снаружи осталась лишь узкая складка.
- Вот наше настоящее... Я пропускаю его меж пальцами, гребень складки
ползет, черные на нем штрихи и знаки - это наши жизни, вот они движутся,
перемещаются из будущего в прошлое, так мы, одномерны, живем, смотри,
смотри...
Колдовская минута! Я смотрел не на складку ленты, по которой ползли
математические знаки и символы, я не мог оторвать взгляда от Алексея.
Не стало комнаты, не стало тьмы за окном, было только его вдохновенное
лицо. Он перемещал ленту, вел складку меж пальцами, он любовался ею, словно
в его руках была истинная ткань мироздания, словно он обозревал ее всю, со
всеми нашими жизнями, загадками, радостями, трагедиями и проблемами, словно
он был над ней, как некий познавший ее тайны, бог. Его темное от усталости
лицо светилось могуществом понимания, и не было ничего прекраснее этого лица.
Быстрым движением он смял ленту в гармошку.
- Вот так свернулась структура вселенных. Там, где ворсинки материи,
сцепившись, поменялись местами, там прошлое вклинилось в настоящее и
наоборот. И это сейчас в практическом смысле главное. Почему?
Он резко повернулся ко мне.
- Что за вопрос, - сказал я. - Катастрофа... Ответом был досадливый взмах
руки.
- Если разбилась чашка, надо взять веник и подмести. Или послать кибера.
Хроноклазмы кончаются, затухают сами собой, я же сказал! Не о том забота...
Многие наши люди оказались здесь, здесь, здесь, - он провел пальцем по
гребням складок. - Что будет, когда хроноклазм исчерпает себя? Вот...
Он разжал пальцы, удержав в них лишь одну складку,
- Стабильно лишь наше время. Оно уцелеет вместе с оказавшимися в нем
вкраплениями прошлого. Все остальное вернется в прежнее состояние.
- Что же тут плохого? - не понял я. - Конец всем нашим бедам, радоваться
надо...
- Что ж, радуйся... Как только разгладятся складки пространства-времени,
твоя Снежка станет недостижимой.
- Но...
- Никаких "но"! Ты думаешь, что если перенос во времени оказался
осуществимым в природе, значит, мы уж как-нибудь все это повторим? Нет.
Сейчас "складки" рядом, перейти с одной на другую можно без особых
энергозатрат. Но как только они разойдутся - конец. Отправить в прошлое
спасательную экспедицию - для этого придется устроить маленький хроноклазм,
снова вздыбить обе Вселенные. Не одну, понимаешь, обе! Со всеми вытекающими
отсюда последствиями. Если бы путешествие во времени было возможно, то наши
потомки уже побывали бы здесь, в нашем сегодня. Однако их не было, нет и,
очевидно, не будет. Теперь понимаешь, почему твое представление, будто
Снежка может прожить в каменном веке всю свою жизнь, даже умереть там, а ты
все равно когда-нибудь вернешься к ней, юной, - ложно? На, выпей...
Я тупо кивнул. Слова Алексея точно рассекли мое сознание надвое. Одна его
половина четко воспринимала окружающее, видела снова побледневшее лицо
Алексея, прыгающий в его руке стакан, даже пятно на скатерти, тогда как
другая корчилась от отчаяния.
- Выпей, - повторил Алексей.
Его голос был сух и бесцветен. Не глядя на меня, он наклонил
вздрагивающую в руках бутылку, стекло, как и в тот раз, надсадно дзинькнуло
о стекло, мир снова наполнился этим тонким, дребезжащим, невыносимым звуком,
хотелось зажать уши, лишь бы его не слышать. А он звенел и звенел, даже
когда Алексей отнял бутылку. Замороженный, он так и остался во мне. В окна
заползал рассвет, такой пасмурный, что в его тенях потускнел воздух комнаты,
а хмурое, с опущенными веками лицо Алексея застыло бледным пятном, которое
не скрашивали рыжие, теперь будто подернутые пеплом волосы.
- Я еще не все сказал... Пока длится катастрофа и прошлые времена близки,
туда возможен переход. Спонтанный, как это происходит, и целенаправленно
обратимый для спасения тех, кто там оказался.
- Догадываюсь, - процедил я с желчным сарказмом. - Для этого
всего-навсего нужна обыкновенная машина времени...
Алексей странно взглянул на меня. Всегда решительный, он словно
колебался. Сам того не заметив, он потянул к себе мой стакан, сжал его в
пальцах.
- Машина, конечно, нужна. Но это-то как раз не проблема. - Разве? - Она,
видишь ли, уже есть... - Что?! - Я вскочил. - Где она? Почему никто... -
Сядь, - тихо попросил Алексей. Он глядел на меня так, словно хотел и не мог
выговорить что-то решающее. - Пожалуйста, сядь. Я сел.
- Мы больше делаем, чем говорим. К чему будить, быть может, напрасные
надежды? - Голос Алексея шелестел, как сухие листья. - Машина есть, мы сразу
взялись за ее разработку, дело не в этом. Сначала, как водится, мы запускали
в прошлое автоматы. Затем - животных. Те и другие возвращались... не всегда.
Это не беспокоило, мы были уверены, что все успеем отладить. Сегодня ночью
выяснилось - нет. Надо спешить, пока держится энергетический мост, иначе все
бесполезно. Нет у нас времени на доводку, нет! Человек должен идти в
разведку сейчас или никогда. Ты и Эя, так уж сложилось... В общем, лучшего
выбора нет. Теперь понимаешь, к чему весь этот разговор?
Я порывисто шагнул к нему, сгреб, как воробушка, стиснул и закружил в
объятиях.
- Пусти! - закричал он. - Ненормальный! Я тебя" отстраню!
- Не посмеешь. - Я отпустил его, задыхающегося, чуть порозовевшего,
ожившего. - Не посмеешь! Из тысячи добровольцев ты все равно выберешь меня -
и потому, что ты мой друг, и потому, что только у меня есть свой человек в
палеолите. Три шанса из пяти! Я думал, меньше. И нечего смотреть на меня,
как на жертвенного агнца... И вообще, - продолжал я. - Не будь Эи, знаешь,
как выглядел бы твой выбор? Дружеской протекцией.
Алексей удивленно уставился на меня. - Протекцией? - Конечно.
Предпочтением одного перед другими. - Вот об этом я не подумал. Такой риск -
и протекция? Нет, ты сошел с ума. - Он наконец улыбнулся. - Все, больше ни
слова. Он подтолкнул меня к двери. Я шел от Алексея не чуя под собой ног.
Должно быть, у меня был диковатый вид, потому что вдруг послышался
озабоченный голос: - Что с вами? Помочь? Я обернулся с улыбкой идиота. -
Наоборот. - Мне захотелось обнять говорившего. - Это я должен кое-кому
помочь!
Должно быть, он проводил меня недоуменным взглядом. Я не запомнил его
лица, это мог быть любой. Какая разница! Никто еще ничего не знал, конечно,
я выглядел ненормальным. Во мне все спешило и пело, я ускорил шаг, не без
удивления обнаружив, что нога уже не болит. Верно замечено, что хорошие
новости лучше всяких лекарств.
И все-таки... В прорези окон, клубясь туманом, валил промозглый рассвет.
Опять это "но"! Оно незаметно подкралось ко мне. Я замедлил шаг. Все хорошо.
Скоро все узнают, что хроноклазмы пойдут на убыль. Что наше будущее спасено
и, сверх этого, даже есть шанс многих вызволить из прошлого. Если, конечно,
моя разведка удастся. Если затем события не опередят нас. Какой горький и
беспощадный парадокс: долгожданный конец катастроф означает гибель наших
близких там, в прошлом! А продолжение бед, наоборот, сулит им спасение. Зато
умножает число тех, кого катастрофа может вырвать из нашего времени. Так
чего же желать? Будь выбор, что бы мы предпочли? Что бы решил я?
Нашел о чем думать, осадил я себя. Нет выбора и не надо. Все и так
решено, ну и прекрасно. Мне своих забот хватит. Во-первых, надо подружиться
с Эей и хорошенько ее расспросить. Во-вторых, не мешает отдохнуть.
В-третьих...
В-третьих, я уже подходил к своей комнате, откуда почему-то доносился
шум. Ничего не понимая, я рванул дверь, да так и застыл на пороге. По полу,
сметая стулья, катался клубок сплетенных тел, это было так дико и
неожиданно, что я не сразу сообразил, кто с кем дерется и что все это
означает. А когда наконец разглядел дерущихся, это был шок посильнее
прежнего.
- Вы что! - заорал я и кинулся их разнимать.
Это было непросто, потому что обе вцепились друг Другу в горло, обе были
сильны, обе исступленно ломали сопротивление противника. Но я пришел в такую
ярость, что мигом, точно котят, отшвырнул к одной стене Эю, а к другой -
Жанну. Да, во второй воительнице, я, к своему изумлению, признал Жанну...
- Вы что, спятили?!
- Это ты меня спрашиваешь?.. Откуда здесь эта сумасшедшая?! Одежда Жанны
была разодрана в клочья, располосованное лицо пылало обидой и гневом, Эе
тоже досталось, и в ее глазах была ярость, только холодная, напряженная, как
у человека, который знает, за что и почему он дерется. Едва оправившись от
толчка, который ее отбросил, она со звериным упрямством в глазах опять
ринулась к Жанне, но подвела недолеченная нога, Эя оступилась в прыжке. Я
тут же схватил ее за руки, в них была неженская сила, вдобавок Эя не
замедлила пустить в ход зубы, но я тоже был в бешенстве и, чем попало
скрутив эту тигрицу, кинул ее на кровать.
- Что здесь происходит? - рявкнул я. О, небо, давно ли я пытался постичь
теорию иной Вселенной и мысленно побеждал само время?!
- Это я должна объяснять?!
Взгляд Жанны полыхал презрением. Я очутился меж фуриями, только Эя
смотрела не на меня, а на Жанну, и ее руки, к счастью, были укрощены путами,
- Жанна!
- Что Жанна? - из ее глаз брызнули слезы. - Я-то при чем?! Феликс погиб,
твой друг, а ты, а эта...
- Жанна, ты можешь замолчать? Выслушать? Кстати, оденься. На, держи
куртку.
Моя уловка подействовала лучше всех убеждений и просьб. Жанна в
недоумении оглядела себя, схватила куртку, поспешно провела рукой по лицу,
по растрепанным волосам и - сработал женский инстинкт - кинулась приводить
себя в порядок. Эя что-то прорычала ей вслед, я машинально погрозил кровати
кулаком и через захлопнувшуюся дверь душевой стал торопливо объяснять,
откуда у меня эта девушка и кто она.
Неистовый шум воды стих. Ни слова в ответ, но меня все- таки слушали.
Наконец дверь открылась. Смерть Феликса точно обуглила лицо Жанны, и, если
бы не свежие царапины, оно казалось бы сошедшим с древней потемневшей фрески.
- Значит, вот как ты ее любишь... - прошептала она, будто в раздумье.
- Кого? - Я не понял. - Никого. - Она глядела все так же тяжело,
неподвижно, только грудь вскидывалась от судорожного дыхания. - Забудь. Как
легко ты, однако, нарушил запрет!
- О чем ты, Жанна? Феликс, даже ничего не зная о Снежке, сразу сказал,
что я прав.
- Не трогай Феликса! - Она уцепилась за косяк. - Он мертв, мертв, вы,
живые, можете это понять?!
- Жанна, - сказал я с раздражением в голосе. - Хватит! Ты хотела видеть,
как я переживаю гибель Феликса? За этим пришла?
- Нет! - По-моему, да. - Это не имеет значения... - Верно. У нас нет
времени... - Не собираюсь тебе мешать. - Сухими глазами, будто и не плакала,
она взглянула на меня, затем на Эю. - Бедная девочка... Будет ли у тебя
время подумать о ней? Извини, - добавила она быстро. - Я тут наговорила
лишнего, не обращай внимания. Ты удачлив, но лучше бы тебе не ходить в
прошлое. Желаю доброй удачи, пойми это!
Она стремительно повернулась и вышла, оставив меня в полном недоумении.
Что она хотела сказать? Была ли это невольная месть за Феликса, который
погиб, спасая меня, или Жанна от чего-то предостерегала?
В растерянности я обернулся к Эе, с которой мне предстояло идти в
прошлое. Ответом был неукротимый взгляд разъяренной женщины, которая,
казалось, любое мое движение и слово была готова встретить рычанием.
До чего же просты и бесхитростны все трудности природы по сравнению с
теми, которые мы сами себе создаем!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
"Человек предполагает, а бог располагает" - так можно было бы сказать о
последовавших событиях. Неважно, что никакого бога нет, его роль отлично
берут на себя люди и обстоятельства.
Шли последние приготовления к старту в прошлое. В глубине ангара что-то
простужено сипело, по овалу машины, мигая лампочками, ползли дефектоскопы,
всюду змеились бесчисленные набели, они же свисали со сводчатого потолка,
откуда-то тянуло сырым сквозняком, хотя, казалось, все входы были закрыты.
Усталые, с напряженно-сосредоточенными лицами, разработчики обменивались
отрывистыми репликами, смысл которых по большей части был так же чужд моему
уху, как речь инопланетянина; фигуры людей то возникали силуэтами в сером,
будто задымленном свете, то исчезали в провалах ферм и конструкций. Мимо
меня сигналя проносились верткие и тоже как будто озабоченные киберы, все
спешили без суеты, что-то, как обычно, не ладилось, что-то требовало срочной
переделки, - словом, все шло нормально. Представитель новорожденной
профессии, которая еще не успела получить наименования (не называть же его
"вдалбливателем информации"), парень моего возраста с робкими, но
настойчивыми глазами цвета полевой незабудки и бледным от недосыпа лицом,
втолковывал мне последние добавления к инструкции.
-...Прецессия хода оставлена без изменений, но ее удалось сузить до
величины плюс-минус... Запаздывание хронореверса решено не устранять,
поскольку это третьестепенный, практически не влияющий на безопасность
фактор, а отладка потребовала бы перемонтажа...
Я кивал, вылавливая лишь новые сведения, ибо уже знал наизусть всю
матчасть, все операции хода во времени, все правила, каковые, строго говоря,
еще только предстояло установить, потому что данных для их разработки,
конечно же, не хватало. В этом и состоял риск, хотя, разумеется, не только в
этом. За всю историю науки, пожалуй, ни одна экспедиция не организовывалась
в такой спешке и при такой нехватке исходных сведений. А что делать? На
пожаре действуют, а не исследуют. Невиданный случай - не было даже
техдокументации, она составлялась попутно. Поэтому и приходилось слушать,
слушать, уже череп распирало от этого.
-...Итак, повторяю. В окончательном варианте аппарат снабжен системой
улавливания и аккумуляции любой энергии, какая обнаружится на месте, чем от
трех до семи процентов снижен риск непредвиденного перерасхода резерва
батарей. Речь идет прежде всего о подпитке солнечной энергией, однако
возможны и другие решения, как-то...
Голос моего педантичного Вергилия звучал с такой отчетливостью и
монотонностью, словно он истово боролся со сном и никак не мог одержать
победу, но, странное дело, его слова почему- то тотчас укладывались в
памяти, причем не только иконографической и кратковременной, а и в
постоянной. Это был своего рода гипноз, сотрудники Алексея знали, кого
выбирать в "наставники".
На корпус машины вскарабкался, нет, вполз какой-то улиткообразный
аппарат. Должно быть, упрочнитель, так как позади себя он оставлял
голубоватые пятна, некоторое время спустя они еще светились.
-...Добавлен еще один индикатор. Прошу в кабину...
Мы пролезли в кабину. С прошлого раза, когда я тут был, хаос в ней
поуменьшился, однако панель еще не была установлена, на меня отовсюду
смотрели оголенные, похожие на медовые соты блоки кристаллосхем, некоторые
гнезда вообще пустовали, кое-где торчали паутинные усики перцептронов, пахло
нагретым рубекойлем, на полу, под ногами, лежали (или валялись?) какие-то
инструменты. Короче говоря, вид кабины свидетельствовал, что хронотехнику,
как и глиняные горшки, создают никак не боги.
Единственное, что, похоже, не требовало доделок, это кресла, которых
прежде не было. Стандартные, снятые, очевидно, с новенького космолета и
освобожденные за ненадобностью от противоперегрузочных устройств, они
радовали глаз своей привычностью и незапятнанной голубизной. Мы тут же их
опробовали. Поерзав, я сразу убедился: сиденья поставлены так тесно, что,
будь мой Вергилий чуточку покрупней, правая рука водителя ощутимо лишилась
бы свободы маневра. Это могло помешать, и я было раскрыл рот, чтобы
предъявить претензию, но вовремя вспомнил, что Эя куда миниатюрнее и,
следовательно, никаких проблем тут не должно возникнуть.
Ой ли? Представив Эю рядом, я мысленно покачал головой, затем невольно
улыбнулся. Было отчего хмуриться и улыбаться, вспоминая наше в то утро
объяснение, когда я мрачно взял лингвасцет, подошел к ней, разъяренной, и,
сдернув путы, сказал:
- Ну, подставить тебе горло, чтобы ты могла отплатить за добро, или как?
Я не надеялся, что лингвасцет немедленно заработает или что Эя устыдится,
мною не руководил никакой расчет, просто мне так опротивели все эти,
некстати, загадки и потемки женской психики, что я поступил по принципу "что
будет, то и будет". На большее после всех встрясок не оставалось душевных
сил.
Однако, к моему удивлению, из лингвасцета вырвались гортанные звуки иной
речи, аппарат перевел или, во всяком случае, попытался перевести сказанное.
Он работал!
На Эю, впрочем, это не произвело особого впечатления. Она не вцепилась
мне в горло, как я того, признаюсь, ожидал, но и не ответила, а, разминая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг