он мог быть воплощением неотвратимого возмездия!
Нечисть взялась за оружие. Верховная ведьма Тихого Пристанища медленно
выудила из декольте увесистый молоток. Якобс Зингельгофер принял от
подскочившего карлика длинную рапиру:
- Итак, я приглашаю всех освятить наши брачные узы предсмертным хрипом
тринадцатого ландграфа!
- Не-е-ет! - Вероника бросилась на своего возлюбленного с недвусмысленным
желанием - расцарапать ему физиономию, но негодяй ловко поймал ее в
захват, заломив девчонке руки.
- Дорогая! Ты переигрываешь! Еще слово, и мы все можем подумать, что тебе
жаль его. Не уверяй меня, что голова лорда Скиминока дороже нашей любви.
Иди к себе! Жди меня на черном брачном ложе. Сегодня наконец мы насладимся
друг другом... - Этот гад страстно поцеловал теряющую сознание бедняжку.
От омерзения юная ведьма очухалась, взвизгнула и попыталась укусить его
за
нос. Зубки лязгнули, как стальной капкан. Зингельгофер презрительно
улыбнулся, а потом влепил ей такую пощечину, что пламя у факелов задрожало.
- Вероника-а-а-а!
Я пришел в себя, прыгая по столам с Мечом Без Имени в руках и быстро
продвигаясь к зубастому молодожену...
Э-э-э-эх! Размахнись рука, раззудись плечо! До Зингельгофера я не
добрался... Брошенный кем-то нож рукоятью разбил мне нос, а что, если б
угодил острием?! Разномастная кодла дружков жениха с воем встала на его
защиту. Ну и рожи! В страшном сне не приснится... А приснится, так
проснешься седой и заикой. Это я тут ко всякому привык. Меня рогами не
напугать, клыками не удивить, когтями... Фу, фу, ну и когти! Раз царапнет
- стопроцентное заражение крови. Маникюр здесь не в моде. Они их хоть
когда-нибудь чистят? Не обращайте внимания на мою болтовню. Так, мысли
вслух, чтобы отвлечься. На самом деле Меч Без Имени уже в полной мере
расплатился с шестерыми негодяями. Есть что-то романтичное в свободной
трактирной драке... А когда все на одного - тут, ребятушки, и вправду
весело. Безучастных нет! Танцуют все! Посуда летит из угла в угол
вперемешку с копьями, ножами, топорами и коваными звездами. Целят, ясное
дело, в меня. Но не попали пока ни разу. С пьяных глаз подстрелить
ландграфа - это вам не муху табуреткой огрести! Вопрос - куда же все
перелетное добро падает? Верно. На голову противоположной половины. И им
до меня после этого есть хоть какое-то дело?! Как же! Они с ревом лезут
бить именно того незадачливого вояку, который, целясь в меня, попал им
арбалетным болтом в ухо! Теперь представляете, что творилось в общем зале?
Нечисть гвоздила сама себя, от души круша в капусту
встречного-поперечного. Я исхитрился забиться в уголок у камина и никому
особенно не мешал. Горгулия Таймс размахивала молотком, как бог Тор в
женском обличье. Она не пропадет, а вот Вероника? Трое бугаев под
предводительством предателя Якобса уносили ее, завернутую в скатерть. Нет!
Так легко вы не уйдете! Маневрируя между группами зверствующих драчунов, я
ловка вырвался к выходу и погнался за похитителями.
- А ну стоять, мафиози хреновы! Оружие на пол, все арестованы! У вас есть
право на один телефонный звонок своему адвокату. Также должен предупредить
- все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас в суде...
Они не оценили юмора. Двое выхватили мечи и попытались меня задержать.
Меня! Тринадцатого ландграфа Меча Без Имени! Через минуту я продолжал
погоню, оставив позади два теплых трупа. На повороте Зингельгофер повернул
рукоять в стене, и пол под моими ногами принял вертикальное положение.
Летел я недолго, а ударился больно. Наступила темнота... Это пол, ставший
потолком, мягко захлопнулся надо мной. Сначала в горячке погони я даже
попытался встать. Потом передумал. Болел бок, наверняка здорово содрано
колено, снова пошла кровь из носа - в общем, лучше полежать. Я закрыл
глаза - все равно ничего не видно - и отключился. Пришел в себя от
прикосновения к щеке чего-то мокрого и холодного. Обычная вода. Наверное,
подается по скрытым трубам. Я встал. Мысли были короткими. Яма, камера,
склеп - ну, то место, куда меня заманили, - три шага в длину и два в
ширину. Пол и стены чугунные, ни одного намека на дверь, лаз, вход, выход.
Самое паршивое, что вода прибывала. Вы понимаете, что это значило? Я,
например, сообразил сразу. Помнится, именно так гробили злых разбойников в
сказке про Али-Бабу. Их заливали в кувшинах горячим маслом. Здесь холодная
вода, но от этого не легче. Когда до меня в полной мере дошел смысл
реальной угрозы стать синим утопленником - было уже по колено. Я немного
поругался, поорал, поугрожал неизвестно кому и, прихрамывая, бросился
обстукивать рукоятью стены. Ничего! Оставалось впасть в панику или
покончить жизнь самоубийством. Просить пощады не у кого. Помощи ждать
неоткуда, а вода колыхалась на уровне пояса. Мне не было страшно - я
злился! О, какая черная злоба переполняла мою светлую душу! Я ненавидел
всех и вся! Веронику - за ее глупость, Горгулию Таймс - за то, что
потакала глупой девчонке. Раюмсдаля - за то, что живой и ищет Зубы.
Кролика - за то, что спит, скотина! Зингельгофера - у-у-у!.. Попадется он
мне! В какой-то невероятной ярости я рубанул мечом по стене и не особенно
удивился, когда Меч Без Имени ушел в нее по рукоять...
Сквозь образовавшееся отверстие брезжил слабый свет. Хладнокровно и
методично я расширил мечом дыру до приемлемых размеров, отмахивая в
стороны солидные куски чугуна. Мания! Какой еще меч в мире способен на
такое?! Я уважительно поклонился и запечатлел благодарные поцелуи на
серебристом клинке. Говорят, что именно так танкисты после боя целую свой
танк. Холодная вода несколько охладила мой пыл. Надо было выбираться
отсюда. Я пролез в дыру и, мокрый, как мышь, зашлепал по освещенному
факелами каменному коридору. Куда? Куда выведет. Светло, крыс нет,
опасности не видно, можно гулять спокойно. Вот только холодно и пыльно.
Судя по всему, здешние слуги не особенно утруждают себя уборкой.
Техперсонал хуже некуда... Стоп! Почему, собственно, мне так холодно?
Сквозняк! Где-то рядом выход на свежий воздух. Я прибавил шагу, слегка
кривясь от боли в распухшем колене. Голова трещала от одной нехристианской
мысли: догоню - убью! Коридор разделился на три прохода. Выбрать нужный не
составляло труда - я чувствовал движение сквозняка всем телом. Ага, вот
она, заветная дверь. Снизу пробивалась узкая полоска света. По-видимому,
проходом пользовались не так уж часто, но дверь была вычищенной, без пыли
и паутины. Добрый, надежный дуб, обитый полосами железа. Я прикинул, где
может быть засов, и рубанул мечом. М-да... Невероятное оружие! Казалось,
что масло режется с большим шумом. Ну, все... Где тут мой любимый
Зингельгофер?! У меня к нему ма-а-аленькое дельце... Я прижался к стене -
с противоположного конца спешил по коридорчику лысый остроухий слуга с
банным полотенцем в руках. Годится. Он свернул за поворот, и я в три
прыжка бросился ему на спину.
- Одно слово - изрублю, как морковку в щи!
- Свирепый ландграф... - ошарашенно прошептал лысый, ненавязчиво пытаясь
уйти в обморок. Баста, карапузики! Не выйдет!
- А ну, вставай! Где Вероника?!
- А... я... н-не могу знать.
Пришлось крепко приложить его затылком о стену. Куда пропали мои
природная
жалость и сострадание?
- Я скажу... она... они в спальне...
- Веди! При первой же попытке предательства - попросту снесу с плеч твою
безволосую тыкву. Все понял?
- Так точно, милорд!
Мелкорослый служака исправно повел меня долгими переходами, минуя стражу
и
людные места. Спустя полчаса мы были на месте, но у входа в спальню
почему-то толпилась куча народа.
- Слушай, а служебный вход есть?
- Да, милорд, как прикажете...
Мы еще поплутали, и он вывел меня к маленькой дверце в узком,
замаскированном коридорчике. Лысый жалобно поглядел на Меч Без Имени,
готовясь к смерти.
- Снимай пояс.
- Да, лорд Скиминок! - понял он, радостно расстегивая пряжку.
- И какой-нибудь платок в рот засунь в качестве кляпа.
- Нет платка, можно носок?
- Можно. - Я связал ему руки его же поясом и усадил в уголке. Убить не
позволяло воспитание, а так у парня не будет проблем с наказанием за
предательство. Пусть подождет здесь. Я прислушался к тому, что происходит
за дверью, мягко нажал на нее плечом и оказался позади балдахина. Ну,
знаете, у них были в моде эдакие подобия туристической палатки над
кроватью. Плотная парчовая ткань давала великолепную слышимость и нулевую
видимость объекта. покрутившись, я нашел в ней маленькую дырочку... О
небо! Дьявол и преисподняя! Бог и все его архангелы! Белая гвардия и
компартия Уругвая! Что там творилось...
Спиной ко мне стоял совершенно голый Зингельгофер, обращаясь с
торжественной речью к целой толпе свидетелей, окруживших кровать и
пускающих слюни от предстоящего зрелища. Перед негодяем лежала привязанная
за руки и ноги Вероника. Юная ведьма была в длинной ночной рубашке из
красной ткани, рот завязан черной лентой, а глаза сверкали бешенством!
Любитель монологов упоенно кланялся присутствующим:
- Дорогие гости! Вы все собрались здесь дабы лично и непредвзято
засвидетельствовать сам факт моего бракосочетания с этой замечательной
девушкой. Согласно древним традициям Темной Стороны и специфических
требований колдовской этики, наши тела должны слиться в любовном экстазе
под пристальным наблюдением не менее тридцати свидетелей. После того как
это произойдет, желающие могут честно занять мое место и самостоятельно
удостовериться в том, что подо мной был не фантом, не кукла, не иллюзия, а
настоящая, живая невеста. Первым буду я! А став, таким образом, законным
мужем, я автоматически получу право распоряжаться ее душой и телом по
собственному усмотрению и поименно назову тех, кто проверит подлинность
моей жены.
Присутствующие, удовлетворенно хрюкнули. Вот погань! Я почувствовал
приступ нечеловеческой ярости и мягко поднял меч...
- Зато потом все мы, включая и молодую супругу, дружно пойдем в трапезную
залу причаститься горячим бульоном из тринадцатого ландграфа. Итак,
начнем...
Двое свидетелей рванули в разные стороны рубашку Вероники, а третий снял
ленту с ее губ. Зингельгофер демонически захохотал и попытался склониться
над теряющей сознание девчонкой, но... Меч Без Имени беззвучно взрезал
заднюю стенку балдахина и скользнул отточенным лезвием между жениховских
волосатых ног. Якобс замер в тихом ужасе.
- Кто это?
- Свирепый ландграф, - хором выдохнули присутствующие, не трогаясь с
места. Каждый прекрасно понимал, что случится, если я хоть чуть-чуть
шевельну мечом. Скороспелый жених боялся дышать.
- Эй, вы! А ну, быстро развязать ее. - Те же парни, что рвали одежду
Вероники, безропотно перерезали веревки, стягивающие запястья и голени
юной ведьмы. Она как кошка вскочила на четвереньки и... заплакала. До
этого момента я ни разу не видел ее слез.
- Пощади-и-и-те... - робко заскулил Зингельгофер.
- Ты боялся, что я поджарю тебе яйца? - едва сдерживаясь, прошипел я. -
Вижу, что в ваших краях милосердие не в чести. Я же тебе их поотрубаю
нафиг!
- О нет! Пощадите меня! Вы добрый, вы хороший, вы благородный, лорд
Скиминок! Я поступил с вами некрасиво, но нас так воспитывали. Войдите в
мое положение...
- Что ты хотел сделать с Вероникой, подонок?! Пропустить через нее своих
друзей?
- Но... у нас же такие традиции!
- Милорд! - хрипло попросила черноволосая подружка, заворачиваясь в
покрывало. - Ради меня... Убейте его, пожалуйста!
- Нет! Не надо!... я больше не буду... Я был не прав... Я исправлюсь! Я
все для вас сделаю...
Мне было противно. Вот-вот стошнит от общей мерзости происходящего.
- А теперь скажи мне правду - ты ее любишь?
- Ну... Я не виноват... Мне приказали! Она бы убила меня... Это ее план.
Мне велели заманить девчонку, через нее выйти на вас... а потом... Я
ничего не имею против Вероники лично, но... Все же понимают - она
путешествовала с вами, значит, ей нет прощения! Ее все равно убьют... Я...
я даже мог бы ее спасти, женившись! Ну, на какое-то время... Но я бы
сделал ее счастливой... Она умерла бы без боли!
Меч Без Имени дрогнул в моей руке, Якобс кротко взвизгнул - по внутренней
стороне его бедра побежала струйка крови. Хватит. По мне, так он уже
достаточно наказан. Как отпетый негодяй, он сумеет пережить свой позор, но
в глазах своего же окружения навсегда потеряет лицо.
- А ну, вон! Все вон отсюда!
Присутствующая братва не стала строить из себя крутых, а,
многозначительно
переглядываясь, удалилась. По моему приказу Зингельгофер припер дверь
кроватью и склонился перед нами в ожидании приговора.
- Где мисс Горгулия Таймс?
- Ей удалось сбежать. Я не посылал за ней погоню, честное слово!
- Кто та милая старушка, что приказала тебе обмануть Веронику и заманить
меня?
- Ее имя не рекомендуют произносить вслух... - опять заныл он, но я был
непреклонен! - Она... Это мать Ризенкампфа!
- Что?! Значит, у Раюмсдаля есть бабушка... Боже мой, так сколько же лет
старой перечнице? - поразился я.
- О мадам Гнойленберг Ризенкампф нельзя так говорить! Она всегда
прекрасна, молода и желанна, - горячо вступился голый жених, но осекся под
недобрым взглядом Вероники.
Мне нужно было действовать побыстрее. Обдумаем все потом, не торопясь и
без суеты. Я поманил к себе юную ведьму.
- Пора уходить. Ты сможешь найти дорогу к замку Бесса?
- Да. У меня метла на крыше.
- Тогда вперед.
- Вы что?.. Вы его не убьете? - округлила глаза длинноносая практикантка.
Казалось, еще секунда - и она собственными руками задушит меня за
предательство. Положение спас придурок Зингельгофер. Перепугавшись, он
рухнул к нам в ноги и, страстно целуя мои грязные кроссовки и захлебываясь
слезами, запричитал:
- Простите меня, милорд! Я исправлюсь... я больше не буду...
Вероника шумно втянула ноздрями воздух и решительно взяла меня под руку.
Она все поняла. Такой кровью - грех пачкать Меч Без Имени. За дверями
спальни зазвенело оружие. Вот уж теперь точно пора сматываться.
- Милорд, вы твердо решили его пощадить?
- Да, но, наверно, его надо хотя бы связать, а то он обязательно пустит
погоню по нашему следу.
- Я ничего не скажу! - счастливо подпрыгнул зубастый Якобс. - Бегите, я
вас прикрою! Я буду сражаться, как лев. Я докажу... оправдаю... искуплю,
так сказать!
- Угу, - мрачно буркнула Вероника и, неожиданно развернувшись, так
влепила
коленом между ног недавнего супруга, что даже я зажмурился. Готов
поклясться, что раздался треск скорлупы! Зингельгофер, обняв руками
причинное место, выпучил зенки и рухнул на пол.
- Идемте, лорд Скиминок. Я объявляю ему развод, а ни на ком другом он
никогда не женится.
- Почему?
- Потому что теперь он уже не мужчина!
М-м-да... Мельком взглянув на скорчившуюся фигуру, я почувствовал чисто
мужское сострадание. Юная ведьма по-прежнему слов на ветер не бросает.
Такой удар! Но заслужил, заслужил, ничего не скажешь... Оставив бедолагу
страдать в тихом одиночестве, мы вернулись в замаскированный коридорчик,
где слуга приветствовал нас восхищенным взглядом. Вероника сама повела
меня по внутренним переходам. Особенной опасности не было. Все логично
решили, что мы рванем к выходу, но хитрые мы двинулись по винтовой
лестнице наверх и без драки вылезли на небольшую площадку для приземления.
Там, в углу, среди прочих метл действительно отыскалась нужная. Я было
решил тоже выбрать себе помело посимпатичнее, но ведьмочка с чисто
технической терминологией объяснила, что подобное транспортное средство
подчиняется лишь одному законному хозяину. Таким образом, меня бы просто
сбросило. Черт с ним, полетим вместе. Мой дракон мирно спал где-то за
холмом, его храп был слышен верст за шесть. Будить бесполезно, убить она
его не сумеют, пусть выспится. Потом сам прилетит. Я попытался поудобнее
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг