- А я и не заметил!
- Вы вообще не очень наблюдательны, - сказал профессор. - Так поклянетесь?
В комнату снаружи ворвался глухой шум.
- Что это? - спросил Мощин.
Руслан ответил:
- Как я и предполагал, под землю ушел памятник Первопроходцам.
- Да вы с ума сошли! - закричал Мощин. - Вы забыли, что это - гордость
нашего города!
- Спешите, клянитесь! - сказал Руслан. - Иначе с каждой минутой положение
будет ухудшаться.
- Клянусь! - сказал Мощин. - Клянусь, клянусь, клянусь!
Руслан стал раздавать детям опрыскиватели, сделанные из садовых леек.
Досталось по лейке и Мощину с Минцем.
- Пошли по улицам, - приказал Руслан. - Чтобы ни одного квадратного метра
без обработки не осталось! Экономьте дезинтегратор!
Лейка была тяжелой. Мощин наклонялся, неся ее. Детям тоже было нелегко, но
они не жаловались.
- Как же они это изобрели? - спросил Мощин у Минца.
- Химическую формулу мы определили вместе, - сказал профессор. -
Практическую сторону дела осуществили кружковцы.
- Может, мне разуться? - спросил предгор. - И на ноги попрыскать?
- Всему свое время, - ответил Минц. - Выздоровеем.
- И у вас тоже? - Мощин показал дрогнувшим указательным пальцем на сапоги
профессора.
- Нет, - ответил Лев Христофорович. - Я вовремя спохватился.
Когда все дети и взрослые вышли на улицу, мальчик Руслан указал, кому в
какую сторону идти. Мощину достался фабричный район в слободе, а Минцу -
набережная. Так их развела судьба.
Мощин пошел к фабричному району, прыская по дороге из лейки на черную
мостовую, но на четверти дороги остановился. Тревога за судьбу семьи взяла
свое. "Тут этих юных химиков, - подумал он, - больше чем достаточно. Они
весь город обработают. А меня ждет семья".
Обхватив лейку руками, Мощин засеменил к родному дому.
Когда он, скользя и спотыкаясь на пустынных улицах, добежал до родного
подъезда, за дверью его поджидала отвратительная девчонка, дочь
невоспитанной матери.
- Мы так и знали, - сказала она, - что вы не станете заботиться о городе,
а побежите в свою нору.
Рассерженный Мощин замахнулся лейкой, но девочка каким-то китайским
приемом положила его в грязь. А сама передала лейку Мощина его внуку,
который и поспешил за девочкой спасать население.
Как оплеванный Мощин побрел к себе и стал ругать жену, что недосмотрела за
внуком, а теперь он может погибнуть.
Потом он принялся затыкать все дырки и щели, чтобы не проникли
водопроводные удавы.
Тут он устал, и его сморил сон.
Леонид Борисович проснулся на следующее утро.
Светило зимнее скупое солнце и рассыпалось искорками по снежному покрову,
который за ночь очистил городские пейзажи.
По улице бегали лыжники и мальчик с санками.
Мощин потряс головой, будто отгоняя дурной сон.
Заглянула жена и спросила, будет ли он завтракать.
Мощин был зверски голоден.
Кушая яичницу с салом, он спросил жену:
- Римма, как наш Герасик?
- Я его уже в садик отвела, - ответила жена.
- А его копыта?
- Окстись, старый богохульник! - испугалась жена. - Откуда у Герасика
копыта?
- Откуда и у меня. - Мощин вспомнил о состоянии своих ног и поглядел под
скатерть.
Его ноги, упрятанные в шлепанцы, были обыкновенными, человечьими ногами,
правда, с мозолями.
И тогда Мощин понял, что все ему приснилось.
Его не убедила в обратном даже лейка с пульверизатором, стоявшая в
прихожей, и то, что машина за ним не пришла и он пошел на службу пешком.
Его не смутило даже то, что на площади экскаватор и подъемный кран
вытаскивали наружу гигантский бронзовый памятник Первопроходцам.
Ему было приятнее думать, что все прошлое лишь плод его плохого
пищеварения.
В таком настроении Мощин пришел к себе на службу и поднялся в кабинет. Он
поздоровался с Валюшей, потрепал ее по щечке, велел согреть чайку.
Предгор только начал разбирать бумаги, но тут Валюша сунула мордочку в
дверь и сказала, что пришел господин Неунывных, Глеб Степанович.
Мощин нахмурился, вспоминая, кто это такой.
Вошел ничтожный человечек в оформлении современного дельца.
- Вижу, у вас весь порошочек вышел, - сказал он радостно. - Так у меня с
собой новый самосвал. Победим снежный покров к юбилею родного города, а?
- Нет, нет и еще раз нет! - закричал Мощин.
Он все вспомнил. Значит, это не сон. Значит, пришла смерть Великого
Гусляра в человеческом образе.
- Уходи, - сказал Мощин.
- Ты что, старик, как бы охренел, в натуре? - спросил Неунывных. - Ты же
контракт с моей фирмой подписал.
- Нельзя! Город гибнет, - твердо сказал Мощин.
- А хрен с ним, с городом!
Неунывных вынул из кармана длинный конверт.
- Здесь пятьсот, на крышу твоего особняка.
- Возьмите их обратно! - приказал Мощин.
- У меня в машине, - сказал на это гость, - два крутых лба. Достойные
люди. В городе Котласе демократы чертовы попытались помешать цивилизации.
Знаешь они где? В больнице! - И Неунывных принялся пронзительно хохотать.
- Вы не представляете, к чему это приводит! - взмолился Мощин.
- Представляю, как не представить, - ухмыльнулся гость. - На месте Москвы
уже грязевые озера. Аромат, скажу тебе, класс! Будем создавать грязевый
курорт, блин. Японцы приедут...
- Жалко столицу...
- Ты мне лучше скажи, у тебя продукт кончился или какая-то сволочь формулу
разгадала?
- Не скажу! - мужественно ответил Мощин.
Неунывных покачал головой и вынул из внутреннего кармана еще один конверт.
Положив его на расстоянии вытянутой руки от главы города, он произнес:
- Я пока пряником тебя обрабатываю. Смотри, возьмусь за кнут, будешь
бедный и больной.
- Но у меня копыта отросли!
- А что, плохо? Я сам на копытах, понимаешь, хожу, рога только утром
спилил. И что? Говори имена моих врагов, блин!
- Нет, я не могу взять на себя ответственность за гибель города и
государства в целом!
- Понимаем, - сказал Неунывных, потянул к себе конверт, а другой рукой
подхватил второй конверт, лежавший уже совсем близко от Мощина.
- А сколько тут... всего? - хриплым от страха и волнения голосом спросил
глава города.
- Всего кусок - тысяча баксов. Считай, закончишь крышу и еще на ботинки
внучку останется.
- У него тоже копытца... - В глазах Мощина блеснула слеза.
- Цивилизация требует эволюции, - туманно заметил делец. - У тебя выбора
нет. Или ты остаешься без денег, весь в синяках и переломах, или ты
сотрудничаешь с цивилизацией. Проведешь отпуск на Канарских островах,
отдышишься. Наши все там отдыхают.
Страшно было Мощину. Но он понимал, что не сможет противостоять
организованной цивилизованности, у которой телохранители возле
"мерседеса". Бессмысленна борьба с прогрессом.
- Кружок юных химиков, - признался он, - в школе © 2.
Петряновцы-соколовцы. Во главе профессор Минц. Старый, но подлый. Стоит на
пути цивилизации. А вы мне переизбрание обеспечите?
- Мы за своих героев горой стоим, - заверил Неунывных. - Не дрейфь, кореш!
Разумеется, Мощин никому бы не позволил так к себе обращаться, но в тот
момент его охватило сладкое чувство принадлежности к могучему миру
организованной цивилизованности.
- Если что, то всегда отмоем, - нежно закончил Неунывных. - Мы таких
вытаскивали... По пять трупов на шее и миллиарды долларов. А в результате
- все их уважают.
- Но я не хотел бы, чтобы наши отношения...
- Ну, ты и тюфяк, - с добрым юмором ответил гость. - Скажи теперь, как
покороче к той школе пройти.
- По Лермонтовской, потом повернете на Советскую... А детям ничего не
будет?
- А что им может быть? Не переживай. Ты о себе думай. А Минца мы где
возьмем?
- Пушкинская, дом 16, - быстро сказал Мощин и постарался сразу все забыть.
- Все! - подытожил Неунывных. - Начинаем рассыпку! Зови дворников!
Что Мощин и сделал. Хотя ему было душевно тяжело. Он, правда, утешал себя,
что с копытами и рогами жить можно, даже интересно.
О приезде в город "мерседеса" и сопровождающего его самосвала юным химикам
было известно.
Они, правда, не могли поверить в то, что Мощин сменит свои позиции, но их
предупредил об этом профессор Минц.
Дети не хотели вступать в конфликт с приезжими, но когда в школу с
переднего входа вошли два телохранителя с резиновыми дубинками в сильных
руках и стали допытываться у гардеробщицы тети Дуси о том, где скрываются
юные химики, они поняли, что пути к миру нет.
Тетя Дуся сначала пыталась сопротивляться, но ее ударили дубинкой по щеке
и кулаком поддых. Тетя Дуся начала плакать, но детей не выдавала.
Малыши разбежались по классам, преподавательницы заперли двери.
На лестничной площадке над гардеробом неожиданно появились юные химики.
Впереди совсем маленькая, но талантливая девочка, за ней ее друзья во
главе с Русланом.
Все держали в руках пульверизаторы, сделанные на основе обычной садовой
лейки.
- Отпустите тетю Дусю, - скомандовала девочка.
- Ага! - закричал Неунывных. - Вот они, юные, блин, химики!
- Последствия будут ужасны, - предупредил Руслан, увидев, что вся троица
бежит к нему, размахивая дубинками.
Но что остановит цивилизованного бандита?
Ничто, казалось, их не остановит. И даже профессор Минц, который бежал
сверху по лестнице, чтобы встать между детьми и нападавшими, не успел
ничего сделать.
За три шага до юных химиков бандиты остановились.
Не по своей воле.
Из распылителей вырвался нейтрализатор химической опасности.
И на глазах у всех Неунывных и его охранники превратились в грязного цвета
жидкость.
- Что вы наделали! - воскликнул Минц. - Вы их убили?
- Нет, - скромно ответила девочка. - Они живые, только жидкие.
И все они смотрели, как грязная жидкость шустро стекала по ступенькам и
устремлялась в подвал.
Минц посмотрел на жидкость с сожалением и сказал:
- Главное, что мы спасли наш любимый город!
В ответ на его слова здание школы покачнулось. Нет, оно не упало, не
рассыпалось, оно просто куда-то поехало.
Все выбежали наружу.
Страшно представить, что творилось с Великим Гусляром!
Как оказалось впоследствии, Леонид Борисович Мощин, возглавив дворников,
начал новую кампанию по борьбе со снегом.
Насыщенная жирной слизью земля не выдержала, и весь город, держась на
верхнем слое почвы, включая асфальт, пополз, набирая скорость, к реке Гусь.
И поплыл по ней, постепенно погружаясь в черную воду.
Жители города успели, в основном, выбежать из домов и за ними не
последовали.
Они стояли на косогоре, который был раньше набережной, смотрели, как
проплывают мимо памятники архитектуры, плакали и мерзли.
- Как жалко, - сказала девочка с лейкой. - Придется все начинать сначала.
- Ничего, восстановим, - утешил ее мальчик Руслан. - Главное, мы
ликвидировали опасность.
Посреди реки, на крыше Гордома металась человеческая фигурка.
Многие узнавали Мощина.
Мощин просил, требовал, умолял, наконец, чтобы его сняли и переправили на
берег.
Но из реки поднялись странные жидкие слизняки, оказавшиеся на поверку
переродившимися бандитами. Они тянулись к Мощину.
- Не смотрите, дедушка Минц, - сказал Руслан. - Это зрелище не для
пожилых. Вы привыкли жить в мире, где можно договориться. У нас другие
законы.
Но Минц не отвернулся. Он увидел в толпе Корнелия Удалова, начальника
стройконторы, и крикнул ему:
- Корнелий, пора город из руин поднимать. Ты готов?
- А как же! - ответил Удалов.
(с) Кир Булычев, 1998, 1999.
(с) "Армада-пресс", 1999.
(с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
(с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998-2000.
(с) Корректор Владимир Дьяконов, 2000.
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг