из ее заведения... Шмурдяк заявится - отобьюсь, а то и башку продырявлю!
Гордая она, Дашка... насилия над собой не прощает. Ты уж за ней, Кимчик,
пригляди!
- Пригляжу, - промолвил Ким. - Вас отвезу, заеду к приятелю, отдам
машину и к ней. Может, Дарья у меня поживет?
Варвара усмехнулась:
- Может, и поживет! Как договоритесь. Оглядев Кима, она исчезла в
своей комнате и возвратилась с синей, тщательно отглаженной рубашкой.
- Эту одень, Олежкину. Твою я выбросила. Вся в кровище...
Через полчаса они зашагали по ухабистому тракту вдоль болотца. Ким
сгибался под тяжестью кувалды, а рыжая шла налегке, о чем-то размышляла,
посвистывая птицам да швыряя в болото еловые шишки. Когда миновали красный
джип, она плюнула в его сторону и спросила:
- А скажи-ка, Ким, велики ли у писателя доходы?
Кононов, отдуваясь, переложил кувалду на другое плечо.
- Знаете, Варя, что говорят издатели? Российский писатель должен быть
тощим, нищим, голодным и пьяным. Чтоб адекватно отражать российскую
реальность.
- Выходит, доходы небольшие, - заключила Варвара. - Ну, ничего,
Дашутка тебя подкормит и приоденет! А издатели твои сквалыги, вруны и
сволочи. Вот Лев Толстой... Тоже писатель был, а граф! Богатый, сытый и с
поместьем! "Войну и мир" написал!
- Реальность была другая, - заметил Ким, распахивая дверцу
"Москвича".
* * *
Диалог седьмой
- Не нашли?
- Нет, Пал Палыч. Джип на месте, дом пустой, дрова раскиданы,
натоптано везде, и у колодца все в крови. Кровь вчерашняя, подсохлая, но
пятен, как на скотобойне, - и на траве, и на колодезном срубе, и на бачке
для воды. Словно свиней кололи...
- Хмм... Ты, Толян, не увлекайся, давай без аналогий. Что еще?
- Еще следы, Пал Палыч. Тачка подъезжала, "жигуль" или "Москвич",
протектор в грязи отпечатался. И кроссовки! Шастали от колодца в лесок, а
там - к пруду... Даже не пруд, а полынья в болоте, глубокая и с топким
берегом.. Отпечатки ясные, будто тащили тяжелое и не раз.
- Тяжелое, говоришь? Хмм, тяжелое... И какие мысли у вас с Сашком
зародились?
- А что тут рожать, Пал Палыч? Подвалил мужик на тачке, угробил наших
и сбросил в прудик. Потом отвалил. Может, с бабами, может, один.
- Гирю угробил и четверых бойцов? С оружием? Плохо верится, Толян!
- Не верите, а зря. Если тот, что со склада утек, так очень может
быть. Мы его с Сашком тащили - на ощупь бациллистый, а как он Гирю
приложил! И Коблова с Петрухой! Такому убить, что пива выпить!
- Боишься?
- Боюсь, Пал Палыч! Я ведь не из Гириной бригады, к крови
непривычен... И свою жаль!
Долгое молчание.
- Вот что, Толян... Ты фокусника того на рожу помнишь?
- А как же! С Сашкой везли, в подвал к Мураду кантовали... Как не
запомнить!
- Знаешь кабак на Фонтанке? Бар, откуда Ерчуганова вышибли?
- Знаю. Возил туда спиртное.
- Ерчуганов там поблизости сшивается, следит. Сказал, заявился тип
какой-то, тощий и с огромным молотком. Не пьет, а усадили на почетном
месте... Ты прогуляйся вечерком, в окошко загляни. Вдруг узнаешь?
- А если он меня узнает?
- Я что сказал, лохастый недоумок? Я сказал, в дверь не лезь, в окошко
загляни! Окна там широкие, большие... Понял, чмо?
Вздох. Потом с сомнением:
- Ну, ежели в окошко..
- Иди, Толян, иди... И во дворе не ошивайся, в город езжай, на склад.
Устал я от тебя...
Глава 8. Бар "Конан"
Киплинг сказал есть шестьдесят девять способов сочинять песни племен, и
каждый из них правильный. Путей, ведущих от мужчины к женщине, гораздо
больше, но в правильности их тоже не приходится сомневаться. Мы идем по этим
дорогам и неизменно достигаем цели - ведь, в конце концов, человечество еще
не вымерло!
Майкл Мэнсон "Мемуары
Суждения по разным поводам"
Москва, изд-во "ЭКС-Академия", 2052 г
Кровать была широкой и мягкой, с голубоватыми простынями и тонким,
легким, но удивительно теплым одеялом. Возможно, ощущения мягкости и теплоты
исходили от спавшей рядом женщины - ее голова прижималась к плечу Кима,
рука обнимала шею, рыжие волосы рассыпались по его груди. Он лежал, боясь
пошевелиться, слушал ее тихое дыхание, смотрел, как светлеет окно за плотно
задернутой шторой, и вспоминал, вспоминал...
Было ли это вчера или полвека назад? Все-таки вчера; через пятьдесят
лет эти рыжие локоны поблекнут, лягут морщинки на нежную кожу, губы станут
не такими сладкими... И что с того? Он будет любить ее по-прежнему, ибо
любовь не только физическое влечение и не восторг перед женской красотой, а
нечто большее - созвучность душ, соединение сердец, радость, которую даришь
и получаешь той же мерой, щедро, без оглядки. Еще, конечно, благодарность.
"За что я буду благодарен ей - тогда, через половину века? - раздумывал
Ким. - За прожитые вместе годы? За наших дочерей и сыновей? За счастье
любоваться ею, слушать ее голос? За то, что она - моя Муза, моя Дайома, фея
с волшебного острова?"
На этом острове он появился вчера и обнаружил, что за прошедшее время
как будто ничего не изменилось. Разве что вывеска - "Бар "Конан" - была
поменьше, зато из бронзы, а сразу за дверью торчал серьезный человек
размером шесть на девять - не иначе как Дашин секьюрити. Зал все тот же --
квадратный, довольно просторный; потолок и стены отделаны дубовыми панелями;
напротив входа - стойка бара; столики вдоль стен числом двенадцать, а
тринадцатый стол - в углу и слева, на возвышении - не предназначен для
посетителей: там, в огромном кресле, сидел восковой Конан, сжимавший в
кулаке гигантскую кружку. По стенам было развешано оружие из дерева и жести,
секиры и мечи, щиты и кольчуги, а также знамена с таинственными
разноцветными гербами; большие зеркала за стойкой делали помещение глубже,
отражая сияние факелов-светильников. В середине зала - пустое пространство
в семь шагов поперек; сверху свешивается демон с клыками и алыми
электрическими глазками. Демон со злобой разглядывал Конана, будто собирался
его съесть.
Перешагнув порог, Ким выбрал место у окна, уселся и со вздохом
облегчения пристроил у стены пудовую кувалду. Шесть часов, народа немного --
компания парней у стойки да четыре парочки. Парни пили пиво, закусывали
креветками и обсуждали лотерейный бизнес, парочки шептались над бокалами
шампанского и красного вина. За фигурой Конана - распахнутая дверь; оттуда
тянуло вкусными мясными запахами и доносилась перекличка поваров.
- Чего желаете?
Рядом с Кимом вырос молодой официант: суконная рубаха-безрукавка,
наплечники из жести и кожаный пояс с подвешенным слева кинжалом. Справа за
поясом виднелся мобильник.
- Аквилонец? - спросил Ким, обозревая наряд официанта. - Или
немедиец?
[Напомню читателям, что Аквилония и Немедия - центральные державы
хайборийского мира; Конан стал королем Аквилонии (прототип - Франция) и
воевал с Немедией (прототип - Германия). (Примечание автора)]
- Простите?
- Если аквилонец, тащи бифштекс и пива, а если немедиец, куска не
съем, глотка не выпью. Еще отравишь!
Парень впал в задумчивость, затем насторожился, бросил взгляд на
кувалду, на секьюрити, торчавшего в дверях, и сообщил
- Мы травим посетителей лишь в особых случаях. Персон нон грата. Вы не
из таких?
- Я - Конан! Живой Конан! - заявил Ким, слегка пристукнув по столу
ладонью. - Как я могу здесь быть персоной нон грата? Я только требую
аквилонского сервиса. Хочу, чтоб обслужил меня не маркитант, а юная
очаровательная дева. Желательно зеленоглазая и рыжая.
Официант вздрогнул и снова покосился на секьюрити.
- Простите. Один момент... Сейчас сбегаю за девой.
Но вместо девы к столику Кима приблизился менеджер - тот самый щуплый
и юркий, но отнюдь не смешливый. На этот раз глаза его были холодны, как
ванахеймский лед.
- Говорите, вы Конан? Живой?
- Кровь Нергала! Он еще сомневается! Могу паспорт показать с
киммерийской пропиской.
Парни у стойки, почуяв скандал, обернулись. Две парочки поспешно
выскользнули вон, а секьюрити напрягся и многозначительно уставился на Кима.
Щуплый менеджер постукал себя по виску:
- Вы в своем уме?
- В своем. Натурально в своем, раз деву требую! - Ким наклонился и
зашептал: - Скажите ей, что Конан Варвар исцелился в лазарете и отомстил
пиктам за обиды. Теперь готов спасать ее от колдуна. Только поесть бы
сначала и выпить...
- Так и передать? - набычился щуплый.
- Так и передайте. В точности эти слова, а еще привет от Варвары
Романовны.
Менеджер вздрогнул, побледнел и ринулся к двери, распахнутой за
молчаливо пировавшим Конаном. Вернулся он минут через пять, с любезной --
можно сказать, дружеской - улыбкой.
- Давайте знакомиться. Слава Канада, главный местный... э-э...
маркитант.
- Интендант, - поправил Ким. - Маркитанты подают, а интенданты
снабжают и командуют. А я - Ким Кононов. Явился с Пустошей Пиктов, с Крутых
Горок. Там...
Представив, _что_ там было, он смолк и помрачнел. Убить легко, а
вспоминать жутко... живые люди, как-никак, хоть мерзкие и подлые... Для
Конана такое раз чихнуть, а для него и Трикси - мука! "Странно, --
подумалось ему, - Конан вроде человек, а Трикси - существо чужое,
непонятное, пришелец и бестелесный разум... Но в плане морали и этики Трикси
был ближе, чем киммерийский варвар".
Слава, не заметивший его терзаний, произнес:
- Что там произошло, мы в курсе - Варвара Романовна уже звонила. И
обрисовала... так, в общих чертах... Ну, не будем о грустном! Велено мне вас
напоить, накормить и проводить к очам зеленым. - Он вдруг подмигнул. --
Очи-то хороши, а?
- Хороши, - со вздохом согласился Ким и показал на воскового Конана.
-- Вот этого лучше уберите. Во-первых, не похож, а во-вторых, я там сяду.
Чтоб видели, под чьей охраной заведение.
- Как прикажете. - Кивнув, менеджер повернулся к серьезному мужчине
при дверях. - Селиверстов! Не в службу, а в дружбу - убери чучело! Сунь в
кладовку, где компот из персиков и груш. У нас теперь живой Конан на
балансе.
Ким с неторопливостью поднялся, прихватил кувалду и, провожаемый
любопытными взглядами парней у стойки, проследовал к огромному креслу и
почетному столу. Вокруг него захлопотали трое: Артем, давешний
аквилонец-немедиец, и две девицы, Марина и Лена. Пиво, жаркое, картофель
фри, салаты, мясное ассорти, орешки... Кононов ел, чокался кружками со
Славой и, поглаживая рукоять кувалды, плел истории о хайборийских делах. О
драгоценностях Траникоса и тенях Замбулы, о мерзких богах Бэл-Сагота, о
Стигии и Черных Королевствах, о ледяном великане Имире и гномах, что роют
золото в холмах Гипербореи. Не забывал он точно указать, какому магу вырвал
печень, какого демона располовинил и скольким пиктам, ванам или асам выгрыз
горло либо послал их на Серые Равнины с намотанными на нос кишками. Славик,
то подмигивая Киму, то подливая ему в кружку, с серьезным видом
интересовался, как приготовить кебаб из дракона, взять ли мясо с ляжки или с
хвоста, и почем услуги гейш в Аргосе и Коринфии; Ким солидно объяснял про
ядовитость драконьей плоти и то, что лучшие девки в Шадизаре, а берут они
туранскими крузейро, по монете за ночь. Бар между тем наполнялся; Артем с
девицами не успевали разносить, парни у стойки сосали по четвертой кружке
пива, прочий люд не отставал, внимая сказаниям киммерийца, и, судя по всему,
выручка ожидалась рекордная.
Ким доел последние салаты и, опираясь на кувалду, встал. Его ощутимо
покачивало; лица, обращенные к нему, двоились, прыгали яркие отблески на
жестяных доспехах и секирах, а свет электрических факелов трепетал, будто
раздуваемый незримым ветром. Вдобавок в ушах шумело, и речи Славика,
тянувшего, его к дверям, стали совсем неразборчивы.
"Трикси!" - воззвал Кононов к своему неразлучному духу.
"Нейтрализую! - грохнуло под черепом, и тут же, печальнее и тише,
раздалось: - Но поиски безрезультатны, Ким... Сканировал несколько тысяч,
пока мы сюда добирались, но никаких следов инклина..."
"Значит, нужен поиск не простой, а целенаправленный, - отозвался Ким.
-- Вот завтра и займемся".
- Сюда, гость дорогой... - Славик, придерживая за талию, вел его мимо
кухни и кладовых с вместительными холодильниками, мимо дверей с табличками
"Бухгалтерия", "Менеджер", "Душевая". - Нам в этот коридорчик... аккуратно,
чтобы вписаться в поворот... и прямо в дверку, не спотыкаясь на пороге...
- Куда ты меня тащишь? - спросил Ким. - И почему вцепился в мой
ремень?
- Провожаю в комнату отдыха руководящих кадров. А вцепился для
гарантии. Все же изволили выпить немало.
- Мне, как слону дробина. Киммерийцы пьют не кружками, а бочками.
И правда, шаг его был тверд, слух ясен, и перед глазами уже не
кружилось и не качалось. Славик уважительно причмокнул, подвел Кима к
стеллажу в комнате отдыха, что-то надавил, и полки бесшумно отъехали в
сторону. За ними темнела узкая лестница, ведущая вверх.
- Тайная явка? - полюбопытствовал Ким.
- Вроде того. Работаем мы заполночь, и шум беспокоил жильцов со
второго этажа. Кляузы пошли, жалобы, угрозы... Дарья этого не любит, и с
первых же прибылей квартиру откупила, еще до того, как... - Слава кисло
ухмыльнулся. - В общем, место, не известное ее супругу. Как раз такое, где
прячутся зеленоглазые девы.
Он подтолкнул Кима к лестнице. Вспыхнула лампочка, стеллаж с негромким
шорохом закрыл проем, и Кононов начал подниматься. Наверху была обычная
дверь, полуоткрытая, за ней - прихожая: обои под мрамор, ковер цвета
морской волны, хрустальные светильники, встроенный в стену шкаф с зеркальной
дверцей. "Грот Дайомы!" - озираясь, подумал Ким.
Дайома тоже здесь была. Строгий темный костюм и туфли-лодочки, макияж
-- по минимуму, волосы уложены узлом, на шее - ожерелье из агата и никаких
других украшений. Бизнес-леди! Деловая, как Шерон Стоун при подписании
контракта.
Зубы ее блеснули в улыбке, и впечатление строгой деловитости
рассеялось.
- Ким...
- Даша...
Ее рука была одновременно мягкой и твердой. Выпускать ее Киму не
хотелось. Они стояли и глядели друг на друга. Потом он сказал:
- Ты обещала, что найдешь меня.
- Вот... нашла...
Она потянула его в комнату. Тут обстановка гармонировала с Дашиным
костюмом: компьютер, факс и телефон на черном офисном столе, напольные часы
и телевизор, полки с папками и справочниками, диван и рядом - столик с
баром. Бутылка, два бокала... "Французское бордо", - отметил Ким.
Даша налила вина. Цвет его был рубиновым, а аромат такой, что мысли у
Кима снова смешались.
- За встречу!
- За встречу...
Она опустила бокал. Тонкие пальцы скользнули по краю хрустальной
посудинки.
- Варя мне звонила. Спасибо, Ким. Если бы не ты... Правда, что в тебя
стреляли?
- Правда.
- И?..
Дашина ладошка вдруг оказалась у него под грудью, рядом с сердцем. Ким
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг