об обалдевших инопланетянах... Коротышки носились вокруг едва ли не
вприсядку, безалаберно споря о том, кто будет экспериментировать первым.
Нет, не подумайте, Льву они тоже предложили, но он отказался. Дескать,
феодальное право "первой ночи" уже отжило свое, и если у девушки первым
мужчиной будет именно человек, то нет гарантии, что после этого ее хоть
когда-нибудь заинтересуют инопланетяне. Объяснять почему, не стал,
понадеялся, что яйцеголовые умеют сравнивать...
- Ну что, выпускаем?
Инопланетники кивнули, понажимали на кнопочки, что-то чавкающе
заурчало, убирая из цилиндра жидкость. Пятью минутами позже извлеченная и
обсушенная девица кокетливо покачивала ножкой и оценивающе вглядывалась в
четырех создателей. Лев, естественно, выделялся, как новенький "фиат"
среди детских самокатов, неудивительно, что первые вопросы были именно к
нему. Телепатически, естественно...
- Зачем ты создал меня, человек?
- Хороший философский вопрос... - не сразу нашелся мой друг, он ожидал
от девушки какого-нибудь младенческого агуканья, но не такие проблемы, и
сразу в лоб. - Если попытаться ответить покороче, то я взял на себя смелость
напомнить гостям из далекого космоса о красоте и любви. Вот ты и полетишь
как первый секс-символ к ним на родину.
- Я знаю, что такое любовь и красота... - грациозно потянулась
искусительница, а самый впечатлительный из экипажа от избытка чувств
рухнул на пол. - Какая-то часть меня очень хорошо это помнит... Ночь, крыши,
длинные серенады усатых самцов, увенчанных шрамами. Всепоглощающая дикая
страсть в пылающей крови и кончиках холодных ногтей! Кто будет биться за
право быть со мной?
- M-м... я - то уж точно нет. Вот эти трое, - указал Лев, - пожалуй,
будут. Но, может быть, вы тут без меня решите все интимные вопросы
посредством Высшего Разума?
- Решим, решим! - хрипло прозвучали голоса инопланетян. - Иди, человек,
мы тут сами... мы вспомним... природа подскажет!
- А я напомню, мышки мои...
Оболенский понял, что душа блудливой кошки нашла себе самое подходящее
вместилище, и если он не хочет быть втянутым еще и в эту оргию, то надо
линять, пока есть время.
- Ты - будешь лежать у моих ног! А ты - почесывать меня за ухом! Ну а
ты... иди сюда, повернись, отлично... Спой мне!
- Как скажешь, о... - От восхищения у всех троих перемкнуло
телепатическую связь.
Девица на мгновение нахмурила лобик и поманила Оболенского:
- Человек, они не знают, как ко мне обращаться. Дай мне имя!
- Справедливо... - что-то прикинул в уме Левушка. - Есть несколько
традиционных вариантов, например Ева?
- Нет.
- Ну и правильно, так еще звали покойную супругу Гитлера... А если
Венера или Афродита?
- Нет.
- Хм... вообще-то хорошие имена. Разве что одно какое-то болезненное, а
другое чересчур эстрадное. Что же мне для тебя выбрать, аляпистая ты наша?
- Вот!
- Аляпис... Аляпка?! - от души поразился Лев, но девушка-кошка была
довольна по уши. Удовлетворенный Оболенский не сразу сообразил, что его
недвусмысленно подталкивают к выходу из лаборатории. Кажется, трое
инопланетян и впрямь ощутили незнакомые доселе муки ревности. Ухмыляясь,
Багдадский вор позволил сопроводить себя к так называемому выходу. В
рифленом полу открылся круглый люк, снизу ударило предзакатным отсветом и
прохладой.
- Эй, Казаковы, а вы ничего не забыли? Я ведь не горный орел и с такой
высоты без парашюта сигать не намерен.
- Мы спустим тебя, - торопливо засуетились яйцеголовые.
- Как воду в унитазе?!
- Аллегория не ясна.
- Это шутка. Надеюсь, там, под нами, город?
- Да. Ты будешь доставлен на крышу одного из высотных зданий. Встань
сюда. О результатах эксперимента мы сообщим...
Оболенский послушно шагнул на красную ступеньку, сверху вспыхнули огни,
и все его тело охватил знакомый холодок антигравитационного луча. Хотел было
стырить пистолет-парализатор, но одежды нет, куда его сунешь?
Переноса он не почувствовал...
А что все это время творилось в клинике, это, я вам скажу, в двух
словах не описать. Машу Оболенскую срочно вызванивали и дома, и на работе.
Из двух институтов были приглашены профессора, студенты-медики гурьбой лезли
посмотреть на живое чудо. Относительно живое... То есть чудо на данный
момент пребывало в состоянии медленного выхода из комы. Больной подавал
большие надежды и уверенно шел на поправку, вселяя в окружающих врачей
уверенность в превосходстве отечественной медицины. И тут вдруг ни с того ни
с сего - нате вам - здрасте! Выздоровливающий резко вернулся к исходному
состоянию, прекратил отзываться на любые раздражители и, что хуже всего, -
весь покрылся непонятными цветными пятнами. Да еще такими яркими, словно
беднягу вымазали финской краской "Тиккурилла"! Тело больного было четко
поделено на четыре цветовых зоны: голова и плечи - синие; грудь, живот и
локти - красные; бедра и кисти рук - желтые, а ноги - изумрудно-зеленые.
Подобного регресса не знала даже мировая медицина... Предусмотрительные
нянечки и медсестры помоложе внаглую фотографировались на фоне кровати с
разноцветным Львом. С телевидения спешили корреспонденты, иностранные врачи
срочно покупали билеты в Россию, но увы... примерно через час лафа
кончилась. К больному настолько быстро вернулась естественная окраска, что у
четверых доцентов буквально обвисли хвостики... Ярких люминесцентных пятен
как не бывало! Прибывшие светила недоуменно пожимали плечами, разводили
руками и глубокомысленно удалялись в курилку. Гипотез было много,
однозначного ответа - ни одного. Оболенский вновь стал шевелить рукой и даже
более активно поворачивать голову. Медики так и не пришли к более-менее
логическому выводу, что это было. Но мне теперь абсолютно ясно, что в этом
деле как-то замешаны инопланетяне. И Лев, лежащий в клинике, наверняка был
просвечен теми же лампочками, что и его двойник в летающей тарелке. Хотя
вот... был ли двойник? Как уже упоминалось в самом начале - это один из
вопросов, так и по сей день оставшийся неразгаданным. Могла ли душа
человека, лежащего в коме, путешествовать по параллельным мирам? Вполне! Но
почему же тогда она не вселилась в кого-нибудь, а разгуливала в своем
собственном теле Льва Оболенского?! Он же лежал в клинике! Ей-богу, если
кто-нибудь из знатоков не раскроет эту загадку - в клинику попаду я сам.
Просто от неудовлетворенного любопытства...
Наш герой пришел в себя, потягиваясь на теплой, нагретой солнцем
площадке среди оранжерей... эмирского гарема! Как только до него дошло,
куда он опять влип, Лева-джан молитвенно опустился на колени, проникновенно
обращаясь к небесам:
- О, Аллах, всемилостивейший и всемогущий! Ничего не скажу, удружил...
Это ж такой подарок! Просто слов нет... но ты знал, ты зна-а-л! Большое тебе
мусульманское сенкью! Не буду задерживать, еще раз спасибо, я пошел...
* * *
Стеной тот город окружен,
И в нем имеют общих жен.
Почти В. Хлебников.
Почти "Хаджи - Тархан".
Вечера на Востоке короткие, муэдзины объявляют вечернюю молитву до
заката солнца. В идеале таких молитв должно быть пять, но... Какой же бай
позволит своим работникам "отдыхать" трижды в день, тратя драгоценное время
на общение с Аллахом? Ни торговля, ни пахота, ни военная служба таких
перерывов тоже не подразумевали, поэтому багдадцы ограничивались утренней и
вечерней молитвами. Кто мог себе позволить пять - хвала Аллаху, а кто нет...
В конце концов, важно не количество молитв, а их искренность! Голый
Оболенский благодарил Всевышнего совершенно искренне, так что у него даже
слезы на глазах выступили от религиозного экстаза. Не подумайте, что в свой
прошлый визит в это благословенное место Лев стыдливо прикрывал глазки.
Ничего подобного! Кроме рыжекудрой Ириды он присмотрел еще не менее
двенадцати роскошных телочек и был полон решимости разгуляться от души. То
гостеприимное окошечко, в которое его "пригласили" в предыдущий раз, он
нашел довольно быстро и, свесившись с крыши, деликатно постучал в узорчатую
раму. Удивленная красотка, выглянувшая в окно, едва не взвизгнула от
восторга, только подняв глаза. Лев сыто облизнулся и, целомудренно
прикрываясь ладошкой, на одной руке попробовал соскользнуть вниз. Сверзился
бы сразу... Увы, порок восторжествовал, любителя гаремов подхватили и
утроенными усилиями втянули внутрь. Здесь наше повествование обрывается аж
на целых три дня. Ибо о трех днях, проведенных в эмирском гареме, мой друг
не мог сообщить ничего вразумительного. Он только закатывал глаза, тихо
вздыхал, и на лицо его набегала такая романтическая дымка, словно его только
вчера выкинули из рая. Причем за неуспеваемость... Там было больше
пятидесяти женщин, даже если выбирать через одну, то все равно - как
успеешь?! Теперь-то уж он точно знал, какие бывают гурии и на что они
способны... Эмир в эти дни гарем не посещал, был занят на пирах,
устраиваемых в честь избавления города от Багдадского вора. Евнухов девицы
обводили вокруг пальца просто играючи. К особо верным и любящим женам
Оболенский не совался, вполне довольствуясь молоденькими и особенно
обделенными вниманием девчонками от восемнадцати до двадцати пяти. В общем и
целом ему было так хорошо, что он даже ни разу не вспомнил о своих
друзьях... А проблемы рухнули романтично, как снег на голову. Как-то утром
Лев сибаритствовал, наслаждаясь тайским массажем и танцем живота, когда одна
из прелестниц вбежала в комнату с воплем ужаса:
- О Аллах, защити нас, сюда идет эмир!
- Я занят... - отмахнулся Оболенский, еще не до конца осознав размеры
катастрофы, но девушки соображали быстрее...
- Сюда?!
- Сюда, сюда! Прямо сюда, в гарем!
- О глупая... В гарем - это одно, а прямо сюда - совсем другое, -
успокоили паникершу подруги. - Что угодно нашему сиятельному мужу?
- Говорят, он удивлен тем, что уже три дня мы ничего не просим, не
докучаем капризами и не стремимся даже выйти погулять по саду. Наш
господин в хорошем расположении духа и хочет уделить внимание всем.
- Это правильно. - Встав, Лев подошел к окну, аккуратно выглянув
наружу. - Bay! Да он сюда со всей стражей приперся... Держу пари, рыбки мои,
нас кто-то круто заложил!
- Это не я!
- И не я!
- Я тоже никому ничего не говорила! Все и так знают... - Повисшее
молчание было тяжелым, как чугун. Никто не понял, кто именно ляпнул
последнюю фразу, но всем стало ясно, что визит эмира не случаен и ничего
хорошего их не ждет.
- Э-э... пожалуй, загостился я тут у вас, - поразмыслив, решил
Оболенский, - Пора Ходжу навестить, Ахмеда проведать, к Джамиле в гости
заглянуть...
- К какой такой Джамиле?! - мгновенно вскинулись девицы.
- Без комментариев! - цыкнул Лев. - Уважайте шариатское право мужчины
на личную жизнь. Кого же я еще позабыл? А, мой Рабинович! Мой верный ослик,
чудо мое с раскидистыми ушами! Как же я по тебе соскучился...
В дверь без стука влетели еще две красотки:
- Лева-джан, беги! Наш муж и господин в гареме!
- Уже улетучиваюсь... но вот только куда?
- Ах, куда захочешь... главное, ненадолго!
Действительно, из здания особо не выскочишь, в коридоре увидят, на
крыше заметят, иных вариантов практически нет. На этот раз Оболенский
опередил девушек в плане принятия единственно верного решения:
- Женское платье пятидесятого размера, две подушки под грудь,
косметику, духи и вуаль поплотнее - живо!
- Так ты остаешься, о наше неутомимое счастье?! - восторженно
взвизгнули девушки, Багдадский вор царственно кивнул:
- Только мне надо передать срочную записку на волю. Кто сумеет
"перебросить" через забор?
- У Зухры и Фланмы есть знакомые стражники, они отнесут.
Записка Льва на куске белого шелка сурьмой была предельно короткой: "Я
- в гареме". Больше он не уместил - выводить пальцем арабскую вязь вообще
чертовски трудно. Девочка с письмом умчалась прочь, при удачном исходе
операции клочок ткани непременно должен был попасть в руки башмачника, а уж
Ахмед поймет от кого и найдет способ предупредить Насреддина. Если, конечно,
он уже вернулся от аль-Дюбины. А домулло, соответственно, из одной зависти
не даст другу бесследно сгинуть в сладком плену эмирского гарема...
Сам Селим ибн Гарун аль-Рашид в это время со всей свитой, при полном
параде, торжественно отпирал двери "женского общежития". На самом-то деле
он действительно шел с праздничным настроением и карманами, набитыми
подарками. Эмиру не доложили, что в последние три дня со второго этажа
здания стражники постоянно слышат подозрительный шум, более всего
напоминающий крики страсти и стоны удовлетворенных женщин. Будучи людьми
опытными, евнухи принимали эти доклады, но к правителю не обращались,
понимая, что в отсутствие законного мужа у женщин могут быть "свои
секреты". Однако последовавшие за этим жалобы от старших жен на "чужеродный
запах мужского тела" и, главное, весомое улучшение аппетита молоденьких
наложниц, уносящих еду целыми подносами, возбудили в хранителях гарема
логичное недоумение. Посовещавшись, они толпой направились к правителю
Багдада, деликатно поведав ему о необходимости навещать своих благоверных
хотя бы иногда, ибо если "боевой конь долго томится без дела, то падает на
колени"... Эмир опомнился, принял целебный отвар из секретного набора
алтайских трав и выразил желание провести ночь вне мужской части дворца. О
том, чтобы с ним отправились верные нукеры, благоразумные евнухи
позаботились заранее. Они же и утвердили план встречи высокого гостя...
- О благочестивые дочери мусульман, радуйтесь - ваш муж стоит у входа!
Надевайте лучшие одежды, доставайте дорогие украшения, берите индийские
благовония, ибо сегодняшней ночью эмир может войти к каждой! Встречайте
своего мужа и господина, согласно заповедям Аллаха, с кротостью и
благоговением, с любовью и лаской, с уважением и почтением!
Не прошло и десяти минут, как дисциплинированные мусульманские женщины
уже стояли в ряд соответственно возрасту и ранжиру. Сначала старшие жены,
потом любимые, затем фаворитки, наложницы, танцовщицы, певицы и просто
"девушки приятные повсюду"... Вот где-то среди них и затесалась совершенно
новая "жена" почти двухметрового роста, с богатырским разворотом плеч и
сорок третьим размером туфелек. Она единственная не склонила головы при виде
вошедшего в гарем эмира, а лишь вскинула массивный подбородок,
демонстративно скрестив руки на арбузной груди. Оболенский был не очень
хороший актер, хотя... эмир тоже оказался не лучшим театральным критиком. В
любом случае его взгляд зажегся не подозрением, а любопытством...
* * *
Законопослушная девушка всегда рада помочь главе государства.
Моника Левински.
Одним движением бровей Селим ибн Гарун аль-Рашид дал понять, что все
остальные свободны. Внимательные евнухи быстро разогнали недовольно
попискивающих женщин по их комнатам. Лев остался один посреди чистого зала,
как дуб в грозу. По знаку эмира двое евнухов склонились перед правителем в
подобострастных поклонах.
- Кто эта гордая чинара?
- А... о... уй, наш благородный господин, видимо, совсем забыл эту
красавицу... - кое-как промямлил главный "завгар" (домашнее сокращение от
"заведующий гаремом"). - Ее прислал халиф самаркандский как знак дружбы и
военного союза против неверных. Давно, еще до Ночи Бесстыжих Шайтанов...
- Вай мэ, действительно забыл... - виновато улыбнулся эмир. - А что она
умеет?
- О, все на свете! - Евнухам было некуда отступать. Признайся они, что
впервые видят эту кряжистую дылду, - им бы просто отрубили головы за
халатность. - Она танцует, поет, играет на свирели и знает все тайны
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг