поворота, возвращал его на прежнее место, и наоборот.
Но вдруг гора исчезла! Мауки с беспокойством стал нажимать то на одну
педаль, то на другую, поворачивая свой "самолет" вправо и влево, в поисках
утерянного ориентира, но тщетно.
- Ориентира больше нет, - опять спасительный голос. - Теперь выдерживайте
прямую по приборам: добивайтесь, чтобы нолик на гирополукомпасэ всегда
стоял против черты. Не торопитесь! У вас левый крен. Исправляйте. Вот так.
А направление? Уберите правый крен. Половина всего внимания - силуэтику на
авиагоризонте!.. Так. Теряете высоту... Скорость! Подберите ручку на себя.
Крен! Направление!
Проклятая кабина стала вдруг такой подвижной, что с ней не было сладу: она
крутилась, как на льду.
- Повторим! - решил инструктор.
Что-то щелкнуло, на экране все быстро пронеслось в "обратном направлении.
Казалось, будто, повинуясь всесильному волшебнику, самолет совершил
длинный прыжок назад и послушно занял исходное положение.
Но дело опять не ладилось. Снова и снова повторялось упражнение, а Мауки
продвигался к заветной цели как улитка.
- Плохо, - сказал инструктор.
Мауки сидел в кабине тренажера ни жив ни мертв.
- Хотите летать? - вдруг спросил инструктор.
- Очень!
- Боитесь...
- Нет-нет, товарищ инструктор.
- Вы не поняли меня, Мауки. Я хотел сказать: боитесь, что вас исключат?
- Иес, иес! Да, этого боюсь... Очень!
- Не думайте так больше, - просто сказал инструктор и дружески улыбнулся:
- Мы все тоже хотим сделать вас отличным летчиком. Придет время - станете
и космонавтом...
- О, спасибо, много спасибо!
- Ну, слетаем еще разок. Начали... Всего несколько минут отдыха, несколько
так необходимых Мауки фраз, а как много это значило!
2
Я приехал в летную школу в день, когда, окончив наземную подготовку,
курсанты вышли на полеты.
Инструктор Мауки, мой давнишний приятель Василий Беляев, повел меня в
учебный корпус.
- Разве мы не пойдем на аэродром? - удивился я.
- А, так ты не в курсе наших новостей. У нас уже и гаянская техника есть.
Беляев привел меня в комнату, похожую на телестудию. В центре ее я увидел
кабину самолета, точь-в-точь напоминавшую тренажер, и два больших экрана
на стенах.
Он сел в кабину, включил аппаратуру и взялся за управление. Прямо передо
мной на экране вращался винт, а с левого экрана смотрел на меня Мауки.
- Перед тобой два изображения, - пояснил Беляев. - Мы видим лицо Мауки и
то, что он видит сам из своей кабины. А самолет имеет две системы
управления: обычную - для Мауки и телерадиоуправление - для меня.
Первоначальное обучение мы проводим на поршневых самолетах.
- Курсант Мауки к полету готов, товарищ инструктор! - услышал я голос из
динамика над левым экраном.
- Хорошо. Мягко держитесь за управление. Сейчас я выполню показной полет.
Извини, старина, - повернулся он ко мне, - ты покури, а я слетаю... Как бы
ни было, а все же полет!
Василий дал газ - и самолет там, на экране, в самом деле начал разбег,
поднял нос и... оторвался от земли!
Потом летал Мауки, а Беляев помогал ему. После третьего полета Вася сказал:
- Теперь полетайте, Мауки, сами, - и вышел из кабины.
- Что ты делаешь? - вскрикнул я. - А если парень убьется?!
- Этого не случится, - успокоил меня Беляев. - Я включил кибернетику, и,
если нужно, автопилот поможет Мауки вместо меня. Больше того, автоматы
точно определят его основные ошибки, проанализируют их и дадут мне, его
инструктору, необходимые рекомендации для дальнейшего обучения курсанта.
- А пока?
- Я слетаю на другом самолете с курсантом Королевым. Я могу работать с
тремя машинами, на одном или нескольких аэродромах. Во-первых, экономия в
инструкторах, да и психологически лучше: курсант сразу учится летать сам,
на одноместном самолете. Но это только малая часть той абсолютно
безотказной службы безопасности полетов, которую придумали гаянцы. Ты
видел когда-нибудь автоматическую телефонную станцию?
- Да. Многоэтажное здание со сложным техническим устройством.
- А не думал ли ты, что все это громоздко?
- Но зато сам телефонный аппарат очень удобен, - возразил я.
- О! Что и требуется доказать, - удовлетворенно сказал Беляев. - Так вот у
гаянцев тоже имеются своеобразные автоматические станции по корректировке
техники пилотирования. Ясно?
- Еще не очень, Вася...
- Так слушай. Имеется, значит, у них несколько больших зданий,
разбросанных по всей планете. Назовем их АДС, то есть автоматические
диспетчерские станции. Каждая из них имеет определенный район действия.
- А в самолете? - спросил я, уже начиная догадываться, в чем дело.
- Соображаешь! - чисто по-летному одобрил Беляев. - Во-первых, авиация на
Гаяне разделяется на две группы: есть самолеты личного пользования, то
есть спортивные, и есть линейные - пассажирские и грузовые, как у нас в
Аэрофлоте. Военной авиации нет...
- Понятно.
- Так вот каждый спортивный самолет оборудован ограничительным
автопилотом, вроде того, с которым летает Мауки. Человек летит сам, но
автомат исправляет его ошибки, оберегает его.
- Что ж, это удобно.
- Надо полагать. А вот самолеты линейные, на двести - триста пассажиров, у
гаянцев беспилотные и летают по маршрутам сами, управляемые из АДС на
расстоянии. Тут вдобавок к аппаратуре пилотирования имеется автоматическая
служба движения самолетов, кибернетические диспетчерские машины.
- А в пилотской кабине пусто? Совсем никого?! - невольно поежился я.
- Нет, есть один инженер-пилот, контролирующий работу материальной части.
Если надо, он сядет в пилотское кресло, выключит автоматику и поведет
самолет сам.
- Ну, это еще куда ни шло, - успокоился я.
- Итак, во-первых, каждый самолет, подобно телефону, подключен к наземной
автоматике пилотирования, и, во-вторых, особая диспетчерская сеть
автоматов направляет и контролирует его движение по трассе.
- Надо бы и у нас, на Земле, завести такую систему, Вася.
- Так вот начинаем... И без гаянцев у нас уже наметился этот путь в
Аэрофлоте: необходимость заставила инженеров искать новые средства
автоматического управления движением машин по трассам. Гаянцы просто
помогли нам ускорить эту работу.
- А как Мауки? - напомнил я.
- Спроси у автоматов - они всю правду скажут. Но и я не ошибусь: летчиком
Мауки станет хорошим.
К концу дня автоматы вызвали Беляева и приступили к подробному "докладу".
И вот здесь мы с Василием крепко призадумались, впервые в жизни
столкнувшись с неожиданным и необычным явлением...
Почему неожиданным? Сейчас поясню. Все мы: и летчики, и люди других
профессий - устроены одинаково. Природа, создавая нас, не заботилась о
том, чтобы согласовать свою "творческую" работу с практическими
требованиями той или иной профессии. И если кто-то пожелал стать, скажем,
летчиком, то ему приходилось длительной тренировкой совершенствовать свои
органы чувств самому: вырабатывать в себе глубинное зрение, обострять
чувство равновесия, развивать умение ориентироваться в положении своего
тела и самолета в пространстве и многое другое, чего сама природа не
предусмотрела.
Но одной тренировки недостаточно, и поэтому в самолете появились
пилотажные приборы. У любого человека, попавшего в пилотскую кабину, - у
летчиков тоже! - есть одна общая особенность: если он видит горизонт,
землю и козырек кабины, он отчетливо представляет себе положение самолета
в воздухе.
Но вот мы с вами входим в облака и... начинаем чувствовать себя слепыми
котятами. То нам кажется, что у машины левый крен, а его нет вовсе или,
наоборот, крен правый; иными словами, мы не сможем без приборов продолжать
полет.
Это происходит оттого, что наш орган равновесия - вестибулярный аппарат,
расположенный во внутреннем ухе, - привык работать в паре со зрением.
У Мауки же кибернетические машины подметили способность мгновенно
определять положение самолета. "Заинтересовавшись" этим, хитрые автоматы
стали поочередно выключать тот или иной пилотажный прибор - юноше это не
мешало. Тогда автоматы закрыли окна пилотской кабины плотными шторками и
отключили все пилотажные приборы разом - Мауки продолжал лететь правильно!
Не удовлетворившись этим, автоматы стали сбивать с толку Мауки заведомо
неверными показаниями приборов, но юноша летел как ни в чем не бывало...
- Вот это номер! - озадаченно воскликнул Беляев. - Не верить кибернетике
нет основания, а как объяснить - не знаю.
- Мне думается, - сказал я, - что ответ следует поискать в его
родословной...
- То есть?
- Мауки - потомок гаянцев, - напомнил я.
- Да, да, да! - обрадовался Беляев. - Возможно, что у гаянцев иначе
устроены органы равновесия и восприятия ускорения...
- А возможно, и другое.
Беляев вопросительно посмотрел на меня.
- Ведь у гаянцев не только техника выше нашей, но она развивалась у них
намного раньше, чем у нас.
- Так что ты хочешь сказать?
- Я только допускаю, что природа, идя, так сказать, навстречу гаянцам,
постепенно изменяла их организм и даже закрепила новые качества, ставшие
необходимыми для жизни в высокоразвитом техническом мире.
- Верно, старина! Это и есть влияние среды на организм и наследственность,
о чем говорил Павлов.
- Да, Вася, скорей всего это так.
- Поживи у нас еще: Мауки должен вылететь самостоятельно не только раньше
других, но и в рекордно короткие сроки.
- Хорошо, Вася, поживу и увижу...
3
Долгожданный момент, о котором Мауки столько мечтал, наступил: он сидит в
кабине обычного, не управляемого по радио самолета!
Беляев стоит неподалеку от стартера и с равнодушным видом, будто и не его
курсант сейчас полетит самостоятельно, закуривает папиросу. У столика
руководителя полетов сидит командир эскадрильи; он только что проверил
Мауки и дал ему разрешение на два самостоятельных полета по кругу. Лицо
его тоже если не равнодушно, то спокойно, будто ничего особенного,
значительного сейчас не происходит.
А Мауки сидел точно в тумане: все смешалось в его голове. "Проверь
приборы, - мысленно наставлял он себя, - и действуй, действуй! Надо же
взлетать..." Командир эскадрильи повернулся к нему и кивнул.
Мауки осторожно прибавил обороты мотора и вырулил на взлетную полосу. Тут
он внимательно осмотрелся, закрыл фонарь кабины, секунду помедлил, чтобы
унять волнение, нажал кнопку на секторе газа, включающую передатчик, и
запросил по радио:
- "Эмблема-2"! Я - "Сокол-24". Прошу разрешения на взлет...
В наушниках послышалось жужжание, а затем голос комэска:
- "Сокол-24"! Я - "Эмблема-2". Взлет разрешаю. Мотор загудел, винт как бы
растворился в воздухе, и плиты бетонки побежали навстречу. С каждой
секундой самолет становился все "Легче"... Вот он повис в воздухе и стал
медленно отходить от земли.
Чувство восторга и гордости охватило Мауки. Все пело в нем: "Ты летишь
сам! Ты летчик!". Мауки даже не замечал, как он разговаривал сам с собой,
произнося за инструктора привычные фразы:
- Высота пять метров. А шасси?.. Эй, отунуец, надо не зевать!..
Мауки поднял ручку крана уборки шасси до упора. Послышались свист и
шипение сжатого воздуха, зеленые лампочки на приборной доске погасли,
шасси, убираясь в крыло, мягко стукнуло о свои гнезда, и одновременно
загорелись красные лампочки, сигнализирующие о том, что "ноги" колес
встали на замки. В кабине приятно запахло отработанным газом.
Быстро проходит время в полете по кругу, особенно в первом самостоятельном
полете. А дел по горло: различных движений надо сделать около сотни, все
за шесть-семь минут полета и рулежки по земле. Где же тут размечтаться?!
Не успел освоиться с новым, очень сильным чувством, как смотришь -
половина полета уже за плечами...
Нет, что ни говорите, а некогда отдыхать в полете по кругу!
Едва подошла левая консоль крыла к посадочному "Т", еле видневшемуся на
зеленом поле аэродрома, у бетонки, как появились новые заботы: надо было
выпускать шасси. Выполнив это, Мауки заметил, что уже недалек и третий
разворот. Только закончил его, а уже пора начинать расчет на посадку -
убирать газ. Вот уже окончен четвертый разворот, Мауки выпустил щитки и
стал готовиться к главному - к посадке...
...Беляев, не торопясь, вдавил в землю каблуком сапога докуренную папиросу
и тут же закурил новую: курсант Мауки начинает посадку! Как сядет? Куда
сядет? Оценив опытным взглядом расчет, Беляев уверенно ответил себе на
второй вопрос: "Сядет точно у знаков". Но как?.. Конечно, Беляев был
уверен в том, что ни поломки, ни аварии не будет (сам же учил летать!), а
вот как он сядет; плохо или хорошо - вопрос.
До земли семь метров... Самолет выходит из угла планирования и все плавнее
и осторожнее приближается к посадочной полосе. Шесть метров... три...
метр... Самолет несется параллельно земле. Скорость гаснет.
Чем меньше расстояние до земли, тем выше приподнимается со скамьи комэск,
тем ниже пригибается Беляев у микрофона. Тихо, только кузнечик трещит в
траве. ...Осталось пятьдесят сантиметров... сорок, десять... Земля!
И сразу снова все пришло в движение, все заговорили громко и весело, а
стрекотание кузнечика потонуло в шуме аэродромной жизни. Ведь как это
хорошо, что одним летчиком стало больше в дружной семье смелых!
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
В созвездие Ориона!..
1
Человечество избаловано успехами науки и техники. Стали привычными
скоростное строительство молодых городов и гигантских энергетических
узлов, массовое внедрение в промышленность автоматики, открытия астрономии
и достижения космонавтики. Но освоение гаянской энциклопедии явилось
важным пунктом в развитии мировой науки, техники и промышленности Земли; у
гаянцев было много нового для нас.
Вопрос о дальнем космическом полете давно перестал вызывать сомнения, и
когда ученый совет Международного института Гаяны заявил, что ближайшей
целью ставит ответный визит на Гаяну, слова эти не имели остроты сенсации.
Сотни научно-исследовательских учреждений Советского Союза приняли участие
в проектировании межзвездного корабля. Даже городские и районные газеты
обсуждали детали проекта. Миллионы рационализаторов вносили предложения,
многие из которых безоговорочно приняли члены космического
конструкторского бюро.
За выполнение заказов взялись тысячи наших предприятий. Размах и
масштабность этого строительства сами по себе не вызывали удивления. Я,
вероятно, не очень ошибусь, если предположу, что каждый час в Советском
Союзе дает столько высокопроизводительного труда, сколько достаточно для
создания нескольких пирамид Хеопса.
Буквально на глазах в Подмосковье вырос автоматический завод-комбинат
"Циолковск" для серийного выпуска тяжелых космических кораблей.
Сверху он напоминал авиационный посадочный знак "Т". В западном крыле его
изготавливался металл для корпуса ракеты (он же составная часть горючего),
а в восточном - вырабатывались необходимые пластические массы. В центре
находился корпус завода защитных устройств, которые должны охранять людей
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг