День прошел незаметно и быстро. Они миновали два небольших селения. В
одном из них, что было чуток покрупнее и почище, Войча велел позвать
местного дедича и распорядился приготовить обед. Приказ был выполнен
молниеносно - здесь, поблизости от Савмата, с Кеевыми альбирами
предпочитали не спорить. Запасливый Войча прихватил кое-какой припас на
дорогу, с удивлением заметив, что Ужик почти ничего не ел, выпив лишь
немного молока. Войчемир только вздохнул - людей с плохим аппетитом он не
уважал и считал попросту слабаками.
Место первого ночлега нашлось само собой - огромная поляна,
окруженная столетними дубами. Старое кострище и вбитые в землю колышки
свидетельствовали о том, что здесь порой останавливаются - то ли охотники,
то ли бортники, а то и лихие люди. Впрочем, Войча не боялся - приходилось
ночевать и в куда более опасных местах.
Спать не тянуло. Костер горел весело, светлое пламя освещало стволы
огромных, покрытых мхом, деревьев, а над головами светился звездный шатер.
Войча привычно нашел Небесного Лося, поискал глазами Лосенка, но вспомнил,
что летом, да еще в это время Лосенок будет виден лишь к утру. Ужик тоже
не спал - сидел у костра, обхватив длинными худыми руками острые колени, и
глядел прямо в огонь. Внезапно Войче стало жаль парня. Одно дело он,
Войчемир, Кеев кмет, другое - этот заморыш, который только и умеет, что
пол мести да лягушек ловить. А вот ведь взяли и приказали - иди в этот
самый неведомый Акелон...
- Ты это... - начал он, но слова почему-то не слушались.
Ужик оторвал взгляд от костра.
- Ты не бойся, парень! - Войча даже попытался улыбнуться. - Мы это...
дойдем.
- Конечно, дойдем, - тон никак не соответствовал смыслу, - Ужик
говорил все так же равнодушно и даже безразлично, словно речь шла не о нем
самом.
- Ты это.. драться умеешь?
- Если без оружия...
Войча открыл рот, задохнулся воздухом, а затем захохотал. Краешком
сознания он понимал, что смеяться над заморышем грешно, но сдержаться все
же не мог.
- Без оружия! Ну, Ужик! На кулачки, да? Ты как, с одного удара быка,
наверно, валишь?
Ужик оставался невозмутим, и Войча наконец немного успокоился.
- Ты вот чего, парень! - заметил он, придавая своему голосу должную
значимость. - Мы с тобой не в бабки играем! Здесь без оружия никак. Вот
гляди - это меч. Настоящий, франкский. Он мне от деда, Светлого Кея Хлуда
достался.
Закаленная сталь блеснула в свете костра. Ужик бросил на меч беглый
взгляд и еле заметно пожал плечами.
- Ты слушай! - Войчемир был изрядно раздосадован таким невниманием. -
Мужчине без оружия нельзя. Да какой мужчина без оружия! Представь, идешь
ты с женой по дороге, а тут есь всякая...
- А что такое есь? - осведомился заморыш самым наивным тоном.
- Есь - это есь! - отчеканил Войча. - Я эту есь рубал немерянно! Еще
когда ты пешком под стол ходил! Понял? Еще когда тебя папка с мамкой не
придумали!
- Я тебя старше, Войча, - вздохнул Ужик, и Войчмир осекся. А ведь
действительно - заморыш только по виду казался мальчонкой. Самому Войче
недавно исполнилось двадцать пять, а этому наверно...
- Ну тем более! - нашелся он. - Вон здоровый какой, а меча в руках не
держал! Не держал ведь?
- Рахманы не берут в руки оружия...
Войчемир покачал головой:
- Ну вот я и говорю, идешь ты с женой, тут есь налетает. Или иные
люди лихие. Хватают твою жену...
- У рахманов не бывает жен...
Войча сплюнул от возмущения, но решил не отступать.
- Ну, с сестрой идешь... И не говори, что у тебя сестры нет! Не у
тебя, так у другого, это я для примеру. Чего делать-то будешь? Вот-то!
Значит, это меч. А вот это - сабля, - сабля была тоже продемонстрирована,
причем не без гордости. - Огрская, самая лучшая. Мне ее Сварг, сын
Светлого, братан мой дворюродный, подарил. У него жена - дочь самого
хэйкана огрского. Из его кладовой сабля!
- А зачем тебе сразу и меч, и сабля?
Войча порадовался вопросу, достойному настоящего мужчины, и принялся
основательно пояснять:
- Это для ближнего боя. Меня так сам Хальг Лодыжка учил. А он знаешь
как рубится! У-у! Меч - на левый бок, под правую руку, саблю - на правый
бок, под, стало быть, левую. Понял? Беру, значит, меч как обычно, а саблю
- обратным хватом...
- А что значит - обратным хватом?
Войча вздохнул и принялся разъяснять. Честно говоря, выходило это у
него не самым лучшим образом. Бойкостью слов Войчемир не блистал, да это и
не требовалось альбиру, сила которого, как известно, отнюдь не в словах.
Но тот же Хальг Лодыжка умудрялся объяснять самые мудреные приемы,
используя вполне понятное и доступное слово "Ы-ы-ы!", подходившее
буквально ко всем случаям. До таких высот Войча и не пытался подняться, но
своим первым уроком остался все же недоволен. Не то чтобы Ужик слушал
невнимательно - такого бы Войчемир не допустил. Но все-таки получалось
как-то не очень. А когда Ужик после долгих уговоров все-таки взял в руки
меч и попытался стать в стойку, Войча вздохнул и решил, что для начала
хватит.
- Ничего! - заключил он самым бодрым тоном. - Я тебя теперь каждый
вечер учить буду! Я тебя человеком сделаю, карань!
Трудно сказать, насколько это обещание пришлось по душе Ужику. Войче
даже показалось, что заморыш взглянул на него как-то недостаточно
почтительно, можно даже сказать с некоторой насмешкой. Но подобного,
конечно, быть не могло, и Войчеслав отогнал нелепые подозрения прочь.
- Ладно, - решил он, пряча саблю и укладывая меч поближе - на случай
прихода незваных гостей, - пора спать. Только бы нежить не пожаловала...
- Нежить не тронет, - равнодушно бросил Ужик. - Главное - не бояться.
- И все? - поразился Войчемир, слыхавший от бывалых людей нечто
совсем противоположное.
- И все. Мне так Патар говорил. Не бойся - и тебя не тронут.
Войча принялся раздумывать об этом важном предмете, но внезапно
почувствовал, что его тянет спать. На мгновенье мелькнула мысль спать по
очереди, но потом он решил, что здесь, в одном переходе от Савмата,
опасаться им совершенно нечего. Затем языки костра стали двоиться в
глазах, и Войчемир уснул, привычно положив правую ладонь на рукоять
меча...
Рука сжала меч, и Войча, еще даже как следует не проснувшись,
перевернулся на бок и вскочил, выставив перед собой клинок. Сработала
давняя привычка - просыпаться в походе от первого же шума, от первого
шороха. Войчемир на мог сказать, что именно его разбудило, но чувствовал -
на поляне что-то не так. Наконец он проснулся окончательно и разлепил
глаза.
Костер догорал, светя малиновыми углями. Возле него мирно спал Ужик,
свернувшись в калачик и укрывшись своим нелепым плащом. Темнота подступила
к самому костру, но даже сквозь ночную мглу Войча сразу же разглядел то,
что и разбудило его - огромную черную тень, медленно подступавшую от
близкой кромки леса. Тень не была беззвучной - ее движение сопровождалось
легким шорохом и еле слышным сопением.
Войча подумал было о разбойниках, но тут же понял - перед ним не
человек. Мелькнула и исчезла мысль о медведе, вставшем на задние лапы.
Нет, не медведь. Медведей Войча навидался и мог сразу же сказать - то, что
шло к ним из темноты, было повыше и пошире в плечах. Именно в плечах -
ночной гость чем-то напоминал человека, хотя и ростом и статью все же
больше смахивал на очень большого и очень ловкого мишку, привыкшего
почему-то ходить на задних лапах.
У костра завозился Ужик, и Войча краешком сознания понял, что его
недотепа-спутник проснулся. Это не порадовало - такой того и гляди с
воплями убежит в лес, а потом ищи его по медвежьим берлогам и волчьим
логовам! Но думать об этом было некогда. Войчемир поудобнее пристроил в
руке знакомую рукоять дедова меча и решил ждать, пока чудище подойдет
ближе.
Тревожно заржал Басаврюк, ему вторил испуганный Ложок, и Войча
подумал, что ко всем бедам им придется искать по ночному лесу коней -
если, конечно, будет кому искать. Между тем чудище неторопливо
приближаось. Шаг, еще шаг... Тот, что пришел из ночной тьмы, двигался
совсем как человек, и Войчемир уже мог разглядеть его - громадного, выше
самого рослого из Кеевых альбиров, даже если тот сядет на коня и наденет
высокую огрскую шапку. Свет гаснущих углей упал на страшную волосатую
морду, на огромные когтистые лапы - и впрямь похожие на медвежьи. Тускло
блеснули круглые черные глаза, и у Войчи мелькнула нелепая мысль, что они
чем-то похожи на глаза его недотепы-спутника, который, похоже, застыл от
ужаса возле костра, не в силах даже крикнуть.
Внезапно ухо уловило странный звук, похожий на тонкий писк. Поначалу
подумалось, что это подало голос чудище, но тут же стало ясно - косматая
громадина тут не при чем. Да и не к лицу такому пищать! Пищал, разумеется,
Ужик - не иначе от конечного, последнего страха, когда голос пропадает
вместе с разумом.
Войче тоже было страшно. Вывали сейчас на поляну дюжина грязных
разбойников с топорами и кольями, он лишь усмехнулся бы и сотворил в этой
толпе улочку, а затем и переулочек. Но это... Короткий меч вкупе с рукой
был куда короче когтистой лапы, а о сабле и говорить не приходилось. Был
бы двуручник - заветный двуручник, о котором Войчемир мечтал с самого
детства! Но прикинув длину лап того, кто пришел к их костру, размах
могучих плеч, заметив блеснувшие в неверном ночном свете клыки, Войча
сообразил - двуручник тоже ни к чему. Не поможет. Разве что копье...
Писк повторился. Войча на миг повернулся, заметив, что Ужик уже успел
выбраться из под плаща и сесть у гаснущих углей, поудобнее опершись на
локоть. Странно, но вид у него был вовсе не испуганный. Впрочем, Войча
знал, что в такие минуты человек коченеет внутри, хотя внешне выглядит
вполне даже прилично. Мельком пожалев беднягу - выпало же такое недотепе!
- Войчемир вновь повернулся к врагу, заранее расслабляя кисть, чтобы бить
сразу, наверняка - и замер. Чудище стояло. Оно было теперь всего в
нескольких шагах, и Войча уже отчетливо слышал его дыхание - тяжелое,
ритмичное, словно работающий кузнечный мех.
По лбу лился пот. Войча быстрым движением ладони вытер его, чтоб не
затекал в глаза, и чуть не застонал от нетерпения. Лучше любая драка,
любой бой, чем такое ожидание! Но, странное дело, чудище вроде бы и не
собиралось нападать. Оно лишь стояло и смотрело на умирающий костер и двух
людей возле него. В больших черных глазах нельзя было заметить ни гнева,
ни голодной жадности, и Войче подумалось, что косматый похож скорее на
гостя, а не ночного охотника.
- Ты его за орехами пошли.
Бредовая фраза ударила, словно обухом. Войчемир дернулся, бросив
безумный взгляд на того, кто мог ляпнуть такое и в такую минуту. Ужик по
прежнему сидел возле костра, но смотрел уже не на страшного гостя, а в
безмолвное звездное небо. Войча решил было, что парень попросту спятил от
страха, но тут же сообразил - нет, так с ума не сходят. Тогда что это
значит? Почему за орехами?
Минуты текли, косматый не двигался с места, по-прежнему разглядывая
людей, и рука Войчи, которой он сжимал бесполезный меч, начала потихоньку
затекать. Атаковать было безумием, отступать - некуда, и Войчемир решился:
- Ну ты! - выдохнул он, надеясь звуком голоса пугануть незваного
гостя. Получилось не очень страшно. Голос Войчи, обычно громкий и густой,
прозвучал неожиданно хрипло, срываясь на писк - совсем как у Ужика. В
ответ послышлось рычание. Чудище наклонило огромную круглую голову,
прислушиваясь.
И тут Войче вспомнились нелепые слова его нелепого спутника -
достаточно не бояться, и лесная нежить не подступится. Внезапно мысль
показалась не такой уж безумной.
- Ну чего? - Войча заставил себя усмехнуться. - В гости пришел? Тогда
чолом!
В ответ - снова рычание, но уже погромче. И тут Войчемир подумал, что
чудище может не понимать по-огрски.
- Здоров будь! - повторил он на родном сполотском. - Ежели в гости -
так чего без подарков?
- Орехов! - вновь донеслось сбоку.
- Во! - окончательно осмелел Войча. - Орехов принес бы, что ли!
Сейчас самая пора!
Оставалось ждать, что будет дальше. Звери часто не решаются нападать,
слыша людской разговор. Войча по опыту знал, что кабаны - и те отступают,
когда людей двое, и они держатся смело. Правда, перед ним стоял не зверь,
а нечто иное, но все же... Войча постарался отогнать от себя последние
отголоски страха. Не бояться - так не бояться! Ему ли, потомственному Кею,
альбиру Светлого, страшиться какой-то лесной нечисти, косматого пугала...
И тут случилось то, что Войча менее всего ждал. Ночной гость исчез.
Не отступил, не убежал, а попросту сгинул. Не зашелестела трава, не
скрипнули ветки - поляна стала мгновенно пуста, словно двум людям
привидился кошмарный сон. Войча протер глаза, но убедился что зрение не
подводит - возле кострища никого нет, кроме, разумеется его самого,
худосочного Ужика и привязанных чуть в сторонке коней.
Оставалось присесть прямо на траву и произнести что-то срднее между
"Уф!" и "Фу!", что Войчемир и сделал. Вовремя - ноги начали предательски
подрагивать. Хотелось, конечно, высказаться более определенно, хотя бы
проорать привычный боевой клич Кеев, но сил на это уже не было.
- Он скоро вернется, - Ужик как ни в чем не бывало подкинул в
малиновые угли несколько сухих веточек. - Он где-то близко живет. Они
редко далеко от своих мест отходят.
- Он-ни? Вернется? - Войча чуть не подпрыгнул - Кто? Этот?
- Чугастр. - Ужик перевернулся на спину и вновь принялся разглядывать
созвездия. - Они добрые...
- Чугастр?!
О чугастрах Войча слыхал, хотя видеть их до этого не доводилось. В
Савмате каждый охотник знал, что страшнее чугастра в лесу никого нет -
разве что навы, но о тех и днем-то говорить опасались. О чугастрах же
рассказывали одно и то же - злы, беспощадны и крайне умны - умнее всех
зверей. Поговаривали даже, что некоторые из чугастров - вообще оборотни, и
с такими встретиться - все равно что попасть в конце зимы прямиком в
голодную волчью стаю.
- А... А почему он вернется? - перевел дух Войча.
- Так ты же его за орехами послал, - Ужик перевернулся на живот и
дунул на разгорающееся пламя.
- Ага... Да... За орехами... - Войчемир ощутил в животе предательский
холодок. - А ты Ужик, ничего, молодец! Не струсил!
Признаться, Войча так не думал, помня испуганный писк, но считал
своим долгом похвалить парня - хотя бы за то, что тот не побежал, и теперь
его не надо искать по чащобам. Да и опыт подсказывал: после первого боя
воина следует хвалить - в любом случае.
- Так ты же со мной был! - глаза Ужика наивно мигнули. - Ты же
альбир!
- А! Ну да! Это конечно! - Войча ощутил нечто вроде гордости. - Чего
мне этого космача бояться-то! Ты, Ужик, будь спокоен! Я тебя в обиду не
дам!
Войча хотел произнести целую речь о том, кто есть альбир и почему
альбиры Светлого - самые храбрые и сильные, но тут сзади послышался
знакомый шорох.
Через мгновенье меч уже был в руке а заодно - сабля, о которой Войча
в первый раз попросту позабыл. Но чугастр был уже рядом - огромный,
косматый. Черные глаза смотрели ровно и спокойно, а громадные когтистые
лапы тянулись к людям.
- А! - Войчемир отскочил в сторону, соображая, что бедняге-Ужику,
видать, конец - не убежит.
Чугастр широко шагнул к костру, наклонился, протянул лапы и...
положил на землю что-то большое. Войча сглотнул: шкура. Большая шкура, не
иначе кабанья, полная... Орехов!
Меч сам опустился вниз, за ним последовала огрская сабля. Между тем
Ужик, как ни в чем не бывало, взял из кучи один из орехов и с хрустом
раскусил.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг