частное охранное предприятие, совершенно законное хранение и ношение. Что
интересно, у Заурбека были примерно такие же корочки, на Костин взгляд,
даже не подделанные, а выправленные где-то легальным образом. Поймать бы
ту падлу, что джигиту эти корочки выдала, и поговорить с ней по душам,
вдумчиво и обстоятельно...
Ага! Слева, на обочине, стояла вишневого цвета "семерка" с синей мигалкой
на крыше, а возле бдительно прохаживались два субъекта в камуфляже и
ботинках с высокими берцами. На груди у обоих - начищенные бляхи. В машине
- еще двое, кажется, в цивильном. Интересно. Очень интересно. На
инструктаже особо подчеркивалось, что любые патрули, оперирующие на
дороге, будут непременно на "правильных" машинах, то есть служебных,
носящих должную раскраску, обозначения и бортовые номера. Конечно, в жизни
случается масса нестыковок, и какой-нибудь отдел по борьбе с чем-то там
противозаконным вполне мог, вопреки строгим приказам, именно сегодня
крутить какую-то свою операцию. Столько еще в нашей жизни раздолбайства...
Ближайший к ним камуфляжник замахал полосатой палкой, явно и
недвусмысленно приказывая остановиться. Из оружия у него - лишь кобура на
поясе, прицепленная на вермахтовский манер. На плече у второго -
"Калашников" довольно старого образца, собственно, патриарх и прародитель,
АК-47. Что, местная милиция до сих пор пользует такое старье?
Самое непрофессиональное в обращении с автоматом как раз и заключается в
таком вот его расположении - на правом плече, стволом вниз. В случае чего
стрелять можно только с пояса и неприцельно, к плечу не вскинешь. Человек,
битый жизнью, знает несколько других способов, не позволяющих терять
драгоценные секунды: на "петле", на левом плече, на груди. Полное
впечатление, что мента не клевал еще жареный петух...
Из машины выбрались еще двое, в штатском, разомкнулись и встали по
обочинам дороги. Оружия у них не заметно.
- Выйти из кабины! - рявкнул тот, что с жезлом. - Документики приготовить!
Автоматчик откровенно взял кабину на прицел, так и не сняв свою дуру с
плеча, полагая, видимо, что одного ее вида вполне достаточно.
- Бдительно и чистенько... - почти не разжимая губ, сказал Костя и первым,
как и надлежало водителю, вылез из кабины.
И протянул документы левой рукой, оставляя правую свободной для более
важных надобностей. В конце концов, он мог вполне оказаться и левшой,
правила дорожного движения левшей нисколечко не дискриминируют...
В секунды у него создалось стойкое убеждение, что типа с жезлом интересуют
не права и прочее им сопутствующее, а в первую очередь накладная на груз.
Двое в штатском передвинулись в противоположную от Кости сторону, к правой
дверце, тут же оттуда послышалось:
- Руки на виду держать! Три шага назад!
- В чем дело, командир? - лениво поинтересовался Костя, левой же рукой
шумно почесывая в затылке с видом крайнего простодушия.
- Поговори, - столь же лениво бросил камуфляжник, засовывая все поданные
ему документы в нагрудный карман. - Кругом. И три шага вперед. Кому
говорю? - И для пущей внушительности положил руку на кобуру.
Вот оно!!! Жетоны у обоих с первого взгляда, как настоящие - кружочек
цветов российского триколора в центре, надпись "Патрульно-постовая
служба"... вот только номера у обоих принятым в МВД кодам данной области
НЕ СООТВЕТСТВУЮТ!
И соседним тоже, жуткая цифровая галиматья!
По ту сторону кабины послышался вскрик - кажется, удивленный - и яростный
рык Заурбека:
- Бей!!!
Костя уже не колебался. Как шагал от милиционеров, так и упал - навзничь,
словно в воду прыгал, совершенно неожиданно для парочки. Еще падая, вырвал
пистолет из кобуры; держа его обеими руками, выстрелил дважды, как раз в
тот миг, когда ощутил спиной и затылком твердую весеннюю землю.
Короткая очередь прошила воздух высоко над ним, примерно в том месте, где
располагались бы его голова и торс, останься он на ногах. Все было ясно.
Он перекатился влево - чтобы сбить противнику прицел, разворачивать оружие
вправо чуть труднее, чем влево, такова уж человеческая моторика...
Автоматчик уже заваливался, руки выпустили нелепо повисшую на ремне
бандуру. Костя выстрелил в третий раз из того же положения - навзничь на
земле, вытянутые руки сжимают оружие, извернулся, как кошка, вскочил на
ноги и одним броском преодолел расстояние, отделявшее его от оравшего
камуфляжника: тот корчился на земле, так и не успев выхватить пистолет,
держа раненую ноженьку обеими руками. Насел, отключил в два удара, уже
слыша, как по земле яростно грохочут подошвы, - к ним в стремительном
броске неслась троица из замыкавшей машины.
Жестом показав им, чтобы позаботились о раненом - можно было и пристрелить
к чертовой матери, но как же без языка в такой вот ситуации? - обежал
грузовик.
Там тоже все было в полном порядке. Один штатский лежал в неестественной
позе готовенького, второй, уткнутый рожею в мать сыру землю, пробовал по
дурости своей барахтаться, абсолютно без пользы, конечно. Сергей одной
рукой фиксировал его выкрученную верхнюю конечность, а другой отпихивал
Заурбека, возбужденно плясавшего вокруг и норовившего отвесить
поверженному хорошего пинка. Увидев Костю, сын вольных гор заорал:
- Ножом меня хотел пырнуть, сволочь! Со спины! Нашел дитё!
- Мужики! - истерически орал пленник. - Пожалейте! Мы ж не хотели, что
вы...
"Ну разумеется, - сказал себе Костя понятливо. - Выходит, вовсе не
показалось, что глазки кладовщицы что-то очень уж хитренько бегают, а
физиономия насквозь неприятная. Не подвело чутье. Навела, корова толстая.
Грузовик, под завязку нагруженный корейскими цветными телевизорами,
представлял собою не самую хилую добычу... С-сучка. Ну ничего, эти орелики
тебя очень быстро сдадут со всеми потрохами, а то и атаманшей представят,
как только им популярно объяснят, чем пахнут такие забавы... Черт ее
знает, вдруг и в самом деле - атаманша?"
- Где Славка? - спросил он, увидев, что четвертого нет и в машине.
- На дороге остался, - ответил Коля Качерин, хозяйственно пряча пушку в
кобуру. - Там какой-то гуманоид растаскивал ограждение - в таком темпе,
словно ему за это Героя Соцтруда обещали. Ну, высадили Славку на ходу,
чтобы потолковал с ним за жизнь, а сами рванули сюда... Обошлось, я вижу?
- А когда у нас не получалось? - сквозь зубы ответил Костя, гася обычное
возбуждение, неминуемо наступавшее после закончившейся схватки. Достал
рацию и внятно произнес: - Восемь сорок, восемь сорок, продолжаем
движение... В машину, эй!
Прыгнул за руль и включил зажигание, уже не интересуясь судьбой пленников,
потому что не его это было дело. Упакуют и доставят в лучшем виде, а как
это будет происходить - совершенно несущественно для порученного ему
задания...
- Как у вас было? - спросил он деловым тоном.
- Да ничего интересного, - сказал Сергей уже почти спокойным тоном. - Один
ткнул в меня пушкой, а другой в это время, подметил я краем глаза,
собрался Заурбека нанизать на перышко. Ну что тут сделаешь? Пришлось
разъяснить всю неуместность их поведения, пока не охамели окончательно...
Заурбек спросил хозяйственно:
- Ваши их сумеют качественно закопать?
- Не сомневайся, - сказал Костя.
- Жалко, оружие не взяли...
- И куда бы ты с ним? Не жадничай, у тебя за спиной полно трещоток
получше...
- Это общественные. А тот был бы лично мой.
- Логично, вообще-то, - заключил Костя, с лязгом переключая сцепление. -
Увы, ничего тут не поделаешь. Нам еще по дороге, чует мое сердце,
встретится хренова туча ментов. И тут уж никак автомат не выдашь за деталь
национальной одежды. Еще и потому, что одет ты, голуба, отнюдь не
национально... Так что перетерпи.
Глава шестая. РЕПЕТИЦИЯ ВСЕМИРНОГО ПОТОПА
Русские пьянки возникают на свой, неповторимый манер. Это на гнилом Западе
тамошние эстеты созваниваются за полгода вперед, чтобы лизнуть за вечерок
капельку чего-нибудь хмельного. В нашем богоспасаемом Отечестве добрая
пьянка похожа скорее на явление метеорита в небесах - только что его не
было, и в следующий миг по небу с грохотом и адской скоростью пронесется
нечто ослепительное, совершенно неожиданно для человечества, если не
считать парочки умных астрономов, чьи предупреждения все равно никто
толком не слушает...
Примерно так на Руси обстоит и с пьянками. Только что стояла благолепная
тишина, и вдруг - дым коромыслом...
Собираться в квартиру народ принялся часиков в девять вечера, уже потемну,
громко переговариваясь на лестнице, предвкушающе, весело. И очень быстро
развернулось на всю катушку - при распахнутых окнах, включенном на полную
мощность магнитофоне и полной несдержанности в выражениях.
Так уж вышло, что квартира на третьем этаже, где гуляли во всю ивановскую,
располагалась аккурат над той, где давно и трудолюбиво обустроил явку
"пан" Скляр, наконец-то осчастлививший своим появлением эти края. Это у
него с потолка сыпалась штукатурка и качалась старенькая люстра. Это ему
долбил по ушам рев магнитофона:
В Афганистане,
В "черном тюльпане",
С водкой в стакане
Плывем над землей...
Остальной репертуар был примерно того же направления - от старых песен
времен Афгана до новых, сочиненных уже после первой чеченской кампании,
иногда неизвестно и кем, но, несомненно, знавшим о событиях не понаслышке.
Именно такое музыкальное оформление и должно было сопровождать пьянку,
которую закатил на радостях внучатый племянничек хозяина квартиры,
вернувшийся из-за Терека живым и невредимым. Все мотивировано, ребята...
Вообще-то, настоящий внучатый племянничек тихонько и без особых подвигов
служил себе прапором в Моздоке при тамошнем аэродроме. Но этих тонкостей
"пан" Скляр знать, безусловно, не мог - зато, не исключено, слышал краем
уха, что дедов родственничек служит где-то в Чечне. Наверняка слышал -
Скляр, волчина осторожный, не мог не выяснить предварительно, кто в
подъезде обитает, чем занят и все такое прочее. Скляр всегда тщательно
обнюхивал пространство вокруг своих явок, это-то о нем знали совершенно
точно.
Собственно говоря, дедов внучек подвернулся как нельзя более кстати,
обеспечив железную мотивировку. Конечно, если бы его не существовало в
природе, пьянка-спектакль точно так же развернулась бы этажом выше Скляра,
только в других декорациях: скажем, день рождения или свадьба или на худой
конец просто празднование местной интеллигенцией шестисотлетия русской
балалайки. Не суть важно. Но "возвращение героического воина с бранного
поля" имело еще и то ценное качество, что, безусловно, отметало такие
неприятности, как визит милиции, вынужденной сурово напомнить, что шуметь
после двадцати трех нольноль, строго говоря, не дозволяется. У кого из
местных повернулся бы язык, рука бы поднялась накручивать "02", когда они
своими глазами видели дымивших на лестнице бравого "внучка" и его
"сослуживцев", громогласно делившихся воспоминаниями? Проще уж и
благороднее будет перетерпеть, утешая себя тем, что подобные шумности не
каждый день выпадают. Да и вообще здесь, на рабочей окраине областного
центра, из-за подобных соседских гулянок как-то не принято дергать
правоохранителей. (В скобках: даже и найдись такой склочник, наряду
пришлось бы уехать восвояси, поскольку в гулявшую компанию был грамотно
введен самый настоящий милицейский майор из местных, посвященный в детали
лишь в общих чертах, но накрепко усвоивший, что ему отведена роль
успокоителя патрульных.)
Одним словом, гулянка продолжалась как ни в чем не бывало и после двадцати
трех ноль-ноль. Временами курившие на балконе, уже изрядно поддавшие, судя
по голосам, устраивали соревнования на самый меткий плевок в цветочный
ящик нижележащего балкона или попадание туда окурком. На что, как легко
было предугадать, ни Скляр, ни оба его сподвижника не реагировали,
предпочитая отсиживаться в квартире. Проще было промолчать, не встревая в
совершенно ненужные нелегалам разборки с пьяной компанией, состоявшей не
из самых спокойных представителей рода человеческого, безусловно нервных и
дерганых, - уж Скляр-то прекрасно себе представлял, что за народ гулеванит
у него над головой и насколько чревато этих ребят задевать всяким там
тыловым чистюлям...
Так и шло: громко делились воспоминаниями и впечатлениями, временами
срываясь из-за стола сплясать нечто исконно русское с молодецким топотом и
уханьем, визжали и смеялись девицы, магнитофонные вопли временами
сменялись дружным хоровым пением классических застольных шлягеров про
мороз-мороз и черный ерик...
Это был грамотно поставленный спектакль, конечно. И пока одни
безукоризненно исполняли роли, другие, чье присутствие в квартире
посторонними не улавливалось вовсе, работали. К окну Скляра давно уже
опустили неприметный микрофончик и потому имели полное представление о
происходящем на явке. Там, внизу, было высказано вдоволь матерных слов как
о неожиданном празднике, так и его участниках, - но, как и
предугадывалось, Скляр после некоторого размышления приказал своему
немногочисленному гарнизону сидеть тихо и ни во что не встревать. И еще
раз кратенько расписал диспозицию на завтра, чем полностью подтвердил
первоначальные версии следаков - и о том, что он прилетел сюда как раз
встретиться с этой гнидой из штаба округа, и о том, что в квартире
складировано немало интересного. Увы, о месте завтрашней встречи так
ничего и не услышали...
Что ж, это не смертельно. Место встречи неизвестно, но его, повторяя
классиков, изменить нельзя...
Часу в пятом ночи веселье пошло на убыль - иные из гостей стали
расходиться, сотрясая подъезд "хрущобы" топотаньем и пением. Оставшиеся в
квартире понемногу выключались из гульбы, а там и окончательно умолкли к
тихой радости соседей.
Все равно главное уже было проделано - под маскирующий топот плясок и
музыку пара половиц аккуратно убрана, шланг подсоединен к крану, и его
свободный конец выведен к месту, выбранному после надлежащей консультации
с самым что ни на есть мирным специалистом, знавшим все о "хрущевках",
особенно о том, как ведет себя свободно льющаяся вода и где она протечет
сквозь перекрытия, если не ограничивать ее во времени и напоре.
Конечно, в столь деликатном деле нельзя было стопроцентно поручиться за
точные предсказания. Водной стихии предстояло действовать совершенно
самостоятельно - и все равно кое-какие предварительные расчеты сделать
можно...
Воду пустили в шесть пятнадцать утра, и она, идиллически журча,
заструилась согласно законам природы.
В семь сорок шесть этажом ниже заметили неладное - надо полагать, влажное
пятно на потолке. А там и закапало. Капли должны были понемногу
превращаться в ручеек - что, судя по некоторым уловленным микрофоном
репликам, имело-таки место.
В квартире наверху внимательно слушали. В квартире внизу зло материлась
чертовски плохо выспавшаяся в эту ночь троица. Чем дальше, тем больше
события разворачивались в соответствии с замыслом - ветхие перекрытия
пропускали воду активнейшим образом, и внизу забеспокоились не на шутку,
принялись что-то с шумом передвигать, вслух пытаясь догадаться, что же
там, наверху, происходит и примут ли там, наконец, меры.
Постепенно троица, как и подавляющее большинство людей на их месте, пришла
ко вполне резонным в данной ситуации выводам: наверху, скорее всего,
свернули по пьянке кран либо позабыли таковой закрыть, а поскольку все
дрыхнут здоровым пьяным сном, толковых мер по исправлению аварии ожидать в
ближайшем будущем нечего. Притом, что время встречи неумолимо
приближалось. Решения Скляра все более начинали предугадываться. В конце
концов ожидания полностью совпали с реальностью: "пан сотник", покидая
квартиру в сопровождении телохранителя, поручил хозяину явки принять в их
отсутствие немедленные меры...
Вскоре в дверь верхней квартиры принялись отчаянно трезвонить. Хозяин явки
(зарегистрирован как Павлычко Игорь Павлович, "челнок" из Симферополя)
скрупулезно выполнял приказ.
Названивать ему пришлось минут пять. Потом в квартире послышались ленивые,
шаркающие шаги, щелкнул замок.
На пороге возвышался герой чеченской кампании во всей красе - босиком, в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг