- Уверен, этот тип работает у Дорона.
- Ты ошибаешься. Генерал не знает о том, что мы здесь.
- А телефон?!
- Три года держать твой номер под контролем? Платить за то, чтобы
знать, о чем Линда говорит с приятельницами и как при этом поливает тебя?
Чепуха. Так что ты хотел спросить?
- Я хотел бы прежде всего узнать, зачем Гауснер продал Аль Почино тебе,
а не сразу Дорону. Наконец, он мог сам выйти на своего бывшего
сподвижника, ухлопать его, а скальп передать генералу и вновь заработать!
И выгоднее, и проще!
- Проще? Нет, Фред, не проще... Почему, говоришь ты, Гауснер отдал Аль
Почино мне? Прежде всего, ему надо было подтвердить наше сотрудничество.
Как ни странно, он заботился о судьбе своей "птички", то есть Дины Ланн, а
она была со мной связана. Его, возможно, предупредил об этом Дорон, люди
которого засекли возле Ланн нашего Таратуру. Вот Гауснер и боялся, как бы
я не перенес свой гнев на его племянницу: он же мерил меня по своим
меркам, а мои отношения с людьми по законам своих отношений... Вдобавок с
любыми партнерами, при любом раскладе он играл только на себя. Гард
одолеет Дорона? Неплохо, государственная мафия слишком опасна. Дорон
одолеет Гарда? Одним ретивым комиссаром меньше - тоже неплохо! Вот он и
приглядывался, кто кого поборет - слон кита или кит слона. Обычная двойная
игра, одним словом. Но, помяни еще мое слово: Дорон его съест! И Фреза
тоже. Всякая мафия хочет быть единовластной... Жаль, у Гауснера перед
смертью вряд ли останется время понять, кто его прикончил.
- Все равно выпьем за то, чтобы зло наказало зло!
- И стало от такого самосъедения еще сильнее и крепче? Нет, старина,
это не выход. Скажу откровенно: я и сегодня еще во многом не могу
разобраться, я и сейчас еще не все до конца понял. Какие-то факты
связываются в узелочки, какие-то нет, что-то мотивировано, а что-то
совершенно нелогично, некоторые события мною объяснены, некоторые - как
белые пятна на карте. Но одно я знаю твердо. История не закончена, нет,
далеко не закончена!
- Как тебя понимать? Ну, договаривай, коли начал, и перестань загадочно
улыбаться. Опять что-то затеваешь? Но зачем? Я понимаю, если бы Рольф все
еще был на этой фирме и они продолжали... Ты молчишь? Неужели?!..
- За минувшие годы можно было хоть раз задать себе этот вопрос и самому
на него ответить.
- Нынче мы стараемся о многом себя не спрашивать.
- Какое стойкое поколение глухонемых... Что касается фирмы, иди к Жоржу
Ньютону и позвони от него по любому из этих телефонов.
- И что?
- Полный порядок, Фред. Заказ уже доставляют на дом. Пара приключений в
виде двух доз галлюциногенов, и готово! Сервис! Тебе с гарантией?
- И Рольф процветает?
- А ты как думаешь?
- Я не виделся с ним три года.
- Я тоже, однако все о нем знаю. Надо заботиться о старых друзьях.
- Рольф нуждается в нашей заботе?
- Да. По библейскому принципу: спаси ближнего своего, заблудшего, аки
овца!
- Опять... блудит?
- Если гангстеризация науки кому-то выгодна, то она будет продолжаться,
и рольфы всегда найдутся. Теперь они затеяли с Дороном новое дело. И
какое!
- Какое?
- Будешь много знать, скоро состаришься. Впрочем, скажу: ставят опыты
на детях. Береги своего малыша, Фред. Береги!
- Ты все еще копаешь эту историю?
- Прошу простить меня, господа...
- Жорж!
- Честь имею!..
- Пойдем отсюда. Уже восемь.
- Еще минуту. Объясни одно обстоятельство, Дэвид, я не понимаю. Разве
они не могли убить Аль Почино, например, по дороге во Дворец правосудия,
тем более что его сопровождал сержант Мартенс?
- Могли. Но без того эффекта, которого, кстати, достигли довольно
простым и легким путем...
- Ничего себе! В высшей степени замысловатое убийство, ей-богу! Как в
кино! Им пришлось монтировать оружие в телекамеру, подговаривать режиссера
передачи...
- Андре Пикколи? Да ты забыл, что ли? Это же сын антиквара Мишеля
Пикколи, зверски убитого Аль Почино. Зачем его подговаривать? Они сыграли,
вероятно, на сыновних чувствах молодого итальянца, и вот он дал команду
своему оператору. Более идеальной фигуры для исполнителя и представить
трудно!
- И все же... Мартенс по дороге тюкает Аль Почино рукояткой пистолета
по башке, и дело сделано! Зачем такой наворот?..
- А затем... Но только это гипотеза! Все произошло на глазах у прессы и
телевидения, не так ли? И всем зажали рот, не так ли? А как еще недавно
называли нашу прессу и телевидение - шестой "великой державой", не правда
ли? Ну вот, они и показали всем журналистам, что с "величием" прессы
покончено. Мог ли быть более наглядный и предметный урок? Дошло, надо
полагать, до каждого... Жорж, мы уходим!
По пути к дантисту Фред Честер ясно представил себе, как он сидит в
стоматологическом кресле, которое с детства вызывало у него, как, впрочем,
и у любого нормального человека, первобытные чувства. И тихая паника
завладела им, вытеснив все остальное.
- Зачем ты меня тащишь? - скулил Честер. - Посмотри, какие у меня
прекрасные зубы!
- Зубы - всего лишь повод для знакомства, - в стиле незабвенного
учителя Альфреда-дав-Купера философски заметил Гард. - Подумаешь, вырвут
один-два зуба, зато какого замечательного человека узнаешь!
Человек и в самом деле оказался неординарным.
У дантиста Фердинанда О'Виккинга, как представил его Честеру Дэвид
Гард, был прежде всего весьма оригинальный вид. Одет он был не в белый
халат, как положено врачу, а в обычный костюм, причем щегольского покроя с
некоторым уклоном в спортивный. На голове у доктора тоже была не белая
шапочка, а бархатный берет, хотя, строго говоря, ему было бы больше к лицу
сомбреро, если принять во внимание его тонкие мексиканские усики над
верхней губой, массивный нос, квадратный подбородок ковбоя и большие синие
глаза, излучающие ум и иронию. Работал он чисто и быстро, манипулируя
инструментами с таким искусством, что его, право, можно было показывать
иностранцам, как показывают, например, регулировщика на площади Согласия,
артистически владеющего полицейским жезлом и известного всей стране.
Честер сидел в кресле с вытаращенными глазами, раскрытым ртом,
запрокинутой головой, словом, являл собой обычную в этой ситуации пародию
на "человека разумного". Улучив момент, он все же пискнул:
- Сэр, надеюсь, я сохраню свои зубы в целости и сохранности?
- В сохранности - да, в целости - сомневаюсь, - странно ответил
дантист.
- Как это понять?
- Один наверняка вскоре придется удалять... Между прочим, все зубы,
которые я удаляю, я храню. У меня, с вашего позволения, музей. Музей
зубов. Удивительная коллекция! Не угодно ли взглянуть? Так сказать,
попробовать на зуб? Ха-ха-ха!
- Увольте, сэр! Откровенно признаться, я в детстве вел дневник, как,
вероятно, все пишущие люди, и недавно, наткнувшись на него, обнаружил
такую, представьте, запись: "У меня заболел зуб, и я пошел к врачу его
вырывать. И вдруг зуб говорит мне по дороге..."
- Зуб? Говорит?! Весьма остроумно. Ну, так что ом вам говорит?
- Он и говорит: "Ты меня не вырывай, а непременно вылечи, потому что
после твоей смерти от тебя останусь только я!"
- Ха-ха-ха! Превосходно, господин Честер!.. Ваш зуб станет украшением
моей коллекции!
- Только после моей смерти! Долго еще?
- Все, я кончаю, еще минуточку... А насчет зуба не беспокойтесь, такой
умный зуб я как-нибудь вылечу.
- Уф! Я вам искренне признателен... Дэвид, я как-то должен?..
- Глупости, ни в коем случае! У нас совсем иные отношения. Позвольте
откланяться, сэр, я благодарю вас за помощь, оказанную моему другу. Что
касается наших с вами забот, то ждите моего звонка и ни о чем дурном не
думайте. До встречи.
- До встречи, господин Гард. Всего доброго, господин Честер.
- Ну, как тебе сэр Фердинанд? - осведомился Гард уже в машине.
- Вполне квалифицированный дантист и, кажется, достойный джентльмен.
Однако я хотел бы знать, зачем ты все же привел меня к нему? Мои зубы
действительно были "поводом для знакомства" - да?
- Ты прав, Фред. Но попробуй угадать.
- Кто же он? Ты так хитро улыбаешься, что можно подумать, твой дантист
по меньшей мере Папа Римский!
- Скажу, скажу. Только без лишних эмоций, Фред, потому что я за рулем,
и мы можем во что-нибудь врезаться. Договорились?
- Не тяни, Дэвид!
- Это... Фредерик Грель! Не понял? Клиент Рольфа Бейли! Последний,
оставшийся в живых!
- Гангстер?! Не может быть!
- Да. Он. Я все же нашел его, а теперь берегу, как очень нравственная
девица может беречь свою невинность, если до свадьбы остается три дня! Он
- мое единственное пока и реальное доказательство!
- Что же ты задумал?
- Ничего нового. Продолжаю борьбу.
- Но ведь надо еще уговорить этого Фердинанда... то есть Фредерика! Или
ты уже уговорил его?
- Для успешной борьбы, Фред, мне нужно перо! Что ты на это скажешь? Я
могу на тебя рассчитывать?
- Опыт показывает, к сожалению, что не очень.
- Благодарю за откровенность... Но хоть молчать ты будешь?
- Дэвид!
- Что - Дэвид? В этом мире все продается и покупается, Фред, все
молчащее говорит, а все говорящее способно умолкнуть. Ты не лучше других.
Подожди... Что там кричит газетчик на перекрестке?
Гард притормозил машину, и к ней тотчас устремился газетчик-араб,
одетый в оранжевый, как у дорожника, жилет.
- Сенсационное убийство Христофора Гауснера! Глава мафии прикончен
лазером! Катастрофа при перевозке диоксина...
Гард выхватил газету.
- Дорон? - шепотом спросил Честер.
- Судя по почерку - он!
Некоторое время они ехали в задумчивом молчании. Со страницы упавшей на
колени газеты на них безмолвно смотрело такое знакомое, такое памятное
лицо Христофора Гауснера, просто старого человека, просто дядюшки, каким
его знала Дина Ланн.
- Ныне и присно, и во веки веков... - скомкав газету, тихо проговорил
Честер.
- Не передумал? - резко спросил Гард.
- Ах, Дэвид! Ради чего все? И Дорон умрет, и его место займет другой
генерал, и все будет крутиться по-прежнему, пока стоит этот мир...
- Но каждый должен возделывать свой сад, как сказал один старый мудрый
философ.
- Вот и я его буду возделывать... У меня сын. Сын, понимаешь?! Кстати,
знаешь, как я его назвал?
- Как?
- Дэв. Двойным именем: Марк-Дэвид. Марк - отец Линды...
- Счастья ему... Мне проще, у меня нет сына. Ну, вот уже и твой дом,
твоя Линда, твоя семья...
- Прощай, Дэв. И спасибо!
- Прощай, Фред. Береги сына.
"Мерседес" медленно тронулся с места, кровавый свет задних огней машины
еще долго стоял перед глазами Честера. Под конец он расплылся.
"Я плачу?" - спросил себя Честер. Заморосил дождь. Фред поднял
воротник, постоял немного, затем тихо вошел в светлый и теплый подъезд
своего дома.
М., "Центрполиграф", 1997.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 06.11.2001 13:23
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг