их нужно было прожить с максимальным комфортом.
"Деляж" зафыркал мотором, и Кай машинально повернул голову. В автомобиль
садились Лизмор, одетый в дорогой серый костюм, и его миниатюрная пассия с
белым зонтиком.
- Он замечательно приспособился к эпохе, - с некоторой досадой заметила
Валерия.
- Знаешь, - негромко произнес Кай, - мне все время кажется, что он не
совсем тот, за кого себя выдает. Для кирклендского фермера в нем слишком много
лоска. Настоящего лоска - такого, который приобретается за столетия. Ты не
обращала внимания?
- Наверное, я его мало знаю, - усмехнулась Валерия, - потому что мне так
не кажется. Ты что же, хочешь, что бы я проверила его прошлое?
- Скорее всего ты узнаешь, что пехотного лейтенанта по имени Лизмор Кимбол
никогда не существовало в природе, - задумчиво улыбнулся Кай, провожая взглядом
удаляющийся в долину автомобиль. - С ним что-то не так. И, как говорит Лок, с
его подругой тоже.
- Если она играет, - хмыкнул с другого конца стола Больт, - то эта игра не
выглядит дешевой. Но Локу, как я понимаю, виднее.
Зорган поднял на него свои меланхоличные темные очи и медленно провел по
губам острым алым языком. Заметно смутившись, Больт поспешил наполнить свою
рюмку коньяком и отправить ее в глотку. Кай не в первый раз видел, что глаза
Лока действуют на летчика подобно глазам кобры: Больт испуганно прятался в
себя, но, завороженный, начинал незаметно улыбаться, старательно скрывая лицо
от посторонних. Не будь гауптман таким, как сам он выражался, "ученым червем",
Зорган уже добился бы своего - впрочем, Каю казалось, что это и так
неизбежно...
Кай пригубил вино, крепко стиснул зубами сигару и с довольным видом
откинулся на спинку легкого кресла. Горный воздух действовал на него
умиротворяюще, хотелось просто сидеть, потягивать вино и ни о чем не Думать. Он
не отказался бы от хорошей книги или хотя бы парижского журнала, но не знал,
есть ли в доме что-то подобное. Спрашивать Марианну ему почему-то не хотелось.
Резной хрустальный графин на столе влажно светился красным вином. Кай
сделал еще глоток, бросил в рот пахучую пластинку мягкого сыра и обвел взглядом
сидящих рядом с ним. Валерия, подтянутая, словно в строю, с запавшими вдруг
щеками, стеклянно глядела на густо-зеленый плюш лесов, укрывший склоны вокруг
дворца. Кай поймал себя на мысли, что сейчас в ней отчетливо виден настоящий
генерал - властный, вросший в свою власть и ответственность за дело, но стоит
ей повернуться, посмотреть на кого-либо из них, и она снова превратится в
прекрасную, нездешне лощеную женщину без намека на груз прожитых лет.
Лок безразлично потягивал дымчатый скотч, заедая каждый глоток тонким
ломтиком сырокопченой, с белыми вкраплениями жира, лоснящейся на солнце
колбасы. Сидевший напротив него Больт почти физически ощущал изредка скользящие
по своему лицу взгляды и непритворно ерзал худым задом по креслу, не зная, куда
деть свои глаза. Кай грустно улыбнулся и подлил себе вина из графина. "Нас
четверо совершенно разных людей, - сказал он себе. - Практически невозможно
понять, что же в самом деле нас объединяет, но именно здесь, на лужайке перед
этим древним, по-германски горным дворянским гнездом, мы представляем собой
единую, довольно организованную силу. Случись нам вступить в сражение, мы будем
драться друг за друга, ни разу не вспомнив про ту пропасть противоречий,
которая разъединяет нас в другой, нормальной жизни".
Кай не удержался от негромкой усмешки. Ответом ему был твердый
вопросительный взгляд резко повернувшейся к нему Валерии.
- Легион потерянных душ, - сказал он на саргонском диалекте. - Мы, все.
Да, нет?
Валерия коротко дернула уголками губ.
- Сегодня, - ответила она. - Потому что завтра - уже нет. Завтра снова
придется делать выбор.
- Я сделал давно.
- Тебе так кажется - сейчас. Потом все будет иначе.
- Мне уже не придется. Ты сама знаешь. Нет?
Валерия отвернулась. Кай победно хмыкнул, потянулся к своему бокалу. Он не
был уверен, что в финале она откажется от добавочного приза. Этим призом был он
лорд Кай Харкаан, беглец и отступник, ставший ддруг героем. Или нет, не
ставший? Салазар Бесконечный непредсказуем, как гравитационные ветры в центре
галактики. Он всегда может казнить того, кто заслужил высочайшие почести:
просто так, чтобы остальные не смели расслабляться и полагать, будто какие-либо
заслуги способны защитить от параноидальной ярости хохочущего вседержца.
Валерию следовало держать на коротком поводке, хотя бы для того, что бы она не
тешила себя несбыточными надеждами. Странное дело, но Каю не хотелось
расставаться с ней на скандальной ноте. Он знал, что не выдержит и обрушится на
нее с обвинениями; это было нелепо, Кай должен был выиграть вчистую, потому что
только такой выигрыш давал надежду освободиться от задавившего душу груза,
который он волок все эти годы.
Удача, казалось, была почти невероятна. Им, горстке беззащитных букашек,
предстояло сокрушить ужасную мощь древнего и непостижимого монстра, способного
вершить судьбы целых миров; фактически они бросали вызов черному богу Бездны,
мечущему по своему капризу невидимые, но страшные молнии смерти! Они не были
титанами древних легенд, но Кай хорошо понимал, что даже весь императорский
флот, случись ему оказаться здесь, не смог бы добавить им силы и уверенности.
"Никто из нас, - придавленный вдруг налетевшей усталостью, подумал Кай, -
никто из нас не знает истины, даже я не знаю, насколько опасна эта жуткая охота
на воплощение ужаса, пришедшее к нам из холодной тьмы тысячелетий. И никто не
знает, насколько же высоки наши ставки. И уж точно, один только я понимаю, до
чего же мы бессильны и ничтожны в этом странном бою..."
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
Его императорского величества вспомогательный крейсер "Кромвелл" имел чуть
более ста лет от роду. Сокрушительную кашу Симеонских войн он пережил в
ремдоке, ибо в первые же дни боев получил ужасные повреждения, которые
заставили командование навсегда отказаться от мысли использовать его в
сражении. Пройдя через почти десятилетний вялотекущий ремонт, "Кромвелл" был
навечно переведен в резерв, а чуть позже - превращен в летающую базу связи и
наблюдения. Дряхлым антиквариатом, вряд ли способным выдержать даже средний по
мощности удар, командовал такой же полуразвалившийся офицер - стодвадцатилетний
майор Брембер, прославившийся тем, что вот уже три императора, пытавшихся
выгнать его в отставку, благополучно почили в бозе по причине всякого рода
невоздержанности, а он, старый постник, с хихиканьем отпраздновал сто лет
выслуги... Брембер давно потерял способность чему-либо удивляться, но нынешняя
миссия все же заставила его недоуменно поскрести пергаментно-желтый затылок.
Непонятно зачем на борту его корабля смонтировали хронопередатчик мингского
производства, да еще и приказали доставить на забытую всеми Землю чью-то
именную алую "Дельту". Брембер молчал; когда же он не выдержал и тихонько
поинтересовался у штабных, сколько еще времени ему предстоит болтаться на
орбите почти вымершей планеты, майору почтительнейше посоветовали заткнуться.
Такое обращение шокировало старика. Несколько дней в экипаже думали, что
древнюю жабу хватит удар, но командир поднялся, пообещав пережить всех, кто
считает себя слишком уж умным. Неделю спустя Брембера разбудил неожиданный
вызов метрополии.
На линии был тот, кого майор знавал лет сорок назад еще относительно
молодым человеком. Друзьями они не были, но раскланивались при встрече с
неизменной вежливостью, - сидя в главной рубке связи (абонент ожидал установки
хронокоридора), Брембер решился задать свой вопрос ему.
- Сенатор, - просипел он, давясь кислым соком, который принес вахтенный, -
сенатор, скажите мне, что с нами происходит? Вы знаете... - для страховки майор
глянул на контрольный дисплей, - вы знаете, нас уже никто не услышит... Для
чего я кручусь вокруг этой дерьмовой планеты, вместо того чтобы спокойно
отдыхать на базе, где меня ждет целый выводок правнуков?
- Ну, вам-то я, наверное, сказать могу, - тихо вздохнул в ответ его
собеседник. - Случилась беда, дружище, большая беда - в системе торчит лойт,
только торчит он на несколько столетий вниз... Если, конечно, вы меня поняли.
Брембер понял. Остальные вопросы отпали сами собой, и старик впервые в
жизни пожалел, что до сих пор не вышел в отставку. Ему остро захотелось увидеть
свое многочисленное потомство.
Завидев Валерию, идущую к нему с "Марджори" в руке, Кай решил, что в
Тулоне с Лизмором произошло что-то нехорошее и он потребует помощи. Однако он
ошибся: в аппарате загремел голос Новарры.
- Как только мне стало известно, что ты занимаешься проблемой лойта, я
приказал нескольким толковым людям поглубже зарыться в архивы Галахрана и найти
все, что только можно... - начал Новарра. - Сперва у меня не было никакой
уверенности, ты сам понимаешь, насколько трудно путешествовать по этой
информационной Бездне, которую никто никогда не систематизировал. Однако же нам
повезло - один молодой ученый наткнулся на древнее сообщение о некоем
исследователе, который всю свою жизнь посвятил изучению этой проблемы. Для нас
это настоящий прорыв, потому что этот информационный блок хорошо
систематизирован и доступен нашему пониманию без дополнительной обработки.
- Ну, и? - взволнованно задышал Кай, поспешно садясь за стол и раскуривая
сигару.
- Главное - теперь мы знаем, для чего лойту нужен хронокатаклизм. Тварь
действительно существует в совершенно другом, чуждом для нас хроноконти-нууме и
воспринимает абсолютно незнакомые нам энергии. При этом матка тоже не вечна. И
вот, когда ей наступает срок произвести на свет потомка и затем - сразу же
после этого - умереть, она прикладывает все усилия для создания мощного
хронокатаклизма. Дек-мар был совершенно прав, предполагая, что катаклизм
способствует высвобождению громадных энергий хроноса: именно они и позволяют
матке "родить дитя". По-видимому, мы никогда не сможем понять процессы,
происходящие в момент этого хроновзрыва, но зато теперь мы знаем, что и лойт не
всесилен: старая матка, пришедшая умирать, уже практически не способна на
перемещения по оси времени. Однажды опустившись вниз, она вряд ли сможет
вернуться вверх. Сейчас она уже очень слаба, Кай, и, если тебе действительно
удастся вывести ее из инцистированного состояния, ты легко поразишь ее тем
оружием, которое имеешь. Ты должен просто успеть...
- Вы сделали тот анализ, который я заказывал? - спросил Кай.
Новарра секунду помолчал. В аппарате было хорошо слышно его немного
простуженное дыхание.
- Да, мы все сделали, - сказал он мрачно. - По нашим раскладам, Кай, у
тебя остается очень мало времени. Мы привлекли лучших историков, они тщательно
перерыли все дошедшие до нас документы... результат неутешительный.
- Что, что именно?
- "Горячая бомба", созданная к лету сорок первого, будет применена зимой
этого же года, причем скорее всего в масштабах, ограниченных лишь ресурсами
воюющих сторон. Вероятность попытки переговоров - восемьдесят пять процентов,
вероятность их срыва - девяносто два и три десятых. Британия никогда не
согласится на условия, которые устроили бы Германию, и наоборот... так что ты
должен успеть.
Кай перекусил зубами свою сигару.
- Как мне успеть? Как?!
- Выслушай меня, - успокаивающе проговорил сенатор, - выслушай. У тебя
есть шансы. Техника, которую предлагает лойт, почти наверняка не слишком
приемлема для человеческого образа мышления...
- Да, - быстро перебил Кай. - Вы совершенно правы. Они уже предложили
установку, перерабатывающую сырье, это абсолютно негуманоидная схема!..
- Ну вот, видишь! Значит, мы были правы и не все там так просто. Проект
продвигается некоей группой "одержимых", действующей по обе линии фронта.
Скорее всего они уже наткнулись на стойкое противодействие целой кучи
авторитетных скептиков, считающих предлагаемые схемы совершенно бредовыми и
неосуществимыми. Разумеется, они их одолеют и добьются своего. Но прежде будут
переговоры, ты не забыл?
- И вы думаете, что на переговорах будут присутствовать все те, кто ведет
сейчас разработку проектов?
- Фактически они будут их вести - с целью сорвать...
Целый час после окончания разговора Кай сидел за обеденным столом на лугу,
меланхолично посасывая сигару и время от времени прикладываясь к бокалу с
вином. Он слишком слабо представлял себе политическую обстановку, сложившуюся
на сегодняшней день в Сажающейся Европе, чтобы проанализировать предположения
своего старого наставника; он мог их просто принять на веру, не вникая особо в
детали.
Он надеялся, что Лизмор сумеет "вычислить" момент начала этих таинственных
переговоров. Следовало, конечно, разузнать и место. И тут Каю вдруг начало
казаться, что странный груз, имеющий своей конечной целью какой-то порт на
французском побережье в Северной Африке, имеет непосредственное отношение к
самой идее о каких-либо сделках между воюющими сторонами.
"Уж не тащат ли они в Алжир бомбу? - подумал Кай. - Но стоп, если тащат
немцы, то, соответственно, должны тащить и англичане! Для того, чтобы показать
друг дружке? А почему, собственно, Алжир? Да потому, что петэновская Франция
является на сегодняшний день чуть ли не союзником Германии. В то же время
англичане на Алжир пока не зарятся - получается условно-нейтральная территория.
Ловкий ход, очень ловкий. Более удобного места для такого рода встречи и не
придумаешь".
Рывком вскочив, Кай бросился в дом, чтобы найти Больта.
Гауптман сидел в просторном холле первого этажа, упокоив свою задницу в
старинном кресле с гнутыми золочеными ножками. В руках он держал какую-то
толстую книгу в кожаном переплете.
- У меня новости, - сообщил Кай, подходя. - И еще, я тут кое-что
нафантазировал. Что это ты читаешь?
- Так, один римский классик. Тебе это не интересно. Ты хочешь прогуляться?
Больт выбрался из кресла, набросил на плечи свой пиджак, валявшийся на
диване рядом с камином, и вышел вслед за Каем на луг.
- Вряд ли наши везут в Африку готовую бомбу, - задумчиво проговорил он,
выслушав рассказ Кая.
- Это еще почему?
- Да потому, что ни у наших, ни у англичан еще не готова установка по
переработке сырья. Скорее всего они везут именно сырье. И не исключено, что как
раз там, в Алжире, и будет смонтирована та самая установка, только немецкая.
Где ее будут строить англичане, я предположить не могу. Что же касается
переговоров, то это, кажется, идея здравая. Наш дорогой фюрер понимает, что об
Англию он в любом случае сломает зубы. Даже я, не великий стратег, осознаю, что
в сегодняшних условиях никакая десантная операция на Британские острова
невозможна в принципе. Кажется, мы увязнем на Востоке. Следовательно, фюрер
будет искать способы договориться с англичанами о мире. Другое дело, что они,
разумеется, выставят абсолютно невыполнимые условия, тут я с тобой тоже
согласен. Но с чего ты взял, что эти переговоры будут вести не фон Риббентроп с
его британскими коллегами, а те самые "незаметные научные функционеры"?
- С того, что руководство обеих воюющих сторон находится под их влиянием.
Риббентроп здесь не нужен. Конечно, с немецкой стороны будут присутствовать
какие-нибудь партийные уроды, скорее всего - в чинах СС, а с английской -
парочка лордов из "палаты секретной службы", но они уже дело десятое. Видишь
ли, проблема еще в том, что никто: ни Черчилль, ни Гитлер, да вообще никто! -
не представляет себе последствий массового применения ядерного оружия. Для них
это просто "другая бомба", сулящая сладчайшие перспективы быстро поставить
оппонента на колени.
- Откуда ты знаешь? - подозрительно прищурился Больт.
- Да знаю, знаю. Я много чего знаю. Они догадываются, что с помощью этой
"другой бомбы" смогут быстро выиграть войну. Разрушить производственные
мощности противника, пустить по ветру его города; они не знают другого: они
превратят Европу в поверхность Луны. Здесь уже нельзя будет жить: белая
цивилизация погибнет, исторически сложившаяся плоскость "свернется", свернув за
собой и все остальные, - и не будет ни тебя, ни меня, ни вообще человечества.
Мы все исчезнем, даже не успев позвать маму. Такое уже было.
Больт нервно провел рукой по лбу.
- Вот приедет Лизмор, поговорим с ним, - предложил он.
Кай неспешно подошел к оставленному им столу, плюхнулся в кресло и
машинально поднес к губам бокал.
- Я и сам хотел бы задать ему пару вопросов, - тихо произнес он.
- Насчет чего? - спросил Больт, садясь рядом с ним.
- Да так... - Кай налил ему полный бокал, придвинул коробку с сигарами. -
Он вызывает у меня подозрения. Он какой-то не такой.... Не такой, каким ему
следует быть. Понимаешь, он родился на планете с одним-единственным
университетом. Будучи сыном фермера, он, конечно, этого университета и не
видел. Откуда же в таком случае этот ум?.. ну ладно, в ум я готов поверить -
это дело врожденное. Но манеры? Ты замечал, с каким изяществом он все делает?
Двигается, одевается, говорит? Мыслит, наконец? Не думай, что наши крестьяне
отличаются манерами французских дворян восемнадцатого века. Нет уж. Даже
аристократы - единицы. Я, конечно, рассуждаю весьма путано, но, знаешь, у меня
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг