племяннику.
- Сколько племяннику лет?
- Десять.
- Ты с ума сошел, он же ничего еще не понимает! Я ему подберу из
дублетов, мы его не обидим.
Оказалось, что Вольский не женат. Они вспомнили школу и ту девушку,
которую Вольский пленил преданностью.
- Я бы вернул, по первому требованию вернул, - сказал тогда Вольский.
- Или обменял бы выгодно, - неудачно пошутил Кушак, но Вольский, как
всегда, не обиделся или не позволил себе обидеться.
- Зачем так, Коленька? - сказал Вольский. - Ты же знаешь, как я всегда
к тебе относился.
В комнате Вольского стояло и лежало множество лишних вещей. Как и
раньше. Но если в школьные годы вещи были дешевыми - солдатики,
автомобильчики, железки, - то теперь их место заняли фарфоровые статуэтки,
часы, плохие картины конца прошлого века и иконы в штампованных
посеребренных окладах. Кушак представил, как Вольский провожает домой
пенсионерок и чьих-то наследниц.
Расставшись с Вольским, Кушак малодушно решил не подходить утром к
телефону - с какой стати он должен отдавать Вольскому марки? Вечером он
все равно собирался в Ленинград. Вольский оказался хитрее. Он пришел без
звонка, в восемь утра разбудив Кушака.
- Я на минутку, перед работой.
Он был с пустым потрепанным портфелем, долго говорил о том, как его
ценят в министерстве, где он имеет отношение к внедрению новой техники,
говорил, что получил участок и собирается строить дачу. За разговором
полез в шкаф, потому что помнил, где должны лежать марки, положил оба
альбома в портфель, обещал, если нужно что-нибудь в Москве, помочь,
прихватил на прощание пастушку - любимую статуэтку покойной бабушки. Он
быстро передвигался по комнате, маленький и красивый, шутил, смеялся,
махал ручками, дотрагивался до книг на полках и отодвигал их, чтобы
посмотреть, не спрятаны ли другие, более ценные книги во втором ряду,
называл Кушака Коленькой. Коляшей, Колюней, а Кушак потом весь день злился
на себя, потому что ему было жалко и марок, и фарфоровой пастушки, -
стыдно было, что не отказал Вольскому.
Кушак, думая о Вольском, отламывал головки от ампул и сливал жидкость в
контейнер распылителя. Потом поднялся и направился к стене замка. За
последний час замок несколько подрос и раздался в боках. Стук изнутри
раздавался все реже и слабее. За спиной Кушака собралась толпа. Там были и
дачники, и спасатели, и санитары, и пожарники в майках и брезентовых
штанах, и милиционеры. Грикуров не возражал. Он и себя ощущал зрителем.
Все ждали чуда от высокого лысого мужчины с большим пистолетом в руке.
Кушак знал, что ничего подобного не случится. Его беспокоило, сохранил ли
раствор вирулентность. Раньше никогда не приходилось сталкиваться с такими
масштабами. Кушак нажал кнопку. Мельчайшие капельки жидкости конусом
устремились к стене. Кушак медленно шел вокруг замка, а толпа молча
двигалась вслед...
Вольский не пропал. Он дважды появлялся в Ленинграде и каждый раз
разыскивал Кушака, привез ему в подарок ремешок для часов и растрепанную
книжку по переплетному делу.
- Я помню, ты увлекался этим, - объяснил он, - я стараюсь не забывать о
друзьях. Пришлось за нее много отдать. Редкая вещь. Ну бери, бери.
- Я не увлекаюсь, - ответил Кушак. - И никогда не увлекался.
Но Вольский так и не согласился взять книгу обратно.
Ремешок тоже пришлось оставить.
- Конечно, у тебя есть. Странно, если бы не было. Подаришь кому-нибудь.
Мне из Тбилиси привезли. Три штуки.
Кушак понимал, что дары Вольского небескорыстны. За них придется
расплачиваться. Так и случилось. Вольский оба раза уезжал в Москву,
отяжеленный трофеями, и с каждым разом его искренняя любовь к Кушаку
крепла. Как-то Кушак дал ему решительный бой за часы-луковицу, купленные
им самим в комиссионном магазине, которые он все собирался починить, но
времени не было. Он наотрез отказался расставаться с часами. Этот бой был
битвой при Ватерлоо, и Кушак играл в ней прискорбную роль Наполеона. Жена
вела себя как маршал Груши. Она задержалась на работе, и без ее поддержки
Кушак потерпел сокрушительное поражение.
В третий раз Кушак заявил позвонившему Вольскому, что спешит на работу
и увидеть Вольского не сможет. Вольский очень расстроился и пришел в
лабораторию. Каким-то образом ему удалось обмануть вахтера, и он возник на
пороге пустой лаборатории, как опостылевший черт, требующий расплаты за
дружбу с нечистой силой. Вольский еще более раздался в талии, но был
по-прежнему оживлен, и Кушак с тревогой оглядел лабораторию, борясь с
желанием запереть шкафы, чтобы гость чего-нибудь не выцыганил.
- А почему пусто? - спросил Вольский. - Где народ?
- Библиотечный день, - сказал Кушак. - И в любом случае - людям надо
выспаться. Мы три дня отсюда не вылезали.
На длинном столе, разделявшем лабораторию надвое, возвышались кубики и
пирамидки розового цвета.
- А это что? Не секрет? - спросил Вольский.
- Это чтобы тебя оставить без работы, - сказал Кушак, отнимая у
Вольского кубик, легкий и теплый на ощупь. - Придется тебе переучиваться.
- Я всегда учусь, Коленька, - сказал укоризненно Вольский. - Без этого
в наши дни окажешься в хвосте событий. А при чем здесь строительство? Ты
же какими-то беспозвоночными занимаешься.
Настроение у Кушака было отличное. Хотелось поделиться с кем-нибудь
радостью, понятной пока лишь ему и еще шести сотрудникам лаборатории.
- Это строительный материал будущего, - сказал Кушак. - Легок, как
пемза, водонепроницаем, прочность выше, чем у бетона.
Вольский двигался вокруг стола, как кот вокруг слишком большого куска
мяса, трогал суетливыми пальчиками розовые кубики, поглаживал и несколько
раз раскрывал рот, закрывал его снова, а Кушаку казалось, что он хочет
сказать: "Дай мне".
Распылитель фыркнул и заглох. Раствор кончился.
- Все, - сказал Кушак. - Если ничего не случится, через полчаса можно
ее распиливать. Расти больше не будет.
- Все? - спросил молодой человек и с упреком посмотрел на Грикурова.
Грикуров не обиделся, улыбнулся. Борьба с замком закончилась буднично.
Грикуров сказал:
- Тогда пойдем перекусим. Обед привезли. Расскажете нам, что к чему.
Они прошли к палатке химиков. Там на столе, освобожденном от приборов,
стояла кастрюля с супом, окруженная разномастными, пожертвованными
дачниками тарелками и ложками. Кушак понял, что проголодался. Суп остыл,
но в жару это было даже приятно. Кто-то из химиков пожалел, что не
привезли пива.
- Вольский, наверно, проголодался, - сказал Грикуров.
- Несчастный человек, - сказал химик.
- Как сказать... - ответил Кушак.
- Так расскажите, - попросил Грикуров. - Что у вас не сработало.
- Все сработало, даже слишком хорошо, - сказал Кушак. - Только я, с
вашего разрешения, начну с самого начала.
- Разумеется, - сказал Грикуров. - Но вы сначала поешьте.
- Одно другому не мешает. Итак, идея зародилась от неудовлетворенности
тем, как мы, люди, строим свои дома. Ведь, прежде чем построить дом,
человек заготавливает строительные материалы - рубит камни в каменоломнях,
изготавливает цемент, обжигает кирпичи, валит лес. Все это надо доставить
на строительную площадку, сложить из полученных материалов дом и так
далее... Но почему нам не воспользоваться услугами наших соседей по
планете? Кое в чем мы ими пользуемся. К примеру, тутовый шелкопряд прядет
для нас шелковую нить, обувь наша - кожа животных. Мы с каждым годом все
больше учимся у окружающего животного мира, все больше у него заимствуем.
Вертолет жужжал в поле, раскручивая винт. Потом, словно нехотя,
оторвался от земли и низко завис, борясь с земным притяжением. Потом сразу
набрал высоту и скрылся за лесом. Вертолет был похож на пузатого шмеля.
- Сначала мы остановились на кораллах, - продолжал Кушак, жестикулируя
ломтем хлеба. - Коралловые рифы тянутся на тысячи километров. Миллионы
поколений коралловых полипов, умирая, вкладывают свои скелеты в стену
общего дома. Но кораллы живут в воде, строят рифы в течение тысяч лет и,
кроме того, нуждаются в органической пище. Нам удалось найти среди
мадрепоровых кораллов виды, способные усваивать неорганическую пищу, нам
удалось даже ускорить процесс размножения мадрепор, но с попытками извлечь
их на воздух мы потерпели неудачу. Правда, опытов с ними мы не прекратили
- быстрорастущие коралловые рифы пригодятся морским строителям. Но успеха
мы добились в конце концов не с кораллами, а с мутациями фораминифер,
раковинных амеб - коралловые полипы были слишком сложными существами для
того, чтобы коренным образом изменить их повадки в течение нескольких
лет...
- Материал этот, - объяснял Кушак Вольскому, - если рассматривать его
под микроскопом, состоит из ракушек амеб.
- У амеб нет ракушек, - поправил его Вольский.
- Это раковинные амебы, близкие к фораминиферам, - пояснил Кушак.
- Так бы и говорил. - Вольский сказал это так, словно всю жизнь возился
с фораминиферами.
- Это именно те простейшие, из останков которых сложены известняки
Крыма и Усть-Урта. Мы научили их жить в воздухе и размножаться с завидной
быстротой. Вот этот кубик, который ты держишь в руках, вырос у нас вчера
за пятнадцать минут. Ты представляешь, что это значит?
- Представляю, - сказал Вольский.
Пока что он ничего не представлял. Он только хотел получить этот кубик.
- Мы скоро переходим к полевым испытаниям, - продолжал Кушак. - И
весьма возможно, столкнемся с тобой, ведь это в какой-то степени новая
техника строительства.
- Разумеется, - сказал Вольский. - И я окажу всяческое содействие.
- Спасибо. Мы предлагаем делать металлическую опалубку и закладывать в
нее затравку амеб. - Кушак показал на полку, где выстроились рядами
пробирки, заполненные розовым веществом. - Как только раковины амеб
заполнят пространство внутри опалубки, их убивают - и дом готов. Конечно,
это не так просто, как кажется на словах...
Вольский подошел к полке, снял одну из пробирок.
- А что они жрут?
- Это самое главное. Извлекают азот из воздуха. А материал для раковин
берут из земли, одновременно строя фундамент дома.
- А дом в яму не ухнет?
- Нет, "раковин" - материал пористый, он заполняет все поры в земле. А
вес дома ничтожен. Сравнительно ничтожен.
- Теперь все ясно, - сказал Вольский. - Значит, так, ты даешь мне
образцы материала, и я срочно везу их в Москву. Это же докторская
диссертация. И не одна. Тут и тебе, и твоим людям, и мне самому хватит.
Правда, Колюша?
В глазах Вольского горели светлые огни человека, который не зря
жертвовал всем ради дружбы. Судьба отплатила ему за бескорыстие сторицей.
Он понял.
- И попрошу тебя, Коленька, пойми меня правильно, без моего сигнала ни
с кем в министерстве не связывайся. Я сам организую. Завтра же я на приеме
у министра. Он меня знает. Какое счастье, что ты обратился ко мне!
Когда Кушак попытался как-то уменьшить энтузиазм, Вольский его слушать
не стал. Он совершал выгодный обмен. Он засовывал в портфель куски
розового "раковина", и Кушак в очередной раз сдался. В конце концов все
равно надо было подключать строителей, и энергичный Вольский лучше других
сможет пробить ведомственные барьеры. А куски материала были мертвы, и
никакой опасности для окружающих не представляли.
Потом Вольский принялся выпрашивать пробирку с живой культурой. Тут уж
Кушак стоял насмерть. Полчаса они спорили, и в конце концов Вольский ушел
ни с чем, а Кушак остался в лаборатории, несколько оглушенный, но
довольный тем, что устоял перед натиском "ангела".
А когда на следующий день лаборантка сказала, что одной пробирки не
хватает. Кушак не связал ее исчезновение с визитом Вольского. Он
представлял себе, как Вольский обходит кабинеты министерства и выкладывает
на столы розовые кубики. Он ждал звонка из Москвы. На третий день ему
позвонили. И попросили немедленно вылететь в Москву. Но не в министерство
строительства, а в подмосковный дачный поселок. Там растет его "коралл". И
ничего поделать с ним не могут. Стоит отрубить от него кусок - это место
зарастает вновь. Подкоп тоже не дал результатов. Но самое грустное -
внутри "коралла" оказался человек. И извлечь его пока не могут...
- Он унес одну из пробирок, - сказал Кушак, вставая из-за стола. -
Добро бы потащил ее в министерство, а то решил извлечь из нее для себя
пользу - соорудить бесплатную дачу.
- Я так думаю, - сказал задумчиво Грикуров, - если снять слой
материала, там внутри обнаружится самодельная опалубка. Он только
недооценил возможности ваших амеб.
Поджидая, пока бурильщики выпилят отверстие в стене замка, они уселись
в жидкой тени яблонек. Косые лучи солнца прорезали розовую пыль.
- Он Так спешил, - закончил Кушак, - убраться из лаборатории, пока я не
заметил пропажи пробирки, что не захватил ампулу с бактериями, убивающими
фораминифер. Его счастье, что колония имеет тенденцию развиваться по
вертикали - амебы оставили ему в середине жизненное пространство.
- Ну да, - сказал химик. - Он рассыпал культуру внутри своей опалубки и
стал ждать, пока дом вырастет. И опоздал выбраться наружу.
- Его будут судить, - сказал убежденно молодой человек.
Кушак улыбнулся.
- Судить надо меня. Я его воспитал. Ни разу у меня не хватило силы духа
послать его ко всем чертям. Вот он и брал.
- Вы не один такой, - сказал Грикуров.
- А с другой стороны, - сказал Кушак, - объективно он принес нам
пользу. Поставил опыт в промышленном масштабе.
- Нет, - сказал молодой человек. - Его надо судить. Или заставить
возместить ущерб. - Молодой человек показал на дачников, стаскивающих
матрацы и посуду в дома.
- Здесь он! - закричал бригадир бурильщиков. - Живой!
- Пошли, - сказал Кушак, поднимаясь. Он не сомневался в способностях
"ангела". - Года через два мы все будем жить в домах, построенных по
"методу Вольского".
- Тогда я напишу в газету, - сказал Грикуров. - Это будет фельетон
века.
Вольского извлекли из люка. Он обессилел, ноги его не держали. Он
увидел Кушака, но взгляд его не задержался на школьном товарище. Он
прошептал:
- Воды...
Шепот показался Кушаку несколько театральным. Хотя он тут же подумал,
что несправедлив к Вольскому. Тому пришлось многое перенести - несколько
часов в розовой душной камере, и стены все сближаются и сближаются...
Напившись, Вольский разрешил санитарам отвести себя под руки к "скорой
помощи". От носилок он отказался. Он прошел совсем рядом с Кушаком, узнал
его наконец, но не смутился.
- Как же ты мог, Коленька? - сказал он тихо.
- Что? - удивился Кушак.
- Как же ты недоработанный материал в производство пустил? - продолжал
Вольский. - Я же чуть не погиб на испытаниях.
- Ты все продумал, пока сидел там? - спросил Кушак.
- Да, Колюша, - сказал Вольский, глядя ему прямо в глаза, - я многое
продумал.
Тяжело обвисая на руках санитаров, Вольский подошел к "скорой помощи" и
нагнулся, забираясь внутрь. И тут же выглянул наружу, нашел глазами
Кушака, который так и не двинулся с места, и сказал:
- А все-таки у нашего материала большое будущее.
"Скорая помощь", взревев, умчала Вольского. Розовая пыль медленно
оседала. Трехэтажная бочка возвышалась над дачным поселком и обещала стать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг