Кузька споткнулся о кочку:
- Ой, как я устал! Ой, не могу!
- Тише, - зашептал Лешик. - А то услышат.
- Злое эхо? - испугался Кузька. - Что ты? - ответил Лешик. - В Чёрном
болоте даже Злое эхо глохнет. Кикиморы болотные услышат, они тут хозяйки.
"Ох-ох! - думал Кузька. - И пожар, и тёмный лес, и Баба Яга, а теперь
ещё какие-то страшные кикиморы. Их еще не хватало. Ох-ох!"
Весь день хлюпала под ногами друзей чёрная болотная жижа. Кузька с
трудом вытаскивал из неё свои лапти. Чем дольше глядел Кузька на болото,
тем меньше оно ему нравилось. "Никогда ни в какое болото ни ногой! -
размышлял он. - Пусть просит кто хочет, уговаривает... Всё равно не пойду,
с места не тронусь".
Лешик легко бежал даже по болотной тропе. Возвращался, поднимал
упавшего Кузьку и опять с сундучком в лапках убегал вперёд. Посмотреть,
скоро ли кончится болото.
Кузька опять споткнулся о кочку. Лежит и жалеет себя. Сейчас за ним
вернётся Лешик, и снова тащись по болоту.
Тихо колышется осока. Тихо поднимается туман. Неслышно летают в небе
какие-то птицы. А рядом жижа, блестящая, чёрная, на ней зелёные моховые
кочки. На некоторых кочках деревца трясутся, будто в лихорадке.
Затрясёшься тут! - Ох-ох!
Грязный я, как поросёнок! - заохал Кузька. - Это свинячьим детям хорошо
по грязи елозить. Ох-ох! Бедненький я, несчастненький. И тут рядом с ним
послышалось:
- Ах-ах! Миленький он, прекрасненький!
Домовёнок увидел перед собой серые головки среди осоки. Высунутся,
пропадут, опять высунутся. Кикиморы болотные, что ли? И совсем не
страшные. Зря Лешик пугал.
- Вот беда-беда-огорчение! - пожаловался кикиморам Кузька.
- Вот вода-вода-обмочение! Вот еда-еда-угощение! - подхватили весёлые
голоса.
- Устали мои резвы ноженьки, - вздохнул Кузька.
- Оторвали ему ноженьки, разбросали по дороженьке! - обрадовались
кикиморы. - Ух-ух! Весь распух! Глазки окривели, комары заели! И-и-и!
- Перестаньте сей же час! - закричал на них Кузька. - Перестаньте
дразниться, вам говорят! - И махнул рукой.
Что одна, то и другие - так всегда делают кикиморы. Одна чихнёт,
закряхтит или заскрипит, тут же все остальные хором: "Пчхи! Кхи!
Скрип-скрип!" Если у одной кикиморы на обед сушёные комары, то и другие в
этот день сушёной мухи не попробуют.
Кикиморы тоже замахали руками, да не пустыми, каждая зачерпнула
болотной грязи.
Скачут вокруг Кузьки. Тощие, длинные, плоские, корявые. Головы с
кулачок, то лысые, то лохматые, серые, зеленоватые, один глаз на лбу,
другого не видать.
Нога всего одна, больше в болоте не надо, а то одну вытянешь, другая
увязнет.
Зато рук по три, по пять, а у старшей кикиморы и не поймёшь сколько.
Машут руками. Рты разевают. большие, как у лягушек. Ногу из трясины
вытянут и прыгают:
шлёп-чмок!
Через болото мало кто ходит, вот и попалось им развлечение.
А Лешик уже добежал до края болота. Поставил сундучок под берёзу, что
росла с краю. Вдруг сзади писк, визг! Лешик взял сундучок и назад. Глядь,
валяется Кузька поперёк тропы, а кикиморы тянут его в разные стороны.
- Здравствуйте, кикиморы болотные! - поклонился Лешик.
Кикиморы отпустили Кузьку, долго кивали и кланялись, а потом
внимательно глядели, как Лешик очищает Кузьку от грязи. Но не успели
друзья пробежать несколько шагов, как кикиморы закричали: "Салочки!
Салочки!" - схватили их и верещат: "Поймали! Поймали!"
- Что вы, кикиморы болотные! Отпустите нас, пожалуйста! Нас ждут. Нам
пора, - уговаривал их Лешик, подталкивая друга к выходу из болота.
- Пора! Не пора! - обрадовались кикиморы, загородив тропу, и запрыгали
с неё в болото. - Пора! Нет, не пора! Не подглядывайте, ишь, хитренькие!
Вот теперь пора! - и скрылись из глаз.
Кузька и думать забыл, что разучился бегать, так припустил по тропе.
Вот уже берёза впереди, верхушки леса виднеются. Ура!
- Уря-ря-ря! - завопили кикиморы, одна за другой выскакивая на тропу и
загораживая проход.
С тропы не сойдёшь - засосёт чёрная трясина. А кикиморы дразнятся:
- Неотвожа, красна рожа! Неотвожа, зелена рожа!
- Какие ж мы неотвожи! - пробовал объяснить Кузька. - Мы ведь не
играем. Вот вылезем из болота, отмоемся, тогда и поиграем. Знаете, сколько
игр я знаю!
Отнесём сундучок и вернёмся. Вот этот, - и показал на сундучок в лапе у
Лешика - Да вы что, спятили? - завопил Кузька и бросился к большущей
кикиморе, пытаясь отнять у неё сундучок.
Самая старшая кикимора, у которой не поймёшь, сколько рук, выхватила
сундучок у Лешика, быстренько передала его подружкам. Пошёл, пошёл
сундучок из рук в руки, исчез в болоте вместе с кикиморами. Только его и
видели.
- Отдайте! - кричал Кузька, - Он же у моего дедушки хранился. И ещё у
дедушкиного прадедушки. А вы его - в болото!
ЗАКАТ
Маленький домовёнок с маленьким лешонком сидели под берёзой на краю
Чёрного болота и плакали. Теперь друзья знали, что маленькая деревня у
небольшой речки совсем недалеко. Кузька смотрел на закат и вспоминал, как
точно такой же закат, точка в точку, тучка в тучку, видел он вместе со
своим другом Вуколочкой.
Домовята редко глядят на закаты. Разве поспорят, на кого похоже облако
- на поросёнка, на лягушку или на толстого Куковяку. И больше в небо не
смотрят:
поросят, лягушек и Куковяку можно увидеть и на земле.
Один Вуколочка любовался небесной красотой, а иногда звал с собой
Кузьку.
Усядутся поудобнее под забором в крапиву (домовым она не страшна) и
любуются.
Вуколочка сунет палец в рот, глядит на вечернее небо, забыв даже про
своего лучшего друга. А Кузька скоро забывает про закат и глядит на
деревенскую улицу.
Люди домовят не замечали. Другое дело - кошки или собаки. Знакомые
кошки, пробегая, задевали друзей хвостами, а поглядывали так, будто видят
Кузьку с Вуколочкой первый раз в жизни. Зато собаки! Чужие сразу лают и
хватают за лапти, а свои Шарик или Жучка храбро защищают. Долго
перекатывается по деревне собачий лай. А там и в других деревнях собаки
откликнутся. И ветер носит этот лай от деревни к деревне всем домовым на
радость.
На плетнях и заборах сидели воробьи, вороны, прочие вольные птицы и
смеялись над домашними птицами: до чего ж они глупы и жирны! Какой-нибудь
петух поймёт не поймёт, да вдруг заголосит, взмахнёт крыльями, налетит как
ястреб и освободит забор. И опять на плетнях и заборах машут рукавами
сохнущие рубашки, молча проветриваются кувшины, чугуны, вёдра, половики,
тулупы. Иногда задумчивый телёнок жуёт половик или печальная коза пробует
на вкус чьи-то штаны, и тогда из дому выбегают бабка или дед, а ежели
людей не оказывается, то через порог переползает домовой и прогоняет
скотинку. Ведь большого ума не надобно, чтоб жевать онучи!
Вуколочка закатами любовался, а Кузька - травой-муравой на деревенской
улице.
Бегают в траве утята, цыплята, гусята, поросята с матушками, а то и с
батюшками.
Щенки, котята и дети бегали сами, без матушек-батюшек. Взрослые люди
бегали редко, а встречаясь, кланялись и разговаривали. Больше всего
взрослые любили ходить по воду. Они черпали из колодца ведро за ведром.
Кузька всё ждал, когда же кончится вода. Но она и не думала кончаться. Кто
её подтаскивал и доливал в колодец? Водяной, что ли, присылал кого-нибудь
ночью, под покровом тьмы? Кузька с Вуколочкой давно собирались выследить,
кто доливает в колодец воду. Но нечаянно как соберутся, так проспят. Люди,
наверное, тоже не знали, кто доливает воду, и подолгу беседовали об этом у
колодца.
Дорога пыльная. Бежит по ней поросёнок, хрюкает. А за ним Нюрочка с
хворостиной.
Рубаха у неё длинная, сама Нюрочка коротенькая, запуталась, упала и как
заревёт.
Мала, а голос как у быка. Рёва, каких свет ни слыхивал. Надо - плачет,
и не надо - плачет. Раньше всё прибегали её жалеть, да на всякий рёв не
набегаешься. Лишь поросёнок вылез из лужи утешать хозяйку. Нюрочка - от
него, даже плакать забыла.
Кузька хохочет, а Вуколочка удивляется: что смешного видно на небе?
Один закат Кузька всё же разглядел и запомнил.
- Ой, смотри! - Вуколочка повернул Кузькину голову к небу.
Долго друзья глядели, как в небе сияют и переливаются алые, жёлтые,
золотые лучи. Кузька решил, что заря - это большущая лучина: солнце зажгло
её, чтобы не ложиться спать в темноте. А Вуколочка сказал, что солнце уже
засыпает и что заря - это его сны. Домовята даже поспорили.
Всё это вспомнил Кузька, глядя на закат. Даже хотел толкнуть Вуколочку,
но толкнул Лешика. И вот то ли солнце задуло свою лучину, то ли сгорела
она дотла.
Стало темным-темно.
И вдруг из болота послышалось:
- Никто-никто вам не поможет! Кто-кто не поможет, а мы поможем!
Кому-кому, а вам поможем! И не кто-кто, а мы! И не кому-кому, а вам!
Кому-кому, как не вам!
И лягушки скок-скок по болоту, с кочки на кочку, с кочки на кочку.
Искали-искали сундучок и нашли. Висит среди болота на суку на длинной
сухой коряге, сколь ни прыгай - не достанешь. Прыгали-прыгали лягушки,
квакали-квакали и придумали, как быть дядя водяной Маленький домовёнок и
маленький лешонок следом за лягушками прыгали по мокрому лугу. Что-то
сверкает впереди, что-то светит в небе. Вот у реки то ли кусты качаются,
то ли кто-то машет руками.
Русалки!
Русалки качались на ветвях деревьев, склонившихся над водой. Русалки
водили хоровод на светлом песке. Одна русалка сидела на большом камне и
пела песню - Смотрите, Кузька! - закричала она. - Домовёнок Кузька! Его
ищут, ищут, ищут, у всех спрашивают. Вот обрадуются домовые!
- Кузька! - Русалки окружили домовёнка, потащили к реке, смыли с него
болотную грязь и давай щекотать. - Вот счастье-то! Кузька нашёлся!
И Кузька, смеясь от щекотки, сообщил русалкам.
- А у нас - хи-хи-хи! - кикиморы - ой, батюшки, не могу! - волшебный
сундучок - ха-ха-ха! - украли!
Русалки все до одной всплеснули руками и заплакали. Луна поднялась. На
светлом песке сидят Кузька и Лешик, думают. В реке плавают русалки, и
качаются на волнах и тоже думают. И придумали!
- Водяной! Дядя Водяной! - стали звать русалки и Кузька с Лешиком.
Вода в реке дрогнула, покрылась рябью. По ней пошли большие круги. И
вот показалась огромная косматая голова. Луна освещала длиннющие усы и
бороду, корявые руки и могучие плечи.
- Это почему такой шум-гам? Что орёте, как коровы на лугу? - кричит
Водяной. - Ну? Чего молчите? Отвечать нету вас. Озорничать - на это
пригодны. А это кто такой?
- Кузька! - закричали русалки. - Кузька нашёлся!
- Ну и что? Ну и нашёлся! Надоел он мне. Все про него спрашивают - и
домовые, и лешие: "Не видел ли, не встречал ли?" Ну, вижу! Ну и что? И
глядеть-то не на что! А это кто? Лешик? Какого лешего ему здесь нужно?
Голос у Водяного такой грубый, что Кузька с Лешиком спрятались за
большой камень.
- Кто меня звал? Кому я надобен?
- Мы звали! Нам надобен! - кричали русалки.
- Ну а вы мне не надобны! - грубым голосом ответил Водяной и скрылся в
реке, только круги пошли.
Скоро на том же месте снова вынырнула косматая голова. Водяному было
любопытно, зачем это он понадобился русалкам, да ещё и домовёнку с
лешонком. Русалки и прежде звали его: той подари жемчужинку, другой -
жемчужинку, третьей лилии подай, да не какие-то жёлтые кувшинки, а нежные
голубоватые лилии под цвет луны, и чтобы он, Водяной, эти лилии сажал бы и
выращивал. Но чтобы все сразу звали Водяного, этого ещё не было.
Водяной важно высунул голову и сурово спросил:
- Ну, что вам? Что? А дальше что? Рассказывайте, рассказывайте, да все
разом, а то не пойму, больно у вас голосочки нежные!
- Сундучок, дядя Водяной! Волшебный сундучок кикиморы утащили! - хором
ответили русалки и Кузька с Лешиком.
- Ну и что? - ещё суровее спросил Водяной. - Они утащили, а мне что?
- Как - что? - хором ахнули русалки. - Сундучок волшебный! Как же без
него Кузьке домой вернуться?
- Ну и пусть не возвращается! - Водяной опять ушёл в воду.
Ждали-ждали русалки, нет, не показывается. И тут одна русалочка
засмеялась:
- Ай да кикиморы! Даже дядю Водяного не боятся! Ни за что его не
послушаются!
- Это меня не послушаются, говоришь? Вот я им! Вот они у меня! - Из
воды вынырнула огромная голова, за ней борода, показались плечи, вот уже и
весь Водяной в полный рост, в тине, в водорослях, маленькие рыбки
запутались в бороде.
Водяной вышел из реки, свистнул и направился к болоту. Вода потоками
лилась с бороды. А за ним, как по реке, двигались русалки, лягушки, рыбы,
жуки-плавунцы...
Когда Кузька с Лешиком, прыгая через ручьи, бегущие за Водяным, подошли
к болоту, там уже перекатывался голос:
- Ого-о-о! Охальницы! Безобразницы! Кикиморы болотные! Тащите мне сундук,
который у прохожих отняли! Русалки, сундук никому не отдам, у себя оставлю!
Ого-го!
- Ох! - испугался Кузька. - Мало радости от такого спасения!
Уже чуть светало. Туман то ли опускался на болото, то ли поднимался с
него. То ли ходил кто-то по болоту, то ли оно само чавкало. Кикиморы не
откликались.
Хихикнет кто-то, и какие-то тени в тумане носятся туда-сюда.
- Молчат! Жижи болотной в рот набрали! Тьфу ты! - рассердился Водяной.
- Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты! - подхватили кикиморы и давай плеваться,
чихать, каркать, крякать, скрипеть.
- Вы что? - рявкнул Водяной. - Это я к вам пришёл! Мне сундук
подавайте! Вот я вас! Кикиморы помолчали и вдруг грянули хором:
Как на горушке козёл, На зелёненькой козёл!
Русалки застонали от ужаса, услышав эту песню. Ведь Водяной терпеть не
может козлов, слышать о них не хочет, жизнь ему делается не мила при одном
имени козла. А кикиморы как ни в чём не бывало дразнят:
Чики-брыки-прыг, козёл! Чики-брыки-дрыг, козёл!
Схватился Водяной за уши, бегом назад. Добежал до реки и бросился в
омут головой.
МЕДВЕДЬ И ЛИСА
Маленький домовёнок и маленький лешонок опять сидели одни под берёзой у
края болота.
- Красное солнышко на белом свете чёрную землю греет, - печально сказал
Лешик, глядя, как поднимается солнце, а ночь прячется в болото.
Вдруг затрещало, зашумело. Кто-то тяжёлый бежал по лесу. "Баба Яга, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг