У Пилипенко отвисла челюсть. Он, как кролик на удава, смотрел на Удалова.
Потом метнул глазами в открытую дверь и увидел там второго Удалова.
- Аааа, - лепетал Пилипенко...
Грубин не терял времени даром.
- Корнелий! - крикнул он двойнику Удалова. - Выходи!
А первый Корнелий тем временем отобрал у оторопевшего милиционера
пистолет, а самого его затолкал в камеру и закрыл дверь на засов.
Пилипенко даже не возражал.
- Теперь бежать! - сказал Грубин.
Они побежали по коридору к подземному ходу.
И вовремя. Потому что Пилипенко опомнился, стал молотить в дверь, звать на
помощь и издали послышались шаги - от входа в подземелье бежали
дружинники-самбисты.
Но дверь в подземелье уже была закрыта и, незамеченные, наши герои
поспешили к реставрационным мастерским.
* * *
Если погоня и была, она их потеряла.
Без приключений они выбрались из-под земли, уселись за сараем, чтобы
перевести дух.
Был хороший осенний вечер. Солнце уже спряталось за строениями, небо
прояснилось, было бесцветным, а редкие облака подсвечивало золотом по
краям, словно они были большими осенними листьями.
Удалов смотрел на своего двойника - у того синяк под глазом, царапина на
щеке, и вообще вид потрепанный.
- Били? - спросил Удалов с сочувствием.
- Пилипенко, - сказал двойник. - Я до него доберусь.
- Нет, - сказал профессор Минц. - Судить его будет народ.
- Кто? - вздохнул двойник Удалова. - Прокурор? Судья? Так они все у
Пупыкина в кармане.
- Бригаду пришлют, из области, - сказал Грубин. - Или даже из Москвы.
Неподкупную.
- Революция! - сказал Удалов-двойник мрачно. - Только революция сможет
смести этот вертеп.
- Революцию устраивать нельзя, - сказал Грубин. - Мы живем в
социалистическом государстве, у нас законы, профсоюзы, против кого ты
хочешь революцию устраивать?
- Без революции не обойтись.
- А как ты ее организуешь? - спросил Грубин.
- Пойду к народу, раскрою ему глаза.
- Скажи, - спросил Грубин, - а у тебя до сегодняшнего дня глаза что,
закрыты были?
- Нет, я видел, конечно, недостатки... - Удалов смешался, замолчал.
- И заедал их черной икрой из спецбуфета, - закончил за него фразу Грубин.
И горько улыбнулся. И все улыбнулись, потому что в словах Грубина была
жизненная правда.
- Надо писать, - сказал Минц, - пришлют комиссию.
- Многие писали, - сказал Грубин. - Только все письма на почте
перехватывают, а потом где этот писатель? На трудовом шефстве. Да еще, как
назло, наш город железной дороги не имеет и окружен непроходимыми лесами.
- Не такими уж непроходимыми, - сказал Удалов.
- Я боюсь, Пупыкин справится с любой комиссией. У него по этой части опыт.
У него документация отработана. Комар носу не подточит.
- Странно мне смотреть на вас, друзья, - сказал Удалов. - Вы все такие же
самые, как и в настоящем мире. И внешне, и по голосу. И в то же время - не
такие. Ну, мог ли я когда предположить, что Корнелий Удалов, человек
честный, прямой и даже добрый, может стать прислужником у мелкого
диктатора?
- Не надо, - сказал двойник. - Это в прошлом. Я все осознал.
- Что же, одного Пупыкина достаточно, чтобы вы из энтузиастов, строителей
светлого будущего, превратились в болото.
- Пупыкин не один, - сказал Минц. - Это целое направление: пупыковщина.
Подлая личность не может изменить историю, если не сколотит банду таких же
подлецов. У них на словах все так же, как в нормальных местах. А бумаги
фиксируют счастье и прогресс. Пупыкин многим нужен. При Пупыкине можно не
думать. А служить. Хорошо служишь - все имеешь. Даже жену молодую тебе
могут на дом доставить. Не проявляешь верности... сами понимаете. И с
каждым днем становится все больше верных служителей. И пресса у него в
руках.
- Вернусь домой - скажу Малюжкину, какую он роль играет при Пупыкине, - он
меня убьет, собственными руками убьет. Он же жизнь отдаст за свободу и
демократию, - сказал Удалов.
- И ветераны, - продолжал Минц.
- Вы Ложкина не знаете - он вчера на площади демонстрацией руководил за
спасение часовни Филиппа!
- Нет, я сам видел, как Ложкин эту часовню собственными руками на
субботнике рушил, - возразил Грубин.
- А ты, Грубин, молчи. Я-то знаю, на что ты в самом деле способен. Весь
наш город гордится твоими изобретениями!
Стало прохладно. Облака потемнели, снова подул ветер.
- Мне пора возвращаться, - сказал Удалов. - Только желательно от Минца
формулы получить.
- Формулы у меня в голове, - сказал Минц, - я все бумаги сжег.
Ситуация была какая-то ненастоящая, мистическая, словно приснилась. Стоял
Удалов в своем родном Гусляре, окруженный не только друзьями, но и самим
собой. Сейчас бы пойти посидеть в кафе или в театр махнуть, как культурные
люди. А вместо этого они таятся за сараем на опустевшей базе реставраторов
и даже не знают, куда деться и что делать дальше.
- Я в подшефное хозяйство пойду, - сказал вдруг двойник Удалова. - Пойду
Ксюшу проведаю. Мне ведь тоже домой нельзя.
Слова двойника Удалова обрадовали - значит, все же не чужие они люди.
И он принял решение.
- Значит, так, - сказал он, и все его внимательно слушали.
Потому что Удалов приехал из нормального мира.
- В наш мир сейчас отправится Лев Христофорович. Он сразу пойдет к нашему
Минцу и все ему расскажет. Заодно и формулы сообщит. У Минца голова
государственная, что-нибудь придумает. А два Минца тем более придумают.
Если нужно, сходите к Белосельскому, он может подсказать, к кому в области
обращаться. А то и в Москву. Как решите - сразу обратно. Мы будем ждать.
- А вы, Корнелий Иванович? - спросил Минц.
- А я вместе с моим близнецом на сельскохозяйственные работы отправлюсь.
Боюсь, что ему без меня у Ксюши прощения не получить.
- Спасибо, ты настоящий друг, - сказал второй Удалов, и скупая слеза
покатилась по его грязной исцарапанной щеке.
Удалов достал платок, вытер ему слезу.
- А мне что делать? - спросил Грубин. - Я тоже хочу участвовать.
- Ты будешь ждать. В резерве, - сказал Удалов. - Веди пропаганду в народе,
готовь перевыборы.
Все послушались Удалова и, выйдя из-за сарая, стали подниматься вверх,
переулком, чтобы не попасться на глаза противникам.
Уже поднялись до половины склона, как вдруг Минц остановился.
- То, что вы предложили, Корнелий, - сказал он, - очень разумно. В
каком-нибудь фантастическом романе, наверное, так бы и произошло. Я бы
отправился в параллельный мир, оттуда получил бы совет и помощь, вы бы с
Удаловым подняли восстание в подшефном хозяйстве, где много горючего
человеческого материала. И был бы счастливый конец. Но я сейчас сообразил:
мы же не в романе!
- Ты прав, Лев Христофорович, - сказал Грубин. - Мы в реальной жизни. И
действовать должны, как будто никаких параллельных миров и нет. Может, их
и в самом деле нет?
- Как так? А я? - спросил Удалов.
- А ты нам только снишься, - сказал Грубин.
- Точно, - сказал второй Удалов. - Ты прав, Саша. Сами мы Пупыкина
вырастили, сами и ликвидируем.
- У нас не может быть революции! - напомнил Удалов.
- Кто говорит о революции? - ответил Минц. - Мы собираемся навести порядок
в своем доме.
Трое друзей переглянулись и согласно кивнули головами.
- Минутку, - сказал Минц и вытащил из кармана записную книжку. Быстро
набросал на ней три строчки цифр и сказал Удалову:
- Вот это передай моему двойнику. Это, конечно, не расчеты, но если бы я
был на его месте, то обязательно бы догадался, каким путем идти.
- Спасибо, - сказал Удалов. - Хотя все равно считаю, что вас, как ведущего
ученого, мы должны эвакуировать в наш мир.
- Эвакуировать пришлось бы весь город, - ответил Минц. Он протянул Удалову
руку и добавил: - Спасибо, что к нам заехали. Вы нам сильно помогли.
Действием и примером.
- Спасибо, Корнелий, - сказал Грубин, прощаясь с Удаловым. - Рад был
встретиться.
Последним с ним попрощался двойник.
- Надеюсь, что Ксения поймет, - сказал он.
- Все образуется, - успокоил его Удалов. - Она у нас отходчивая.
И они втроем, как три мушкетера, так и не объясняв Удалову, что намерены
делать, быстро пошли вверх по улице.
Страшно за них было. И приятно смотреть на мужскую дружбу. Прямо, как
крейсер "Варяг", подумал Удалов, когда он уходит в свой последний неравный
бой.
Удалову стало одиноко.
Он сложил вчетверо бумажку с формулами, спрятал в ботинок. Если задержат,
может, не найдут.
Когда распрямлялся, услышал сверху короткий хлопок.
Выстрел?
Он вгляделся. Нет, не выстрел. Это хлопнула калитка. Кто-то вышел на улицу
и пошел рядом с тремя мушкетерами.
Удалов потоптался на месте еще с минуту...
И припустил в гору за друзьями, которые уже скрылись за ее гребнем.
А когда догнал их, увидел, что рядом с ними идет человек десять, не
меньше. А двери и калитки все раскрываются...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг