голову, стараясь не смотреть в ее сторону. На этот раз со мной обращались
вежливо, хоть и не развязали, но просили и уговаривали, а я не смог им
помочь... неудобно. Стихи, видите ли, их не устраивают... А я виноват, что у
меня память дырявая, как решето?! Что помню, то и читаю. Свои почитать...
певец... поэт... самый-самый... Особенно обидным было то, что я
действительно ощущал нечто... вроде зуда на языке. Какие-то очень далекие
образы, рифмы, строфы бились в поисках свободы. К тому же это было очень
похоже на стихи. Не знаю чьи, не знаю откуда, ничего не знаю, но они
требовали выхода...
Вкус медной денежки во рту под языком...
Харон весло обмакивает в Лету.
Я сам с собой сегодня не знаком
И в каждой песне путаю куплеты.
Мороз, мороз!
Ты не морозь меня.
Чего стараться? Ни жены, ни дома...
Никто не ждет, а белого коня
И след простыл...
Ночная глаукома
Навеки ограничивает взор
Одним пятном безлико-грязной формы.
Лишь зодиак чеканит свой узор,
И парки судьбы расшивают в нормы.
Нормально...
Отдышавшись до петли,
Простить, смешав, потери и утраты,
Всеядности кладбищенской земли
Пожертвовав тупой удар лопаты.
За все мои высокие грехи
Мне денег в рот
Досыпят сами боги,
Чтоб я молчал и не читал стихи,
Мешая перевозчику в дороге...
Лодка двинулась с первой же фразы. Мы летели поперек черной реки,
сквозь плотный туман, со скоростью ракетоносного крейсера. Старый перевозчик
отложил весло, судорожно вцепившись в борта. Кентавр присел на задние ноги и
недоуменно вертел головой, пытаясь осознать происходящее. А серая волчица
стояла ровненько, как скульптура, и буквально не сводила с меня
восхищенно-влюбленного взгляда. Это было так... приятно?! Неприятности
начались, когда прозвучала последняя строка, и я почувствовал, что
задыхаюсь... Мой рот оказался под завязку набит теплыми металлическими
кружочками, и если бы лодка резко не врезалась в берег... Подавился бы как
минимум! Я же был связан и ничем не мог себе помочь, не мог даже позвать на
помощь. От толчка я кубарем свалился с приступочки и здорово треснулся лбом
о днище. Это меня спасло. Я выплюнул на дно лодки столько золотых,
серебряных и медных монет, сколько ни за что не поместилось бы у меня в
обеих ладонях.
- Я все-таки думаю, что это был хороший поступок. Хотя, конечно,
хозяин использовал колдовство, но исключительно в благих ценлях... К тому же
по принуждению...
- Ша, Циля! У меня нету резона с тобой спорить... Лучше подвинься и
дай мне во-он ту монетку. Ой-е! Серебряный раритет с совой богини Афины!
Братан, ты знаешь, сколько дают за такую малышку на аукционе Сотби?
x x x
Река называлась Ахеронт, старик-перевозчик именовался Хароном, волчицу
звали Наташей, а нашего четвероногого друга Кентаврасом. Правда, мои
постоянные галлюцинации почему-то называли его то Кентом, то Савраской. К
самим "шизоидным видениям" я тоже быстро привык: тот, что в белом, - это
Циля, а черный, соответственно, Фармазон. Кроме меня, их никто не видит и не
слышит, что, в сущности, абсолютно логично. С чего бы это моим личным
галлюцинациям бросаться в глаза окружающим? И о цели путешествия мне также
немного рассказали: мы ловим Банни! В смысле, ту девочку в юбочке,
называющую себя Сейлор Мун. А поймать ее необходимо, потому что она в
болезненном самомнении решила полностью уничтожить все зло на земле. Идея в
целом неплохая, но очень уж романтическая... Так вот, для начала эта героиня
вознамерилась покончить с демонами, у нее с ними какие-то личные счеты. Что
и привело ее в Тартар, где Банни ударило в голову освободить всех страждущих
и так наказать мучителей, чтоб впредь неповадно было. Упускалась одна
маленькая, но существенная деталь - в царстве Аида демонов не было! То есть
в те наивные времена их еще просто не придумали. Там, как мне объяснили, был
бог смерти Танат, бог сна Гипнос, трехголовый собакообразный монстр Цербер,
ну и сам вершитель высшего суда, старший брат Зевса, некто Аид. Впрочем,
приговор он выносил не единолично, а коллегиально, учитывая каждый раз
мнение и других представителей официальной власти Олимпа. Так что попытки
голубоглазой воительницы в матроске творить здесь собственную справедливость
выглядели несколько навязчивыми и никому особенно не нужными. Хуже того, это
могло бесповоротно разрушить естественный баланс Света и Тьмы, успешно
устоявшийся в мире и пока не дававший сбоев. Примерно такую версию событий,
ну, может быть, и не в столь академической последовательности, вдалбливали
мне Наташа и Кентаврас по дороге к чертогам Аида. Они почти убедили меня,
что я поэт, а значит, единственный человек, способный остановить опасные
фантазии героической девчонки... Сильно подозреваю, что у волчицы в этом
деле были свои, тайные корысти, а вот кентавр оказался совсем уж
простодушным малым. Похоже, ему здорово не повезло в личной жизни, и он
активно пытался навязать свою любовь всем подряд, включая старого Харона.
Впрочем, тот, быстро выгрузив наш отряд на берег и что-то прогмыкав на
прощание, торопливо отчалил. Полагаю, он неплохо зарабатывал на этом деле,
каждая перевезенная тень давала ему монетку, а я так вообще выплатил
неразговорчивому пенсионеру его индексированную зарплату за пятьсот лет
вперед...
- Эй, пришибленный, о чем задумался? - Пользуясь тем, что волчица и
кентавр ушли вперед, перед моим носом завис порхающий Фармазон.
- Абсолютно ни о чем, - шепотом ответил я, - но если честно, то
очень хотелось бы знать, о чем умалчивает наша пушистая спутница.
- Ха. Тоже интересно стало, да? Сергунь, прими совет друга, плюнь на
все и сконцентрируйся на том, как она этому Савраске глазки строит! Тока
глянь, ведь хвостом, стерва, так и вертит, так и вертит...
- Глупости! - почему-то обиделся я. - Ничего она не вертит, просто
походка такая.
- Ну, смотри, смотри, лопушок, мое дело - предупредить... Если через
девять месяцев твоя благоверная начнет запасать овес и шить попонки с
бантиками, тогда ты меня вспомнишь! Да, и ребенка не забудь
Коньком-Горбунком назвать...
- Сереженька! - подоспел наконец тот, что в белом. - Господи,
неужели этот бесстыжий Фармазон вас опять обижает?!
- Циля, я лишь раскрыл хозяину его светлые очи на темные моменты.
- Грех над больным смеяться! Сергей Александрович, не слушайте его, я
тут слетал на разведку, все выяснил и категорически заявляю - вам туда
нельзя!
- Куда нельзя?
- В Тартар. Ваша двоюродная родственница, пользуясь отсутствием самого
Аида, натворила там таких дел... Спускаться вниз слишком опасно. Она
возомнила о себе просто невесть что и...
- Что и? - заинтересовались я и Фарманзон.
- Банни там не одна, с ней еще три девочки-демонессы! Они слишком
хорошо вас помнят и полны решимости отомстить, а вы ведь совсем сбренди...
ой, прошу прощения... еще не совсем здоровы.
В его словах была логика... Я почти успел призадуматься над этим, как с
ходу ткнулся носом в круп внезапно остановившегося кентавра. Похоже, мы
куда-то пришли... Тоннель кончился высоченным подземным залом, где сидел на
привязи самый огромный и самый страшный из всех виденных мною псов. Это было
могучее животное с телом английского дога, черным как смоль. Вместо длинного
хвоста извивались шипящие змеи, на широких плечах сидело три бульдожьих
головы, а из-за сцепленных зубов вырывалось оранжевое пламя!
- Это Цербер... - поджав хвост, протянула волчица. Видимо почуяв ее
запах, громадный пес яростно рванулся и завыл. С каменного свода посыпалась
пыль, а кентавр зажал уши. Собаки - извечные враги волков, и страшно
подумать, что случилось бы с Наташей, если бы... Цербер был надежно привязан
ярким синтетическим поводком к массивному каменному кольцу в стене. А
приглядевшись попристальней, я обнаружил на каждой из ужасных голов стальной
намордник. Кто-то основательно позаботился о максимальном обезвреживании
адского песика...
- У нас есть шанс пройти. Сережка, положи мне руку на загривок,
пожалуйста, и не делай резких движений... Кентаврас пойдет первым.
Что я отвечу моей желтоглазой отраде?
Храбростью бурою
Я наделен в изобилье... Мне ли бояться
цепного, бессонного стража,
В Тартар пути охранявшего много столетий?
Но обижать не хочу
Мужа достойного, ныне стоящего рядом!
Он ведь потребовал
К царству Аида дорогу немедля открыть,
так неужто посмею
Я обесчестить его, не позволив герою
первым отважно шагнуть
Мимо Цербера, ждущего пищи?!
Угу... кентавр, как видите, лихо отмазался от похода. Волчица смущенно
замялась, и я понял, что идти вперед все равно придется мне. Хотя особой
опасности не было: собака-то привязана, а за ее спиной виднелись
полураспахнутые медные ворота, украшенные непонятными символами. Значит,
кто-то туда уже прошел, так почему бы не попробовать и нам? Я прихватил
волчицу Наташу за загривок, ободряюще потрепал за ухо и сделал первый шаг.
Это оказалось страшно... Просто поверьте на слово и не пытайтесь повторить.
Три пары горящих глаз буквально испепеляли нас огнем нечеловеческой
ненависти. Цербер не мог порвать элегантный поводок, намордники тоже
показали себя достойно, но скрежет огромных желтых клыков наполнял душу
холодом. По, спине бежали мурашки, с меня градом катил пот, но мы шли и шли
вперед, стараясь двигаться как можно медленнее и не выглядеть убегающей
добычей.
- Хоро-о-ший песик, у-у-мный песик, до-о-брый песик... - старательно
уговаривал я сам не знаю кого, пока Наташа и Кентаврас проходили в ворота. Я
шагнул последним, и за моей спиной раздалось жалобное поскуливание
брошенного щенка. Уф... сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть на волю.
А в самом Тартаре сейчас стоял дым коромыслом! Мой "глюк" в белом оказался
совершенно прав - мы опоздали...
x x x
Необъятная территория была окутана вечерним полумраком. То тут, то там
вспыхивали веселые огоньки костров, со всех сторон слышались смех, музыка и
пение. Прямо навстречу нам размашистым шагом маршировал рослый грек,
красивый, как в учебнике по истории. Он нес под мышкой лиру вроде моей и
придерживал на ходу сползающий венок из листьев подсушенной лаврушки.
- Э... простите, любезнейший, что за дискотека сегодня в Тартаре? Мы
думали, что это тихое Царство Мертвых, а не студенческий вернтеп.
- Без комментариев! - сухо отрезал грек, высокомерно поджав губы.
Черт возьми, да он и голову-то повернуть не соизволил, невежа!
- Подумаешь... Неужели это из-за того, что вся греческая культура была
объявлена "классикой"?
- Боги, держите меня... - приближенным к полуобморочному писком выдал
наш кеннтавр. - Что я глазами узрел - это ж Орфей Сладкозвучный!
- Орфей?! Тот самый? Живая легенда рок-н-ролла! - переспросил я.
Наташа завороженно кивнула. - А что он здесь делает?
- Пришел за своей женой Эвридикой, - шепотом пояснила она, - ему
нельзя оборачиваться, иначе...
О! Эвридика идет! Слава супруге,
достойной Орфея, великого мужа!
Пусть она бодро спешит нежным объятьям
навстречу. Мы же всем хором
Дружно хвалу воспоем верности жен
и добрейшему сердцу Аида!
Он ведь позволил Орфею шагнуть в царство
теней и супругу забрать
Дорогую... В смысле, свою, а не Аидову,
тут я поправлюсь...
О Эвридика! Тебе я пою... Посторонись,
Сергиус Гнидас, мешаешь!
Между мной и Кентаврасом действительно протискивалась чья-то тень, не
извиняясь, работая локтями. Наверное, бедняжка так спешила удрать из
мрачного царства сумерек, что не отвлекалась на сантименты. Да разве жалко?
Я почти ее пропустил, но этот "кобыл мужиковатый" пихнул меня крупом и...
наступил на ногу! Причем именно на ушибленный палец...
- А-а-а-й-е-у-у!!! - не своим голосом взвыл я так, что все
подпрыгнули.
- Эвридика-а?! - логично обеспокоившись, обернулся древний грек.
- А-а... нет! Я это... извиняюсь! Но вон тот... гад, чтоб не сказать
больше... мне на ногу наступил! Знаете как больно?!
- Эвридика...
Тень молча развернулась и, даже не помахав на прощание, ушла туда,
откуда вышла. Орфей подскочил к нам с белым от ярости лицом. Я не придумал
ничего умнее, как в качестве оправдания продемонстрировать ему распухший,
дважды пострадавший сегодня, большой палец правой ноги. Великого певца
затрясло... Орфей было вытянул дрожащие руки по правлению к моей шее, потом
закатил глаза и начал рвать на себе волосы. Лавровые листики вперемешку с
золотыми прядями так и замелькали в воздухе! Мы замерли, чувствуя себя
виноватыми... Богоравный певец подобрал орошенную лиру, разломал ее на куски
перед моим носом и бросился прочь. Его грязную ругань, выраженную в форме
классического гекзаметра, было слышно еще минуты три...
- Н-ну что? Пойдем дальше? - несколько наигранным тоном предложил я.
Волчица тихо потрусила вперед, а вот кентавр приотстал, косясь в мою сторону
с явным опасением. А что я такого сделал?! Мы шли по неширокой тропе,
окруженные со всех сторон буйно веселящимися тенями. Банни среди них видно
не было... Насколько помню, в царстве Аида и грешники, и хорошие люди жили в
одном загоне. Просто плохие наказывались ужасными муками, а праведные
пребывали в праздном покое, приправленном усладой. В чем она (эта самая
услада) выражалась, я здесь так и не увидел...
Кентаврас, вернувшись к привычной роли болтливого гида, вновь подал
голос:
Вижу Тантала, злодея бесчестного страшно!
Боги судили ему
После смерти - кучу плодов на ветвях,
к коим не дотянуться!
Свежую воду, которой, увы, но испить
невозможно ни капли!
Камень огромный, грозящий упасть
ежечасно прямо на темя!
Но что же... Видим, сидит наш Тантал
и бессовестно все пожирает!
Камня грозящего нет и воды ледяной
в ручейке, хоть залейся!
Где справедливость богов?! Кто позволил
нарушить их кару?!
- Банни... Я ее отшлепаю, когда догоню! Я вышлю ее из Петербурга! Я
все-все тете Вере в Петрозаводск напишу. Она ее неделю из дома выпускать не
будет! - бормотала волчица.
Вот и Сизиф, царь Коринфа, сидит на скале
безмятежно и нагло.
Должно ему бы валун многовесный
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг