дело и, судя по всему, смельчак, каких мало,- обратите вни-
мание, как он чувствует и понимает природу! Надо бы записать
его фамилию на всякий случай.
От этих слов у Гали сладко заныло под ложечкой, и весь
сеанс она просидела как в чаду, ничего не видя и не понимая.
А когда у выхода Белов попросил друзей задержаться, пока он
сходит к киномеханику, чтобы установить фамилию оператора,
наступил апофеоз. Самым небрежным тоном, на который она была
сейчас способна, Галя бросила:
- Не беспокойтесь, я знаю его фамилию.
И в ответ на удивленные взгляды закончила, еле переводя
дух:
- Его фамилия - Галина Ковалева!
В пылу разговора, ответов на посыпавшиеся со всех сторон
восторженные похвалы и восклицания Галя постепенно забыла
про жгучий вопрос, который она не могла четко сформулиро-
вать, но который не давал ей покоя весь вечер: зачем доктору
технических наук, конструктору двигателей Белову понадоби-
лась фамилия кинооператора?
В последующие дни стояла жаркая, безветренная погода, и
Белов все время сетовал, что вот скоро он уедет и так и не
сможет участвовать в походе на яхтах вокруг озера. Но, хотя
друзьям и пришлось довольствоваться байдарками, время летело
незаметно. Дни были до отказа заполнены походами, экскурсия-
ми, купанием, греблей. Вечерами Галя с Машей ухитрялись еще
танцевать, оставляя на некоторое время своих пожилых "кава-
леров". Придя в свою палатку, Галя засыпала, едва успев раз-
деться.
С каждым днем Галя все больше ощущала на себе необыкно-
венную задушевность, предупредительность и даже ласку, исхо-
дившие от всех ее новых друзей - и от Ивана Тимофеевича, и
от Маши, и больше всего - от Белова.
Наблюдая иногда за Беловым и Иваном Тимофеевичем, Галя
поражалась глубокой дружбе, царившей между этими разными и
по физическому облику и по профессии людьми. Казалось, будто
их объединяют какие-то общие интересы. Но что могло быть об-
щего в интересах лабораторного ученого и полковника авиации,
Галя не понимала и смотрела на их дружбу с любопытством, к
которому примешивалась крошечная доля иронии, которая всегда
свойственна юному существу но отношению к милым старым чуда-
кам.
Кем работает Маша, Галя спросить не догадалась. Очевидно,
она была актрисой, потому что постоянно читала стихи.
Наконец в один из дней жара сменилась прохладой. Над озе-
ром потянул ветерок. Две белоснежные яхты отвалили от приг-
тачи и, набирая скорость, пошли на простор. Среди экипажа
яхты Белова была и Галя...
Через час с юга надвинулось темно-cеpoe облако, и ветер
сильно засвежел. Бескрайний Краватынский плес покрылся белы-
ми барашками. Яхты, без рифов, уходили от волн на попутном
ветре. Да какое там уходили! Они догоняли волны, врезались в
их седые гривы, и, вздымая фонтаны брызг, прыгали в воздух,
как белые дельфины.
Мокрая до последней нитки. Маша, отчаянно свешиваясь за
наветренный борт, вдохновенно выкрикивала какие-то стихи:
Шумит, ревет холодный ветер,
Катятся волны чередой.
Плыву седым валам навстречу,
Борюсь с кипящею водой.
Вода зеленая прозрачна,
Соленой пеною пьяна.
Пусть подо мной темнеет мрачно
Неведомая глубина...
Упругим телом режу волны,
Меня пьянит веселый споо.
Прекрасен солнечный простор,
Движенья и сверканья полный.
Бороться с морем мне не трудно...
Летают чайки над водой...
Морская влага изумрудна,
А тело - слиток золотой!
Стихи были неважные. Но здесь, на воде, они приобретали
особый смысл, отточенность. и поэтому никто из слушателей не
остался равнодушным.
Все зааплодировали.
- Это я в позапрошлом году в Крыму сочинила! - нескромно
пояснила Капитанская дочка, довольная произведенным впечат-
лением. - А ты. Галка, что молчишь, или тебе не нравится?
Галя, еще не привыкшая к манере разговора Капитанской
дочки, покраснела, но тут же нашлась и решила ответить в
тон.
- Что хорошо, то хорошо! Но зачем растрачивать свой дар
на воду? Вот притащить бы тебя к телескопу, чтобы ты воспела
узор Северной Короны, таинственность Сатурна или бездонность
Галактики. Да нет уж,- куда там! В лучшем случае поэт напи-
шет: "Вечер был, сверкали звезды", или что-нибудь в этом ро-
де. А ведь каждая звезда - это мир, огромный, горячий, яр-
кий!..
Мельком взглянув на недоумевающее и полупрезрительное,
как ей показалось, лицо Капитанской дочки, Галя откинула во-
лосы и, забыв про все на свете, ринулась в атаку.
- Говорят, что астрономия - самая скучная из наук. А кто
из вас, не астрономов, ее знает? Вы все в какой-то мере зна-
комы с математикой, имеете представление о физике и о других
науках, а что вы знаете об астрономии? Вы тысячи раз смотре-
ли на звездное небо, а научились узнавать единственное соз-
вездие - Большую Медведицу. А известно ли хоть одному из
вас... нет, одному из всего туристского лагеря, как называ-
ются ее прославленные семь звезд? Нет, тысячу раз нет! А вы
попробуйте запомнить. Крайняя правая звезда ковша называется
Дубге, от арабского слова дубб - медведь. Донышко образуют
звезды Мерак и Фегда, основание ручки - небольшая звездочка
Мегрец, ближайшая к ней звезда ручки ковша - Алиот, середину
ручки образует замечательная звезда Мицар, на которой, как
всадник на коне, сидит крошечная звездочка Алькор, и, нако-
нец, последняя из звезд ручки называется Алькаид. И вы дума-
ете, что этими звездами исчерпывается все созвездие?
- Уж не знаю, есть ли в нем другие звезды, но название
подобрано явно неудачно!- заметил юноша, который работал на
правом стакелькоте.- По-моему, ее надо было назвать Большой
Кастрюлей или Великим Ковшом!
Галя чуть не подпрыгнула от негодования. В азарте спора
она не заметила странного взгляда, которым обменялись ее
друзья. В голосе ее уже звучала обида.
- Я знаю, что для вас Большая Медведица - только ковшик.
А если бы вы удосужились чуточку повнимательнее приглядеться
к ней в темную. безлунную ночь, то, может быть, поняли, по-
чему ее так назвали. Впереди ковша вы бы заметили силуэт
хищной головы, под ковшом - очертания лап, и она предстала
бы перед вами в виде огромного хвостатого зверя, каким
представляли себе медведя древние пастухи, знавшие о нем
только понаслышке...
Спасительная команда: "Поворот!", хлопанье парусов, суета
и отчаянный крен яхты, ставшей боком к волне, - все это вов-
ремя прервало Галину лекцию. Экипаж работал молча, сосредо-
точенно...
Когда солнце стало клониться к западу, ветер стих. Яхты,
пользуясь почти неощутимыми дуновениями воздуха, точно ог-
ромные лебеди, медленно плыли вдоль зеленых берегов острова
Хачин.
Закат уже приближался, и вода стала розоветь под косыми
лучами солнца, когда Белов заметил подходящее для ночевки
место.
Выбрав шверты, яхты повернули к берегу, поросшему красны-
ми соснами, и с шорохом врезались в мокрый песок.
Через четверть часа лагерь был разбит, горел большой кос-
тер, и две босоногие девушки уже бежали к берегу с ведрами
за водой для традиционного супа. Вдруг одна из них останови-
лась, удивленно вскрикнула и, протянув руку к пламеневшему
закату, закричала:
- Смотрите, смотрите, звезда!
Молодежь мгновенно сбежалась к берегу. Но никто ничего не
мог рассмотреть. Посыпались нехитрые шутки:
- Ей уже днем звезды мерещатся... С чего бы это?
- Она спутала сегодня с первым апреля!
- Нет, она просто хочет найти спутника!
- Ну, где ты ее видишь? - напирали настроенные менее
скептически.
- Фу, идолы слепые! - горячилась виновница суматохи. -
Вон там, выше и левее солнца, вон над тем деревом!
Теперь увидели все. На зеленовато-розовом небе слева от
солнца сверкала неожиданно яркая белая точка.
- Галя, Галя, иди сюда скорее! - дружно закричали собрав-
шиеся на берегу.
- Ну, Та, Что Грезит, - насмешливо обратилась к ней Маша,
- покажи-ка на деле свою эрудицию. Что это за штука? Новая
звезда?
Галя зарделась от удовольствия, как студентка, которая
вытащила на экзамене удачный билет.
- Нет, это не небесная катастрофа. Это всего лишь наша
сестра и соседка - Венера.
- Да что ты говоришь! Неужели планета может быть такой
яркой? - послышались голоса.
- Не только такой. Через месяц-другой она станет еще яр-
че.
- Расскажи нам о ней.
- А может быть, сначала поужинаем? - спросил Иван Тимофе-
евич, который исполнял сегодня обязанности шеф-повара.
- Правильно, - согласилась Галя. - Давайте поужинаем, тем
временем зайдет солнце, и я при свете самой Венеры расскажу
вам все, что знаю об этой чудесной планете.
- Пожалуй, ночи не хватит на такой рассказ, - заметила
девушка, первая увидевшая Венеру.
- К сожалению, ты ошибаешься. Хотя Венера - наша ближай-
шая соседка, мы знаем о ней очень мало, почти ничего. Впро-
чем, увидите сами.
Пока ужинали - стемнело. Вечер был очень ясный. На западе
над малиновой полосой августовского послезакатного неба, бе-
лая планета сияла, как большой бриллиант. Ни суровый страж
Медведицы - красноватый Арктур, - ни парящий почти в зените
Коршун - голубая Вега - не могли даже отдаленно сравниться с
ней своим блеском. От нее через все озеро бежала к берегу
неяркая, но совершенно четкая серебристая дорожка.
- Никогда раньше даже не думала, что это возможно! -
воскликнула одна из девушек.
- Ты посмотрела бы на нее на юге, в безлунную ночь! Вот
там она горит! Поверишь ли, видны тени, которые отбрасывают
освещенные ею предметы! Сила ее света в периоды наибольшей
яркости не уступает силе света всех неподвижных звезд, вмес-
те взятых, которые мы видим простым глазом. В эти периоды
она сияет, как сто звезд первой величины! Так мудрено ли,
что ее можно заметить и днем?
- Но я слышала, что Венера небольшая планета. Отчего же
она так горит?
- Потому, что ее атмосфера имеет очень большой коэффици-
ент отражения света-альбедо. Венера усваивает меньше сорока
процентов падающего на нее солнечного света, а все остальное
- свыше шестидесяти процентов - отражает. Ее альбедо раза в
полтора больше, чем у Земли, и раз в девять больше, чем у
Луны. Вот она и блестит.
- А чем же объясняется этот самый альбедо? - спросила Ма-
ша.
- Очевидно, тем, что в ее атмосфере много мельчайших час-
тиц постороннего вещества. Может быть, каких-нибудь паров.
Эти частицы создают оболочку, которая отражает свет и делает
для нас поверхность Венеры невидимой. Что кроется за этой
оболочкой - никому не известно. Мы знаем только, что верхние
слои атмосферы планеты богаты углекислым газом и почти не
содержат паров воды. По этому поводу ученые строят разные
догадки. Одни говорят, что на Венере нет органической жизни
потому, что ее атмосфера отравлена ядовитыми газами, другие
- что жизнь там не могла развиться из-за слишком высокой
температуры... Кто знает правду? Мы до сих пор не знаем ни
продолжительности суток на Венере, ни наклона ее оси, ни
действительной температуры на ее поверхности, потому что
пресловутое электромагнитное излучение планеты может быть
результатом воздействия солнечной радиации, а не температуры
поверхности. На более далеком маленьком Марсе ученым удалось
установить наличие и даже характер растительности, темпера-
туру почвы и много других важнейших фактов. А о том, что
происходит на поверхности Венеры, мы можем только гадать. Но
скоро наступит час, когда гордые и отважные люди сорвут пок-
рывало с чела таинственной планеты.
- И как скоро это случится? - внезапно спросил Белов. - Я
понимаю, пояснил он, что сейчас, пока сделан единственный
облет Луны в ракете с людьми, рано говорить о полетах на
другие планеты. Когда-то еще спустятся на лунную поверх-
ность, да освоят ее, да соберутся на Марс...
Галя снисходительно улыбнулась:
- А вам не приходило в голову, что спускаться на Луну ку-
да труднее, чем на планеты, где есть атмосфера? Мне кажется,
люди сначала полетят на Марс или Венеру, а уж потом на Луну.
- Что-то странно!- буркнул Иван Тимофеевич. - Ведь Луна -
рукой подать, а до Марса в лучшем случае десятки миллионов
километров.
- А не все ли равно сколько? Трудно преодолеть земное
притяжение, а на полет ведь энергия почти не расходуется.
Зато при спуске можно будет использовать атмосферу как тор-
моз. Да и с научной точки зрения интереснее побывать на пла-
нетах, где есть хоть какая-то жизнь.
- А чем же хуже Луна?
- Вспомните: что на ней видели наши ученые при облете? Да
и съемки с межпланетных станций говорят о том же. Со всех
сторон одни и те же горы, кратеры, пики, трещины. Лишь в
двух-трех местах они заметили полупрозрачные скопления га-
зов, идущих из расселин. На худой конец, хороша и Луна, но
насколько интереснее побывать на живой, может быть, населен-
ной планете!
- Сдаюсь! - замахал руками Белов. - Уговорили! Через
двадцать-тридцать лет летим!
- Что вы, Игорь Никитич! Да через тридцать лет мне стук-
нет пятьдесят... четыре! Тогда,- Галя привстала от волне-
ния,- и думать нечего попасть мне на Венеру!
- А ты что же, всерьез мечтаешь туда, как на такси, про-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг