достала и наточила заранее. Почему эта, в чем-то довольно умная и даже
изобретательная, дамочка отдавала предпочтение уже наработанным методам - я
совершенно без понятия! Вроде бы если так уж хочешь кого-нибудь непременно
убить, то способов для этого тысячи, ан нет! Масло, кинжал... и все тут. Не
зря медик и математик Авиценна говорил: "Женщине можно доверить все, кроме:
тайны, денег, здоровья, жизни и прочего..." Хотя, быть может, это сказал и
не Авиценна, Лев точно не помнил... Однако первую роковую ошибку допустил не
он, а благородный господин Шехмет. Пользуясь тем, что Али-Баба повел гостей
укладываться на ночь, он незаметно проскользнул во двор и начал проверять
боеготовность своих людей:
- Тук-тук! Не спишь?!
- Никак нет, мой господин!
- Молодец! Жди, скоро ты мне понадобишься.
Вот примерно такой диалог прозвучал почти десять раз. Почти, потому что
в четырех случаях переодетому купцу ответствовал здоровый храп и добудиться
спящих в сундуках воинов было очень непросто. А ошибка заключалась в том,
что на стук и ругань змеей выскользнула бдительная Марджина, лишний раз
убедившаяся в полной основательности своих подозрений. Участь бедных
стражников была решена... Вот вторую ошибку совершил действительно
Оболенский, хотя и не без участия Насреддина. Заметив, что Марджина сидит
себе в одиночку на кухне, кипятит масло и ест лепешку с сыром, он недолго
думая свистнул пару ломтиков. А опытный Ходжа, разогрев в ладонях катышек
героина, аккуратно залепил его в сыр. Вернуть украденный продукт на место
оказалось еще проще, и через пару минут наркотик плавно опустился в желудок
бывшей рабыни. Ошибка заключалась в том, что на разных людей гашиш действует
по-разному. Далее сюжет разворачивается трогательно и обеззвученно
одновременно...
Все происходило в тишине. Весь дом погружен в праведный сон (хотя на
деле спят лишь Али-Баба, мальчик Касим и трое-четверо невольников). Из
дверей, дыша бесшумно, крадется одноглазый заикающийся купец и торопливо
осуществляет совершенно сумасшедшую работу - в одиночку разгружает всех
лошадей, складывая сундуки со стражниками в ряд! (Три пары глаз старательно
наблюдают, как он обливается потом.) После чего мудрый Шехмет хлопает себя
по бокам, рыщет в халате, в чалме, в поясе - ключа от сундуков как не
бывало! (Две пары глаз перемигиваются, ибо ключик давно у Оболенского.)
Проклиная ни в чем не повинного шайтана, глава городской стражи идет обратно
в дом, где начинает шумные поиски в темноте на месте общего ужина. (Третья
пара глаз, наблюдающая из кухни, радостно вспыхивает, и нетерпеливая
Марджина идет на дело.) Она вприпляску бежит через весь двор и, глупо
хихикая, выливает полное ведро кипящего масла на первый же сундук. Но
попасть в маленькие, почти неразличимые в темноте дырочки для воздуха - это
ведь не в широкую горловину кувшина... То есть практический результат - на
нуле! Однако гашиш дает о себе знать, в движениях женщины наблюдается
нездоровая активность, как у ополоумевшего таракана. (Две пары глаз,
по-прежнему следящие из окна дома, обмениваются многозначительными
взглядами.) Мокрая от счастья Марджина, порхая словно мотылек, носилась
взад-вперед с полунаполненным ведром, ибо ждать, пока новая порция масла
соизволит вскипеть, она уже не могла. У тетки свербило в одном месте...
Вскоре все сундуки были обляпаны горячим, чуть теплым, а кое-где и
совершенно холодным маслом. Лежащим внутри стражникам практически ничего не
перепало, но бедняжка уже не могла успокоиться и все так же бегала из кухни
во двор, воодушевленно размахивая ведром. В эту минуту благородный Шехмет
наконец вышел из дому и стал искать ключ на пороге, где, кстати, он и
оказался. (Одна пара глаз, исчезнув на мгновение, быстро вернулась к другой,
мигнув в знак выполненного задания.) Глава стражников сразу же открыл все
сундуки, дважды падая поскользнувшись на масле. Естественно, что бедолага
даже не заметил здоровенного силуэта, выросшего у него за спиной, и, получив
тяжелый удар по затылку, ничком рухнул наземь. В сознание он пришел,
оказавшись связанным спиной к спине с "плешивым брадобреем". Вот здесь
наконец начинаются первые диалоги, а то я и сам успел утомиться от
однообразной описательности...
- Что... со мной?
- Ты связан, о великий охотник на воров. Тебя ушибла ведром вон та
сумасшедшая, пытающаяся залить кипящим маслом твоих доблестных воинов, -
доходчиво пояснил Насреддин, бессовестно оклеветав старательную женщину.
Шехмет зарычал, дернулся пару раз, но веревки попались крепкие.
- Почему же ты, сын осла, не поднял тревогу?!
- Помилуй Аллах, да разве у меня ключ от твоих сундуков?
- Ага! Сундуки! - восторженно взвыл переодетый начальник стражи. -
Хвала Аллаху, я успел открыть замки! Эгей, мои храбрые воины! Выходите по
зову своего командира!!!
Марджина, не прекращая хихиканья, продолжала бессмысленную беготню, так
как масло на кухне давно кончилось. На все вопли грозного Шехмета особенно
никто не вышел... То есть попытались, конечно, кое-кому из стражников даже
удалось откинуть крышку, но на этом... увы... все! А вот попробуйте сами
полежать в узком сундуке по стойке "смирно" в течение часов семи-восьми,
дыша через крошечные дырочки... Естественно, у людей безнадежно затекли и
руки, и ноги. Начальству легко глотку драть, но встать по приказу, к
сожалению, не сумел никто, хотя честно пытались все! В результате своими
криками Шехмет добился одного - находящаяся под кайфом Марджина вдруг
вспомнила, на кого ей следует обратить внимание - ведро полетело в сторону.
- Я буду танцевать для вас, почтеннейшие! - свистящим шепотом пропела
она. В руках бывшей рабыни зловеще сверкнули длинные дамасские кинжалы.
* * *
Что плохому танцору мешает, а хорошему тенору помогает?
Угадали!
Ходжа, конечно, понимал, что все идет по его же плану, но все-таки...
Все-таки колющее оружие у женщины в состоянии наркотической эйфории
выглядело весьма жутковато. Гашиш действительно вызывает у человека самые
разные реакции: кто-то впадает в безумное веселье, кто-то в дикую
работоспособность, а кто-то в волшебные галлюцинации. Марджина, как вы
видели, прошла все три стадии, но, прежде чем наркотик свалил ее,
обессиленную и опустошенную, бывшая рабыня вполне могла натворить дел... В
планы друзей это никак не входило, они почему-то надеялись, что
мужененавистница быстро выдохнется и захрапит, а Лев, соответственно,
беспрепятственно сунет ее в мешок, дабы "украсть" куда подальше. Увы...
глянув на покачивающуюся в танце женщину, упоенно отстукивающую кинжалом о
кинжал ритм, у Оболенского резко пропало желание воровать. Резко, но
ненадолго... Поразмышляв с минуточку, он высунул нос из-за двери, осмотрелся
и пошел корректировать планы. Или, иными словами, вносить в стратегические
разработки Ходжи необходимые изменения по ходу дела...
- Бум-балаки-дон! Бум-балаки-дон! Смотрите на меня, почтеннейшие, ибо
нигде и никогда больше вы не увидите ничего более прекрасного, чем мой
танец!
- Спаси Аллах, спаси Аллах, спаси Аллах... - на одной ноте надсадно
бормотал начальник городской стражи, не в силах отвести глаз от тусклого
блеска стали. Домулло, напротив, что-то пристально высматривал за спиной
Марджины, казалось - среди лошадей бесшумно скользит чья-то громоздкая
фигура.
- Бум-балаки-дон! Бум-балаки-дон! Что же вы молчите, уважаемые?! -
Одурманенная танцовщица на миг замерла, пощекотав кинжалом фальшивую
бороду Шехмета. - Вам не нравится?! Ах, значит, вот как... не нравится!
Связанный "купец" икнул и потерял сознание. Насреддин мысленно помянул
"тупоголовых иблисов, принимающих в ряды городской стражи людей, склонных к
припадочности"...
- А ты, бум-балаки-дон!
- Я - бум-балаки-дон?!
- Не строй из меня глупую женщину! - взвизгнула мгновенно оскорбившаяся
домоуправительница. - Я никому не позволю... бум-балаки-дон!
Бум-балаки-дон! Так как тебе мой прекрасный танец, о плешивейший из всех
брадобреев?
- Вай мэ, клянусь Аллахом и Мухаммедом, пророком его, твой танец - есть
живое совершенство, счастье для души, радость для глаз и услада для
сердца! - с чувством ответил домулло, видя, как под чадрой лицо женщины
буквально светится от удовлетворения. - Однако не позволишь ли ты мне,
недостойному ценителю твоих красот, один вопрос, терзающий мой скудный
разум?
- Бум-балаки-дон! Бум-балаки-дон! - Бывшая рабыня быстро забыла о
собеседнике и, протанцевав еше какое-то время, обернулась к нему, словно
видя впервые: - Как тебе мой танец?
- Хвала небесам, это прекрасно, изумительно и достойно восхищения
Всевышнего! - лишний раз подтвердил Ходжа. - Но неужели столь искусная в
движениях красавица знает только один танец?
Марджина остановилась как вкопанная. Видимо, какая-то часть ее мозга
все еще боролась с наркотиком и четко понимала, что зрителей пора убивать. С
другой стороны, один из них и так уже не дышит, а другой смеет сомневаться в
ее возможностях?! Нет, это, знаете ли, слишком!
- Бум-балаки... ладно, танец с кинжалами я дотанцую после. Говори, что
бы ты хотел увидеть? Каирскую плясовую? Бухарскую свадебную с выходом?
- "Укус пчелы"!
- Но... это же... бум-бала...
- О да! Это чувственный и страстный танец для самых храбрых женщин, но
не каждая решится его...
- Довольно! - Марджина швырнула клинки наземь и, полуприкрыв глаза,
начала плавно покачивать бедрами, напевая сама себе одну из
сверхпопулярных мелодий Древнего Востока.
Домулло скромно поздравил себя с победой и дважды больно пнул
бессознательного Шехмета локтем в бок. Отважный начальник городской стражи
слабо застонал, открывая глаза:
- Я уже на небесах? Тогда что за шайтан лупит меня по ребрам...
- Ва-а-х, зачем так шумишь? Лучше посмотри, что происходит!
А на происходящее стоило посмотреть. Кое-как выползающие из сундуков
воины замерли на полпути. Вышедший на шум во дворе Али-Баба встал столбом,
прикрыв ладонью вытаращенные очи приемного сына. Лев Оболенский, успешно
выводящий за ворота уже третью пару лошадей, словно окаменел с поднятой
ногой. Что говорить, благородные жеребцы и те повернули головы, а у
впечатлительного Рабиновича разом отвисла челюсть...
Вы знаете, что такое танец "Укус пчелы"?! Вот и я не знал до тех пор,
пока мой друг не поведал, с заблестевшими глазками и прерывающимся
полушепотом. Это стриптиз! Самый настоящий, неприкрытый багдадский стриптиз,
без всяких топлесс... Марджина, мягко двигаясь по кругу, невесомыми пассами
рук "отгоняла" от себя невидимую пчелу. Ее уста сомкнулись, прекратив пение,
а сквозь зубы вылетало навязчивое жужжание "насекомой", "Пчела" кружила
вокруг молодой женщины, заставляя ту изгибаться в самых причудливых и
сладострастных позах. Это было необычайно пластично и сексуально
притягательно. Льву первому удалось стряхнуть с себя чары бывшей рабыни (в
конце концов, уж он-то насмотрелся в свое время всяких разных стриптизерш в
десятках московских клубов!). Благословив общую оцепенелость, Багдадский вор
неторопливо повел за ворота следующую пару лошадей... А танец меж тем
разворачивал свое мистическое действо, буквально завораживая слабые мужские
сердца. Опасная "пчела" одним махом "залетела" в рукав танцующей, заставив
ту завертеться волчком, срывая с себя одну деталь одежды за другой. Было
видно, как женщина боится "укуса пчелы", как она топчет упавшее платье,
рубашку, шаровары, но... ах! При снятии последнего, сугубо интимного
предмета туалета "пчела" все-таки исхитрилась совершить свое черное
злодеяние! Гибкое смуглое тело вздрогнуло, невероятно прогнувшись, и
словно забилось в последнем, яростном экстазе немыслимо сладкой боли...
- Вай мэ-э... какая женщина-а! - единым мужским вздохом пронеслось над
упавшей в изнеможении Марджиной. Танец кончен... Мужчины - тоже. В смысле,
что нечто подобное испытал и каждый из зрителей (ну, может быть, за
исключением мальчика). Шехмет блаженно-вялыми глазами уставился на
сглатывающего слюну Насреддина, гладя его кончиками пальцев по бедру:
- Она - пэри! Не правда ли, мой друг с обольстительно сияющей плешью?
- О да-а... - не сразу опомнился домулло. - Э, руки убери,
почтеннейший! Не надо меня так трогать - от этого меня бросает в пот, а
когда я потею, то пахну!
- А? Что?! Где? Это я, что ли, тебя трогаю?! Думай, что говоришь,
бесстыжий сын косоглазого джейрана!
- Хвала Аллаху! Вот теперь я вижу перед собой сиятельного начальника
городской стражи. Так мы будем ловить Багдадского вора или нет?
Шехмет прозрел. В черном проеме ворот исчезал хвост последней кобылы.
Высунувшаяся напоследок рука Льва сделала неприличный жест и скрылась.
Стражники, кряхтя, выпадали из сундуков, на четвереньках спеша к своему
грозному начальнику. Добрый Али-Баба, загнав Касима в дом, бросился
развязывать пленников. Поняв, что ловить в общем-то уже некого, а до
рассвета осталась всего пара часов, благородный господин Шехмет принял
самое разумное решение - изобразить все произошедшее так, словно оно
соответствовало его тщательно продуманному плану:
- Слушайте меня, правоверные! Мы вновь одержали весомую победу над
происками Льва Оболенского, да пожрет шайтан его легкие и почки! Мы спасли
дом благочестивого мусульманина Али-Бабы со всем его семейством! Мы поймали
опасную преступницу, нарушительницу законов Шариата, безбожную Марджину!
(Кстати, заверните ее в ковер. Бесстыдница так хорошо танцует и так
упоительно сложена, что я намерен взять ее восьмой женой...) Мы прогнали
Багдадского вора и дали ему в дорогу целых десять лошадей! Это ловушка! С
таким табуном он не затеряется в песках и будет пойман с первыми лучами
солнца... С почетом и достоинством предстанем мы перед милостивым ликом
эмира!
- Да продлит Аллах свет над головой нашего мудрейшего командира! -
хором отрапортовали весьма довольные собой стражники.
- А мои деньги? - шепотом поинтересовался Ходжа, поймав за рукав
уходящего Шехмета.
Тот злобно вырвался:
- Ты получил бы свои грязные медяки, если бы помог нам связать
презренного негодяя. А пока он гуляет на свободе...
- Три таньга!
- Одна! И клянусь мощами пророка...
- Две! И я никому ничего не скажу!
Две маленькие медные монетки перекочевали за пазуху хозяйственного
домулло.
* * *
Тверже всех на грешной земте стоят писатели-фантасты.
Судя по тиражам и гонорарам.
Быть может, вам, дорогие читатели, как и мне, юмор моего друга
представляется иногда... слишком прямолинейным, что ли... Я пытаюсь
по-своему облагородить и причесать реальные события, но увы... первая
заповедь серьезного писателя-фантаста: "Никогда не врать!" Можешь сочинять
все, что душе угодно, но так, чтобы любой человек, открывший твою книгу,
уверенно сказал: "Да, вот так оно все и бывает! Жаль, что это случилось не
со мной..." Так вот, если вы вспомните историю нашей литературы, то
признаете, что ведущие мастера юмора рождались скорее на Украине, чем у
матушки-России. Гоголь, Ильф и Петров, Булгаков... Список можно продолжать
сегодняшними авторами, но не в этом суть. К моему безграничному удивлению,
древний Багдад, наоборот, обладал чувством юмора, стопроцентно идентичным
именно современной Москве. Простые, солдафонские, а зачастую и явно
чернушные шуточки моего друга имели среди местного населения
головокружительный успех! Казалось бы, ну что особенно смешного в том, что
человек сбежал из зиндана? Так нет, эту историю, с хохотом и прибаутками,
передавали из уст в уста! А что особенно веселого в том, что кто-то
переночевал в чужом гареме? Да мы в лучшем случае пожмем плечами, если
узнаем из "желтой прессы", как какой-нибудь шустрый аферист переспал с женой
олигарха! А в Багдаде и пригородах народ надрывал животики, расписывая во
всех красках бледный вид "рогатого" эмира... Неисповедимы пути человеческого
смеха и чудны проявления его! Долгое время и для меня это было камнем
преткновения, казалось, что роман о приключениях Багдадского вора получается
чрезмерно бытовым и обыденным, а значит, малоинтересным для рядового
читателя. Честно говоря, было бы очень грустно ощущать, что история моего
друга остается интересной только мне... Хотя какого черта?! Роман движется к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг