простеньком вопросе уж никак не ошибется. Кто против?
Желающих объявить самого Аллаха некомпетентным не нашлось. Наш аферист
мысленно поздравил себя с таким завидным простодушием клиентов и
продолжил:
- Тогда сейчас же, неспешным шагом возвращайтесь к себе домой,
становитесь спиной к воротам и на одной ножке прыгайте сюда. Если первым
доберется "тюбетейка", то продавайте осла погонщикам, а если "чалма", то,
соответственно, живодерам. Претензии не принимаются. Да, не забывайте
хлопать себя руками по бокам и кричать "кукареку!".
У ословладельцев вытянулись лица. Они недоуменно переглянулись,
почесали в затылке и в один голос сообщили:
- Какая глупость, вай мэ...
- Что?! - взвился уязвленный в самое сердце Оболенский. - А ну-ка,
объяснитесь, чурки узкоглазые!
- О, прости нашу горячность, почтеннейший. - тут же повинился один. -
но не лучше ли вместо "кукареку!" кричать "кирикуку!" - это больше похоже на
утренний крик петуха?
- Не подумай, что пренебрегаем твоей ученостью. о мудрейший, - виновато
добавил второй, - но, быть может, все-таки не отдавать осла "чалме" и
"тюбетейке", а сделать так: если первым приду я, то - на живодерню, если он
- погонщикам.
Сначала Лев скоропалительно решил, что над ним издеваются... Потом
прикрыл ладонью глаза и тяжело выдохнул - братья оказались куда наивнее,
чем он даже мог предполагать.
- Уф... что в лоб, что по лбу! Ладно, у меня натура отходчивая. Будь
по-вашему! Марш домой, и начинаем соревнования. Ослика я посторожу, чтоб не
убежал. Желаю спортивной удачи. При любом исходе - пусть победит дружба!
Дерзайте, все в руках Аллаха...
Как только спорщики скрылись в проулке, Оболенский повернулся к ослу,
присел на корточки, глядя ему прямо в глаза, и откровенно предложил:
- Камрад, у тебя тройной выбор... Либо в караван - мешки по пустыне
тягать, либо на живодерне со шкурой расставаться, либо стать персональным
транспортным средством ведущего вора этого благословенного города. Твое
окончательное решение? Так я и думал... Прими мои поздравления - ты
зачислен штатной единицей. Да, и впредь не вздумай кому-нибудь ляпнуть,
будто бы я тебя украл, - ты сам согласился!
Ослик пошевелил ушками, дунул в нос своему новому хозяину и бодро
развернулся мордой к базару. Кажется, эти двое нашли друг друга...
* * *
Во пустыне саксаул, а в Багдаде тетка.
Сиротская поговорка.
...А ведь вы, видимо, как и я, были уверены, что на осле ездил
исключительно Ходжа Насреддин? Увы, господа... Все это результат чтения
непроверенной и зачастую весьма далекой от первоисточников литературы. На
ослах и ишаках в Багдаде ездили очень многие! Выносливое, практичное,
нетребовательное, а главное - самое экологичное средство передвижения. Ни
ароматов бензина, ни пятен масла, ни смены шин, ни отравляющих воздух
выхлопных газов... Хотя, стоп, здесь я, видимо, несколько увлекся... Ну, в
общем, вред окружающей среде - минимальный, а польза существенная (если уж
даже переработанные отходы производства в виде навоза и то находили
применение). Что же касаемо самого Ходжи Насреддина, так Лев в приватных
беседах первоначально вообще отзывался о нем отнюдь не с лучшей стороны. Это
незабвенный Соловьев сделал из него культового героя, а на деле все было
далеко не так просто...
Восточный базар Оболенскому не понравился - слишком много суеты и
слишком легко красть. Продавцы так яростно торгуются с покупателями, что и
те и другие не замечают вокруг себя ровно ничего. Лев, не слезая с осла,
вытянул у толстого богача кошелек, взял себе на карманные расходы и успел
сунуть кошель обратно, а владелец даже не почесался. Скука...
- Не-е... так дело не пойдет, - вслух размышлял Оболенский, толкая
ослика пятками и двигаясь вдоль фруктовых рядов. - Дедушка Хайям поднял бы
меня на смех, если б узнал, что я обворовываю жалких простофиль. Спасибо, не
надо... Не надо! Не хочу я персиков! Вот обокрасть самого эмира... Это
задачка для настоящего Багдадского вора, а мелочиться на торгашах, работягах
да фермерах - несерьезно... Пацан, ты че, глухой?! Я тебе два раза сказал -
нет! Не хочу я твой сладкий, спелый, розовый, пушистый персик! Эх. не успел
я выяснить у гражданина Шехмета в караван-сарае насчет эмирского дворца.
Город большой, леший знает, в каком квартале его искать... А найти надо, ибо
там - гарем! Очень возбуждающее слово... Слушай, мальчик, засунь эти персики
себе знаешь куда?! Иди отсюда! Пристал, как банный лист к... Вот-вот, и
персики туда же засунь! - Однако, поняв, что от загорелого до черноты
мальчишки с корзиной фруктов избавиться не удастся, Лев подумал и нашел
взаимовыгодный компромисс: - Шайтан с тобой, иди сюда... Где это вас,
мелких, так менеджменту учат?! Товар покупателю всучивают настойчиво, но
вежливо! Вежливо, а не настырно... Дай один!
- Целая таньга?! - не поверил своему счастью мальчишка, но Оболенский
мог позволить себе такую неслыханную щедрость.
- Сдачи не надо. Скажи, а где тут лавка башмачника Ахмеда?
- Там! - Юный торговец неопределенно махнул рукой.
- Угу, общее направление понятно, а где это конкретно "там"?
- Дай еще таньга, скажу!
- Хм... а ты крутой парень, не пропадешь. На одну.
- Уй, спасибо, благородный господин! Поезжай на осле прямо до конца
рядов, потом сверни направо, и a... - Наглец призадумался и сунул палец в
рот.
- Направо, а потом?
- Потом, потом... давай еще таньга!
- Ах ты, вымогатель паршивый! Ты что же, разорить меня хочешь?!
- Дорога длинная, народу много, вы оба не местные, без меня нипочем не
найдете! Ну, всего одну таньга, ай?..
- Одну. Последнюю. Попробуешь надуть, я тебе уши оборву, будешь как Ван
Гог по улицам бегать! - делая страшное лицо, пригрозил Лев.
Видимо, мальчишка поверил, потому что, цапнув монету, он отбежал в
сторону и уже с безопасного расстояния популярно объяснил:
- Потом вернись обратно и попроси осла быть твоими глазами. Лавка
Ахмеда у тебя под носом! - после чего, довольный, развернулся и бодро
двинулся вдоль рядов, громко предлагая персики очередному покупателю.
Лев посетовал про себя на "теперешнюю молодежь", а приглядевшись,
действительно увидел в двух шагах неброский сарай, возле которого висели
куски выделанной кожи. Готовая обувь была разложена прямо на голой земле,
башмачник вряд ли был богатым человеком, и предлагаемый ассортимент
поражал однообразием и скудностью. Пара сапог, две пары женских туфель без
задников, чувяки. штук десять в одной куче, все разного размера...
- Привет изготовителю качественных кроссовок "Адидас"! - торжественно
прокричал Оболенский, эффектно сползая с ослика.
Из сарайчика выглянула небритая физиономия.
- Башмачник Ахмед здесь проживает?
Человек кивнул и вылез наружу полностью. Был он на голову выше
немалорослого Льва, страшно худ, обрит наголо и традиционно бос.
- Сапожник без сапог, - понимающе хмыкнул наш герой и протянул ладонь:
- Салам алейкум, будем знакомы, я - Лев Оболенский!
- Валейкум ассалам, - чуть заискивающе поклонился башмачник, - что
угодно почтеннейшему господину?
- Да брось... Какой я тебе господин? Еще вчера был нищ как церковная
мышка... ну, или, по-вашему, как крыса при мечети. А костюмчик этот я честно
экспроприировал у одного купца из солнечной Бухары. Такая скотина оказалась,
между прочим...
- Экспро-о... прости, уважаемый, что ты сделал?
- Матерь божья, да украл я его, понимаешь?! - попытался как можно
доходчивее объяснить Лев, даже не замечая, как побледнел его тощий
собеседник. - Мне-то в принципе вещизмом страдать не приходилось, я за этими
Версачи и Пазолини отродясь с высунутым языком не бегал. Но дедушка Хайям
четко обрисовал инструкции - у порядочного вора имидж превыше всего!
Пришлось спереть халатик... А что делать, положение обязывает...
- Молчи, безумный! - взвыл наконец перепуганный башмачник, резво
прикрывая рот Льва грязной пятерней.
Из соседних палаток и лавочек уже начали высовываться любопытные носы
вездесущих соседей. Ахмед со стоном впихнул говоруна в свой низенький сарай
и толкнул задом на кучу кожаных обрезков.
- Ты что, совсем потерял разум?! Даже у стен есть глаза и уши, а ты
кричишь на весь базар: "Я - вор! Я - внук дедушки Хайяма!!" Тебе отрубят
голову, а меня изобьют палками как укрывателя злодеев!
- Да ладно запугивать... - буркнул Оболенский, но тон понизил. В
сарайчике пахло кислым молоком и гарью, на полу валялся нехитрый сапожный
инвентарь: ножи, шило, дратва. Сам хозяин, опустившись на корточки,
пристально вглядывался в лицо своего необычного гостя.
- Ты не похож на жителя Востока. Твоя кожа белая, лицо нежное, словно
никогда не видело солнца, а руки не ведали молота или мотыги. А глаза... Они
же голубые, как небо! Где только старый Хайям отыскал такого внука?
- Не дави на дедушку! - строго предупредил Лев. - История моего
рождения полна загадок и тайн, а ты хочешь, чтоб я тут вот так сразу все и
открыл?! Эксьюзми, сэр, только для посвященных и членов профсоюза! А
вообще-то закрывай давай свою лавочку и пойдем посидим где-нибудь в кабаке
за кувшинчиком румийского. Приличное вино, я пробовал...
- О несчастный, ты что, не знаешь - Аллах запрещает правоверным...
- Ну ни фига себе! Как-то странно он запрещает - выборочно! Мне,
значит, нельзя, а горбоносому господину Шехмету можно?! Слушай, не морочь
мне голову, а? Я с утра не завтракал...
- Сиди! Никуда не ходи... О Мухаммед, за что мне такое наказание? Я
принесу лепешки, козий сыр и немного молока. - Башмачник решительно встал,
всем видом давая понять, что Оболенский причинит ему минимум неудобств, если
останется в сарайчике. А вот если выйдет наружу, то - максимум! Лев хмыкнул
и полез за деньгами.
- На, прикупи всего и всякого. Чего не хватит, скажи, я наворую. Да, и
присмотри, куда там можно ослика привязать, он у меня незарегистрированный и
наверняка числится в угоне...
Ахмед пробормотал под нос какую-то короткую молитву, помянул шайтана,
сплюнул, сгреб монеты и вышел вон. Будущая гроза Багдада с наслаждением
вытянул ноги и даже слегка придремал, пока башмачник не вернулся...
* * *
Без страха перед Аллахом нет стыда перед людьми.
Иранская поговорка.
- Сволочь ты, Ахмед, а кумыс этот дрянь несусветная!
- Он хорошо утоляет жажду и полезен при болезнях печени. Кушай инжир...
- Уф... меня уже от плова мутит, жирный, как не знаю что...
- Жир - это благодеяние Аллаха, служащее для смягчения нрава и блеска
кожи у правоверных!
- А кто додумался есть его руками?! В приличных заведениях подают ложки
и вилки, на крайняк - китайские палочки...
- Вай мэ! Сам эмир кушает плов руками... Ты что, совсем не обучен вести
себя за столом?
- О, блин горелый! Ну чья бы корова мычала... Ладно, давай сюда свою
кислятину, все лучше, чем этот зеленый чай. К вам на базар индийский совсем
не завозят? Что, и грузинского с опилками тоже нет? Пресвятая богородица, ну
и дыра...
Башмачник Ахмед в прошлом был образованным человеком. Он с детства
много путешествовал, ходил с караванами, понимал четыре языка и даже
учился грамоте у муллы. Старого Хайяма знал давно, называл его дедушкой, как
знал и то, что седобородый пьяница и поэт подворовывал направо-налево Когда
гонения на мелких жуликов достигли апогея и на улицах Багдада хватали едва
ли не каждого второго прохожего, именно Ахмед прятал у себя будущего
классика персидской литературы. Прятал и кормил, рискуя в любой момент быть
изобличенным и подставить свою спину под палки стражников эмира. Поэтому
молодого человека, назвавшегося "внуком старого Хайяма", он принял
безоговорочно, ибо вслух признать такое родство мог либо отчаянный удалец,
либо безнадежный сумасшедший.
- А зачем тебе Ходжа Насреддин?
- Да, честно говоря, понятия не имею... Дедуля особенно настаивал, чтоб
я его нашел. Вроде бы вместе мы сделаем козью морду вашему эмиру.
- Уй... зачем так громко кричишь?! Неужели о твоей глупости непременно
надо оповестить целый свет? Никто во всем Багдаде ни за что не станет
помогать безумцу, дерзнувшему грозить великому эмиру! Поверь мне, чужеземец,
никто!
- Слушай, Ахмед... Я, может, чего не так сказал, ты извини. Все эти
словечки прикольные - сор, шелуха, не принимай за чистую монету. Но скажи
мне - правда, что у вас казнили детей?
- Казнили... воров.
- Даже самых маленьких?
Башмачник не ответил. Власть любого тирана держится на крови, правление
эмира Селима ибн Гаруна аль-Рашида было не лучше и не хуже предыдущих. Если
Аллах дарует человеку власть, он, несомненно, отдает ее в достойные руки. Да
и кто бы взялся оспаривать мудрость Всевышнего? Любой муфтий, мулла и даже
бродячий дервиш в два счета объяснили бы сомневающемуся глупцу всю глубину
его падения в бездну безверия. Раз эмир взялся за искоренение пороков, то уж
никак не без поддержки на небесах... Значит, и Аллах, и пророк его Мухаммед,
и другие праведники одобряют действия эмира. Ахмед основательно потряс
головой, отгоняя от себя почти забытый ужас - детские руки на плахах
Багдада...
- Он не будет тебе помогать.
- Кто?
- Ходжа Насреддин.
- Не понял юмора...
- Ходже сейчас около тридцати, это достаточный возраст для умудренного
жизнью мужа. Он очень изменился, совершил паломничество в Мекку,
остепенился, потолстел, и люди обращаются к нему - "домулло". Это уважаемый
человек, чтящий Коран, наизусть знающий Саади и Хафиза, совсем не тот
сорванец, каким знал его твой дед. Ходжа - благочестивый мусульманин, как
только ты откроешься ему, он призовет стражу.
- Не может быть... Слушай, а мы, вообще, говорим об одном и том же
человеке? Я думал, Ходжа Насреддин - друг бедных, хитрец и благородный
мошенник, разъезжающий повсюду на сером ослике и носящий титул "возмутителя
спокойствия". Черт, да я же про него целых два кинофильма видел!
- А что это такое - "кинофильм"?
- А... не помню, - потупился Лев. Башмачник пожал плечами и начал
складывать на блюдо остатки пиршества. Оболенский, подперев кулаком щеку,
задумчиво изучал щели между грубыми досками сарая. Украденное "транспортное
средство" было привязано у заднего входа и от посторонних глаз занавешено
полосатой тряпкой.
- Переночуй у меня. А завтра уходи из нашего города искать свое
счастье. В Багдаде ты не найдешь ничего, кроме бесславной гибели под
ятаганом эмирского палача...
- Убедил...
- Хвала Аллаху! Я постелю тебе в углу.
- Нет, дышать всю ночь этой закисшей кожей... увольте! Стели рядом с
дверью, там хоть сквозняком тянет.
- Как скажешь, уважаемый... Вот так подойдет?
- Ага, спасибо, самое то! Слушай, пока не спим, а так, интересу ради,
где же он теперь обретается, наш переменчивый домулло?
- По улице вниз до арыка, там за базаром налево, третий маленький дом,
доставшийся от родственников отца. Ходжа сейчас живет один, он копит
деньги на калым и хочет жениться...
- А-а... ну, бракосочетание - это святое дело. Когда-нибудь забегу,
поздравлю молодоженов, как только косулей слагать научусь...
- Газелей.
- Какая разница?!
- Газель - это форма стихосложения.
- А не марка микроавтобуса?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг