землю, и Руис был хозяином <Сириуса>.
После обеда Грос и Тэл отправились к <Сириусу>. Дин мог бы пойти с
ними на правах хозяина ракеты, но он остался. Я был доволен этим. После
того как он обманул Тэла и всех нас, я не мог положиться на его честность.
Он смог бы и теперь обмануть Гроса и Тэла и один улизнуть на <Сириусе>.
Впрочем, теперь это не страшно. Как только я сообщу о себе на Землю, сюда
сразу же прилетит не один советский корабль.
8
Я сидел в комнате и мысленно диктовал отчет о последних событиях. Дин
знал, как я это делаю, и нередко посмеивался надо мной. Подобные записи
Руис считал пустяками. Сейчас он мешал мне работать. Он беспокойно ходил
по комнате, насвистывая что-то.
Теперь во всем палаццо альвинов заметно нарушился строгий порядок -
так бывает всюду перед отъездом, когда люди готовятся навсегда покинуть
обжитое место, оно кажется привычным, дорогим сердцу и все же порядком
надоевшим. Альвины перетаскивали из комнаты в комнату какие-то коробки и
ненужное выбрасывали в расщелину; трое, расположившись в круглом зале,
осматривали скафандры. Откуда-то появилась пыль, которой здесь никогда не
было. И остро чувствовался запах жилья. Все рации были свернуты, но
работали те, что находились в главной лаборатории Кайбола.
Вошла Ильмана, ее розовые глаза смотрели с теплотой и грустью. Она
сказала, что магистр хочет видеть меня. Дин продолжал ходить и свистеть,
Ильману он как будто и не заметил. Я пошел, даже не сняв магнитофона. В
кабинете магистра гремело радио - передавали последние известия. Там, на
Земле, все шло хорошо.
- Ну что ж, - сказал магистр, - теперь вам предоставляется право
вызвать Москву. Через два часа мы улетаем. Вы остаетесь здесь хозяином.
Эта радиостанция в вашем распоряжении.
Я поблагодарил Кайбола за все.
Мы стояли и улыбались друг другу - два человека из разных миров,
ставшие близкими.
- Время идет. Вызывайте Москву, - сказал Кайбол. - Я тоже хочу
передать вашим соотечественникам... - он не докончил. В дверях появился
Дин Руис.
Меня и Кайбола удивил внезапный, без приглашения вход к магистру.
Даже я никогда не позволял себе этого, и никто из альвинов, кроме Ильманы,
не заходил запросто к магистру. Правда, перед отъездом порядок в доме
нарушился, Дин тоже мог пренебречь им. Но для чего? У Дина - решительный
взгляд широко открытых глаз. Лицо - серое, губы сжаты.
Дверь захлопнулась. Он резко поднял руку, и я увидел, что Руис держит
автоматический пистолет, черный, с длинным магазином, уродливо торчащим
вниз, как сук обуглившегося деревянного обрубка, выхваченного из костра. А
Кайбол наверняка даже не понял, что это у него в руке.
Как же удалось Руису незаметно принести с собой оружие? Конечно, он
захватил пистолет при походе к <Сириусу> и прятал где-нибудь, скорее всего
в шкафчике или под постелью.
Зачем он, отправляясь на Луну, взял с собой оружие? Он не ожидал
здесь встретить не только людей, но вообще никакого живого существа. У
меня и мысли не было об оружии. Альвины тоже не имели его, исключая
снаряды с <желтым облаком>, может быть, взрывчатки. Еще я видел у Гроса
что-то вроде лучевого аппарата, действующего на близком расстоянии. Но все
вещи, которые не понадобятся альвинам на обратном пути, были по
распоряжению магистра выброшены в расщелину или уничтожены - это я хорошо
знал.
Дин Руис захватил автоматический пистолет, вероятно, по привычке -
так выходит на улицу хулиган, ощупывая в кармане складной нож с пружиной.
Или он сделал это, чтобы не чувствовать себя беспомощным в рискованном
полете и во время краткого пребывания на Луне? Трусливый человек,
оказавшись в пустыне, где ему ничто не угрожает, кроме смерти от голода,
на какое-то время становится храбрым при одном сознании, что он не с
голыми руками...
Мысли, взметнувшиеся в моей голове вихрем, быстро улеглись, и странно
- подумалось почему-то лишь о магнитофоне... - Хорошо что я оставил его
включенным...
В кого хотел Дин пустить первую пулю, не было времени разгадывать.
Только бросок вперед, рукопашная схватка может обезоружить его...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг