я-то знаю!
- Как, как ты сказал? Гриппски?! - встрепенулся Кахиня. - Не та ли это
Гриппски, которую зовут Аделаида и которую в некоторых джентльменских
кругах, не будем уточнять, каких именно, до замужества звали Идка-вонючка?
Хорошее прозвище, не так ли, господа? Вонючка Гриппски, она же Скунсиха!
- Я с ней не в таких отношениях, - сказал Серпино, - чтобы знать ее
прошлое. Но зовут ее действительно Аделаида. Так на что ты намекаешь.
Карел, и что за сим следует?
- Ничего особенного, - пожал плечами Кахиня. - Фред, будь другом,
облегчи совесть, заткни свои нежные уши! Ну а теперь начнем взрослый
разговор. Пусть Гард заглянет в свои давние календари, найдет там
небольшой сюжет - и дело в шляпе!
- Прелестно, - сказал Гард с выражением. - Шантаж плюс использование
служебного положения в личных целях, статья...
- В дружеских, проклятый законник и чистоплюй, в дружеских! - взревел
Кахиня. - Господи, куда катится мир! Можно подумать, что люди вплетают в
свои биографии интимные сюжетики для музеев святого зачатия непорочных
криминалистов!
- Какие музеи? - вдруг сказал Шмерль. - Какие календари? При чем тут
зачатие?! Профессор, объясни мне, что там за календари с сюжетами у
комиссара?
- Шмерлюшко, дорогой мой. - Кахиня встал и обнял его за плечи. - От
Аделаиды, которая "вонючка", зависит, сможет ли наш незабвенный Фред
Честер занять место в редакции, которое даст ему возможность обеспечить
относительно приличную жизнь своей любимой и тоже незабвенной Линде, а от
нашего комиссара, в свою очередь, зависит...
- Тогда почему же он...
- Сукины дети, - выругался Гард. - И вы же меня еще осуждаете!
- Да, осуждаем, - веско проговорил Рольф Бейли. - Потому что ты видишь
или предпочитаешь видеть только одно решение этого нехитрого морального
уравнения, тогда как их несколько.
- Слушайте Науку, слушайте! - вскричал Кахиня. - Ее устами глаголет
Истина!
Профессор остановил его плавным движением руки:
- Не очень морально копаться в чужом грязном белье, лучше торговать
чистым, как это делает наш Валери Шмерль, тут я совершенно с комиссаром
согласен. Но, господа, всякая истина конкретна. Поставим вопрос так, как
он должен стоять. Закон обязан торжествовать, зло должно быть наказано,
аксиоматично, не так ли? Однако в реальности мы наблюдаем другую картину.
В частности, мелкое зло в лице мадам Гриппски, судя по всему, обвело закон
вокруг пальца и торжествует. В чем тогда состоит нравственный долг
порядочного человека и стража закона, каким не без основания считает себя
Гард? Конечно же не в умытии рук. Абстрагируясь от конкретных дел нашего
друга Фреда Честера, он все равно обязан хотя бы отчасти восстановить
справедливость, даже если для этого надо слегка зажать чувствительный к
этико-юридическим нюансам и запахам нос. Иначе он фактически и морально
становится пособником данной нечистоплотной особы. И вообще, это тот
случай, когда высшая цель оправдывает средства. Не так ли, други мои?
- Так! - воскликнул Кахиня.
- Так! - восторженно глядя на профессора, сказал Валери Шмерль. - Все
как в учебнике.
Клод Серпино промолчал. Честер давно уже заткнул уши. Гард хмыкнул:
внутренне он был в общем согласен, но не любил, когда его "дожимали".
- Спасибо, Рольф, - сказал он с оттенком язвительности. - Послушав твою
лекцию, я почувствовал себя лет на двадцать помолодевшим и, как дитя,
просветленным.
- Всегда готов помочь ближнему, - поклонился тот.
- Браво! - сказал Кахиня. - Так выпьем же за Науку, которая нам
отпускает грехи наши!
- Славно, мальчики, - внезапно рассмеялся Серпино и подмигнул всем, на
мгновение превращаясь в того давнего парня, который жил, поплевывая на
отцовские миллионы и на всю систему в целом, за исключением разве что
Солнечной. - Итак, ребята, роли распределены: Гард лезет в замочную
скважину будуара, я его финансово подстраховываю, идейное начало в руках
Карела, научное руководство и нравственную чистоту предприятия
обеспечивает Рольф, а тебе, Шмерль, придется стоять на стреме...
- Что?! - Валери обвел всех недоуменным взглядом, чем вызвал общий
взрыв хохота. - Да ну вас к черту! Мало того что у меня печень, вы еще
отводите мне самую низкую роль. Вот вам! В замочную скважину, как самого
пузатого, мы пропихиваем Рольфа, а на шухере пусть стоит Гард, он уж
как-нибудь сговорится с полицейскими. Я же, как единственный честный
человек, возьму на себя общее руководство.
Серпино фыркнул в бокал и замахал руками:
- Хватит, хватит, уморить задумали! У меня же давление поднимается,
банкиру же не положено умирать со смеху... Фред, да вынь ты из ушей свои
затычки! Поговорим о чем-нибудь нейтральном. Например, о том, скоро ли
Гард посадит Кахиню.
- Он меня никогда не посадит, - мгновенно парировал Карел. - И не
потому, что он мой друг, а потому, что я его друг! Только это и заставляет
меня уважать закон, который он бережет!
- А может быть, ты с возрастом становишься просто умнее и осторожнее? -
прогудел Бейли.
- Ха! Умнее! Конечно умнее! А вот осторожнее - вряд ли. Недавно одним
движением руки я остановил в шесть часов вечера движение по Центральной
улице, заработав при этом сто пятьдесят кларков!
- Это невозможно, - сказал Гард. - Остановить движение в часы пик? На
Центральной?!
- Но я это сделал. На пари.
- Интересно, - сказал Гард. - Надеюсь, мы не услышим ничего
предосудительного?
- Лично ты услышишь кое-что о тупости полицейских, не более. Итак, в
шесть часов вечера я. Карел Кахиня, выхожу с сумкой на плече на середину
Центральной улицы и прямо перед радиатором первого же автомобиля ставлю...
аптекарский пузырек! Визг тормозов, естественно. Я, как ни в чем не
бывало, продолжаю ставить свои пузырьки поперек мостовой. Лавина замерла.
Не успел я добраться до осевой линии, ко мне - огонь из ноздрей! -
подлетает полиция. Что вы тут делаете?! Как что, отвечаю, разве не видите?
Беру пробу воздуха. На предмет загазованности в часы пик! Документы!
Пожалуйста. Сую под нос бумагу из министерства...
- Подделка документов, статья семнадцатая, пункт "в", до трех лет
тюремного заключения, - процитировал Гард.
- ...бумагу из министерства политологии, отдел шумерологии, сектор
управления коллапсом.
- Лихо! - не выдержал Гард. - Констатирую: раз нет учреждения, от
которого бумаги, нет и подделки документов. Остается нарушение правил
уличного движения. Штраф до тридцати кларков.
- А пари было на сто пятьдесят, - уточнил Карел. - У полицейского глаза
на лоб, а я ему вежливо: вон та дамочка в сиреневом "ягуаре" собирается
раздавить мои газоанализаторы. Отрегулируйте, сержант. Он кинулся к
дамочке, я дотянул пузырьки до тротуара, смешался с толпой, и, вы знаете,
полицейский еще полчаса держал машины перед моими пузырьками!
- Браво! - сказал Бейли.
- А тысячи людей опоздали на свидания, на похороны, на пикники... -
проговорил Гард. - Ох, Карел, плут ты все-таки!
- Меня поражает ваша неосведомленность, господин комиссар. Я - плут?!
Да я в подметки не гожусь настоящим пройдохам. Так и быть, пополню
образование нашего доброго блюстителя порядка. Вопрос: может ли человек,
не нарушая никаких законов, ограбить на улице другого человека?
- Гм, раз это утверждаешь ты, - сказал Гард, - значит, может.
- А как?
- Есть разные способы.
- Нет, ты не увиливай. Какие?
- А чтоб тебя!.. На любой способ ограбления есть статья закона. Сдаюсь.
- Тогда слушай и учись. На безлюдной и темной улице к одиноко идущей
даме подходит плечистый мужчина с физиономией Шмерля, снимает шляпу и
очень - подчеркиваю: очень! - вежливо просит дать ему взаймы десять
кларков. Дамы - почему-то! - дают безотказно, если прежде не падают в
обморок... Но разве просьба взаймы, даже у незнакомой дамы, - криминал?!
- Глупость все это, - пробормотал Гард.
- Нет, комиссар, признайся публично, что ты посрамлен! - рассмеялся
Рольф Бейли. - Для восстановления репутации тебе придется рассказать нам
какую-нибудь таинственную, сногсшибательную детективную байку.
Все дружно закивали, а Серпино даже слегка похлопал ладонью о ладонь,
стимулируя рассказчика "бурными аплодисментами".
- И поведаю! - сердито буркнул Гард.
- Может, хватит, а? - робко произнес Шмерль. - Давайте лучше о
чем-нибудь другом... не люблю я преступлений...
- Умолкни, галантерейщик! - грубо сказал Кахиня. - Пока я жив, если
тебя кто-нибудь ограбит, сообщи не Гарду, а мне, и негодяй с извинениями
приползет к твоей Матильде на брюхе!
- За что я люблю нашу компанию, - мечтательно проговорил Бейли, - так
это за возможность давать авансы без всякого отчета!
- Особенно когда речь заходит о твоей работе, о которой не только мы,
но даже ты, по-видимому, ничего не знаешь, - поддел Рольфа Кахиня,
который, как известно, за словом в карман никогда не лез, и Клод снова
крякнул определенно в его поддержку.
- Вы будете слушать или нет? - повысил голос Гард, желая взять реванш и
потрясти воображение друзей. - Раз в десятилетие: убийство в "закрытой
комнате"!
- Будем, будем!
- Тогда слушайте!
Гард начал с подъемом, но уже посередине рассказа вдруг понял, что
загадка "закрытой комнаты" воспринимается друзьями как весьма затасканный
детективный сюжет, да иначе она и не могла быть воспринята, уж слишком
часто они читали о чем-то подобном в популярных романчиках.
- Самое удивительное, что все это чистая правда, - смущенно закончил
Гард при общем молчании.
- Да, чего только не бывает, - после паузы сказал Бейли, спасая друга.
- А этот антиквар был очень богат? - осведомился Шмерль.
- Секрет! - вместо Гарда сказал Кахиня. - Не задавай вопросов, ответы
на которые ничего не меняют в уже совершенном деле и в твоем отношении к
нему. Но вы знаете, друзья, история Гарда некоторым образом напоминает мне
байку про аптекаря и лысину.
- Ну? - Серпино непроизвольно тронул свои пышные усы.
- Сынишка аптекаря, отчаянный химик, любил смешивать отцовские
микстуры, любопытствуя, что из всего этого может выйти. Однажды папочка
застал его за этим занятием, натурально разъярился, схватил отпрыска за
уши, тот вывернулся, отчего зловонная смесь опрокинулась на облезлую
оленью шкуру, что лежала на полу. Сутки спустя после экзекуции на шкуре
выросла... примерно вот такая шевелюра! - И Карел указал на густую шапку
волос профессора Бейли.
- Ну да? - не поверил Шмерль.
- Чистая правда, как говорит наш комиссар полиции. Могу дать адрес
аптекаря. Он разорился, потому что с той поры только тем и занимается, что
сливает микстуры и пробует их на своей лысине, поскольку его сынишке не
удалось вспомнить состав случайной смеси.
- Не понимаю только, какое отношение твоя история имеет к тому, что
рассказал Гард, - сказал Честер, постепенно оживая и отходя от своих
невеселых дум.
- Какое все это имеет значение? - заметил Рольф Бейли. - Важно то, что
такие случаи бывают. И даже нередко. Что, к слову сказать, наша
цивилизация без полупроводников? А между прочим, лет семьдесят назад,
когда в научных журналах было посвободнее с местом, экспериментаторы часто
описывали всякие побочные обстоятельства и казусы, связанные с их опытами.
Так вот, перечитывая старые электротехнические журналы, мы находим в них
описания полупроводниковых эффектов, которых в ту пору никто не умел
воспроизвести, Поэтому их и заносили в разряд казусов, спихивая все на
погрешность аппаратуры, несовершенство методики и тому подобное. Что-что,
а списывать непонятное мы умеем!
- Увы, нераскрытое преступление, - огорченно произнес Гард, - на
погрешность аппаратуры или на нечто таинственное не спишешь!
- Ах, мне бы ваши заботы, господин учитель! - воскликнул Карел Кахиня.
- Подумаешь, убийство в "закрытой комнате"! У вас у всех просто ни на грош
фантазии... Честер, хочешь сюжет для детективного рассказа?
- Хочу.
- Увольте меня, друзья, - сказал Гард. - Фантастика не по моей части.
- Но я все-таки не понимаю, - сказал Шмерль, - как можно убить в
запертой комнате, а потом выйти оттуда, ее не открывая. Для меня это
необъяснимо.
- Пустяки! - Кахиня небрежно махнул рукой. - Куда угодно можно войти и
откуда угодно выйти, были бы кларки!
- Но позволь, - удивился Шмерль. - Кларки, конечно, сила, но даже
стокларковой бумажкой нельзя снаружи отпереть внутренний засов!
- Кларки все могут, - чеканя каждое слово, невозмутимо повторил Кахиня
при всеобщем смехе.
- Нет, я имею в виду физически...
- А я - нравственно. Клод, подтверди!
Серпино, смеясь, неопределенно качнул головой.
- Боюсь, что Шмерль все же прав, - сказал он затем. - Никакие кларки не
помогут нашему другу Гарду решить эту маленькую проблему, представленную
нашему вниманию.
- Чепуха, - сказал Карел Кахиня. - Будь у Гарда миллион, он тиснул бы
объявление в "Вечернем звоне", и таинственный преступник сам прибежал бы к
нему с протянутой лапой.
Серпино сдержанно улыбался.
- Я поступлю проще. Сто кларков тому, кто сейчас разгадает загадку
нашего друга, пока мы приканчиваем эту бутылку!
Бейли молча протянул руку.
- Вот видите, - сказал Серпино, - и миллиона не нужно.
- А я что говорил? - торжествующе воскликнул Кахиня. - Кларки все
могут!
- Боже мой, - терзаясь догадкой, простонал Шмерль. - Если Рольф знает,
как было дело, то он...
- Он и есть преступник! - весело закончил Карел. - Гард, где твои
наручники? Честер, где твое стило?
Бейли красноречиво пошевелил пальцами:
- Долго я буду ждать?
- Вначале было слово, - напомнил Клод Серпино. - Так сказано в Библии.
- И посему, - воскликнул Кахиня, - колись!
- Мальчики, - ласково произнес Бейли. - Не надо было спать на школьных
уроках физики, и кларки были бы ваши... Магнит! Точнее говоря,
электромагнит, и металлическая щеколда идет за ним, как собачка за
хозяином. Так долго ли я буду ждать? - закончил он преувеличенно противным
голосом.
Серпино вопросительно посмотрел на Гарда.
- Увы, Клод, идея, кажется, не лишена практического основания, -
подтвердил Гард. - Полагаю, следует выплатить Рольфу гонорар, чтобы он
выставил нам... - Гард повернулся к Кахине: - Какой сейчас самый лучший
коньяк?
- Полиция всегда так, - притворно вздохнул Карел, - из всего извлекает
выгоду... А лучший в мире коньяк тот, который пил Черчилль: армянский!
3. МАГНИТ
Утром следующего дня, явившись в управление, Гард первым делом вызвал к
себе Таратуру. Официальное расследование убийства антиквара Мишеля
Пикколи, как понимал Гард, вскоре придется прекратить или, точнее,
приостановить "за нерозыском преступника"; две недели даются на этот
розыск, а они пролетают, словно реактивные истребители, оставляя после
себя неясный гул досужих разговоров. Однако фокус с магнитом тянул к себе
Гарда, как... магнит! - здесь следует, очевидно, извиниться перед
читателем за сравнение, - и комиссар, как истинный детектив, то есть
детектив не по должности, а по призванию, уже теперь понимал, как бы ни
складывалась по этому делу "бухгалтерия", в какой бы архив ни засовывали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг