пустырь и слева пустырь, окраина города, и некуда бежать дальше, вернее,
незачем, потому что бегущего видно за версту. А справа были ворота,
высокие железные ворота в серой бетонной стене, а в воротах -
соблазнительно приоткрытая калитка. Выхода не было, в моем положении не
привередничают.
Я пролез в калитку, пачкаясь ржавчиной и пылью. Это был гараж - большой
асфальтированный двор, низкие здания с маленькими окнами, наверняка
мастерские, асфальт покрыт масляными пятнами. Рядами стоят крытые
брезентом грузовики и очень знакомые броневики - я попал к тем, от кого
бежал, угораздило же...
Преследователи бежали к воротам. Ближе всех стоял грузовик с железной
коробкой вместо кузова, я прыгнул внутрь, притворил дверь и прижался к
стенке. Лязгнули ворота, преследователи гурьбой ввалились во двор,
пробежали мимо.
- Что за переполох? - спросил кто-то, отделенный от меня только тонким
железным листом.
- Бомбиста гоняем, - ответили ему. - Где-то здесь, падаль, прошмыгнул.
Не видели?
- Что он, чумной, чтобы сюда лезть?
- Я же говорил, сбились. Точно, он рванул во дворы, а мы, как дураки,
сюда. Собаки не было, оттого и ушел. Такую собаку положил, сволочь...
Несколько минут они крыли меня последними словами, перебрали всех моих
родственников и добавили таких, что это было уже форменное нахальство.
Потом им надоело, и они ушли, горько сожалея, что нам не удалось
свидеться. И перед тем, как уйти, один из них хозяйственно захлопнул дверь
кузова и щелкнул наружным замком...
Сами того не зная, они посадили меня под замок. Два оконца, с ладонь,
каждое забраны надежными решетками, железо под ногами, железо над головой,
железо со всех сторон, и дверь заперта снаружи. Идиотское положение. В
десять раз хуже, чем в тридцать восьмом в Дурбане, а ведь тогда казалось,
что хуже никогда не будет...
Я сел на пол. Что мы имеем? Из-за сволочи Несхепса, представителя
каких-то загадочных бомбистов, меня ищут, мои приметы вскоре станут
известны каждому постовому, составят словесный портрет. Я хорошо знаю, как
это бывает. И знаю, что почти никаких шансов скрыться в незнакомом чужом
городе, о контрразведке которого мне ничего не известно, и любой прохожий
может распознать во мне чужака. До сих пор обходилось, но самый пустяковый
разговор на самую мелкую бытовую тему, затрагивающую азбучные истины их
жизни, выдаст меня с головой.
Далее я ни о чем особенном не думал. Не видел нужды. Гадать о своем
будущем не хотелось, чтобы вовсе не раскиснуть, ко всему, что касалось
этого мира, пока не стоило возвращаться. Потемнело. В окошки я видел
черное небо без единой звездочки. Солнца нет, звезд тоже нет, только
где-то далеко-далеко, где черное небо смыкалось с черной степью, над самым
горизонтом, угадывавшимся очень приблизительно, прополз острый золотой
треугольник, полыхнул золотой беззвучный взрыв, треугольник исчез, и
темнота стала еще гуще.
...Меня разбудил шум многих моторов, гул голосов и деловая суета
снаружи. Железный пол подо мной трясся мелкой дрожью - прогревали мотор.
Через несколько минут грузовик тронулся, пристроившись в хвост выезжавшей
со двора колонне броневиков, - я увидел это в окошечко, пробрался к двери
и осторожно толкнул, но она не поддалась. Я вернулся к окну и попытался
сообразить, куда они едут и чего мне ждать.
Моросил дождь, машины разбрызгивали лужи. Некоторые улицы я узнавал.
Промелькнул изуродованный фасад "Холидея", промелькнули столики
"Нихил-бара", где я на свою беду повстречал мерзавца Несхепса. Моя
персональная камера на колесах повернула вправо, отстала от колонны и
пошла петлять по незнакомым улицам.
Остановилась. После короткой переклички лязгнули ворота, машина въехала
во двор и стала пятиться. Ее обступили автоматчики в пятнистом. Я отскочил
от окошечка, на цыпочках пробежал к задней стенке, прижался к ней как раз
вовремя, за несколько секунд до того, как щелкнул замок. В кузов стали
прыгать какие-то люди. Не обращая на меня никакого внимания, они проходили
вперед, и руки у них были связаны тонкими веревками. Кто-то вопил снаружи:
"Быстро! Не задерживаться!" - люди все лезли и лезли, их набилось столько,
что нельзя было пошевелиться. Дверь заперли, и машина тронулась. На этот
раз она неслась во весь опор, завывая сиреной, ее нещадно заносило на
поворотах, и нас мотало, как кукол.
Хорошая дорога кончилась, машина подпрыгивала на буграх и ухала в
рытвины. Дождь постукивал по крыше. Наконец взвизгнули тормоза,
распахнулась дверь и рявкнули:
- Вых-хади по одному!
Люди стали выпрыгивать. Я медлил, чтобы оказаться последним, подумал
было, что удастся вообще остаться здесь, но когда нас осталось в кузове не
более десятка, к нам влез автоматчик, и мне тоже пришлось выпрыгнуть,
заложив руки за спину, чтобы не отличаться. Никто, по-моему, и не заметил,
что руки у меня свободны, - все делалось быстро, суматошно, под окрики.
С первого взгляда все стало ясно. Опушка густого леса. Впереди был
рыжий карьер, широкий и глубокий, с отвесными стенами. Сзади, отрезая нас
от опушки, выстроились цепью автоматчики в маскировочных дождевиках, и у
кромки рва стояли автоматчики, обступив пулемет на треноге, и справа
автоматчики, и слева, кое-кто с овчарками на поводках. Поодаль, за
оцеплением, сбились в кучку четыре броневика с развернутыми в нашу сторону
пулеметами и легковая машина - крытый вездеход с длинной антенной.
Нас стали выстраивать колонной - по пять человек в шеренге. Набралось
семь пятерок - и я, тридцать шестой. Я понимал, что срочно нужно что-то
делать, но не знал, с чего начать, что крикнуть, все понимал и не мог
стряхнуть оцепенение...
Резкая команда. Автоматчики, кроме четырех, охранявших колонну, отошли,
сгруппировавшись вокруг худого высокого человека в длиннополой шинели и
фуражке. Он курил короткую трубку, прикрывая ее ладонью от дождя, и что-то
резко говорил второму, в берете, державшему перед глазами большой лист
голубой бумаги. Потом кивнул. Новая команда. Первую пятерку, подталкивая
прикладами, повели к обрыву и поставили на кромке спинами к пулемету.
Моросил неощутимый дождь, серое небо повисло над землей, его едва не
прокалывали острые верхушки елей. Стало очень тихо.
Тишину распорола звонкая очередь. Пятеро упали на рыжий песок, и
трассирующая строчка еще раз прошлась по скрюченным телам. К карьеру вели
следующую пятерку, и все повторилось. И снова. И еще. Как конвейер.
Пулеметчики сноровисто и быстро меняли магазины, эхо дробилось о сосны,
путалось в ветвях, наконец повели последнюю пятерку, и я остался один.
Тогда я достал пистолет и выстрелил в воздух.
Моментально меж лопаток уперся ствол автомата. Я выпустил пистолет и
поднял руки.
- А этот еще откуда взялся? Плохо пересчитали?
- Не дури, я сам считал. Откуда у него пистолет и почему руки свободны,
вот вопрос...
Застрочил пулемет - по последней пятерке. К нам торопливо шагал тот, в
длиннополой шинели, за ним спешили остальные, и вскоре меня обступили все,
кто здесь был.
- В чем дело? - спросил высокий. У него было узкое усталое лицо, глаза
припухли.
- Не пойму, капитан. Пистолет неизвестной марки, руки свободны. Я не
допускаю мысли, что мои люди могли ошибиться.
- Кто вы такой? - спросил высокий.
- А вы? - спросил я, дерзко глядя ему в глаза.
- Я капитан Ламст, начальник Команды Робин, - сказал он без
раздражения. - Советую отвечать на мои вопросы.
- Алехин, - сказал я - Из-за Мохнатого Хребта. Забрел к вам,
путешествуя, напился в кафе, и сам черт не разберет, как меня занесло в
гараж...
- Тьфу, пьянь, - плюнул кто-то. - Только приехал - и сразу... А если бы
шлепнули дурака?
Я почувствовал, что ко мне мгновенно потеряли интерес. Впрочем, не все.
Капитан Ламст молча смотрел на меня воспаленными глазами, и я не мог
понять, что он обо мне думает.
Ко мне протолкался высокий детина, всмотрелся:
- Точно, он. Мы его вчера подвозили до города.
Тут уж и те, кто оставался, стали расходиться. Детину я тоже смутно
помнил. Кто-то вернул мне пистолет, кто-то прошелся насчет везучих
дураков, а я благодарил бога и черта за то, что здесь, видимо, не
оказалось моих вчерашних преследователей.
- Ну хорошо, - сказал Ламст. - Мы вас подвезем до города, пешком идти
далеко.
Значит, решающая проверка еще впереди. Впрочем, иного и не следовало
ждать.
- Конечно, - сказал я. - Надеюсь, назад вы меня повезете не в этой
клетке?
- Конечно нет. Прошу в мою машину.
Я сел в его вездеход и смотрел, как сталкивают трупы в карьер. По спине
полз холодный ручеек, руки откровенно дрожали.
Ламст говорил с водителем ближайшего броневика, энергично размахивая
погасшей трубкой. Водитель слушал его почтительно и серьезно.
С дороги свернул заляпанный грязью мотоциклист, подъехал к Ламсту и
мастерски затормозил в миллиметре от носка его сапога. Капитан принял от
него большой серый пакет, привычно разорвал обертку, рассеянно, продолжая
разговор, скользнул взглядом по донесению и вдруг замолчал на полуслове,
по его позе я понял, что сейчас он обернется ко мне...
Видимо, Ламста ночью не было в городе, и ему не успели доложить о
взрыве в "Холидее", такое тоже случается.
- Смотри-ка, шина спустила, - сказал я водителю, глядевшему в другую
сторону и не видевшему Ламста.
Три события произошли одновременно.
Водитель, немного недоумевая, полез из машины.
Ламст бросился к машине, расстегивая кобуру.
Я прыгнул за руль.
В отличных ходовых качествах броневиков я убедился не далее как вчера,
но они занимали невыгодную позицию, им пришлось долго разворачиваться.
Мотоциклист, единственный, кого следовало серьезно опасаться, вылетел на
обочину на первом скользком крутом повороте и вышел из игры.
Лес я проскочил быстро. Впереди был город, незнакомая окраина. У
крайнего дома под круглым навесом прятался патруль - трое в нахлобученных
на нос капюшонах, один даже откозырял машине. Промчавшись мимо них, я стал
нажимать рычажки на приборной доске и скоро наткнулся на выключатель
радии.
- Всем, всем, всем! - кричал кто-то тревожной скороговоркой. - Вездеход
сорок четыре-двенадцать задерживать всем патрулям! Мобильные группы, в
квадраты пять, восемь и девять! Повторяю: угнана машина капитана Ламста,
водителя брать живым, только живым! Стрелять по ногам! Оцепите район,
ставьте "бредень"! Стрелять только по ногам!
И так далее в том же духе. Из переклички я понял, что уже являюсь
объектом номер пять в списке подлежащих розыску особо опасных
преступников, и подумал, что честь мне оказана незаслуженная. Меж тем
радист, видимо говоривший из одного из броневиков у карьера, снова и снова
приказывал задержать, перехватить, стрелять только по ногам, брать только
живым. С ним перекликались радисты мобильных групп и патрулей. Это была
опытная, грозная сила, и все козыри находились в их руках.
Я загнал машину в глухой дворик, за деревянные сараи, чтобы ее подольше
поискали. Напялил оставленную шофером маскировочную куртку, нахлобучил
капюшон, прихватил автомат и, превратившись в неплохую подделку бойца
Команды, с деловым видом помчался искать самого себя.
Я бегом пропетлял по незнакомым улицам примерно с километр. Проносились
машины Команды и пешие автоматчики, но моя куртка с успехом исполняла роль
шапки-невидимки. Вряд ли в Команде все знали всех настолько хорошо, чтобы
с первого взгляда опознать чужака, некоторое время я мог блаженствовать,
но долго так продолжаться не могло. Я не обольщался - скоро они обнаружат
машину, увидят, что вещей водителя там нет, и последует новый приказ:
обратить внимание на человека в форменной куртке и цивильных брюках.
Неминуемо пустят собак...
Пробежав еще метров сто, я занял позицию на тротуаре, передвинул
поудобнее автомат и стал вышагивать, зорко озирая мокрую улицу - пять
шагов вперед, пять назад. Я собирался сдаться.
В конце улицы показался бегущий - пятнистый комбинезон, здоровенная
овчарка на поводке. Он бежал не с той стороны, откуда прибежал я, так что
беспокоиться не стоит, лучше обдумать, как сдаваться.
Я приглядывался, пока не понял, что это девушка, и не какая-то там
абстрактная, а вчерашняя Кати из джипа - лапочка даже в этом мешковатом
комбинезоне. Только волосы на этот раз собраны в заправленную под воротник
косу.
Она пробежала бы мимо, но я шагнул наперерез:
- Стой!
Она остановилась. Пес, черный остроухий кобель, разглядывал меня вполне
дружелюбно, вывалив розовый язык и шумно хакая.
- Ты?
- Ага, - сказал я. - Ты, оказывается, в Команде?
- Мне некогда...
- Бежишь ловить пятого? А это я - так меня у вас окрестили.
Она опустила руку на кобуру. Я заторопился:
- Вот этого не нужно. Понимаешь, так глупо получилось. Я же ничего у
вас не знаю, один тип сунул мне чемодан, а там была бомба, потом побежал,
как дурак, рефлексы сработали...
- Автомат!
- Пожалуйста. Забери ты его совсем, не нужен он мне.
- К стене! Руки за голову!
- Надеюсь, ты понимаешь, что я мог бы сто раз тебя пристрелить, будь я
тем, за кого вы меня принимаете? Я ведь ни разу не выстрелил по вашим. И
уж не стал бы останавливать тебя...
- Так. - Она раздумчиво закусила губку. - Ладно, руки можешь опустить.
Почему же ты бегаешь?
- Цепная реакция. Началось и поневоле продолжается.
- Ты пойдешь со мной.
- Вот уж нет, - сказал я. - Ты им сама все объясни, ладно? Я не хочу
нарваться на глупую пулю по конечностям, знаю, как это бывает, сам ставил
бредень...
- А если... - Она выразительно тряхнула автоматом.
- Брось. Ну зачем? Никуда я не денусь, Кати, что ты, в самом деле?
- Ты знаешь, что такое телефон?
- У нас они тоже есть.
- Позвонишь пять-восемнадцать-сорок один. Запомнил?
- Уже. Где бы спрятаться, пока...
- Свернешь вон туда, через квартал будет кафе. Позвонишь оттуда, я
управлюсь быстро. Пират, пошли!
Они убежали. Я пошел в указанном направлении, завернул за угол...
Пули свистнули у колен одновременно с окриком. Их было трое, слава
богу, без собаки.
Разбрызгивая лужи, я промчался мимо кафе, которое так и не стало
спасительным приютом, поскользнулся и едва не шлепнулся, наддал,
перемахнул через круглый газон, еще одна улица, еще один проходной двор, я
увидел длинную роскошную машину, в которой кто-то сидел, бросился к ней,
рванул ручку и упал на сиденье.
- Ну, и как это понимать? - спросила Джулиана, давешняя фантастическая
брюнетка из "Нихил-бара".
- Гони! - заорал я. - Да шевелись ты!
Она тронула машину.
- Ты не можешь меня куда-нибудь спрятать?
- В самом деле?
- Да. Скрыться, спрятаться, укрыться, затаиться - я на все согласен.
- Что случилось?
- Мелкие неприятности. Всего-то посидеть часок в тихом месте.
- Часок?
- Желательно. Прояви извечную женскую доброту.
- Ты что, записался в Команду?
- Нет, это я так... Слушай, так спрячешь?
- Хорошо. Я тебя отвезу к себе. В свою квартиру, но не в свою постель.
Уловил разницу?
- Будто бы. Но я человек воспитанный и временами неприкрыто галантный.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг