тебе, мне кажется, есть проблески разума. А потому постарайся понять: у
тебя нет иной судьбы, кроме как стать продолжательницей рода - к твоему
счастью, рода Хранителей Кнута и Лопаты, а не рабочего быдла. Единственным
твоим чувством должна стать благодарность за оказанную тебе милость.
- Благодарю, - сказала Анастасия. - Надеюсь, меня не заставят
продолжать род вот прямо сейчас, тут же?
- Рад, что ты быстро усваиваешь священные истины, - как ни странно, он
начисто не заметил иронии. - Разумеется, состоится брачная церемония. Она
начнется вечером и будет краткой. Тебя подготовят. Нынче же ночью ты
должна будешь дать жизнь будущим Хранителям Кнута и Лопаты.
- Благодарю за высокое доверие, - сказала Анастасия.
Она почувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее. Вряд ли этот
сумасшедший и его пустоглазая банда будут торчать вокруг брачного ложа,
духовно сопутствуя трудам по продолжению рода. Тех, кто ее похитил, давно
отослали прочь, и вряд ли они найдут время рассказать что ценный трофей не
так уж смиренен и слаб, когда у него свободны руки и ноги, - так что ее
нареченного ожидают неприятные сюрпризы, и брачная ночь у него выйдет
несколько нетрадиционной... А там посмотрим. Ускользнуть отсюда нелегко,
обратную дорогу отыскать еще труднее, но лучше уж рискнуть, чем
превратиться в продолжательницу рода этих безумцев, неустанно рожать им
новых...
А потому Анастасия смиренно склонила голову и сказала:
- Твоя мудрость потрясает меня, о Великий Мастер, - и окинула угрюмую
шеренгу таким взглядом, что в их глазах зажглось слабое подобие чего-то
человеческого. - Я с трепетом жду достойнейшего из вас, о Хранители.
Оказалось, что достойнейшего они избирают примитивнейшим способом - они
по очереди доставали шарики из золотого сосуда, и вскоре обнаружился
счастливчик, ничем, правда, свою радость не выказавший. "Болван
пустоглазый, неотличимый от прочих", - подумала Анастасия, прикидывая, как
лучше всего будет приласкать его столь пылко и бурно, чтобы в сознание не
приходил как можно дольше.
Слуги в черном - новые, незнакомые - вывели ее на крыльцо. Смеркалось,
солнце давно скрылось за горизонтом, а по левую руку от заката собирались
тучи, чернотой своей и густотой обещавшие скорый обильный ливень. "Тем
лучше", - подумала Анастасия, ощущая пьянящее щекотанье предстоящего
опасного дела, отрешенную легкость.
Ее привели в домик с занавешенными окнами и сдали с рук на руки
служанкам в черно-сером. Они усердно вымыли Анастасию в жестяной ванне
(она сердито подумала, что два купанья за день - уже чересчур), обрядили в
голубые штаны и белую рубашку с голубым узором, напоминавшим их
пресловутого шестилапого жука. Одежда из тонкой мягкой материи, а башмаки
из хорошо выделанной кожи. Повесили на шею золотую цепочку с золотым жуком
и пучком черных нитей - очевидно, символизировавшим шевелюру вездесущего
Тро. Зеркала не оказалось - то ли зеркала легко разбивались при переездах
и от них отказались, то ли потомки богов попросту не додумались до зеркал.
Анастасия об этом чуточку пожалела - хотелось все же посмотреть, как она
выглядит в брачном наряде этих сумасшедших.
Потом ее отвели в домик, принадлежавший вытянувшему счастливый (с его
точки зрения) жребий Хранителю. С точки зрения Анастасии, жребий ему выпал
насквозь несчастливый.
Служанки зажгли золотой семисвечник в углу, скупо объяснили, что вскоре
сюда явится для свершения брачной церемонии какой-то там их жрец, ведя за
собой счастливого жениха.
Анастасия слушала их вполуха. Едва за ними захлопнулась дверь, она
обернулась к стене. Там, под выкатившим черные бельма неизменным жуком,
висел меч в богато украшенных ножнах, с драгоценной рукоятью и шестилапым
пауком на крыже. Меч был короче и шире тех, к которым Анастасия привыкла,
но выглядел подходяще.
Косясь на дверь и навострив уши, Анастасия обошла низкое широкое ложе
(жди, как же!), осторожно вытащила меч, придерживая ножны, чтобы не
брякнули. Попробовала пальцем лезвие и удовлетворенно хмыкнула - отточено
на совесть. Бедный нареченный. Тихонько вложила меч назад. Улыбнулась.
Просьба пожаловать, невеста ждет с трепетом...
Она присела на краешек ложа и попыталась принять вид трепетной
невинности. Жаль, не видит себя со стороны и не знает, насколько ей это
удалось. Попробовала рукой упругость мягкого ложа и вздохнула: вот если бы
здесь был...
За окном накрапывал дождь, потянуло приятным запахом влажного чистого
песка, и вдруг посреди этого мокрого полумрака раздался страшный грохот.
Пламя свечей качнулось, едва не погаснув, и тут же вылетело оконное
стекло. Анастасия подскочила от неожиданности, сорвалась с ложа и
подбежала к окну, топча по дороге куски стекла. Для грома и молнии слишком
уж оглушительно, а главное - рано, настоящая буря еще вроде бы не
подступила к городу.
Анастасия высунулась наружу, рискуя порезаться о торчащие в раме острые
осколки. Слева, довольно далеко, все выше и шире разрасталось багровое
зарево - колышущееся, исполинское, идущее словно бы из-под земли. Канал,
сообразила Анастасия. Что-то там загорелось. Весьма кстати!
Сразу в нескольких местах, в разных концах города хрипло и страшно
заревели трубы. По улочкам, озаренным пляшущими багровыми отсветами,
бежали люди - все в одном направлении, к пожару. Никакой сумятицы.
Анастасия разглядела - их, словно стадо, гонят всадники в черном, пешие в
черном, слышно, как свистят плети, полосуя по спинам и головам.
Один за другим прогрохотали еще два взрыва, зарево разрасталось на
полнеба.
Анастасия осторожно втянула назад голову. Самое время. Улочка опустела,
направление она помнит, коней тут много, меч есть...
И тут в прихожей затоптались, нашаривая ручку. "Ну, долой трепетную
невинность", - сказала себе Анастасия. Выдернула меч из ножен, задула
свечи и прижалась к стене. Багровые отсветы проникали внутрь, и вошедший
сразу бы ее увидел, но это не меняло дела - до двери один бросок, и жить
вошедшему осталось всего ничего...
Дверь рывком распахнулась, но никто не вошел. Анастасия напрягла глаза,
всматриваясь в темную прихожую. Отвела руку с мечом, изготовилась к удару.
Оттуда, из темноты, сказали напряженно-радостно:
- Таська, брось железку, порежешься!
Ноги у нее подкосились. Она выпустила меч и бросилась на шею Капитану,
ткнула губами куда-то в ухо. Капитан обхватил ее так, что ребра хрустнули.
- Задавишь, - выдохнула она, счастливо смеясь. - Откуда ты такой? Да
говори же!
На нем была эта омерзительная черная одежда, с золотым жуком на груди,
но под ней ощущалась кираса. И автомат висел на плече.
- Да подарил тут один одежонку, - сказал Капитан. - Разговорчивый такой
попался, гнида, все растолковал - что к чему, где что лежит... Горючка,
Настенька, потому так и названа, что горит...
- Так это ты? - обернулась она к окну, к багровому зареву.
- Мой грех. - Он отпустил Анастасию, выглянул наружу, хмыкнул
удовлетворенно. - Обормоты, кто ж так горючку держит - неогороженной, с
одним вертухаем... Ну, пошли!
Они выскочили под дождь. Вдали, вокруг пожарища стоял страшный шум, но
ближайшие улочки были пусты. Они бежали меж рядов темных повозок и темных
домиков. Капитан схватил ее за руку и уверенно тащил за собой. Меч
Анастасия все-таки прихватила со стены, но второпях не забрала ножны, и
бежать с мечом в руке было неудобно, он только мешал.
- Да брось ты его! - крикнул Капитан.
Анастасия послушалась. Кто-то шарахнулся из проулка им наперерез,
ничего еще не сообразив, выставил секиру. Капитан выпустил руку Анастасии
и отшвырнул его ударом ноги под горло. Снова ухватил ладонь Анастасии и
увлек в противоположном от пожара направлении. Вдруг застыл, прислушался:
- Стоп!
Толкнул Анастасию к ближайшей повозке:
- Быстро туда!
Сам запрыгнул следом, опустил полог. Они оказались на каких-то жестких
угловатых тюках. И тут же совсем рядом промчались всадники, протопало
множество человеческих ног. Анастасия перевела дух и, вглядываясь в его
неразличимое почти во тьме лицо, спросила:
- Как ты меня нашел?
- А ты думала, тебя так и бросили? - Он ощупью нашел плечо Анастасии. -
Десант своих не бросает, княжна... Горна благодари. Пустили его по следу,
быстренько на хвост им сели, потом я издали в бинокль увидел, как ты с
ними мило беседуешь. Засели на холмах... А потом все было просто. Пошел в
этот гуляй-город, притормозил там одного с топором, а он болтун оказался
жуткий... - Капитан осторожно коснулся ее щеки. - Больно стукнули? Там, у
холмов?
- Чепуха, - сказала Анастасия.
- Чего они от тебя хотели? В гарем сватали?
- Детей им, дуракам, рожать, - сердито сказала Анастасия. - Таких же
дураков, землекопов свихнувшихся...
- Действительно, чего захотели... - Он помолчал и вдруг решительно
шепнул ей на ухо: - А мне бы согласилась?
Анастасия замерла, стоя на коленях на жестком тюке. Почувствовала на
губах его губы, медленно подняла руки и положила ему на плечи. Зажмурилась
в темноте и долго не открывала глаз.
- Чудо ты, Таська, - защекотал ей ухо горячий шепот Капитана. - Чудо
несусветное в кольчуге...
Анастасия улыбнулась в темноте, глаза защипало - но почему, ведь сейчас
ей было невыносимо хорошо? Загадочная это вещь оказывается, слезы -
большая и сложная тайна, пока что непонятная ей.
- Пошли отсюда? - сказала она тихо, коснулась его щеки, провела
ладонью. - Здесь так страшно...
Вокруг снова не было ни души. Они спрыгнули на землю и, держась за
руки, спокойно пошли быстрым шагом к окраине города. Никто не бросался
наперерез, никто не гнался - все сгрудились вокруг пожара. Ливень
усиливался. Время от времени они, уже далеко отойдя от страшного кочевого
города, оглядывались на пожарище - оно заметно пригасло, багровые отсветы
словно уходили в землю, погружались на дно Канала.
- Тушат помаленьку, - сказал Капитан. - Тушат-тушат, не потушат,
заливают - не зальют. Эх, я сюда обязательно вернусь...
Анастасия улыбнулась ему. Она промокла насквозь, одежда облепила тело,
но холода Анастасия не чувствовала - она была на свободе, и безумцы,
рывшие столетиями свою исполинскую канаву, хочется верить, навсегда
уходили из ее жизни.
- Разобраться бы с ними как следует, - сказал Капитан. - Черт, и нечем
тебя укутать, сам мокрехонек, как мышь в ведре...
Анастасия зажала в кулаке золотого жука и рванула цепочку. Цепочка
лопнула, и Анастасия зашвырнула ее подальше, далеко-далеко, чтобы улетела
на другой конец света. Раскинула руки и закружилась под дождем, зажмурясь,
закинула голову, подставила лицо косым струям, крикнула:
- А жизнь прекрасна!
- Точно. Сам начинаю верить. - Капитан поймал ее в охапку и сказал,
словно бросаясь в воду. - Настенька, я ведь не шучу...
- Я знаю, - тихо сказала Анастасия. - Я тоже. Только... я... ты...
как-то... если...
Она безнадежно запуталась и замолчала в полной растерянности. Что-то
старое рушилось, уходило, исчезало, что-то новое никак не могло заступить
на его место, и Анастасия замерла в его объятиях, уткнулась в плечо,
чуточку жалобно попросила:
- Ну не надо меня торопить, я...
- Настенька, я понимаю. - Капитан погладил ее по мокрым волосам. -
Только я серьезно и насовсем...
- Я тоже, кажется, - сказала Анастасия так тихо, что он, быть может, и
не расслышал.
Вскоре они добрались до места, где ждала Ольга с лошадьми. Горн,
радостно гавкая, прыгал вокруг, а Ольга бросилась ей на шею. Дождь на ее
лице или слезы - разобрать под этим косым ливнем было невозможно.
- Что там было? - спросила Ольга наконец.
- Да пустяки, - сказала Анастасия и впервые за этот вечер зябко
передернулась - и от пережитого, и прохладу дождя ощутила. - Чуть замужем
не оказалась, только и всего.
13. СОН О РЖАНЫХ АПОСТОЛАХ
Так полуострова дрейфуют к океану
от торжествующих земных кавардаков.
А.Рембо
Анастасия ехала во главе своего маленького отряда хмурая, как туча.
Даже Росинанту передавалось настроение хозяйки, не говоря уж об Ольге с
Капитаном - они и не пробовали завязать разговор, и в глазах у них
Анастасия видела неприкрытое недоумение. Но никак не находила нужных слов
и подходящего случая, хранила угрюмое молчание, отчего злилась еще больше.
И получался замкнутый круг.
Если честно, ей больше всего хотелось оказаться вдвоем с Капитаном в
каком-нибудь уединенном месте, взяться за руки и выговориться начистоту. О
том, что они все же люди из разных миров, и нужно вместе, долго и вдумчиво
ломать голову над тем, как же им все-таки подогнать, притереть, совместить
эти миры, чтобы родилось что-то новое, не ранившее ничьей гордости,
самолюбия и устоявшихся взглядов на жизнь. О том, чем каждый из них должен
поступиться, и нужно ли поступаться чем-то. И вообще, можно ли до
завершения их поездки в неизвестность разрешить все сложности раз и
навсегда?
Временами ей казалось, что и Капитан ломает голову над тем же самым.
Наверняка. Быть может, его мысли были отражением мыслей Анастасии. Быть
может, он точно так же искал случая.
А случая все не подворачивалось. Леса кончились, они третий день ехали
по равнинам, перемежавшимся редкими невысокими холмами. И эти равнины были
самым неподходящим местом дня серьезного разговора. Так иногда бывает -
позарез необходимы деревья над головой, лесная поляна, комната, галерея,
старая стена... А вот так вот взяться за руки и уйти подальше от разбитого
на равнине лагеря - не получается, хоть ты тресни. Больше всего Анастасию
мучила мысль, что он может подумать, будто она бросилась ему тогда на шею
из одной лишь благодарности за спасение. Чтобы покончить хотя бы с этим
недоразумением, вставшим меж ними или выдуманным ею, она придержала коня,
подождала, когда поравняется-с ней чалый Капитана и тихо спросила:
- Не сердишься?
- За что, господи? - но в его голосе звучала нотка грусти. - Все
нормально...
- Вот уж нет, - сказала Анастасия, не глядя на него. - Только не
сердись... Я размышляю, и мне тяжело.
- Странное совпадение, - сказал Капитан уже веселее. - Я тоже
размышляю, и не над самыми простыми вещами. Не подумать ли нам вместе и
вслух?
- Подождем, - сказала Анастасия. - Только не сердись, ладно?
Подождем...
И отъехала. Словно камень с души свалился, и увесистый.
Она погнала Росинанта легким галопом, волосы развевались из под шлема,
увенчанного золотым серпом-и-молотом.
Где те времена, когда жизнь казалась ей не лишенной тягостных загадок,
но довольно простой, без крупных неожиданностей? Где времена, когда она и
подумать не могла, что потрясение основ - столь мучительная штука?
Анастасия, светлая княжна отрогов Улу-Хема из рода Вторых Секретарей,
отважный рыцарь, пустившийся в поход за Знаниями - ах, каким легким и
прекрасным виделся поначалу тот поход...
Она остановила коня - вокруг были возделанные поля! Пшеница стояла
золотой упругой стеной, чуть колыхавшейся под ветерком. Анастасия
спрыгнула с седла, сорвала колос, размяла в ладонях, попробовала зерна.
Самая настоящая пшеница и на вид, и на вкус.
Подъехали Капитан с Ольгой. Анастасия молча обвела рукой, показывая на
золотящиеся до горизонта поля.
- Ну, по крайней мере, не Канал, - сказал Капитан.
Все прекрасно понимали, что означают эти золотые колосья. Необозримые
пшеничные поля - это государство. Вот только чье, и как здесь относятся к
путникам?
Оставалось ехать вперед, что они и сделали. Скоро обнаружили торную
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг