- Не надо, Ростислав Александрович! - крикнула Берг, хватая его за
руку.
- Жалеете красную сволочь? - процедил Арцеулов, неохотно опуская
оружие.
- Не надо, капитан! - Лебедев подошел к лежащему на земле Степе и
опустился рядом с ним на корточки. - Уберите оружие!
Его тон был какой-то странный: решительный и одновременно виноватый.
- Да что это вы, господа! - возмутился Арцеулов. - Чем вам дорог этот
краснопузый, в конце концов? Вы что, его знаете?
- Да, знаю, - кивнул полковник. - Оставьте его, господин Арцеулов.
Это мой брат.
- Что?! - в один голос ахнули Ростислав и стоявшая рядом Берг.
- Мой брат Степан, Степан Косухин. Моя настоящая фамилия Косухин,
господа. Это мой младший брат...
- Этот решительный молодой человек? - удивленно произнес Семирадский,
подходя к крыльцу и с явным интересом глядя на неподвижно лежавшего Степу.
- Но вы ведь, помнится, говорили, Николай Иванович, что ваш брат - еще
школьник?
- Вырос, значит, - ответил вместо полковник Арцеулов, вынимая у Степы
из-за пояса револьвер и нож. - По-моему этот молодой человек преследует
нас достаточно последовательно. Видать, из-за родственных чувств...
- Прекратите, Ростислав Александрович, - перебила его Берг, осторожно
щупая пульс на Степином запястье. - Что вы с ним сделали?
- Я?! - вновь возмутился капитан. - Ну знаете, сударыня, еще секунда
- и он бы вас попросту пристрелил!
- Оставьте, - девушка повернулась к спутникам. - Господин профессор,
Семен Александрович, его надо внести в дом...
- Да-да, - подхватил Лебедев. - Конечно, господа. Извините, я просто
немного подрастерялся...
- А я его тоже знаю, - удивленно произнес Богораз, до этого не
проронивший ни звука. - Этот господин из чеки, помнится, был крайне
невежлив...
Арцеулов отошел в сторону, делая вид, будто все происходившее его не
касается. Он ограничился тем, что подобрал свое оружие и заглянул в избу,
убедившись, что объявившийся родственник полковника Лебедева не привел с
собой десяток краснопузых. Нельзя сказать, что случившееся поразило
Арцеулова. В конце концов, почему у полковника не может быть младшего
брата, которого занесло аккурат к красным? Конечно, встреча посреди
таежного моря была неожиданной, но за свою фронтовую жизнь Ростислав видел
еще и не такое.
Покуда Степу, все еще не пришедшего в себя, втаскивали в дом, а затем
заносили вещи, Арцеулов стоял у крыльца и курил "козью ногу", прикидывая,
что делать с неожиданным пленником. Он уже понял - краснопузого не
выведешь в расход. Но отпускать его капитан тоже не собирался - это
значило немедленно "засветить" их маршрут, который и так находился под
пристальным вниманием.
"Черт с ним! - решил в конце концов Арцеулов. - Пусть полковник
решает сам! Связать бы этого родственничка и бросить здесь, чтоб поумнел
чуток..."
Степа пришел в себя и первое, что он увидел, было лицо брата. Значит,
ему не привиделось...
- Коля, - удивленно проговорил он, пытаясь привстать. - Коля, да ты
же мертвый!
Николай улыбнулся и покачал головой. Косухин оглянулся и понял, что
он лежит на лавке в избе, вокруг собралась странная компания, которую он
выслеживал последние дни, и все происходящее, судя по всему, не сон.
- Я тебе все объясню, - сказал наконец брат. - Только ради Бога,
Степан, почему ты решил, что я погиб?
- Так бумага же! - Степа встал, хлопнул себя по поясу и убедился, что
револьвер у него забрали. Значит, он в плену...
- Какая бумага? - удивился Николай. - Вам должны были прислать
уведомление, что я нахожусь в длительной командировке...
- Скажешь... командировке... Ты же пропал в Галиции, под
Рава-Русской! Из разведки не вернулся, чердынь-калуга!
- Ничего не понимаю! - полковник даже руками развел и удивленно
поглядел на профессора. - Как они могли?
- Обыкновенно, - отозвался Семирадский. - Обеспечение секретности,
сударь мой! Правда, не думал, что дойдет до такого...
- Какой ужас! - сообразила Берг. - Значит, вашей семье сообщили, что
вы погибли, господин полковник?
- Выходит, так... - Лебедев был поражен не меньше Степы. - Я же
писал! Мне сообщили, что мои письма доходят. И от тебя приветы
передавали... Я еще удивлялся, Степа, что ты мне не пишешь...
- Ага, на тот свет, - вздохнул Косухин. - Слушай, Николай, так ты,
выходит, полковник?
- Как видишь. А что, красным не полагается иметь
родственников-офицеров?
Степа не ответил. Выходит, он гнался за этими интеллигентами зря!
Нет, конечно, не зря, чердынь-калуга, брата нашел, да еще живого! Но ведь
он не искал полковника Косухина. Ему нужен полковник Лебедев!
- Коля, - обратился он к брату. - Объясни мне, чего тут творится? Мне
нужен какой-то Лебедев, который золото увозит.
- Золото, молодой человек? - поразился Семирадский. - Похоже, вас в
вашей чеке надули-с! Эка хватили!
- Лебедев - это я, Степа, - пояснил брат. - Я так значился в
документах военного министерства. Только о каком золоте ты говоришь?
- Так ты - Лебедев? - это открытие поразило Степу едва ли меньше, чем
неожиданное появление сгинувшего брата. - Ты?! Так значит, ты командуешь,
чердынь-калуга, этим "Мономахом"!
- Ого, господин полковник! - заметил Арцеулов, входя в избу. - Все
ваши тайны для краснопузых - секреты Полишинеля!
- Не понимаю, - пожал плечами Лебедев, - какое золото? Степа,
"Владимир Мономах" - это научный проект!
- Ага, научный! - при виде белого гада Арцеулова Степа вновь
почувствовал себя на боевом посту. - Видел я вашу науку, чердынь-калуга!
Сколько ребят живьем сгорело! А я думал, Коля, что ты самолеты испытывал!
А ты, выходит, полковник Лебедев!
- Я испытывал самолеты, Степа. А насчет прочего... Наверно, пришло
время нам объясниться.
Покуда ставили чай, Степа познакомился с остальными. Правда, Арцеулов
не собирался подавать руки Степе, да тот и не стремился - они были, можно
сказать, знакомы. Семен Богораз не произвел на Косухина особого
впечатления - худосочного студента с Троицкой он вспомнил сразу, а вот
профессор понравился, несмотря на очевидную иронию, с которой тот
воспринимал скромную Степину личность.
Руку Натальи Берг Косухин пожимал с явной боязнью. Больше всего ему
хотелось немедленно извиниться перед девушкой, объяснив, что он не
собирался стрелять. Но слова как-то не клеились. Тем более Наталья не
придавала столь драматическому эпизоду особого значения.
- Ну, хорошо, - начал полковник, когда процедура знакомства была
закончена. - По-моему, мы действительно заигрались с этими тайнами.
Честное слово, мне неудобно перед вами, Ростислав Александрович! Наверно,
надо было рассказать вам о "Мономахе" в первый же день. Но если бы вы
знали, как все это обставлялось! Меня, как видите, даже переименовали...
- И даже похоронили, господин полковник, - вставил Арцеулов.
- Да... Степан, что тебе наплели о проекте "Мономах"? Если это,
конечно, в свою очередь, не военная тайна.
- Да чего там! - буркнул Степа. - Сказали, что генерал Ирман вместе с
полковником Лебедевым увезли куда-то часть золотого запаса. И что у вас
пароль, этот... - Косухин напрягся и вспомнил: - "Рцы, мыслете, покой."
Ну, буквы славянские...
- Да, "рцы, мыслете, покой", - кивнул полковник. - Р, М, П...
Российская Междупланетная Программа.
- Как? - поразился Арцеулов. Степа вообще ничего не понял и
недоуменно поглядел на брата.
- Программа эфирных полетов с использованием ракет, - не очень
понятно для брата пояснил Николай Иванович.
- Постойте, постойте, господин полковник, - не выдержал Арцеулов. -
Вы хотите сказать, что в России пытались создать ракету для эфирных
полетов?
- Отчего же пытались, батенька! - ответил вместо Лебедева профессор.
- Создали. Называется эта ракета "Владимир Мономах". И господин Лебедев, -
уж извините, Николай Иванович, буду называть вас по-старому, привык, -
один из первых ее испытателей.
- Да ты чего, Коля, - обалдело спросил Косухин-младший, до которого
наконец, стало что-то доходить. - На Луну летал, да? Вот,
чердынь-калуга...
- Нет, - улыбнулся старший. - На Луну не приходилось. Пока осваивали
орбиту... Я летал вторым, в апреле 16-го. Первым был капитан Барятинский.
- Нет, давай по порядку, - попросил Степа. - Чего-то круто выходит...
- Постараюсь, - кивнул полковник. - Глеб Иннокентьевич, если я
собьюсь, поправьте... Началось это, насколько я знаю, в начале 90-х по
инициативе графа Витте.
- Ну не Витте и не графа, - тут же вмешался Семирадский. - Идея
принадлежала господину Менделееву, а государю представлял проект тогдашний
министр финансов Вышнеградский. Александр III сей проект благословил, и
начались работы...
- Первый пуск был в мае 1909-го, - продолжал полковник. - Полет
летчика-испытателя планировали на начало 13-го, к романовскому юбилею, но
не успели. Тогда было несколько аварий, и решили не рисковать. В начале
14-го, когда стали готовить отряд испытателей, я был туда направлен.
Официально считалось, что я преподаю в Качинской авиашколе. Ну, а потом
война... В марте 16-го был первый пуск с испытателем на борту. Проект
решили рассекретить после войны. Ну вот, пожалуй, и все...
- Сколько же вы были в эфире, господин полковник? - спросил Арцеулов,
покуда Степа переваривал услышанное.
- Сутки... Признать, под конец стало невесело, - улыбнулся Лебедев. -
Конечно, когда меня принимал государь, я уверил его, что полет доставил
мне исключительное удовольствие. Правда, в какой-то степени так оно и
было...
- Так тебя что, царь принимал, чердынь-калуга? - перебил его Степа,
которого это обстоятельство поразило почему-то больше всего.
- Представь себе... Если тебе интересно, Степа, я был награжден в
виде исключения, орденом Александра Невского. Кстати, нашему роду
пожаловано наследственное дворянство, так что ты - дворянин, Степан.
Поздравляю.
Косухин-младший не ответил. Это было уже чересчур.
- В семнадцатом наша группа распалась, - закончил рассказ полковник.
- Не знаю, где сейчас Барятинский и все остальные...
- Мой дядя в Париже, - отозвалась Берг. - По-моему, там сейчас еще
кое-кто из участников программы.
- Возможно, - кивнул Косухин-старший. - В мае 18-го Сибирское
правительство начало собирать тех, кто остался в России и уцелел. Работы
возобновились, на январь 20-го мы готовили новый старт. При адмирале
программу стал курировать генерал Ирман. Мы должны были испытать новый
корабль - "Владимир Мономах-2"...
- Но почему тогда... - начал было Степа, но осекся. Рассказывать о
товарище Венцлаве не тянуло. Однако брат его понял:
- Знаешь, Степа, для меня это тоже загадка. Тебе виднее. Зачем
большевикам наши скромные персоны.
- Ладно, - принялся рассуждать вслух Степа. - Ну, допустим,
чердынь-калуга, золото это для таких, как я, выдумали... Для дурачков. А
остальное - это понятно. Эта... как ее... ракета - это же первое дело для
войны!
- Молодой человек зрит в корень, - кивнул Семирадский. - Этого мы
опасались с самого начала. Говорил я господину Менделееву, говорил!..
- Но ведь вся документация и так у большевиков, Степан, - возразила
Берг. - Она хранилась в Петербурге, в Академии Наук. Да и кое-кто из нашей
группы сейчас работает у вас. Мы-то зачем?
- Выходит, и вы нужны, - пожал плечами Косухин. - Да и ракету
оприходовать надо.
- Ракета может только одно - взлететь, - заметил старший брат. - Мы и
собираемся ее запустить для того, чтобы испытать новый корабль. Специально
для этого полета господа Семирадский и Богораз подготовили уникальную
аппаратуру. Мы должны были лететь втроем, - Георгий, светлая ему память,
ваш покорный слуга и... Впрочем, это покуда неясно и мне... Но в любом
случае, зачем большевикам мешать запуску?
- Не знаю! - заметил Степа. - Значит, для порядку, базу вашу под
контроль взять. Для нужд пролетариата...
- А вот это невозможно, Степан. База эфирных полетов находится не в
России. Большевикам покуда до нее не добраться. Она в Китае...
Степан стал думать дальше. Пока все складывалось логично, включая
даже то, о чем брат смолчал - об аэродроме на Сайхене. Вот, значит, куда
они собирались лететь! Но почему товарищ Венцлав не сказал ему правды?
Косухину было обидно - выходит его, посланца Сиббюро ЦК, попросту дурили?
И зачем, в самом деле, охотились на его брата, если это дело - чисто
научное? Нет, что-то тут не так...
- Не сходится, братан, - заявил он наконец. - Что-то ты мне не до
конца рассказываешь...
Он заметил, что при этих словах бородатый профессор и худосочный
молодой человек переглянулись.
- Остальное ты увидишь сам, Степа, - ответил полковник. - Ты поедешь
с нами...
- Господин полковник! - Арцеулов вскочил, возмущенно глядя то на
Лебедева, то на Степу. - Вы что, намереваетесь взять с собой...
- Намереваюсь, - перебил его Лебедев. - А у вас есть другие
предложения?
- Да он вас ночью зарежет!
"Вот тебя точно порешу", - хотел было отреагировать на это Степа, но
смолчал - переругиваться с недобитой контрой было ниже его достоинства.
- Степан, вы нас зарежете? - улыбнулась Берг.
Степа смолчал и насупился. Резать, конечно, он никого не собирался.
Косухин вдруг понял, что теперь у него будет возможность действительно все
увидеть своими глазами. Особенно, если брат прав, и этот загадочный
"Мономах" находится не в России. Выходит, в этом случае он не просто
выполнит приказ, но и узнает то, что столько лет было величайшей тайной
Империи! Узнает и сможет рассказать товарищам по пролетарской партии!
- Господин полковник! - похоже, Арцеулов подумал о том же. - Прошу
меня простить, но вы рассекречиваете проект! Красные будут все знать! Если
вы не собираетесь подвергать своего брата пожизненному заключению...
- Не собираюсь, - улыбнулся полковник. - Я беру Степана с собой,
во-первых, чтобы он не замерз здесь один. А во-вторых, чтобы его
сумасшедшие комиссары не помешали запуску. Собственно, проекта больше нет.
Мы запускаем второго "Мономаха", и на этом наша миссия, к сожалению,
заканчивается. Если у большевиков будет желание, они вполне могут
продолжать работу.
- Это было бы забавно, - заметил Семирадский. - Папуасы запускают
эфирный корабль. Боюсь, его распилят на зажигалки...
- Или начинят тротилом, - кивнул Лебедев.
- Это кто еще здесь папуас! - не выдержал Степа. Так его еще не
обзывали. - Если это так важно, чердынь-калуга, то обратились бы в
совнарком! Власть рабочих и крестьян, между прочим, на науку денег не
жалеет!
В ответ послышался достаточно обидный смех. Смеялись все, даже
невозмутимый Семен Богораз, который внешне не прислушивался к разговору,
греясь у разгорающейся печки.
- Едва ли, Степан, - отсмеявшись, заметила Берг. - Не знаю, может,
лет через сорок ваши комиссары поумнеют...
Степа смолчал, решив, что поскольку попал в плен, пусть и в плен к
собственному брату, он, красный командир Косухин, не должен терять
достоинства. Пусть смеются, белая кость! Он свое дело сделает...
Между тем появился чай, и обстановка несколько разрядилась. Даже
Степа оттаял и начал с интересом прислушиваться к очередным эскападам
профессора, вспоминавшего о своем путешествии к дикарям Малаккского
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг