которая старается снять через гоЛову черный балахон с нарисованным на нем
скелетом - маскарадный костюм "Голод в Индии", который она только что
примеряла, чем и ввергла в ужас Лидочку и Ларису Михайловну.
Докторша скоро пришла в себя - даже нашатыря не понадобилось - и была
очень смущена своей женской слабостью, а Марта, которая чувствовала себя
неловко, хотя ни в чем на этот раз не была виновата, утешала ее и просила
прощения у Лидочки. Лидочка отмахнулась.
- По крайней мере ты сегодня одна, и это уже достижение.
- Знаешь, - согласилась Марта, - как ты права! Все мужчины хотят от меня
лишь одного, и никто не думает о том, что я тоже страдающая единица,
человек, наконец!.. Как ты думаешь, я правильно сделаю, если сейчас брошу
все силы на подготовку диссертации?
- Наука этого не переживет,- буркнула Лидочка.
Марта принялась смеяться, потом снова примерила костюм "Голод в Индии" и
стала допрашивать Лидочку - идет ли ей образ скелета. Она так и говорила -
"образ скелета".
Лидочка разулась, поставила влажные ботики к еще горячей печке, потом
достала из чемодана сухие теплые носки и, надев шлепанцы, отправилась к
Ларисе Михайловне попросить чего-нибудь от головной боли и начинающейся
простуды. Той было неловко за обморок, она достала большую коробку
лекарств, и они с Лидочкой потеряли несколько минут, выбирая лекарства
получше.
- Вы у нас в первый раз? - спросила Лариса Михайловна.- Сегодня день
самый интересный - у нас для каждой смены маскарад устраивают. Но раньше из
кладовой княжеские сундуки доставали - там карнавальные костюмы еще с ихних
времен остались. Тогда мы все одеваемся коломбинами, царевнами и рыцарями.
А сейчас товарищ Филиппов очень боится товарища из ГПУ и поэтому выбрал все
политическое. Дурак он, правда?
- Дурак, - с готовностью согласилась Лидочка.
- А мне он велел быть угнетенным пролетариатом Запада и надевать старый
мешок. Только он меня в этом мешке и видел! Интересно, откуда он этот
скелет раздобыл? Неужели тоже в сундуках? Сколько лет я здесь, а не видела.
Голова все равно болела - начиналась простуда.
Именно простуды Лидочке и не хватало. За окном стемнело - снова пошел
дождь. Было лишь начало пятого, а уже сумерки, как глубокой зимой. По
коридору мимо кабинета прошли молодые люди, одетые в красноармейскую форму.
Санузия жила счастливо и легкомысленно. И если у людей, что приехали сюда
на заслуженный либо добытый по блату отдых, были важные и грустные проблемы
в Москве, то, приехав сюда, они согласны были забросить их за шкаф и две
недели прожить бездумно, потому что лес, отделявший Санузию от Москвы, был
надежной границей - академики жили в заповеднике.
Они вернутся, и их будут вычищать, увольнять, допрашивать, разоблачать,
изгонять или награждать. Но это будет потом, потом, потом... Нелепо и
несправедливо, что из всех людей, собравшихся здесь танцевать, хлебать борщ
и дышать воздухом, лишь ей, Лиде, почемуто приходится таить в себе тяжкое и
смертельное знание о мертвой женщине, которая лежит в холодном погребе, и
знать, что среди зверят в заповеднике таится волк-убийца, а что ставкой в
игре, идущей за кулисами дома, стала супербомба, способная стереть с лица
земли Париж... Снизу поднимался предпраздничный, пока еще сдержанный,
предновогодний, предмайский шумок, заставляющий людей двигаться чуть
быстрее, говорить чуть громче и смеяться чуть живее, чем обычно.
Лидочка вернулась к комнате, открыла дверь.
Уже вот-вот стемнеет, и надо будет идти снова в холодный промокший парк и
выслеживать убийцу. Как бы ни был плох этот человек, но можно представить
себе ужас убийцы, которому предстоит выйти под дождь, забраться в погреб и,
рискуя попасться случайному прохожему на глаза, волочить по грязи труп...
- Господи, - сказала вслух Лидочка, понимая притом, что убийцу
представляет в виде Мати и жалеет Матю, который так любит красивую жизнь,
свою работу, славу и ее - Лидочку...
Лидочка протянула руку к выключателю, но не успела зажечь свет.
- Нет! Не смей! - раздался мужской голос. Дверцы платяного шкафа
распахнулись, и темная фигура, выскочив оттуда, бросилась на Лиду. А она,
смертельно уставшая от этого дня, поняла, что уже не в силах бороться за
свою жизнь, - она даже согласна, чтобы ее убили - только чтобы не мучаться
и не ждать...
Мужчина подхватил падающую Лидочку и прижал к себе. Но он не стал убивать
ее.
Лида пискнула, представляя себе, как сейчас вонзится в нее кинжал или
холодные, уже знакомые пальцы сожмут ее беззащитное горло. Мужчина прижал
ее к стене и зашептал знакомым шепотом:
- Один поцелуй! - молил шепот, - только один поцелуй, и я смогу жить
спокойно.
- Да погодите вы!
- Нет, я не могу больше годить! Ты должна мне сказать "да"!
- Нет, не должна. - Лида продолжала бороться с конечностями атрессора, но
делала это довольно вяло, потому что уже поняла, что это не ее убийца и
вообще у него иные интересы.
- Марта, - мужчина принялся целовать ее шею, - Ты должна... ты же
обещала...
- Это не я,- попыталась возразить Лидочка. Но ее не слышали.
Ищущие губы поклонника наконец-то достигли рта Лидочки, поклонник был
невменяем от страсти.
В этот момент дверь распахнулась, загорелся свет, и краем глаза Лидочка
увидела в дверях остолбеневшую от удивления Марту Крафт.
Хватка поклонника ослабла, и Лидочка, освобождаясь, поняла, что ее
пытался лобзать юный аспирант Ванюша Окрошко. Тот тоже понял свою ошибку и
малиново покраснел.
- Откуда он взялся? - спросила Лида.- Проходу от твоих поклонников нету!
- Как ты посмела! - Марта неожиданно обрушила гнев на Лидочку. - Он же
еще совсем ребенок. Как ты смела завлечь его?
- Это я завлекла?
- Разумеется, не я. Меня не было в комнате.
- Так это он меня лобзал? - спросила Лида. - Или я его?
- Нет! - закричал молодой человек, - это я не вас целовал, я целовал
Марту Ильиничну.
- Вот видишь - сказала Лидочка мрачно,- можешь продолжать.
- Ой, - сказала Марта, - а я думала, что ты его у меня хочешь отнять!
- Он твой, - сказала Лида, - только скажи ему, чтобы в будущем он не
прятался по шкафам - у меня там платье висит и блузки. Он мне все луком
провоняет.
- Это неправда! - закричал Ванюша. - Марта Ильинична, скажите, что это
неправда.
- Нет,- сказала Марта,- ты этого не могла подстроить. Ты не успела бы
подстроить.
Марта была совершенно серьезна - она решала задачу с двумя неизвестными.
Весь мир был чреват изменой, никому нельзя было доверять.
- Где мой маскарадный костюм? - спросила Лидочка.
- Нет, вы скажите ей,- настаивал молодой человек,- вы скажите, что я не
ел лука! Здесь лука отродясь не давали,
- Я не знаю никакого маскарадного костюма,- сказала Марта. - Совершенно
не представляю, что ты имеешь в виду.
- Я ничего не имею в виду, - сказала Лидочка.- Мне все это надоело. Но
Филиппов сказал мне, что одеяние монахини у нас в комнате.
- Вы забыли, Марта Ильинична,- возрадовался вдруг молодой поклонник.- Я
вам лично помогал нести этот костюм. Вам так понравился материал. Помните,
вы сказали, что хотели бы быть такой монахиней.
- А идите вы к чертовой бабушке! - закричала вдруг Марта, схватила со
своей кровати черную одежду и кинула Лиде.- Все меня в чем-то подозревают,
все у меня чего-то вымогают. А ну, иди отсюда. Луку, видите ли, он наелся и
лезет с поцелуями...- и, видя изумление аспиранта, добавила: - К моей
лучшей подруге...
За аспирантом закрылась дверь. Лидочка, не обращая внимания на притихшую
Марту, натянула черную, длинную до пола одежду и, подойдя к зеркалу, сама
себе в ней понравилась.
Марта сидела на постели и зашивала саван "Голода", скелет лежал у нее на
коленях и шевелил ногами.
Зрелище было патологическое. Но Марта не замечала.
Она была полна своих тайных и невеселых мыслей.
- Не сердись, - сказала Марта неожиданно. - Ты, наверное, думаешь, что у
меня бешенство матки?
- Я ничего не думаю.
- Просто мне так отвратительно жить на свете,- сказала Марта, - что для
меня эти дни в Узком - спасение. Без них я бы задохнулась в коммуналке...
Если тебе нужен этот мальчик - возьми его себе. Честное слово, мне не
жалко.
- Нет, спасибо, - сказала Лидочка. Надо было стянуть через голову
монашеское одеяние, но не было сил этого сделать. Она разулась, сделала два
шага, упала на кровать и еле сумела спросить Марту: - Ты никуда не уйдешь?
- Нет, я буду скелет по себе подгонять.
И Лидочка с великим облегчением, словно неделю не дотрагивалась до
подушки, заснула.
Проснулась Лида, как ей показалось, через две минуты, хотя поняла, что
спала куда дольше. За окном было черно, в комнате уютно и мирно. Марта
сидела на своей постели, аспирант на стуле, лицом к ней. Он помогал ей,
де!ржал одеяние, а Марта его зашивала.
Лидочка поглядела на часы. Было уже около шести.
Она проспала больше часа.
- Меня никто не спрашивал?
- Алмазовская Альбина забегала, но я не стала тебя будить.
Как только Марта произнесла это имя, сразу вернулась грозная
действительность. Альбиночке нужен револьвер, чтобы застрелить негодяя
Алмазова, А может быть, чтобы вернуть?! Почему я решила, что Альбина спит и
видит, чтобы стрелять в своего благодетеля? Да посмей она, завтра же
погибнет и ее муж, и она сама.
Может быть. Алмазов дал ей револьвер, чтобы защищаться?
- А Александрийский не приходил?
- Ему на второй этаж подниматься нельзя,- сказала Марта.-Трудно.
Лидочка поднялась и удивилась, не узнав себя в монашеском одеянии.
- А когда начнется маскарад?
- На ужин велено идти одетыми. Будет массовое действие. Фигуры вчерашнего
дня и победивший пролетарий. Товарищ Алмазов обещал быть в одежде
победившего пролетария. То есть до пояса обнаженный и в цепях.
- А цепи в подвале?
- И еще какие цепи! - сказал Ванюша.
В таком длинном платье Лидочка не ходила с пятнадцатого года - к тому же
оно рассчитано на женщину более высокую и потому волочилось сзади по полу.
Когда она спешила нижним коридором к комнате Александрийского, то мельком
увидела свое отражение в в высоком трюмо - черная летучая стройная фигура,
казалось, пришла сюда из прошлого. Ну что ж, маскарад так маскарад-нам
хочется плясать и веселиться на костях поверженного империализма.
Лидочка постучала в дверь. Никто не откликнулся. Значит, Александрийский
ушел без нее? Это же опасно!
Из-под двери был виден белый уголок. Лида подняла его. Это была записка
от Александрийского.
Без обращения и без подписи - Александрийский был осторожен.
"Я буду в парке до 19.00. Потом Вы меня смените. Пока смотрите за
перемещениями в доме определенных лиц".
Записка была более чем исчерпывающей. И не было оснований ей не
подчиниться. Теперь важнее всего отыскать Альбину - можно представить, в
каком она сейчас состоянии. Но идти к Алмазову Лидочка, конечно же, не
посмела, она надеялась, что Альбиночка сама ее ищет.
Лидочка вернулась в прихожую - приготовления к празднику продвинулись уже
далеко: стены в прихожей и гостиной были увешаны плакатами и лозунгами,
некоторые из них были старыми и разорваными - они остались от прежних
маскарадов. На рояле лежал большой бутафорский топор, а три доктора наук,
возглавляемые Максимом Исаевичем, волокли по коридору из кухни колоду для
рубки мяса - Лидочка догадалась, что на ней будут рубить головы тиранам
или, наоборот, революционерам. Об этом Лидочка спросила у восточного типа
джентльмена с эспаньолкой, которого ранее видела лишь мельком. Джентльмен
был облачен в красные штаны, и потому не исключалось, что топор принадлежит
ему. Джентльмен признался, что он палач, и сказал, что выполнит любое
пожелание прекрасной монахини и отрубит что угодно - кому угодно. Лида была
тронута его душевной щедростью и подумала, что Алмазов нуждается в таких
бодрячках, но палачу говорить об этом не стала.
В столовой Альбины тоже не было - там аспиранты вешали бумажные гирлянды
и флажки с шаржами на отрицательных персонажей история.
Стоило Лидочке подняться до половины лестницы, направляясь к себе, как
она столкнулась нос к носу с Матей, который глубоко задумавшийся,
осунувшийся и бледный - даже жалко смотреть на него - спускался навстречу.
Он был одет обычно, но на шее, на веревке, висела борода из соломы. Матя не
сразу заметил Лиду, и та в надежде, что разминется с ним без слов,
припустила наверх.
- Лида, - сказал Матя, - не изображайте из себя пионерку, которая машет
красным галстуком и бежит по рельсам, чтобы остановить поезд.
- Простите, - сказала Лидочка, - Я задумалась.
- Вы никуда не годная лгунья.
0ни стояли, разделенные пролетом лестницы, не делая попыток сблизиться.
По лестнице то и дело проходили, а то и пробегали участники маскарада,
одержимые желанием все сдвинуть с мест и перетащить из комнаты в комнату.
- А вам будет легче, если я скажу правду? Я не хотела вас видеть.
- Так-то лучше. Извините меня, Лида.
- Это ничего не изменит.
- Жаль. Вы мне, честное слово, очень нравитесь.
И я не хотел причинять вам боли или обиды. Нечаянно получилось.
- У вас все нечаянно получается?
- Принимаю ваш сарказм... Да, я бываю несдержан. Но поверьте, что мною
руководят не злые умыслы... - Матя криво усмехнулся. - Может, со временем
вы меня поймете и простите.
- Может быть, - сказала Лидочка. Ей положено было видеть ужасный лик
убийцы, а ей было жалко Матю, который хотел всем сделать лучше. - Дорога в
ад выстлана...
- Вы начитанный ребенок,- сказал Матя.
- Я не ребенок.
- Но и не монахиня. Это тоже ложь.
- У нас маскарад, - сказала Лидочка.
- У нас уже пятнадцать лет маскарад. Вы видели палача в красных штанах
комиссара?
- Да.
- Известный в Москве стоматолог и доносчик. Будьте, с ним осторожнее.
- Я уж не знаю, с кем быть осторожнее.
- А меня можете не бояться... - Матя пошел было вниз по лестнице. Лидочка
стояла, смотрела ему вслед.
Потом он обернулся и произнес слова, которых Лидочка от него ожидала: - Я
бы тоже хотел вас не бояться, Все, что было между нами,- пускай таким и
останется...
- Не только между нами? - спросила Лидочка.
- У вас змеиный язычок, - сказал Матя беззлобно.- Но вы правы.
- Вот вы где, - сказал Алмазов, выходя из-за спины Лидочки и дружески
хлопнув ее чуть пониже спины жестом друга, которому все дозволено. - Я
хотел, Шавло, перекинуться с вами парой слов, У вас найдется для меня
минутка?
- Хоть две, - сказал Матя.
- На это я и не надеюсь, - Алмазов рассмеялся, - И давайте не тратить
времени - а то моя роль на маскараде требует, чтобы я занялся туалетом. Как
насчет вашей комнаты?
- Отлично,- сказал Матя.
- Тогда поднимайтесь.
Алмазов быстро сбежал с лестницы и полуобнял Матю. Он был на голову ниже
Мати, но куда шире в плечах и сильнее. Рядом с ним Матя казался большой
рыбой - самым широким местом в его обтекаемой фигуре были бедра. Так они и
ушли по коридору к Матиному номеру - Матя жил в том же флигеле, что и
Александрийский.
А Лидочка получила возможность добежать до комнаты Алмазова - она знала,
что тот живет на втором этаже.
Когда Лидочка вбежала в небольшой вестибюль, куда выходили несколько
одинаковых белых дверей, она остановилась в нерешительности - какая дверь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг