"Умно", - подумал Варенуха, - тут же додумал: "Глупо! Ведь его не может
быть во Владикавказе!"
Но Римский показал, что он еще умнее, чем о нем думали. Именно: обе
телеграммы и фотограмму он тщательно запаковал в конверт, конверт заклеил,
протянул его Варенухе и сказал значительно:
- Свези, Василий Васильевич, немедленно. Пусть они разбирают.
"Умно", - в третий раз подумал Варенуха и принял пакет.
- Звони на квартиру.
Варенуха взял трубку, и ему посчастливилось.
- Алло! - сказал бас в трубке.
- Мосье Воланд? - ласково спросил Варенуха.
- Я.
- Добрый день. Говорит администратор "Кабаре" Варенуха.
- Очень приятно. Как ваше здоровье?
- Мерси, - несколько удивляясь иностранной вежливости, ответил
Варенуха.
Римский, сморщившись, очень тревожно прислушивался.
- Мне показалось, что вы плохо выглядели вчера. Вы берегите себя, -
продолжал излишне вежливый иностранец в ухо изумленному администратору, - я
не советую вам никуда сегодня ходить. Пусть Римский ходит.
Варенуха вздрогнул от удивления.
- Алло?
- Простите, - оправившись, начал Варенуха, - я побеспокоил вас вот
почему... Вы не знаете ли, где товарищ Лиходеев?
- Его нет дома.
- А, простите, он не говорил, куда он пошел?
- Говорил. За ним приехала какая-то дама в автомобиле, и он сказал, что
на один час уедет за город, - продолжала трубка.
Варенуха чуть не прыгнул у телефона и замигал Римскому.
- А куда за город? Куда, простите?
- Кататься.
- Благодарю вас, мерси, мерси, - заговорил и закланялся Варенуха, -
сегодня вечером, значит, ваше выступление?
- О да. Я помню.
- Всего добренького, всего, - нежно сказал Варенуха и стукнул трубкой.
- Он за городом, - победоносно воскликнул Варенуха. - Уехал в машине, и,
понятно, машина сломалась.
- Черт знает что такое! - вскричал, бледнея, Римский.
- Да я теперь все понимаю, - радовался Варенуха, - он застрял на шоссе.
- В служебный день, - злобно заговорил Римский, - впрочем, это на него
похоже.
- И зря ты молнировал! - сказал Варенуха.
- Но, позволь, - отозвался Римский...
- Мистификация! Мистификация.
- Я бы этого сукиного сына...
- Ну что ж, нести?
- Непременно, непременно, - настойчиво заговорил Римский.
Затем друзья условились так.
Варенуха немедленно отвезет куда следует странные телеграммы, а Римский
отправляется обедать. К началу спектакля оба будут на месте.
Варенуха прошел по всему зданию "Кабаре", оглянул все опытным глазом и
решил нырнуть на минутку в контору в нижнем этаже. Навести там порядок. Он
вошел и увидел, что наводить порядок нельзя. В конторе не было никого. И тут
же загремел телефон на клеенчатом столе.
- Да! - рявкнул Варенуха, как обычно рявкают в телефон.
- Товарищ Варенуха? - сказал тенор-голос в телефоне. - Вот что. Вы
никуда сейчас телеграммы не носите. А спрячьте их. Вообще никуда не ходите.
- Кто это говорит? - закричал Варенуха. - Товарищи, прекратите ваши
штуки! Мы вас обнаружим! Я вас отдам моментально куда следует!
- Товарищ Варенуха, - сказал все тот же препротивный голос, - русский
язык вы понимаете? Не носите никуда телеграммы и Римскому ничего не
говорите.
- Вот я сейчас узнаю, по какому вы номеру говорите, и...
Здесь Варенухе пришлось повесить трубку, так как он ясно понял, что
собеседник его ушел от аппарата.
- Римский вышел? - спросил Варенуха у курьерши, выходя из конторы.
- Обедать вышли, - ответила курьерша.
- Ах, жаль! - буркнул Варенуха.
Дело в том, что у Варенухи в голове вдруг возникла мысль, что он очень
выиграет на этом деле с мистификацией. Вот он сейчас пойдет куда следует,
там, конечно, крайне заинтересуются, зазвучит фамилия Варенухи. "Садитесь,
товарищ Варенуха... Так вы полагаете, товарищ Варенуха?.." Интересно
(по-человечески говоря) возбудить дело и быть участником в его
расследовании. "Варенуха свой парень", "Варенуху знаем".
Администратор, из которого перла энергия, побывал и в кассе и узнал,
что вечер будет боевой, - только что кассирша продала два последних места и
вывесила аншлаг.
Обойдя, как полководец перед боем поле сражения, все здание, Варенуха
вышел из него, но не через главный подъезд, а через боковой, выводящий в
летний сад. Варенухе понадобилось проверить, провели ли, согласно его
распоряжению накануне, свет в мужскую и женскую уборные. Вот Варенуха и
устремился мимо тира, мимо нарзанной будки, жадно вдыхая садовый воздух
после душного и испорченного воздуха "Кабаре". Возле выкрашенной в серую
краску обычного типа уборной с надписями "мужская" и "женская" было
пустынно. Варенуха вошел в мужское отделение и прежде всего поразился тем,
что недавно покрашенная заново стена сплошь сверху донизу покрыта
непристойными четверостишиями и совершенно дикими рисунками. Словом, нужно
было красить заново.
"Ах, какая сволочь, народ", - подумал администратор и заглянул внутрь.
Он поднял глаза к потолку и стал соображать, горит ли лампочка, правильно ли
сделана проводка. Тут за спиной его послышался голос:
- Товарищ Варенуха?
Администратор почему-то вздрогнул, оглянулся и увидел перед собой
какого-то толстяка, как показалось Варенухе, с кошачьей мордой и усами и
одетого в клетчатое.
- Ну, я, - ответил Варенуха неприязненно, решив, что этот неизвестно
откуда взявшийся толстяк тут же попросит у него контрамарку.
- Ах, вы? Очень приятно, - сказал толстяк и, вдруг развернувшись,
трахнул Варенуху по уху так, что тот слетел с ног и с размаху сел на
загаженное сиденье. И тут же в уборной появился второй, маленького роста, но
необыкновенно плечистый, летом - в зимней шапке с ушами, как опять-таки
показалось Варенухе.
Этот второй, будучи, очевидно, левшой, с левой руки развернулся и
съездил сидящего администратора по другому уху. Крик "караул!" не вышел у
Варенухи, потому что у него перехватило дух.
- Что вы, товарищи?.. - прошептал совершенно ополоумевший
администратор, но, тут же сообразив, что слово "товарищи" никак не подходит
к двум бандитам, избивающим человека в сортире среди бела дня в центре
Москвы, прохрипел: "Граждане!" - сообразил, что название "граждане" они не
заслуживают, и тут же получил тяжкий удар уже не по уху, а по середине, так
что кровь из носу потекла по толстовке. Тогда темный ужас охватил его. Ему
показалось, что его убьют. Но его больше не ударили.
- У тебя что в портфеле, паразит? - спросил тот, который был похож на
кота, - телеграмма? Отвечай!
- Те... телеграмма, - ответил администратор.
- А тебя дважды предупреждали по телефону, чтобы ты не смел никуда с
ними ходить? Отвечай!
- Предупреждали, - ответил приведенный к одному знаменателю
администратор, чувствуя новую волну ужаса.
- А ты все-таки потопал? Дай сюда портфель, гад! - прохрипел гнусаво
второй и вырвал у Варенухи портфель из рук.
- Степу разыскиваете? Ябедник паршивый! - воскликнул возмущенный,
похожий на кота, - ну, ты его сейчас повидаешь.
И тут безумный администратор почувствовал, что стены уборной
завертелись, и тут же исчезли и первый злодей, и второй.
* * *
БЕЛАЯ МАГИЯ И ЕЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ
Высоко приподнятая над партером сцена "Кабаре" пылала всеми лампами, и,
кроме того, с боков на помост прожекторы изливали резкий свет. Зал, в
котором партер окаймлялся ложами, похожими на лошадиные стойла, был освещен
скупее, и в шести проходах отчетливо светились зеленые надписи "Выход".
На сцене же, пылающей, как в солнечный летний полдень, происходило то,
что можно увидеть только во сне.
Человек маленького роста в дырявом котелке, с грушевидным пьяным носом,
в клетчатых штанишках, в лакированных сапожках удивительно ездил на
велосипеде.
Выкатившись на обыкновенном двухколесном, он издал победоносный крик, и
велосипед его сделал круг, а затем совсем отвинтил на ходу заднее колесо и
покатился на одном переднем, причем зал ответил ему коротким аплодисментом.
Затем человек, приветливо улыбнувшись партеру, перевернулся кверху
ногами и поехал, вертя педали руками, причем казалось, что он разобьет себе
вдребезги лицо. Тут же из-за кулис выехала торжественно блондинка-толстуха,
сидящая на высочайшей блестящей мачте, над которой имелось маленькое колесо,
и тоже заездила взад и вперед. Встречаясь с ней, человек издавал
приветственный крик и снимал ногой котелок.
Затем из-за кулис выехал еще один молодой человек - в блестках по
красному шелку, тоже на высокой мачте, наконец, вертя со страшной быстротой
педали, выскочил малютка на крошечном велосипедике и зашнырял между
взрослыми, вызвав взрыв смеха на галерее и рукоплескания. В заключение вся
компания, известная под названием "велосипедная семья Рибби", выстроилась в
шеренгу, подкатилась к самому краю сцены и тут внезапно остановилась, как
раз в то мгновение, когда публике показалось, что вся она свалится на головы
музыкантам в оркестре. Семья испустила победный клич, спрыгнула с
велосипедов, сделала реверансы, и гром оркестра смешался с беглым огнем
ладош. Занавес закрыл семью, и под потолком "Кабаре" между паутиной трапеций
враз загорелись белые шары. С шелестом и гулом публика потекла из зала.
Наступил антракт перед последним отделением.
Единственным человеком во всем "Кабаре", которого ни в какой степени -
не интересовали велосипедные подвиги семьи Рибби, был Григорий Максимович
Римский. Он сидел в конторе театра и был занят тревожными и важными мыслями.
Начать с того, что случилась необыкновенная в жизни "Кабаре" вещь:
администратор Варенуха не явился на спектакль. Только тот, кто знает, что
такое контрамарочный хвост, что такое зрители, а таких всегда бывает
несколько человек, которые потеряли билеты, что такое звонки от
высокопоставленных лиц с просьбишкой устроить как-нибудь в партер племянника
из провинции, - словом, тот, кто знает, каково значение администратора на
спектакле, поймет, что значит его отсутствие.
Явившись за полчаса до начала спектакля, Римский и застал волнующийся и
назойливый хвост, и растерянные лица служащих и капельдинеров. Первым
долгом, конечно, нужно было по телефону разыскивать Варенуху, но сделать это
оказалось невозможным, потому что, как на грех, все телефоны в здании
испортились. Тогда Римский вынужден был взять на себя обязанности Варенухи
и, усевшись в конторе, принять все меры к тому, чтобы пустить нормально
спектакль. Он сам ругался с контрамарочниками из хвоста, сам удовлетворил
тех, кто заслуживал удовлетворения, и спектакль пошел.
Справиться-то со всем этим можно было. Не это грызло сердце Римского. А
то обстоятельство, что Варенуха пропал именно в тот день, когда днем
случились странные обстоятельства со Степой. И как ни старался Григорий
Максимович отогнать от себя какие-то странные подозрения, отогнать их не
сумел: лезла в голову определенная чертовщина - невольно ставились в связь
исчезновение Степы и положительно ничем не объяснимое неприбытие Варенухи.
Но так как без объяснения ум человеческий обойтись никак не может, то и
к вечеру они пришли на помощь Римскому.
И были они таковы: никакая машина под Степой не ломалась, а просто
Степа уехал за город, не утерпел и нарезался до положения риз и дать знать о
себе не может. Для Варенухи: увы, Варенуха арестован. Ничего другого быть не
могло. Последнее обстоятельство привело Григория Максимовича в самое
сумрачное состояние. Почему, за что могли схватить Варенуху? Римский еще
более постарел, и на небритом его лице появились складки. Он злобно и
затравленно косился на каждого входящего, грубил и нервничал. А. входили
часто, истязали вопросами о том, где Варенуха. Варенуху искали какие-то
посетители, Варенуху требовали за кулисы. Положение финансового директора
было пренеприятно.
В десять часов вечера в разгаре второго отделения директору доложили,
что Воланд прибыл с помощником, и директору пришлось идти встречать и
устраивать гастролера. Римский прошел за кулисы и постучался в уборную, где
обосновался приезжий.
Любопытные лица под разными предлогами то и дело заглядывали в уборную.
Приезжий поразил все "Кабаре" двумя вещами: своим замечательным фраком и
тем, что был в черной маске.
Впрочем, свита приезжего также примечательна. Она состояла из того
самого длинного в пенсне и в клетчатом, с наглой рожей, и толстого черного
кота.
Римский приветствовал Воланда с некоторым принуждением. В голове у
директора была форменная каша. Он осведомился о том, где же аппаратура
артиста, и получил от Воланда краткий ответ, что он работает без аппаратуры.
- Наша аппаратура, товарищ драгоценный, - ввязался в разговор никем не
прошенный наглец в пенсне, - вот она. Эйн, цвей, дрей! - И тут длинный,
повертев перед глазами недовольного Римского узловатыми пальцами, вытащил
из-за уха у кота собственные Римского часы, которые, вне всяких сомнений,
были при Римском во время входа в уборную. Шутовски раскланявшись, клетчатый
буффон на ладони подал часы пораженному директору, и тот под восхищенные
аханья портного и лиц, заглядывающих в дверь, водворил часы на место. У
Римского мелькнула мысль о том, что встретиться с длинным в трамвае было бы
крайне неприятно.
Тут загремели звонки со сцены, и под их грохот был выкинут второй фокус
почище, чем с часами. Именно: кот подошел к подзеркальному столику, лапой
снял пробку с графина, покачнул его, налил мутной воды в стакан и, овладев
им обоими пухлыми лапами, с удовольствием выпил. При виде такой штуки даже и
ахать не стали, а просто притихли.
Через три минуты с шелестом раздернулся занавес и вышел новый персонаж.
Это был пухлый, как женщина, хронически веселый человек в подозрительном
фраке и не совсем свежем белье. Весь зал нахмурился, увидев его. Это был
конферансье Мелузи.
- Итак, товарищи, - громко заговорил Мелузи, - сейчас перед вами
выступит знаменитый немецкий маг Воланд. Вы сами понимаете, - хитро сощурив
глаза, продолжал Мелузи, - что никакой магии на самом деле не существует.
Мосье Воланд в высокой степени владеет техникой фокуса, а мы все за
овладение техникой! Итак, попросим дорогого гостя!
Произнеся всю эту ахинею, Мелузи отступил, сцепил обе ладони и замахал
ими.
Публика ответила аплодисментом.
Выход Воланда, клетчатого и кота был эффектен. Черномасочный великан в
блистательном фраке с алмазами на пальцах, клетчатый, который теперь в ярком
свете оказался явным клоуном, и кот выстроились перед рампой.
Отшумел аплодисмент. Сеанс пошел сразу же необычно и чрезвычайно
заинтересовал публику.
- Кресло мне, - сказал Воланд.
И тут же неизвестно откуда появилось кресло, в которое и уселся Воланд.
Публика притихла. Кулисы были забиты народом, кончившие свои номера артисты
напирали друг на друга, и среди них виднелось бледное, хмурое лицо Римского.
Дальнейшее поведение Воланда еще более поразило публику. Развалившись в
кресле, артист ничего не показывал, а оглядывал публику, машинально
покручивая ухо любимого кота, приютившегося на ручке кресла.
Наконец артист прервал молчание.
- Скажи мне, рыцарь, - негромко осведомился он у клетчатого гаера, -
так это и есть, стало быть, московское народонаселение.
- Точно так, - почтительно ответил клетчатый.
- Так, так, так... - загадочно протянул Воланд. - Давненько, давненько
я не видел москвичей. Надо полагать, они сильно изменились. Город
значительно изменился. Это я могу засвидетельствовать. Появились эти
трамваи, автомобили...
Публика внимательно слушала, полагая, что это прелюдия к фокусам. На
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг