свою личность, а вот вам, Степан, придется на время забыть о ваших любимых
Марксе-Ленине-Бронштейне. Британцы будут не в восторге, узнав, что в Индию
прибыли трое русских. У них давний страх перед казаками на берегах Ганга.
Но если один из них окажется агентом Коминтерна...
- Нет проблем, - для Валюженича в это утро проблем, похоже, не
существовало. - Стив, вы скажете, что вы белый офицер... Ну, лейтенант.
- Поручик, - поправил Арцеулов. - Правда, если вам, Степан,
предпочтительнее быть полковником...
Степа заупрямился:
- Ну это, чердынь-калуга... Пусть хоть рядовым... Или унтером...
- Никаких унтеров, господин комиссар! - хмыкнул капитан, которого
подобная перспектива начала забавлять. - Тут вам не Совдепия! Тут чины
ценят. Вы станете не просто поручиком Косухиным, а дворянином Косухиным,
братом известного русского летчика Николая Косухина-Лебедева. Я что-то
перепутал?
Степа молчал - проклятый беляк явно глумился, пользуясь моментом, а
ответить было нечего.
- Мы сошьем вам форму, Косухин, - добавила масла в огонь Берг. - А
потом мы пойдем на бал к местному губернатору, вы пригласите меня на вальс
и преподнесете корзину цветов...
Степа чувствовал себя несчастным и затюканным. Он хотел гордо бросить
в лицо своим мучителям страшное слово "интеллигенты", но в последний
момент сообразил, что это лишь еще более позабавит их. Корзина цветов его
особенно возмутила, хотя почему именно, он так и не понял.
Запыхавшийся Лал Дас сообщил, что повозки для "сахибов" поданы. Это
оказались две обыкновенные телеги на высоких колесах, покрытые сверху
небольшим навесом, наподобие тента. Вместо лошадей были впряжены мелкие,
но крепкие с виду длиннорогие быки.
Вначале ехали молча. Разговора не выходило. Даже Тэд, обычно не
переносивший молчания, тоже замкнулся и лишь кидал недовольные взгляды на
полицейских. Наконец, он не выдержал:
- То... мистер Ростислав. Я... не мочь казать по-английски... Паны
жандармы розумеют...
Он секунду помолчал, вспоминая полузабытый язык предков, затем
продолжил:
- То... коли мы быть в... не буду именовать обитель. Там естем един
святой ойтец - ён не розмовляем... Ю андестэнд ми?
- Помню, - шепотом подтвердил капитан. - Старый монах, который,
кажется, понимает по-русски...
- Так... Коли вы отправляться, я вас чекам... Чекам поки сгасне сяйво
электричнэ. Та перед цим той святой ойтец подарував нам презент. На
спомин...
Валюженич покопался в своих вещах и достал небольшой замшевый
мешочек.
- Тоди я навить не... як то... А'в дон'т син... Я чекав вас. И забув.
Токи цього ранку я щось шукав - и натрапыв. От...
Он аккуратно вытряхнул мешочек. Свет утреннего солнца заиграл
сине-фиолетовым отливом - на ладони Тэда лежали четыре больших прозрачных
камня.
- О Господи! - только и прошептал Арцеулов.
- Я реагував також - то вы чули зранку, - усмехнулся Валюженич. - То
е сапфиры. Ён, пан святой ойтец, рахував - нас четверо - то камней стойко
ж. Кожному - по едному...
Арцеулов ошеломленно молчал. О деньгах он подумал как раз утром,
накануне отъезда, прикинув, можно ли в этих краях как-нибудь
подзаработать, хотя бы грузчиком.
- Як то достанусь до Дели, - закончил Тэд. - То там знайду, як то...
джэвелэ... Нам усем выстачить грошей до века Мафусаилова...
- Стойте, Тэд, - Арцеулов отогнал радужные видения, мысль вновь
заработала четко и спокойно. - Нам дали камни не для того, чтобы мы
прожили безбедно до старости. Это оружие, Тэд! Такое же оружие, как
винтовка. Понимаете?
Валюженич задумался, затем кивнул:
- Пан мае рацию...
Морадабад оказался белым, двухэтажным, с полупустыми улицами, на
которых можно было встретить лишь деревянные повозки, а также редких в эти
часы пешеходов. Пахло провинцией, такой же глухой, как и поминаемые
Косухиным Чердынь с Калугой. Правда, в северных палестинах не попадались
перебегавшие прямо через улицу обезьяны и странные, чем-то похожие на
пинии, деревья. На этом экзотика исчерпывалась. Совершенно обычным
оказалось и учреждение, куда их доставили - полицейское управление - или
скорее участок, - как две капли воды напоминавший уже позабытые околотки
Империи. Только стражи порядка щеголяли здесь в белых чалмах, да вместо
покойного Николая на стене в кабинета красовался король Георг, впрочем,
весьма с Николаем схожий.
Их ждал худой загорелый англичанин в фуражке с высокой тульей, в
монокле и тоже с усами, хотя и не в пример меньшими, чем у его
подчиненных. Он представился, произнеся фамилию настолько невнятно, что
никак нельзя было понять, "Джонс" ли он, "Джойс" или "Джоунз".
Лейтенант Джонс-Джойс-Джоунз достал несколько листов бумаги,
аккуратно разложил их на столе и скучным голосом поинтересовался, кто они
и по какому праву нарушили границы Индо-Британской империи.
Валюженич изложил условленную версию событий. Офицер кивнул, словно
ничего иного и не ожидал, записал услышанное на бумагу, а затем предложил
предъявить имеющиеся документы.
Бумаги Тэда он изучал долго, но потом кивнул, на этот раз вполне
удовлетворенно - и поглядел на остальных. Берг достала сложенную вчетверо
бумаженцию, увидев которую англичанин произнес "Оу!" не хуже самого
Валюженича. Степе и Арцеулову пришлось хуже - документов у них не было.
Джонс-Джойс-Джоунз нахмурился, затем задумался, и, наконец, выдал резюме.
Из его слов все, кроме не понимавшего по-английски Степы, узнали, что
их появление вызвало в Британской Индии изрядный шум. Администрация в Дели
проявила немалую заинтересованность, поручив Джонсу-Джойсу-Джоунзу
провести тщательное расследование на предмет возможной опасности для
британских интересов. Ввиду этого он, Джонс-Джойс-Джоунз, вынужден
задержать всех четверых впредь до завершения предварительного
расследования и возможного приезда комиссии из Дели. Впрочем, он согласен
перевести задержанных под домашний арест под залог в сто фунтов стерлингов
за каждого.
Валюженич тут же, заявил, что требует немедленного свидания с
американским консулом в Дели, иначе мистер Ллойд-Джордж будет иметь дело
лично с мистером Вильсоном, который не оставляет американских парней без
защиты.
Офицер воспринял слова Тэда совершенно спокойно, но предложил послать
телеграмму консулу из Морадабада. Остальное решит сам консул - и власти в
Дели.
Тэду пришлось согласиться на этот вариант. Вдобавок выяснилось, что
долларов Валюженича в пересчете на фунты, хватает как раз на полтора
человека. Англичанин вновь подумал, на этот раз значительно дольше, и,
наконец, предложил отсрочку в три дня. Это время задержанные могут жить в
городе, но под охраной полиции. Отеля в Морадабаде не оказалось, если не
считать утонувшего в грязи постоялого двора на базаре, и по совету одного
из полицейских - местного уроженца - пришлось снять домик-развалюху, где
не было окон, а дверь закрывалась лишь изнутри. Впрочем, эти подробности
были неважны. Тэд, вдохновленный близким приездом консула-избавителя,
отправился с одним полицейских на базар, откуда притащил огромный вьюк,
где были одеяла, плащи из серой тонкой шерсти и запас провизии на неделю.
Полицейские пристроились за дверью, и путешественники смогли, наконец,
впервые за много дней отдохнуть под почти настоящей крышей. Спешить было
некуда - жизнь брала тайм-аут...
...Консул прибыл назавтра ближе к вечеру. Он оказался толстым,
широкоплечим и необыкновенно энергичным. Представившись, он долго тряс
руку каждому, а затем увел с собою Валюженича и беседовал с тем больше
часа, после чего решительно направился в полицию, заявив, что американское
правительство не оставит их в беде. Вернулся он скоро, весьма
рассерженный, обругал Джонса-Джойса-Джоунза и пообещал ввести против
Британской Индии торговые санкции. Очевидно, здесь, в твердыне английских
владений, влияние всесильной Америки ощущалось не в полной мере. Впрочем,
консул обещал сегодня же вернуться в Дели, чтобы, как он выразился,
"принять меры".
Перед отъездом, по просьбе Берг, Тэд сообщил консулу лондонский
адрес, где жили ее коллеги, которые могли поручиться за Наташу перед
британским правительством. Сама Берг в тот же день дала телеграмму в
Париж, своему дяде Карлу Бергу.
Итак, все возможное было сделано, оставалось ждать. Тэд решил
использовать это время с толком, предложив обследовать город, равно как и
его окрестности. Неугомонный "акэолоджи" уже успел узнать, что в самом
Морадабаде есть уникальный храм девятого века, а в окрестностях -
заброшенные развалины чего-то еще более древнего. Полицейские,
приставленные к ним, за небольшую мзду обещали сопровождать "сахибов" как
по городу, так и за его пределами. Обрадованный Тэд предложил наутро
отправиться в путь, но встретил понимание лишь со стороны Наташи.
По этой программе они действовали два следующих дня. Степа и Арцеулов
почти не выходили из домика - Косухин спал, а Ростислав молча сидел на
пороге и смотрел на пустую пыльную улицу, по которой изредка проходили
смуглые индусы или пробегали маленькие любопытные обезьянки. Впрочем, ни
на тех, ни на других капитан не обращал внимания. Впервые за много недель
у него появилось время, чтобы подумать. Здесь, в этой пыльной индийской
дыре, все случившееся с ним казалось странным и даже нереальным.
Ростиславу несколько раз приходила в голову шальная мысль, что ему
попросту все померещилось - и Иркутск, и путешествие по ледяной тайге, и
полет на "Муромце", не говоря уже о том, необыкновенном и странном, что
случилось после. Хотелось попросту забыть - и думать о будущем, но
Арцеулов чувствовал, что в его истории наступал не финал, а небольшой
перерыв. И он не ошибся.
На третий день Тэд и Наташа отправились на очередную прогулку. На
этот раз Валюженич решил осмотреть какую-то древнюю гробницу, для чего
приобрел на базаре средних размеров кирку - точнее кетмень, а Наташу
вооружил толстой тетрадью и карандашом для, как пояснил он, ведения
археологического дневника. Их сопровождал полицейский, которому было
поручено нести кетмень и запас провизии. Арцеулов и Степа остались в
хижине. Степа, выкурив очередную папиросину, пожаловался на самочувствие и
улегся спать, а капитан, взяв начатую пачку, сел на пороге. Он успел
прикончить первую папиросу, когда увидел, что к дому, не торопясь,
приближается гость, причем не индус, а европеец. Арцеулов встал. Перед
ним, без сомнения, был военный, но в штатском светлом плаще, кепи и с
коротким стеком. Капитан ждал. Незнакомец подошел поближе, улыбнулся и
подбросил руку к козырьку. Проделано все было с легкостью, даже изящно, но
серые глаза гостя взглянули на капитана твердо и строго.
- Добрый день, - произнес Арцеулов по-английски. Гость кивнул,
секунду помолчал и ответил, но не по английски, а по-русски, чисто и
правильно:
- Здравствуйте, господин Арцеулов. Ростислав Александрович, насколько
я помню?
- Да, - в первую секунду капитан подумал, что перед ним его
соотечественник, но затем сообразил - гость в плаще и кепи - все-таки
англичанин. Слишком правильно он выговаривал слова, гласные звучали как-то
непривычно - глухо и отрывисто.
Гость небрежно прислонил стек к порогу и сел рядом с капитаном.
- Насколько я знаю, мистер Валюженич и госпожа Берг решили осмотреть
гробницу Шах-Мансура. А вас древности не интересуют?
- Нет, - сухо ответил капитан, - простите, с кем имею честь?
Англичанин усмехнулся:
- Судя по всему, я - именно тот человек, которому придется решать
вашу судьбу, Ростислав Александрович. Я в таком же звании, как и вы, но
именно мне поручили ваше дело. Вы не будете возражать?
10. "ВЛАДИМИР БЕСПОКОИТСЯ"
- Вы из полиции? - спросил капитан, догадываясь, что к полиции его
гость отношения не имеет.
Англичанин улыбнулся, покачал головой и достал большой серебряный
портсигар. Он тщательно выбирал сигару, наконец, найдя понравившуюся ему,
откусил кончик и долго прикуривал.
- Я, конечно, не из полиции, - ответил он наконец. - Я представляю
другую службу. И эта другая служба крайне заинтересована вашим делом...
Он затянулся сигарой, выпустив изо рта серию красивых трепещущих
колец.
- Между прочим, еще три дня назад я был в Афганистане. И занимался
там, как вы можете догадаться, не только осмотром достопримечательностей.
Но меня вызвали - и послали именно к вам. Из этого вы можете сделать
вывод, насколько служба Его Величества заинтересовалась вашим неожиданным
визитом... Впрочем, забыл представиться: Генри Фиц-Рой, числюсь в
метеорологическом отделе, но занимаюсь не только погодой. Сделаем так.
Сначала расскажу я, а потом вы...
Он выпустил в воздух новую серию колец и на секунду задумался.
- Компетентная служба Его Величества получает странное донесение.
Граница Британской Индии нарушена. В этом нет пока ничего особенного.
Правда, нарушена достаточно оригинальным образом - по воздуху. Будь это в
Европе - удивляться нечего, но ваш аэростат прилетел со стороны Гималаев.
Этим, в конце концов, могли бы заняться военные власти... Но вот состав
вашей группы...
Он покачал головой:
- Мистер Валюженич особых сомнений не вызывает, но с ним пребывают
трое русских. Двое - вы и мистер Косухин, по вашим словам, офицеры белой
армии. Вот это уже любопытно. Насколько я знаю, армия Колчака воевала
несколько севернее Гималаев. Но это еще не все. С вами прибыла мадемуазель
Берг. Она предъявила документ из Российской Академии Наук о том, что она
выполняет важное научное задание.
Арцеулов вспомнил бумагу, которую Берг показывала в полиции, с
запозданием подумав, что девушке стоило посоветоваться с ним.
- В Лондоне знают, кто такая мадемуазель Берг, равно как и ее дядя,
живущий сейчас в Париже. Итак, молодая и талантливая сотрудница одной из
секретнейших лабораторий бывшей Российской империи оказывается в компании
двух русских офицеров и американского археолога. Как прикажете это
понимать? Прежде чем поговорить с нею, я решил побеседовать с вами - и с
господином Косухиным. Впрочем, о нем особый разговор...
- А? Чего? - из дверей выглянула заспанная физиономия Степы.
Англичанин вежливо привстал.
- Господин Косухин? Степан Иванович?
Степа бросил быстрый взгляд на Фиц-Роя, затем на Арцеулова и внезапно
стал серьезным:
- Ну, да... Здравствуйте, стало быть.
Англичанин представился, правда не упомянув ни о звании, ни о
"метеорологическом" ведомстве. Впрочем, Степа был человеком, видавшим
виды, а посему лишь кивнул, попросив минуту, чтобы умыться.
- А он действительно Косухин? - вдруг спросил Фиц-Рой, покуда Степа
плескался, приводя физиономию в относительный порядок. Вопрос показался
Арцеулову несколько странным.
- Конечно, господин Фиц-Рой!
Англичанин улыбнулся и покачал головой:
- Вы его давно знаете, Ростислав Александрович?
- Ну... Недели две..
Появился Степа, умытый и даже причесанный. Гость если и застал его
врасплох, то только в первую секунду.
Из какой службы может быть этот тип в штатском, Косухин сообразил
сразу.
- Я беседовал с господином капитаном о том, какое впечатление
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг