дело когда-нибудь закончится и я возьму отпуск, она раскормит меня до
генеральских объемов.
- Садись, Никитушка, кушай да меня, старую, слушай. Значится, как ты на
дьяков-то арест пошел, я твоего приказа не ослушалась, да по ночи к
царю-батюшке и отправилась. Слава богу, государь еще почивать не изволил.
В карты с думными боярами резался. Ну, а уж как обо мне доложили, так он
разом всех козырей забросил да к себе пред ясные очи поставить меня и
повелел. Я ить, милок, не из трусливых буду, а вот перед Горохом робею...
Царь все ж таки! Ну, да делать нечего, не моргать пришла, надо государю
всю правду высказать. Доложила я ему по всей форме. Как кого
расспрашивали, как Митяй наш за дьяковым домом цельный день слежку вел,
как хвостом за ним по всему городу мотался да кресты непонятные по важным
местам метил...
- Отмечал стратегически важные объекты на предмет ведения боевых действий
на территории Лукошкина! - наставительно поправил я.
- Вот, вот о том я ему и доложила, - закивала бабка, продолжая рассказ. -
Про перстень уворованный с хризопразом, что мы выяснили, все ему как есть
выложила. Батюшка государь лишь головой качал да бороду теребил. Сказал,
чтоб ты, участковый, следствие никак прерывать не смел. Сказал, что воевод
всех тайно под ружье поставит, дабы в нужный час войны храбрые под рукой
были. Тебе лично бумагу выписал из сплошных полномочий да саблю велел
передать нарядную. А то ты у нас ходишь один и без оружия... Хоть для
приличия носи, все ж царев подарок.
- Дайте-ка письмо взглянуть.
- Куцы?! Жирными-то пальцами? Ладно уж, сиди ешь, я тебе сама зачитаю. -
Яга сломала сургучную печать, развернула свиток и с выражением прочла
самое короткое постановление на моей памяти: - "Пущай делает то, что надо.
И будь то, что будет. Царь Горох".
- Коротко, выразительно и, главное, оправдывает любые действия - от
карманной кражи до международного шпионажа, - задумчиво улыбнулся я.
Желудок был полон, оставалось налить молока и в свою очередь рассказать
Бабе Яге, что произошло в доме Филимона Груздева. Но сначала пришлось
попросить бумагу, перо и чернила; исподволь болтая с Ягой, я старательно
составлял отчет для царя. Идти к нему с личным докладом не было ни
времени, ни особой необходимости. Бабка только охала да ахала.
- Где же ты, Никита Иванович, шамаханскому разговору обучался?
- Нигде... - пожал плечами я. - Как-то само собой вышло. Они говорят, а
мне все ясно. Отдельных слов не переведу, хоть убейте, а общий смысл
вполне понятен.
- Я-то, старая, шамаханскую речь давно знаю, да и то кое-где путаюсь. А
ты, вишь, раз послушал и все уразумел... - Баба Яга завистливо прищелкнула
языком. - Все ж таки великое дело в молодости образование грамотное
получить! Митьку бы надоумил, а то ведь так неучем и помрет.
- Кстати, о нашем драгоценном Митьке, он уже выспался?
- Он же деревенский. Как поздно не ляжет, а все одно на ногах до петухов.
У поруба сидит, на пленных смотрит, я и поесть ему туда отнесла. Что там
ни говори, а парень свой хлеб честно отрабатывает.
- Не спорю... Хотя если он еще хоть раз во время выполнения ответственного
задания напьется на такую сумму - посажу на пятнадцать суток! Метлу в руки
- и марш столицу подметать. Но речь не об. этом... Пусть найдет
кого-нибудь из стрельцов и быстро переправит письмо царю Гороху.
- Чего ж ради людей зазря гонять? - хмыкнула баба Яга. - Давай сюда
бумагу-то. А ну, киса, киса, киса!
Из соседней комнаты, вальяжно потягиваясь, вышел здоровенный черный кот
толщиной в чемодан и ростом с королевского пуделя.
- Дай-кось за ушком почешу, красавец ты мой! Вот и работка для тебя
отыскалась. Уж ты не откажи, послужи бабуленьке, отнеси это письмо в терем
царский да государю прямо в белы рученьки и передай. Все ли понял,
красавец ты мой писаный? Ну тогда беги-поспешай, царь-батюшка уж давно
нашего милицейского отчета дожидается...
...Я еще подумал, что какие-то два месяца назад я бы в такое не поверил,
даже увидев собственными глазами.
Поруб представлял собой что-то вроде блиндажа времен Великой
Отечественной. Над землей возвышалась лишь крыша, все прочее под землей.
Стены и пол из хороших дубовых бревен, холод внутри - страшный... Для чего
Яга использовала его раньше, никому не известно. Но уж не закатки на зиму
хранить, это точно. Пьяного боярина Митяй установил у стенки ногами вверх,
в полной уверенности, что так быстрее трезвеют. Пленного шамахана постигла
та же участь, просто из вредности. Мы спустились в поруб вслед за Митькой,
который тащил деревянное ведро с ледяной водой. Не подумайте, чтобы
умыться...
- Для начала поставь шамахана на ноги. Он явно не спит. Боярина разбудим
попозже и допросим в домашних условиях, все же наш человек, лукошенский...
Мой напарник легко приподнял пленника за ноги, стряхнул с него пушистую
шапку и, не говоря дурного слова, опустил головой в ведро. Через несколько
секунд раздалось негодующее бульканье.
- Вытащи его, пожалуйста. Ну что, уголовничек, говорить будешь?
- Моя твоя не понимай! - отфыркиваясь, начал шамахан, но я не был настроен
на шутки в такую рань:
- Митька, макай его, пока не начнет понимать. Он еще не знает, куда
попал... Думает, что отделение милиции - это дискуссионный клуб за столом
с чаем и пампушками. В ведро его!
- Слушаюсь, батюшка участковый. С превеликим удовольствием...
- Не нада-а-а... - завопил упрямец. - Я был честно захвачен в бою, с
оружием в руках. Требую к себе как к военнопленному уважительного
отношения, нормальных условий содержания, справедливого суда и гуманного
приговора. Я всего лишь солдат, а не кадровый офицер. Я выполнял приказ!
- Как чисто по-русски разговаривает... - поразилась Яга. - Нешто и впрямь
простой солдат? Далеко же у вас образование шагнуло... Каковы же тогда у
них воеводы?
- Ты темнишь, парень, - поддержал я. - Статус военнопленного на тебя не
распространяется, ты захвачен в мирное время. Насколько мне известно,
боевые действия с Шамаханской Ордой в настоящее время не ведутся. Пока мы
склонны считать вашу вылазку банальным террористическим актом,
соответственно чему будет и обращение... Митька, макай его в ведро!
- Не-е-ет... Не надо! Я сам все скажу, только поставьте меня на ноги и
выведите отсюда. Здесь же холод немилосердный! А он еще и в воду ледяную
сует... Мы же южные, у меня менингит будет!
- Совсем другое дело. Здесь и вправду прохладно. Давайте выйдем и
побеседуем на свежем воздухе. Бери его в охапку, тащи наверх, да смотри не
ушиби ненароком.
- Как скажете, батюшка сыскной воевода! Митяй понес шамахана, держа его на
вытянутых руках с нежностью кормящей матери. Мы уселись на крылечке,
пленника усадили на перевернутое поленце, и допрос пошел по второму кругу.
- Итак, с какой целью ваш диверсионный отряд околачивается в
непосредственной близости нашей столицы?
- Не могу знать, командование не посвящает нас в план действий. Мы узнаем
о цели провокации за пару минут до ее выполнения.
- Врет? - кивнул я бабке.
- Знамо, врет! - подтвердила Яга. - Ведром с водой здесь уже никак не
обойтись. Надоть везти его на царев двор да сдать в пыточную.
- Нет! - завизжал шамахан.
- Нам бы тоже не хотелось. Если ты попадешь в их руки, то вряд ли
выберешься живым. Ну, а в случае добровольного содействия органам милиции
есть шанс попасть под графу о защите свидетелей. Так как насчет
предложения посотрудничать?
- Балуете вы его, воевода-батюшка, - нахмурился Митька. - Вот я ему
ноги-то узлом поназакручиваю, он быстренько все понарасскажет! Что было и
чего не было...
- Спрашивайте, - решился пленник. - Только руки развяжите.
- Хорошо, - кивнул я. - Но для начала поведай нам о точных сроках
нападения на Лукошкино, количестве диверсионных групп, точном числе
боевиков в каждой, основной цели террористических актов, штабах, местах
дислокации, связи, командовании, а также имена и явки ваших людей в
столице.
- Скажу... все скажу, - пообещал шамахан, с кривой улыбкой потирая следы
от веревок на запястьях. - Вижу, что от твоего проницательного взгляда,
сыскной воевода, ничто не укроется.
- Даже то, что ты знаешь мою должность.
- Верно. Мы многое узнали про твою милицию. Наш осведомитель хорошо
поработал. Очень жаль, что недооценили... Не управление нужно было
поджигать, а шило тебе в бок запустить! Ну да уж слушай на прощанье...
Когда мы в Лукошкино твое войдем - то одним темным богам ведомо. Отрядов
наших в лесу без счета, и воинов в них видимо-невидимо. Цель у нас всегда
одна - все разграбить, людей в неволю угнать, город до земли стереть.
Штабов у нас нет, а как на совет собраться надо, так мы уже где стоим, там
и речь держим, карты чертим, планы мыслим. Потому и лагеря постоянного не
имеем, каждую ночь на новом месте. А что же касается имен и явок наших
тайных, так я тебе, участковый, одно скажу...
Тут мерзавец быстро вскочил па ноги, резво стянул с себя штаны и,
невероятным образом изогнувшись, откусил собственный хвост! Митька отважно
закрыл меня собой, Яга только охнуть успела, а шамахан закатил глаза и
бездыханным рухнул наземь.
- Японские шпионы-нинзя, откусив себе язык, умирали от болевого шока и
обильного кровотечения, - отчаянно пытаясь изобразить хладнокровие
опытного оперативника, пробормотал я.
- Но... зачем?
- Понимаешь, друг мой, он ведь так и не сказал нам ничего особенно
важного. А уж царские умельцы из него под пытками все бы вытянули. Вот он
и предпочел умереть, но не попасться им в лапы. Несомненно, это был не
просто рядовой солдат. Бабуля, что ж вы меня не предупреждали о таком
оригинальном методе шамахановского ухода от дачи свидетельских показаний
по делу?
- Дык... - развела руками Яга. - Кто ж мог подумать, что он, бесстыдник,
будет себе поросячий хвост отгрызать? Я, конечно, о таком слышала, но
чтобы поверить... Думала, врут сказки.
Потеря ценного свидетеля заставила меня пойти на самые крайние меры
предосторожности. Боярин Мышкин был разбужен, доставлен в дом, но прежде,
чем приступить к допросу, я задал Яге пару вопросов:
- Это действительно Мышкин или шамахан в его обличье?
- Подумать надо, Никитушка... Тут ведь сразу не скажешь, приглядеться
следует. Ты уж кляп-то ему изо рта вытащи, пущай скажет чего... Да руки не
развязывай!
- Естественно... Митька, усади боярина на лавочку, кляп долой, руки, ноги
не распутывать. Ну, что, поговорим по душам, Афанасий Федорович?
- Отпусти меня, холоп! Сей же час - отпусти... На каторгу сошлю! На дыбу
отправлю! Запррю-ю-ю...
- Очень похоже на настоящего, - закивала Баба Яга. - Я вот что удумала,
ведь ежели он шамахан перевоплощенный, так от хвоста своего неприличного
он все равно избавиться не властен.
- Ясненько, - быстро уразумел я. - Следовательно, если мы снимем с него
штаны и посмотрим...
- Вы че?! - в голос завопил бывший начальник охранных стрельцов. - Че
надумали, а?! Меня, потомка древнего рода, слушанием штанов позорить
будете?!
Митька, довольно осклабясь, уселся на табуреточку, положил боярина на
колено и начал свое черное дело... Мышкин визжал не переставая!
- Ты уж совсем-то его не заголяй... Хвост небось и от крестца видно.
- Ну, талы нет его... Да не верещи ты, кабан подозрительный!
- Достаточно, - смягчился я, - надевай на него штаны. Итак, в результате
следственного эксперимента мы доказали подлинность гражданина Мышкина
Афанасия Федоровича. Ни у кого нет сомнения, что он - это он?
Замечательно. Веревки можно снять.
Разобиженный боярин тут же попытался броситься на меня, рыча от обиды, но
был мгновенно схвачен бдительным Митяем.
- Не рекомендую впредь оказывать давление на работников милиции. Вы сейчас
не в том положении, чтобы пытаться угрожать. Ваше дело слишком серьезно...
и, если не прекратите грубить, мой напарник вновь возьмется за кляп, да и
до проруби отсюда недалеко. Сегодня я не слишком склонен к добросердечной
беседе с главным подозреваемым.
- Убью! Изувечу!! На кол посажу-у-у!
- Молчать! - рявкнул я грозно, вздымаясь над столом. - Гражданин Мышкин,
вы обвиняетесь в государственной измене, пособничестве международным
террористам и краже золота из царской казны. Я бы добавил участие в
инсценированном самоубийстве, но... но не могу в связи с недостаточностью
улик.
- Чего? - недовольно буркнул боярин, однако смирился и сел, зыркая на нас
злобным взглядом.
- Чего, чего, - передразнила Яга. - Будешь отвечать на наши вопросы или я
тебя своими руками превращу в большой мешок с навозом!
- Буду, буду... волки позорные. Только рассказывать нам особенно нечего.
Ни в чем таком мы не повинные...
- Митька! Давай сюда мою планшетку. Так... значит, Мышкин Афанасий
Федорович, столбовой дворянин, боярин охранной службы царской казны,
женат, имеет детей, причем все дочери. Проходил по делу кражи сундучка с
червонцами и золотого перстня с хризопразом. Первоначально привлекался как
свидетель. Что можете рассказать о попытке поджога частного терема
гражданки Бабы Яги, на чьей площади размещено местное отделение милиции?
- Ничего не знаю... Не было меня там.
- А где были?
- Дома, у жены спроси. Она те все скажет...
- Показания законной супруги не могут считаться беспристрастными. Кто еще
может это подтвердить?
- Ух и злыдень ты, сыскной воевода... - скрипнул зубами Мышкин. -
Прямо-таки с головой под чужое одеяло лезешь, стыд бы поимел!
- Я жду ответа. Нет? Так и запишем - других свидетелей следствию
представить не смог...
- Да смог! Я все бы смог, расталдык твою туды набекрень верхушкой леса!
Ванька рыжий, пастух наш, подтвердить может. Я как в спальню вошел,
разделся и лег, так он сию же минуту из-под одеяла с другой стороны и
сиганул! Да как есть без штанов, да в окно, да с третьего этажа. А уж как
мы с молодцами его подобрали да под белы рученьки, да в батога! На конюшне
отпотчевали... Навек запомнил, где я в ту ночь был!
- Хорошо. Пометим, вызвать на очную ставку пастуха Ивана... как фамилия?
- Откуль мне знать? Пастух и есть пастух, рыжий...
- Разберемся. Вашего доноса на меня царю Гороху я касаться не буду.
Расскажите-ка лучше, с чего это вы в бега ударились и почему на вашем
подворье обнаружен склад оружия, шамаханская молельня и неоконченный
подземный ход за крепостную стену?
Глаза боярина круглели, выпучивались, он начал судорожно хватать ртом
воздух и, неожиданно схватившись за сердце, рухнул с лавки, задрав ноги
вверх.
- Никитушка, - укоризненно сощурилась Яга. - Ты уж полегче как-нибудь...
Второго свидетеля теряем...
Нам пришлось обливать его водой. Когда несчастный немного очухался, Яга
почти силой влила в него изрядную стопку крепкой клюквенной настойки.
Мышкин закашлялся, постучал себя кулаком в грудь и, смахнув выступившие
слезы, тихо, но твердо заговорил:
- Не след на меня всех собак вешать... Уж в чем виноват, сам покаюсь,
много грехов за плечами, а только чтобы город шамаханцам поганым сдавать -
такого не было. Ежели словами горячими бросался, так за то и прощения
попрошу, не в себе был, пьян да сердит... Коли можешь, так и прости меня
за-ради Христа. А только теперича всю правду слушай, как на духу. Пишешь?
Ну пиши, пиши, я говорить буду. Сундучок с золотом из казны мной ворован
был. В первый раз помногу крал, дверь запереть не успел. Что скажу? Моя
вина, мне и ответ держать... Грешен и слаб человек перед искусами
мирскими... Оно и раньше - таскал помаленьку, да в карман. С царем ли
зайдешь - цап тихонько денежку в рукав. С казначеем, с дьяком ли - там
червонец, тут два. Совесть имел, без меры не лез, свыше чипа не требовал.
- Зачем вам это вообще, Афанасий Федорович? Ведь рано или поздно поймали
бы, какой стыд в вашем возрасте...
- То-то и беда, что возраст... Ты мою жену видел? Молода, красива, да
глупа и до всего жадная. То платьев ей подавай, то жемчугов, то шелку
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг