Здесь же помещались вооруженные сторожа, в которых, в сущности, не было и
нужды. Но банкир содержал довольно большой штат их "для декорации".
Квартира Готлиба помещалась во втором этаже, где середину занимали
гостиная, приемная, личный секретариат и кабинет. Правый конец здания был
разделен на две комнаты, соединенные с кабинетом; в одной помещалась
спальня Готлиба, в другой жил Штирнер. Эти комнаты Штирнер держал всегда
на запоре, не допуская туда служащих даже для уборки. В левом же конце
этажа помещался "зверинец" Штирнера: его ученые собаки, волки, свиньи,
кошки и медведь. Все они жили совместно в трогательном единении. Бросив
ученую карьеру, Штирнер продолжал "по-любительски", как говорил он,
изучать психологию животных.
Почти две трети верхнего, третьего, этажа, его середину, занимала
картинная галерея - гордость Готлиба и предмет шуток и острот знатоков.
Здесь в таком же трогательном единении, как звери Штирнера, бок о бок
уживались подлинный Андреа дель Сарто с грубо поддельным Корреджио, мазня
неизвестного дилетанта с карандашным рисунком Леонардо да Винчи. Все
картины были расставлены на станках, расположенных в ряд перпендикулярно
стеклянным стенам; Готлиб называл это "рационализацией освещения".
Середина зала была пуста, если не считать стоявшего на помосте рояля. Для
торжественных обедов приносились из кладовых какие-то замысловатые
раскладные рационализированные Готлибом столы, которые в сложенном виде
занимали очень мало места, но собрать их было истинным мученьем: слуги
выходили из себя, когда им приходилось складывать бесконечные кусочки,
доски, бруски... Эта работа напоминала китайскую головоломку. Отдельные
части, неверно пригнанные, рассыпались, не слушались, не входили в пазы.
Слуги нервничали, Готлиб еще больше.
- Ну как же вы не понимаете? Это так просто! - и он подбегал сам,
складывал, выдергивал, подставлял, ронял, ушибался и сердился больше всех.
Теперь с этим было покончено. Столы мирно почивали в разобранном
виде, как и их разобранный на части несчастный хозяин. Зал был пуст.
Поэтому приятно было отсюда войти в смежный зимний сад. Широкие листья
пальм покрывали большой аквариум. Вьющиеся растения оплетали искусственный
грот. Яркие орхидеи радовали глаз пестротой красок.
Уютные диванчики между лаврами и цветущими олеандрами давали
возможность отдохнуть и послушать певчих птиц, летавших на свободе.
К другому концу зала примыкала библиотека, которая находилась под
двумя кабинетами Готлиба, помещавшимися во втором и первом этажах. Все эти
три комнаты соединялись лифтом с установленным на нем креслом. В
библиотеку, состоявшую исключительно из роскошных изданий в дорогих,
тисненных золотом переплетах, Готлиб любил "взлетать" на своем подъемном
кресле после работы, чтобы выкурить здесь сигару. Но книг он не читал.
Изредка вынимал он какую-нибудь из них, раскрывал и разглядывал рисунки.
- Маки-домовой, Tarsus spectrum.., бывают же такие несуразные
животные! Прямо в очках! Фу, гадость, еще во сне приснится! - и он
захлопывал книгу и сладко потягивался после трудового дня.
Две крайние комнаты пустовали. Одна из них находилась над спальней
покойного Готлиба, другая - над комнатой Штирнера.
В эту последнюю комнату Штирнер ввел Эльзу, когда осмотр дома был
окончен.
- Вот и все ваши владения. Я думаю, что вам здесь будет хорошо. Здесь
много света и воздуха, как, впрочем, и во всем доме, недаром у вашего
завещателя был такой прекрасный, свежий вид и румяные щеки.
При упоминании о завещателе Эльза вздрогнула, и легкая тень пробежала
по ее лицу.
Штирнер нахмурился.
- Эльза, - серьезно сказал он, - неужели все это вас не радует? Ведь
вы сейчас одна из богатейших женщин в мире. Вы можете исполнить всякий ваш
каприз. Если вам не нравится этот дом, вы можете остановиться в любом из
двадцати шести домов, принадлежащих вам теперь в городе, вы можете жить на
ваших виллах в Ницце, в Ментоне, в Оспидалетти, на Майорке, в Алжире, я уж
не помню где... - О чем-то подумав, он продолжал:
- Но вам здесь должно понравиться.
- Да, мне здесь должно понравиться, - как эхо прозвучал ответ Эльзы.
- В соседней комнате будет помещаться ваша прислуга. В этой комнате,
как и везде, электрических звонков больше, чем в мебели обойных гвоздиков,
а телефонов еще больше, чем звонков... Не сходя с кресла, вы можете
потребовать все что угодно. Чашка кофе сама подъедет к вам на
транспортере... До скорого свидания!
Когда он ушел, Эльза устало опустилась в кресло и, склонив голову,
закрыла лицо руками. Где-то далеко пробили часы, и звон их гулко разнесся
по пустому залу.
Эльза долго сидела неподвижно. Она думала о своей жизни, так странно
сложившейся. Дочь бедных родителей, круглая сирота, она рано узнала нужду.
Еще девочкой она была необычайно красива. Эта красота принесла ей в жизни
много радостей и много горя. Одна состоятельная старушка, фрау Беккер,
одинокая вдова, увидя в приюте красивого ребенка, взяла девочку к себе. В
то время Эльзе было двенадцать лет. До семнадцати она прожила у фрау
Беккер. Эти пять лет были лучшими в ее жизни. Старушка любила ее, даже
баловала, дала хорошее образование, и Эльза привязалась к ней, как к
матери. Но старушка неожиданно умерла, не оставив завещания. Родственники
бросили Эльзе подачку в такой оскорбительной форме, что она отказалась от
их помощи и взялась за работу. Прошло два тяжелых года, в продолжение
которых ей пришлось узнать свет с неприглядной стороны.
При ее красоте ей не трудно было получить место в магазине, и она
находила эти места, но быстро бросала их из-за слишком открытых признаний
ее красоты со стороны хозяев. Она решила перейти на другую работу.
Вечерами изучала она стенографию, и когда изучила, ей посчастливилось
поступить к Готлибу. Здесь же она познакомилась с Зауером и полюбила его
за одно то, что он с уважением относился к ней и был всегда корректен и
выдержан.
Получение наследства выбило ее из колеи.
Она никак не могла понять, как и почему она приняла наследство, после
того как решила отказаться от него.
- Почему? Почему? - спрашивала она себя.
Вдруг лицо ее стало спокойным. Глаза полузакрылись. Так она просидела
несколько минут. Наконец она вздохнула полной грудью, как человек,
вышедший из душного помещения на свежий воздух. С удивлением она
чувствовала, что от ее смутной тревоги и тоски не осталось следа. Она
встала, сладко потянулась, как бы разминая затекшие члены, и с
любопытством осмотрела комнату.
- Право, здесь очень занятно. Какой интересный рисунок на ковре! А
сколько света! Как легко дышится!
Она глубоко вздохнула и с новым чувством какого-то обостренного
любопытства стала осматривать свое новое помещение: библиотеку, картинную
галерею и чудесный зимний сад.
- И это все мое!..
В первый раз она подумала: "А ведь Штирнер прав! Какая я
счастливая!.."
Глава 9
ПЯТЬДЕСЯТ ПРОЦЕНТОВ ПРИБАВКИ
Штирнер, оставив Эльзу, быстро спустился во второй этаж. В комнате
личного секретариата он застал Зауера, Эмму Фит и старушку экономку фрау
Шмитгоф.
Зауер смотрел на него недружелюбно, Фит и Шмитгоф - с тревогой. После
того как Эльза Глюк стала полноправной хозяйкой, все они не знали, как
сложатся их дальнейшие отношения.
- Здравствуйте, господа! - оживленно сказал Штирнер. - Я от новой
хозяйки! Не беспокойтесь ни о чем: вы все останетесь, я уже говорил с
Эльзой.., фрейлейн Глюк... Работы у нас теперь будет много... Наша
прекрасная хозяйка не знакома с банковским делом, и на нас - главным
образом на меня и вас, Зауер, - выпадает тяжесть управления делами банка
Эльзы Глюк.
- Прошу за меня не решать и не определять моих обязанностей, - желчно
сказал Зауер.
- Да... Но как же иначе? Ну, мы еще поговорим. Меня ждет одно
неотложное дело.
Штирнер быстро прошел в кабинет, что-то написал на письменном столе
Готлиба, спрятал написанное в ящик стола, запер на ключ и прошел в свою
комнату. Скоро он вышел обратно и вновь уселся за письменный стол Готлиба.
В кабинет вошла Эльза, а вслед за ней явились Зауер, Фит и Шмитгоф.
Эмма и экономка благодарили Эльзу за то, что она оставляет их у себя.
- А! Фрейлейн Глюк, очень рад, что вы пожаловали ко мне! - сказал
Штирнер. - Как вы чувствуете себя?
- Благодарю вас, хорошо.
- Вам понравился дом?
- Очень! - ответила она оживленно. - Весь верхний этаж залит солнцем.
Кажется, будто плаваешь в солнечном океане. А этот зимний сад -
очаровательный уголок. Право, нет нужды ездить в Ниццу, имея недалеко это
зеленое убежище!
- Отлично! Значит, все в порядке? - весело улыбнулся Штирнер. На
Зауера неожиданное оживление и жизнерадостность Эльзы произвели обратное
впечатление. Он насторожился, подозрительно посмотрел на нее и стал кусать
губы.
- А теперь будьте любезны снять с ваших плеч деловую обузу, - сказал
Штирнер. - Согласно вашему желанию, я заготовил полную доверенность на мое
имя... Будьте добры подписать ее.
Зауер, Шмитгоф и даже наивная Фит были удивлены. Всем казалось
естественным, что доверенность будет дана Зауеру - жениху Эльзы, или по
крайней мере управление делами будет разделено между ним и Штирнером.
- Да, да, - охотно ответила Эльза и взяла перо.
- Одну минутку! - Штирнер позвонил, и в комнату вошел старичок
нотариус с двумя свидетелями.
- Извините, - встретил его Штирнер, - что мы беспокоим вас,
приглашая, по старой памяти, на дом...
Старичок любезно закивал головой.
Эльза подписала доверенность. В несколько минут формальности были
закончены.
- Надо, чтобы все было по форме. Благодарю вас! Вы свободны, - сказал
Штирнер.
Нотариус, Фит и Шмитгоф вышли.
- Вы, Зауер, остаетесь юрисконсультом. Но наш новый банкир добрее
старого и увеличивает ваше жалованье на пятьдесят процентов. Вы так,
кажется, распорядились?
- Да, да! - ответила Эльза.
- Благодарю вас за честь, но я отказываюсь от ваших прибавок и от
места... - ответил позеленевший Зауер.
- Но почему, Отто? Ты шутишь! - спросила Эльза, глядя на жениха.
- Ну, вы тут договаривайтесь с хозяйкой, а мне некогда. Надо
спуститься в банк, благо старик Карл изобрел такой хороший способ
сообщения.
И, нажав кнопку, Штирнер провалился в люк.
- Ты шутишь, Отто? - повторила Эльза, оставшись одна с Зауером, и
ласково прикоснулась к его руке.
Зауер брезгливо отдернул руку и поморщился.
- Не знаю, кто из нас шутит... Мне кажется, что вы, фрейлейн Глюк...
- Отто!..
- Но только ваши шутки похожи на издевательство.., издевательство над
человеческим достоинством, любовью, доверием, дружбой, - Зауер заговорил с
обидой в голосе.
- Эльза! Что с тобой, Эльза? Ты уверяла меня, что откажешься от
наследства, и ты обманула меня... Зачем?
- Отто, но разве ты не понимаешь, что так надо было? И не ты ли сам
выступал на суде от моего имени?
- Да, я выступал... Я не знаю, почему я выступал... Это какое-то
бесовское наваждение... Впрочем, ты просила меня и я сделал... Ведь я ни в
чем не могу отказать тебе... Но ты? Ты обманула меня! Ты стала
миллионершей и опять разбудила во мне всех демонов сомнений, которые
терзают меня. Это наследство позорит тебя, пятнает нашу любовь. И это еще
не все: ты вдруг выдаешь доверенность Штирнеру!.. Какие новые черные
подозрения пробуждаешь ты?.. Ты с ним заодно. Ты... близка ему! Ты
соучастница его преступлений. Ты дурачила меня как мальчишку.
- Отто!
- Молчи! Неужели ты не понимаешь, что вокруг твоего имени сплетут
легенды, тебя смешают с грязью, и эта грязь долетит сюда с улиц, в эти
золотые хоромы - они не защитят тебя. Ты живешь с ним в одном доме, ты...
- Успокойся, Отто, умоляю тебя!
- Нет, не успокоюсь!.. Тебе всего этого оказалось еще мало. Ты хочешь
унизить меня, предлагаешь пятьдесят процентов прибавки. Ха-ха-ха!.. Любовь
и достоинство за пятьдесят процентов!
Зауер закатился истерическим смехом и не мог сдержаться.
Потрясенная Эльза беспомощно смотрела на него. В ней происходила
ужасная борьба. Наконец нервы ее не выдержали, и она расплакалась.
Зауер утих, нервно всхлипывая, и от времени до времени тяжело вздыхал.
- Как я несчастен.., как я несчастен!.. - тихо говорил он, сидя на
кресле и положив голову на руки. Эльза подошла и обняла его.
- Отто, неужели ты думаешь, что я такая дурная? Ведь я же люблю тебя!
Ну успокойся, милый мой, родной... Я все сделаю, что ты скажешь...
- Правда?
- Правда, - твердо ответила Эльза. - Не вини меня, я сама не знаю,
как все это произошло...
Зауер поднялся. Вслед за ним поднялась и Эльза.
- Мне не надо богатства, я люблю тебя, только тебя, - сказал он,
сжимая ее руки. - И ради моей любви я требую: завтра же, слышишь, завтра,
не позже, мы обвенчаемся с тобой, и завтра же ты выгонишь из дома
проклятого Штирнера со всеми его собаками!
- Я согласна.
- Эльза!
- Отто!..
Площадка лифта бесшумно поднялась.
- Ого! Целуются! - вдруг услышали они за собой насмешливый голос
Штирнера и, оторвавшись друг от друга, оглянулись. - Какая трогательная
сцена!
Штирнер сидел за письменным столом, покуривая сигару.
- Вы здесь зачем? - негодующе воскликнул Зауер.
- По долгу службы, - насмешливо ответил Штирнер. - Доверие, которым
облекла меня наша хозяйка...
- Наша хозяйка изменила свое решение и дает вам полный расчет, -
перебил его Зауер, - доверенность на ваше имя будет уничтожена. В
вознаграждение же за ваши заслуги вам будет выдано полностью двухмесячное
содержание с надбавкой пятидесяти процентов.
- Придется мне открывать бродячий цирк, - сказал Штирнер, почесав лоб.
Но, оставшись один, он нахмурился, вынул из ящика стола какие-то
чертежи, просмотрел их, сердито проворчал что-то, поспешно вошел в свою
комнату и надолго заперся в ней.
Глава 10
"ДЕВУШКА С РАЗБИТЫМ КУВШИНОМ"
Прошел месяц. Эмма Фит сидела на своем обычном месте и писала на
ремингтоне.
Зауер, побледневший, небрежно причесанный, небритый, долго ходил
большими шагами по кабинету, искоса поглядывая на Эмму. Потом он подошел к
ней и, покачиваясь из стороны в сторону, в упор стал смотреть ей в лицо.
Резвые пальцы Эммы начали делать перебои на клавишах ремингтона. Она
покраснела под пристальным взглядом Зауера и, не прерывая работы, спросила:
- Почему вы так смотрите на меня, господин Зауер, как будто никогда
не видали? Вы мешаете мне работать...
- Фрейлейн Эмма, а ведь вы прехорошенькая!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг