- Так бы и сразу, - Войча хотел было перейти к делу, которое и так
началось не особо удачно, но внезапно его озарило:
- А чего ты Урс? Урс это медведь, вроде?
- Вроде...
- Медведь! - восхитился Войча. - Тоже мне Медведь! Да какой ты Урс!
Ты Уж! Не, ты Ужик! Так я тебя и звать буду - Ужик. Запомнил?
Последовал покорный кивок.
- Словами! - скомандовал довольный собственной выдумкой Войча.
- Запомнил, о Войчемир сын Жихослава, Кей и самого Светлого родной
племянник...
- Гм-м... - услышанное заставило задуматься. - Ты... Да ладно, чего с
тебя взять! Зови меня просто Войча. Ты - Ужик, я - Войча. Понял, Ужик?
- Понял, Зайча...
- То-то... - Войча расправил плечи, и тут только до него дошло. -
К-как? Ты чего сказал?
- Извини, Войча. Я кажется, перепутал, - парень развел руками и
взглянул на грозного альбира наивными темными глазами.
Мучения Войчи на этом не кончились. Вернее, они лишь начались.
Подробно объяснив разницу между волком, в честь которого он и был назван,
и каким-то там зайцем, он решил, что пора приступать к делу. Точнее, не
приступать, а выступать - приказ Светлого был строг и категоричен.
Оставалось узнать, где этот недоумковатый Ужик привязал своего коня -
дорога предстояла дальняя. Но тот развел руками, сообщив, что коня у него
нет.
Войча чуть не зарычал и, схватив своего нового знакомого за руку,
потащил на конюшню. Знай он заранее, то конечно подобрал бы этому типу
какую-нибудь конячку посмирнее. Теперь же приходилось рассчитывать лишь на
собственных коней - на огромного черного Басаврюка, с которым Войча не
расставался уже третий год, и на недавнюю покупку - рыжего Ложка,
уступленного за полторы полновесные серебряные гривны огрским
пройдохой-купцом. С Ложком Войчу изрядно надули, и он решил взять его с
собой исключительно как вьючного коня. Теперь же приходилось сажать на
него недоумка-Ужика. Впрочем, Войчемир рассудил, что худосочный узкоплечий
чаклун весит едва ли больше полного вьюка.
Пока Войча, негромко ругаясь с поминанием все той же карани,
перераспределял груз и проверял упряжь, его странный спутник равнодушно
глядел в сторону, словно происходящее его совершенно не касалось. Это
равнодушие вновь озлило Войчу, но он сдержался, велев Урсу лично проверить
седло и проехаться для пробы на Ложке по кругу. На это Ужик лишь развел
руками, сообщив, что ездить на коне не умеет, да и не собирается. Войча
вновь чуть не зарычал, но ограничился тем, что поинтересовался, где вещи
этого недоумка-чаклуна. С тем же равнодушием Урс снял с плеча узелок, в
который можно было спрятать разве что средних размеров ежа. Войча молчал
сунул ему повод и велел идти за собой.
Они вышли из конюшни, миновали задние ворота и оказались в пригороде.
За спиной остались серые каменные стены Кеева Детинца, а за ними - шумный
Савмат, который несмотря на годы, прожитые при дворе Светлого, оставался
для Войчи чужим и непонятным.
Мать умерла, отца убили. Войчемир сын Жихослава, внук Светлого Кея
Хлуда и тридцать второй потомок Кея Кавада вырос в маленьком городке,
точнее в обычной приграничной крепости, под названием Ольмин. Почему он,
Кей, племянник самого Светлого Кея Мезанмира, очутился на холодной
полночи, среди мшистых болот и темно-зеленых хвойных лесов, Войча как-то
не задумывался. Он не любил загадок и воспринимал вещи просто. А жизнь его
казалась и вправду простой. Был Ольмин - два десятка домов под крышами из
темной дранки, окруженных частоколом, был суровый дядька, который
воспитывал еще его батюшку - славного альбира Жихослава, была есь -
невысокие, одетые в дубленые шкуры воины, то и дело нападавшие на
крепость. Это было привычно и понятно. А потом, когда дядьку задрал на
охоте медведь, в Ольмин приехал Хальг Лодыжка, которого прислал Светлый.
Жизнь изменилась, но не стала сложнее. Просто теперь не есь нападала на
Ольмин, а Кеевы кметы под командой Хальга ходили в долгие походы, сжигая
убогие селища врагов. А в коротких перерывах между походами Хальг учил
Войчу рубиться коротким мечом, обращаться с кривой огрской саблей и даже
показывал как пользоваться великим чудом - привезенным откуда-то из
неведомой западной земли двуручником. Так шли годы. Мальчик стал крепким
рослым парнем, а два года назад гонец привез повеление Светлого. Хальга и
Войчу вызывали в столицу - далекий Савмат, который казался городом за
тридевять земель.
Теперь Войча жил в Савмате, который в последнее время все чаще
называли Кей-городом или просто Кеевым. Он научился - в пределах,
положенных альбиру - придворному вежеству, познакомился с целой толпой
родичей, но так и не прижился в шумной столице. Он тосковал по Ольмину, по
холодным просторам севера, и даже есь, с которой приходилось рубиться
каждую неделю, теперь стала казаться какой-то привычной, даже домашней.
Итак, Войчемир так и не стал до конца своим в Кеевых Палатах. Он
чувствовал это кожей, хотя она у Войчи была достаточно толстой. В этом
каменном дворце, так непохожем на скромный деревянный терем с резным Змеем
на коньке крыши, где он прожил много лет, Войча оставался чужаком. Над ним
не смеялсь - пудовые кулаки и слава лучшего ученика Хальга Лодыжки
заставляли самых записных острословов держаться на почтительном
расстоянии. Однако даже сквозь прочную, закаленную северным холодом шкуру
Войчемир ощущал некоторое не то чтобы презрение - до этого, хвала Золотому
Соколу, не доходило - но нечто вроде легкого пренебрежения. Светлый был с
Войчей ровен, приветлив - но не более. Если в Ольмине Войчемир считался,
пусть на словах, самым главным, и даже сам Хальг был прислан как бы в
помощники, то здесь ему дали десяток молодых необученных кметов - и все. А
ведь его двоюродные братья - и чернобородый Рацимир, и пышноусый Валадар,
и рыжий Сварг, и даже совсем юный Улад - уже правили каждый в своем уделе,
как и надлежит Кеям.
Не то чтобы это очень расстраивало Войчемира, но все-таки время от
времени хотелось чего-то другого, кроме сторожевой службы в Детинце и
редких поездок по ближним селам на полюдье. В Ольмине он слыхал, что на
юге настоящему альбиру есть где разгуляться. В степи за полноводным
Денором рыщут страшные огры, а от далекого моря то и дело налетают
Огненные Змеи, которых не победить никому - кроме, разумеется, настоящего
Кея, Кея Победителя, потомка Великого Кавада. Так казалось, но в Савмате
выяснилось, что со страшными ограми, вековечными врагами, уже много лет,
как заключен скрепленный клятвой мир, а Змеев вообще давно не видели - то
ли попрятались, то ли сгинули. И, странное дело, оказалось, что среди
молодых кметов лишь он один имел какой-то военный опыт. Конечно,
белоглазая есь - не огры, но Кеевы альбиры не скрещивали свои купленные за
полновесное серебро мечи даже с есью. Все это так, но все же на Войчу
смотрели слегка искоса, поэтому молодой альбир был так рад, когда сам
Светлый вызвал его для секретного разговора. Наконец-то Войче поручили
что-то важное! Не Змеи, конечно, не огры, но все-таки... Увы, это
"все-таки" оказалось узкоплечим худосочным Ужиком, которого следовало
куда-то вести, оберегать и, поскольку недотепа-чаклун не догадался взять с
собой припас, еще и кормить.
Впрочем, Войча привык смотреть на жизнь легко, как и надлежит
альбиру. Поэтому он быстро прогнал сомнения прочь и, весело насвистывая,
зашагал, придерживая за уздечку брыкливого Басаврюка. Недотепа-Ужик шел
следом, ведя в поводу Ложка. Правда, оглянувшись через некоторое время,
Войча не без удивления заметил, что повод заброшен на шею коня, а Ложок
идет рядом со странным парнем сам по себе, как собачонка. Раньше за
огрским конем такого не водилось, и Войча решил, что ежедневная выездка
сделала свое дело.
Когда последние дома, точнее грязные, врытые по самую крышу в
песчаный грунт землянки остались позади, Войчемир внезапно сообразил, что
не имеет не малейшего представления о том, куда им следует направляться.
Точнее, куда, ему было сказано, а вот в какую сторону...
- Эй! - воззвал он, придерживая Басаврюка. - Не спеши!
Ужик послушно остановился. Странно, но Ложок сделал то же самое, хотя
ему вообще ничего не приказывали.
- Отсюда верхами поедем. Сам сядешь, или помочь?
Ужик оценивающе поглядел на Ложка, смирно стоявшего рядом и покачал
головой.
- Чего? - не понял Войча, - Ты словами говори!
- Мы не ездим верхом. - все тем же равнодушным спокойным тоном
пояснил его спутник. - Нам нельзя.
- Кому это "нам"? - вздохнул Войчемир, чувствуя, что забот с этим
худосочным будет даже больше, чем он боялся.
- Рахманам.
- Значит, нельзя?
- Нельзя.
Войча почесал щеку, куда его уже успела укусить какая-то наглая
комаха, и прикинул, что этого недотепу лучше всего связать и бросить
поперек седла. Но, подумав, решил кончить дело миром.
- Понимаешь, Ужик, нам идти далеко. Очень далеко.
- Неблизко, - согласился Ужик все тем же тоном.
- А ты босиком.
- Босиком, - Ужик мельком взглянул на свои необутые ноги, - мы всегда
босиком ходим.
- Даже зимой? - не поверил Войча, привыкший на севере к тяжелым
кожаным сапогам.
- И зимой.
- Так ведь холодно! - Войчемир представил себе, как он босиком идет
по зимнему промерзшему до дна болоту, и его передернуло.
- Холодно, - послушно согласился Ужик, - иногда совсем невтерпеж.
- Ну и Косматый с тобой! - Войча махнул рукой, прогоняя целый рой
мошки, слетевшейся на запах пота - человечьего и конского. - Хочешь пешком
идти - иди! Только я тебя ждать не буду! Спешить нам надо.
- Успеем, - все так же односложно откликнулся странный парень.
Разговор становился уже совсем нелепым. Вдобавок последнее слово
заставило Войчу насторожиться.
- А... А ты знаешь, куда нам?
- Знаю. В Акелон.
- Ага!
Именно это слово, которое Войча с трудом, но запомнил, и произнес
Светлый во время их разговора. Следовало, конечно, переспросить, но
Войчемир ждал, что Светлый пояснит все сам. Пояснений, однако, не
последовало, и теперь Войча поспешил схватиться за спасительную ниточку.
- Ты вот чего, Ужик... Урс. Давай-ка поговорим...
Войча отвел Басаврюка к обочине, пристроил в тени ближайшего дерева и
повернулся и своему спутнику, спокойно продолжавшему стоять на солнцепеке.
- Эй! Ходи сюда!
- Вот чего, - начал Войча, когда Ужик послушно подошел поближе (при
этом обычно строптивый Ложок без всякой команды сделал то же самое). - Я -
альбир, Кеев кмет. Воин, одним словом. Это понятно?
Последовал кивок. Войча хотел было потребовать словесного ответа, но
на этот раз сдержался.
- Мы с тобой получили приказ. От самого Светлого, понял? И приказ
наиважнейший. Так что давай думать, как его выполнить, да чтоб точно,
неукоснительно и в срок.
Войчемир остался доволен своей речью.
- А ты, стало быть, этот... рахман, - продолжал он, заметив, что Ужик
и не думает отвечать.
Темные глаза растерянно мигнули.
- Понимаешь, Зайча...
Войчемир кашлянул.
- Войча, извини, - тут же поправился заморыш. - Я, в общем-то даже не
рахман. Я - ученик. К Патару совсем недавно пришел. Три дня назад я только
собрался за лягушками, а он вызывает и говорит: пойдешь в Савмат, а потом
в Акелон. Ну вот...
Подумав, Войчемир сумел сделать несколько важных умозаключений.
Прежде всего недотепа служит какому-то Патару, не иначе важной шишке среди
этих самых рахманов. Во-вторых, дальше ловли лягушек парня не пускают, и
главное - с Акелоном получалось совсем плохо.
- Ты вот чего, Ужик, - начал он как можно мягче, дабы не спугнуть
собеседника. - Нам этот Акелон позарез нужен. Давай-ка подумаем, как туда
идти.
- На полдень, - темные глаза вновь мигнули. - Прямо на полдень, а
затем к устью Денора...
- А точнее не знаешь?
- Нет, я ведь только ученик...
Войча вновь призадумался. Дело оказалось еще неподъемнее, чем он
вначале думал. Правда по счастливой случайности они вышли из города в
нужном направлении - как раз на полдень, но устье Денора находилось в
такой дали, что и представить страшновато.
- Ладно, Ужик, - заключил он как можно веселее, - вечером поговорим,
а сейчас ехать надо. Так значит, ты колдовать не умеешь? Ну там грозу
вызвать, дождь?
- Нет, - Ужик развел худыми длинными руками. - Я только дом подметаю.
Ну, иногда еще лягушек ловлю, мышей...
Войча легко вскочил в седло, потрепал по шее заволновавшегося
Басаврюка и не спеша, шагом, направился по дороге, которая вела к
ближайшему лесу. Ужик двинулся следом, ступая босыми ногами по дорожной
пыли. Рядом с ним шел Ложок, по странной случайности почему-то решивший не
отступать от нелепого парня ни на шаг.
В лесу стало прохладнее. Солнце спряталось за вершины могучих дубов,
и Войча несколько повеселел. В конце концов все складывалось неплохо.
Мельком он подумал, что Ужик вдобавок ко всему безоружен, но даже эта
мысль не могла испортить настроение.
В этом огромном лесу, почти вплотную подступавшем к Савмату, Войче
приходилось бывать, причем неоднократно. Несколько раз он охотился - и со
Светлым, и с его сыновьями, чаще всего с Рацимиром, любившим выходить один
на один и против медведя, и против тура. Однажды Войчу вместе с другими
кметами послали разорить и сжечь какое-то небольшое селеньице, которое то
ли упорно не платило подать, то ли, как поговаривали, поклонялось каким-то
особо вредным лесным навам. От селения они оставили один пепел, поскольку
брать у нищих лесовиков оказалось совершенно нечего. Правда, дрались они
отчаянно, и Войча с трудом смог уклониться от удара здоровенной дубины,
направленного прямо в голову. Подобное не удивило, ему часто приходилось
жечь жалкие поселки, в которых жила есь. Разве что теперь пришлось
вырубать не белоглазых уродов, а своих, но на то, как известно, воля
Светлого.
Эти воспоминания заставили призадуматься. Лес тянулся на несколько
дней пути. Селений вдоль дороги немало, но останавливаться в них едва ли
разумно. Кеев кмет, путешествующий вместе с каким-то подозрительным
парнем, мог показаться легкой добычей. Конечно, лесовиков - бортников,
охотников и рыболовов - Войча и не думал бояться, но ночью сторожу не
выставишь, а сонным могли зарезать даже самого Хальга Лодыжку. Поэтому
Войча здраво рассудил, что заезжать в селения они будут днем и только за
провизией. Ночевать в лесу, конечно, тоже невесело, но звери, по мнению
Войчи, все же менее опасны, чем Кеевы данники.
Заодно подумалось и о другом. Знай Войча с самого начала, куда им
ехать, то не стал бы связываться с неверной лесной дорогой, а потребовал
себе лодку, лучше всего с румским парусом. Править лодкой Войча научился
еще на севере, а потому не особо боялся даже полноводного могучего Денора.
Но вспомнив все слышанное о великой реке, понял, что рассчитывать на лодку
нечего. Три беды было на Деноре - огры, Змеи и пороги. Если с ограми был
мир, пороги можно как-то обойти, то Змеи, по слухам, сделали Денор
совершенно непроходимым, сжигая всех, кто спускался по реке на полдень от
Серых Холмов. Так ли это, проверять не хотелось, особенно на собственной
шкуре. Итак, оставалось ехать лесом, затем степью, затем... Но о прочем
можно подумать и после - так далеко Войча загадывать не привык.
Итак, Войча успокоился и даже принялся напевать вполголоса старую
песню, слышанную еще на полночи, о глупом охотнике, который сдуру забрался
в самую чащобу и повстречал там целый выводок медведей. Одним словом:
Три медведя справа,
Два медведя слева...
Конца песни Войча не помнил, но догадывался, что охотнику пришлось не
очень весело.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг