- Он! - хором сказали близнецы, одновременно указывая друг на друга.
Я приобнял их обоих за плечи и продолжил:
- Довольно ссор и претензий. Да здравствует сотрудничество и
взаимопонимание! Забудьте о прошлом, живите настоящим, верьте в будущее.
Протяните открытые ладони и скрепите дружеским рукопожатием начало новой
эры наших деловых отношений!
- Как сказал... - умилился черт. - С чувством сказал, проняло аж до
кишок... Эх, была не была! Циля, вот тебе моя рука!
- Не буду я ему руку подавать, - поджав губки, отвернулся белый ангел.
- Почему? - не понял я.
- А вы посмотрите, в чем она у него. И запах... Мне едва удалось ухватить
Фармазона за шиворот, разобиженный черт гневно махал кулаками перед носом
невозмутимого Анцифера.
- Пусти меня! Я же коня под хвостом не для удовольствия, между прочим. А
этому... чистоплюю этому я в глаз! Не держите меня...
- Анцифер, вы должны извиниться!
- Я? Извиниться?! Перед ним?!!
- Именно вы, именно извиниться, и именно перед ним! - строго потребовал я.
- Пока вы были заняты, Фармазон приложил все силы, чтобы помочь мне спасти
лошадей. Если он при этом не побоялся запачкаться - честь ему и хвала.
Хотя, конечно, руки следовало бы ополоснуть.
- Ну, если вы настаиваете, - пожал плечами светлый дух. - О нечистый и
лукавый бес, прими мои искренние извинения. Возможно, я не сразу оценил
глубину и благородство твоего поступка. Сходи к умывальнику, не забудь
воспользоваться мылом, и я первый пожму твою мужественно вымытую руку.
Их диспут прервал сдержанный рык. Мы обернулись, с трех сторон на нас
опять смотрели волки...
* * *
Вот так, нельзя забывать о живучих врагах. Видимо, пока мы спорили,
оборотень пришел в себя и как-то сумел организовать сбежавших волков.
Единственное место, куда мы могли бы отступить, - двери барского дома, но
они наверняка глухо заперты. Но больше бежать некуда - мы медленно
попятились к дверям, а волки так же медленно последовали за нами.
- Кто в теремочке живет? А ну открывайте! - зашумел Фармазон, но,
естественно, никто не отозвался.
Оборотень вышел из-за конюшни, удовлетворенно потирая руки. Он хромал еще
сильнее, под глазом чернел кровоподтек, а его хриплое дыхание, казалось,
отравляло воздух нечеловеческой злобой.
- Сереженька, вы бы как-нибудь довели это дело до конца. Только
посмотрите, он ведь весь израненный, а до сих пор живой. В следующий раз
обязательно дострелите, из человеколюбия...
Я машинально кивнул белому ангелу и тоже пару раз пнул каблуком в дверь.
Бесполезно.
- Тебе никто не откроет, - тихо захихикал старый Сыч. - Ты умрешь здесь,
тебя разорвут волчьи клыки. Знаешь, как это бывает? Волчьи зубы так остры,
что сначала человек даже не ощущает боли. Он лишь удивленно смотрит на
глубокие резаные раны, больше похожие на следы от ударов ножом. Обычно
волк рвет горло и начинает есть с живота. Если ты не будешь
сопротивляться, то выгадаешь легкую смерть. В противном случае они начнут
резать тебя на куски еще живого. Ты хочешь умереть быстро, поэт? Тогда не
дергайся и слушай меня молча. Я изучил тебя... Твою магию невозможно
просчитать - она непредсказуема, но все же и здесь есть одно слабое место:
у тебя нет коротких стихов. Все, что ты читаешь, достаточно длинно, и мы
можем успеть оборвать заклинание до того, как оно войдет в силу, заставив
тебя захлебнуться собственной кровью...
Ему не стоило тратить столько времени на пустопорожние угрозы. Решил
убить, так убей! А то старик, увлекшись, впал в те же ошибки, в которых
упрекал меня. Он заболтался. К тому времени, когда разговоры уже всем
наскучили, за дверью раздались уверенные шаги, и она широко
распахнулась... На пороге стояла Ольга Марковна! Ну, почти она... В
смысле, она, конечно, но уже перевоплотившаяся. Упыриха радостно вперила в
меня взгляд, плотоядно щелкнула зубами и пошла в атаку. Мы оказались меж
двух огней. Близнецы, мгновенно уменьшившись, взлетели на балкон и уселись
там, прощально помахивая ладошками. Старый Сыч заворчал, потом быстро
сбросил одежду и превратился в перемотанного бинтами волка. Это выглядело
несколько комично, но даже в таком виде я не рискнул бы выйти с ним один
на один. Громадный волк поднял шерсть дыбом и грозно прорычал:
- Теперь я убью тебя, поэт...
- Ничего не имею против, - подумав, решил я. - Заступиться за меня некому,
оружия под рукой никакого, даже убежать и спрятаться негде...
Единственное, что хотелось бы, так это извиниться перед уважаемой графиней
Ольгой Марковной за то, что ей сегодня ничего не достанется...
- Как это? - низким, хрипловатым голосом переспросила упыриха. - Я хочу
тебя. Вчера не успела, значит, сегодня ты - мой!
- Эй, Сыч! Может быть, уступите даме? Видите, какая она голодная...
- Мои волки тоже голодны, - огрызнулся оборотень. - Не морочь мне голову,
я сам тебя убью.
- Ты не получишь и капли его крови! Этот человек - только моя добыча!
Упыриха уперла руки в бока, обливая волка презрительным взором. Старый Сыч
оскалил пасть, демонстрируя острые зубы, а я осторожно шагнул в стороночку.
- Пошел прочь, плешивый пес! Его мясо принадлежит мне!
- Уйди с дороги, грязная дура! Я первый напьюсь его крови!
- Ну... вы тут сами разберитесь. Не бойтесь, я не убегу, просто подожду
тут, на ступенечках.
Оборотень и графиня так и не смогли прийти к единому мнению, в результате
чего и произошла вполне ожидаемая драка. Шерсть летела во все стороны!
Волки, сгрудившись, хором болели за Сыча, я, чисто из вредности, за Ольгу
Марковну. Анцифер и Фармазон оставили балконные перила, присели рядом,
жарко обсуждая гладиаторское побоище.
- По-моему, силы неравны... Она все-таки женщина, к тому же с ложкой в
животе.
- Много ты понимаешь, Циля! Да эта горилла хоть половник проглотит, и
ничего... Даже целый столовый набор из серебра - не поперхнется.
- Ребята, они друг друга стоят. Лично для меня кто победит -
принципиального значения не имеет. Какая разница, кто конкретно меня съест?
- Серега, ты фаталист! Или у тебя в голове зреет очередной коварный план?
Зуб даю, что ты уже придумал взрывоопасный стишок, после которого оба
бармалея превратятся в безобидных резиновых пупсов.
- Фармазон, не приставай к хозяину с глупостями, и без тебя тошно. Почему
же все идет не так? Почему волк-оборотень, трижды раненный серебряными
пулями, все еще вершит свои темные дела? Почему упыриха бодро бегает, хотя
должна была умереть еще прошлой ночью? Может быть, изменилась сама
структура серебра и оно уже не смертельно для нечисти?
- Не знаю, не знаю... Одно предположение у меня, конечно, есть, - начал я,
поудобнее располагаясь на мраморных ступеньках. - Мы ведь скормили Ольге
Марковне обычную серебряную ложку, а вот пули для Сыча были еще и освящены!
- Что-то он не торопится тапочки отбрасывать, - скептически сощурился черт.
- Да просто жизненно важные органы не задеты, но раны дают о себе знать:
вон посмотрите - он же весь выдохся.
И вправду, оборотень с упырихой выпустили друг друга. Волк тяжело дышал,
до колен высунув язык, мокрые бока вздымались, как кузнечные мехи.
Поцарапанная и покусанная графиня тоже выглядела не лучше. Мне было
интересно, придет ли им в голову мысль наконец объединить свои усилия?
Монстры внимательно посмотрели на меня, потом друг на друга, сложили в уме
два плюс два, перемигнулись и действительно пришли к соломонову решению.
- Кровь - мне, - выдохнула упыриха.
- Мясо - пополам, - согласно кивнул оборотень.
- Сережка, я пришла! - из-за угла дома вылетела серебристо-серая волчица.
Мы обнялись. Анцифер с Фармазоном - тоже. Сыч и Ольга Марковна застыли
столбами.
Следом за Наташей появились шесть громадных фигур. Медведи! Ну вот, теперь
силы хороших и плохих сравнялись.
- Ты звал нас, Пастух?
- Да. Большое спасибо, что пришли. Я уже начал уставать от навязчивого
внимания вон того приставучего волка. Вы не могли бы указать ему самую
короткую дорогу к лесу?
Одной медвежьей оплеухи оказалось достаточно, чтобы старый Сыч кубарем
покатился по дорожке, с треском влетев в ухоженную клумбу. Прочие волки
рискнули было вступиться за вожака, но молодые медведи быстро показали,
кто в лесу хозяин. Упыриха, пользуясь моментом, бочком, бочком пошла на
меня...
- Любимый, кто это?
- Та самая графиня Филатова Ольга Марковна. По совместительству, в ночное
время, подрабатывает местной достопримечательностью. Ест всех подряд.
Прошлой ночью пыталась закусить мной - не вышло, жаждет реванша.
- Да я сейчас из нее... - Наташа оскалила зубы и подняла дыбом шерсть.
- Ведьма, уйди, - неожиданно тихо попросила графиня, - мне нужна
человеческая кровь. Ты должна понять...
- Еще шаг, и я заставлю тебя пить свою собственную. Никто не поднимет руку
на моего мужа.
- Уступи... Мне надо. У меня серебро в желудке... если до утра я не
напьюсь... ты знаешь, что будет...
- Знаю, но ты его не получишь. Сережа, она не врет насчет серебра?
- Нет, это я могу гарантировать.
- Ты стрелял в нее?
- Дорогая, как ты могла подумать? Я - и вдруг стреляю в женщину?! Дело
было так: в гости зашел лакей Парамон, подарил мне серебряную ложечку, я
сунул ее в сапог, а она, когда пришла, сапог съела. Фармазон говорил, что
обычные упыри после этого долго не живут.
- Она - не обычная... Если до утра она не попробует крови, то
действительно умрет.
- Ведьма, помоги мне... уступи... только один глоток... - Голос упырихи
перешел в неразборчивый хрип. Грозный медведь дядя Миша подошел к ней
сзади и деликатно прижал ее руки к бокам. Капкан медвежьих лап был
настолько крепок, что бедная графиня даже не делала попыток вырваться.
- Что с ней делать, Пастух?
- Право, не знаю...
- Твоя жена - добрый человек. Раз уж она говорит, что ей жить только до
утра, может быть, нам взять ее в лес и накормить медом?
- Вряд ли это поможет, - задумалась Наташа, наморщив нос. - Разве что от
души наестся сладкого перед смертью, да и похоронить проще, где-нибудь на
солнечной поляночке. Вот если бы... Я попробую!
Она прикрыла глаза и быстро пробормотала какое-то заклинание. Ничего
особенного не произошло. Наташа почесала лапой за ухом, что-то просчитала
в уме и повернулась ко мне:
- Не получается... Помоги.
- Чем? - удивился я.
- Просто положи мне руку на спину, закрой глаза и ничего не говори.
Пожав плечами, я сделал все, как она просила. Через пару секунд словно
электрический разряд пробежал по моей руке от пальцев к плечу и тонкой
иглой уколол сердце. Я вздрогнул. Потом где-то в глубине сознания
сформировалась ответная искорка, побежала через грудь в плечо, а из плеча
- в запястье, и вот уже волчья холка едва заметно дернулась от горячего
проникновения.
- Все. Спасибо, любимый. Посмотри...
* * *
Хм... не совсем понимаю, чего добивалась моя жена своими заклинаниями, но
в результате всего на дяди Мишиных лапах картинно возлежала графиня Ольга
Марковна в своем человеческом обличье. Сценка несколько напоминала
подобный кадр из "Кинг-Конга". Волосы барыни были распущены, ночная
рубашка свисала лохмотьями, взгляд светился гремучей смесью благодарности,
ревности, смущения и бесстыдства одновременно. Она спрыгнула из медвежьих
объятий на землю, грациозно потянулась и пошла на меня медленным танцующим
шагом.
- Я так благодарна вам, Серж... Вы снова сделали из меня полноценную
женщину. Нет слов, чтобы выразить всю гамму чувств, переполняющих мою
душу. Я хочу...
- Все! - строго рявкнула моя жена. - Тема хотения закрыта надолго, если не
навсегда. Будешь приставать к чужому мужу - все космы повыдергиваю!
- Господин Петрашевский, - всплеснула руками графиня, - что эта волчица
себе позволяет! Как вы можете спокойно выслушивать ее абсурдные притязания
на свободу вашего выбора?
- Она не волчица. Вернее, не всегда волчица. Это моя жена, Наташа, я вас
предупреждал. Что вы на меня так странно смотрите? Не приближайтесь, я вас
боюсь...
- Неужели как женщина я способна внушать страх? Все это так странно... Вы
женаты на волчице, она не подпускает к вам нормальных женщин, и вы же
упрекаете меня...
- Это ты нормальная женщина?! - мгновенно вспылила Наташа. - Иди в дом,
накинь что-нибудь, а то мельтешишь тут разрезами до бедра... Любимый, или
ты отвернешься, или я за себя не отвечаю!
- Стыдно, любимая, - я вообще смотрю в другую сторону!
- Сережка, не доводи меня...
- Стоп! А в самом деле, из-за чего мы ссоримся? Ну сделали из упырихи
прежнюю дамочку, дальше что?
- Надо извлечь из нее ложку.
- Дать слабительное или рвотное?
- Что?! Да как вы только подумать об этом посмели? - испуганно отшатнулась
Ольга Марковна, - Я не позволю издеваться над моим бедным желудком.
- А вас никто не спрашивает! - в один голос ответили мы. - Надо бы и то и
другое. Фармазон! Вы не в курсе, где можно достать подобные лекарства?
- Щас порыскаю в доме, - охотно откликнулся нечистый.
- Я проконтролирую, - вставил свое слово Анцифер, - а то мало ли что он
притащит.
- Замечательно, - решил я. - А теперь... "Ба-бах!" - неожиданный выстрел
грохнул у самого моего уха.
- Оленька! Не бойся, я спасу тебя! - В дверях в исподнем и тапочках на
босу ногу стоял бледный барин Павел Аркадьевич. В его руках дымилась уже
знакомая двустволка. Медведи сдержанно заворчали, но я подозревал, что
второй ствол еще заряжен, и не мог позволить себе роскошь - подставить под
пулю чью-то жизнь.
- Прекратите стрельбу! Здесь женщины и... нет детей. Ольга Марковна,
скажите ему, пожалуйста, что вам не причиняют вреда, пусть уберет свое
дурацкое ружье.
- Как это не причиняют? - стервозно вопросила графиня, подбегая к мужу. -
А кто собирается поить меня всякой дрянью?
- Но... это же в лечебных целях.
- Сережка, не оправдывайся. Вот он, значит, каков, мерзавец, топтавший
копытами маленького беззащитного медвежонка. Сейчас, сейчас... Одно
маленькое заклинание, и я превращу его в мусорное ведро.
- Какое хамство! - вновь возвысила голос барыня. - Мало того, что чужого
мужа даже на время не дают, так еще и собственного угрожают переделать!
- Не волнуйся, Оленька, - дрожа как осиновый лист, начал трясти ружьем
отставной военный. - Я сейчас... я сам их всех... по-позастреляю! Беги
сюда, золотце мое!
Графиня с супругом дружно отступили к открытой двери, держа нас под
прицелом. Мы не рвались их преследовать. Когда хозяева скрылись и засовы
лязгнули, на балконе появились две улыбающиеся физиономии.
- А вот и мы! Между прочим, раздобыли все, что нужно. Рвотного, правда, не
нашлось, но зато касторового масла - целая бутыль! Серега, не томи, где
жертва?
- Графиня? Только что ушла с мужем.
- Как это? Зачем ты ее отпустил? Кого же я теперь касторкой поить буду,
Цилю, что ли?
- Ну уж нет! Увольте, - отодвинулся белый ангел. - В самом деле, Сергей
Александрович, что здесь произошло?
- Заявился граф с берданкой, затеял стрельбу, Ольга Марковна увидела в нем
героя-спасителя, и они полюбовно отступили в спальню.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг