Михаил АХМАНОВ
ШУТКИ БОГАЧА
КРЫСОЛОВ II
ONLINE БИБЛИОТЕКА
Анонс
Английская пословица гласит: шутки богача всегда смешны - тем более,
если изволит шутить миллиардер, владелец райского острова в южных морях.
Но для Алексея Каргина, бывшего офицера спецназа, эти шутки чуть не
обернулись трагедией. Герой же романа "Крысолов" волею судеб впутался в
историю, став обладателем секрета, за которым охотятся ЦРУ, ФСБ и
российские мафиози.
Глава первая
Небо было знойным, мутным, подернутым желтовато-серой пеленой;
казалось, оно давит на плечи Каргина неподъемным грузом, пригибая к
пыльной, такой же желтовато-серой земле. Будто и не небо вовсе, а плоский
каменный монолит, крышка огромного гроба, подпертая тут и там изломанными
конусами гор. Горы выглядели мрачными, бесплодными, совсем непохожими на
Альпы в уборе из льдов и снегов или никарагуанские нагорья, заросшие
влажным тропическим лесом.
Чужое небо, чужие горы...
Яма. Глубокая, трехметровая, с валом небрежно откинутого каменистого
грунта. На дне - люди, молодые парни в защитных гимнастерках. Двое
мертвых, пятеро живых. Вернее, полуживых: ворочаются, стонут, скребут
обрубками пальцев по стенкам ямы, крутят головами; лица в засохших
кровяных потеках, на месте глаз - багровые впадины, щеки изрезаны ножом, в
провалах ртов - беззубые десны, вспухшие языки.
У земляного вала - мужчины. Смуглые, горбоносые, в странных круглых
шапках, с карабинами и автоматами, притороченными за спиной. В руках -
кетмени. Их стальные блестящие лезвия ходят вверх-вниз, засыпая лежащих в
яме ровным слоем земли и камней. Слой вначале тонок, и Каргину удается
различить очертания мертвых тел под ним и тех пятерых, которые еще
ворочаются и мычат в бессильной попытке отсрочить неизбежное. Но кетмени в
неспешном ритме взлетают вверх и падают вниз, глухо стучат комья почвы,
яма мелеет на глазах, сливается с бурым горным склоном, исчезает...
Мужчины, выпрямившись, стирают пот, переговариваются резкими гортанными
голосами, спускают штаны, мочатся. Каргин, невидимый призрак, грозит им
кулаком, скрипит зубами, потом запрокидывает голову, смотрит в небо - там,
на сером облачном покрывале, расплывается багряный круг. Чужое небо,
злое...
Кто-то тронул его за плечо, и он очнулся. - Please, sir, fasten your
belt... Миловидное личико хрупкой чернокожей стюардессы маячило перед ним;
правую щеку, заставляя щуриться, грело солнце. Каргин моргнул, потом, как
было ведено, нашарил пряжку, застегнул ремень, повозился в кресле, косясь
в иллюминатор: небеса за бортом самолета сияли чистой бирюзой, плыли в них
белые полупрозрачные перышки облаков, и где-то вдали, на востоке, вставал
над хребтом Сьерра-Невада золотистый и ласковый солнечный диск. Мерно
гудели моторы, "боинг"с буйволиным упорством таранил воздух, зевали
проснувшиеся пассажиры, стюардессы голубыми тенями скользили в проходах,
склонялись над дремлющими, улыбались, щебетали. Ночь закончилась, а вместе
с ней подходил к концу рейс Нью-Йорк - Сан-Франциско.
"Плохой сон, афганский", - подумал Каргин, разминая затекшую шею. В
Афгане ему не довелось повоевать, а в других местах - скажем, в Боснии или
Руанде - он не видел, как людей живыми закапывают в землю. В Боснии
стреляли, в Руанде жгли, в Заире душили стальной проволокой, а в Никарагуа
контрас втыкали мачете под ребра и резали наискось живот, как в фильмах
про японских самураев. Об этом эпизоде, об израненных пленных, закопанных
живьем, ему рассказывал отец. Случилось это в начале восьмидесятых, когда
старший Каргин, уже генерал-майор и командир бригады, собирался к новому и
последнему месту службы - на родину, в Краснодар. Младший в те годы
осваивал воинскую науку в Рязанском училище ВДВ и, по молодости лет,
мечтал о ратных подвигах и благородной миссии воина-интернационалиста.
Правда, недолго: месяцев через восемь его отправили стажироваться на
Кубу,а после - в Никарагуа, где все иллюзии испарились под жарким
тропическим солнцем. Подарок от контрас пуля в плечо-этому тоже
поспособствовал. Рана долго не заживала, начались воспаление и лихорадка;
месяц Каргин провалялся в бреду в лесном лагере сандинистов, пока его не
вывезли в Гавану.
С той поры снился ему временами сон о закопанных солдатах, и было им
замечено, что сновидение это не к добру - вроде бы вещее, к большой крови,
но непонятно чьей, своей либо чужой. Кровь лилась всюду, где он побывал,
но с особым обилием в Африке, в Анголе или той же Руанде, когда его группа
штурмовала вместе с бельгийскими парашютистами Кигали, руандийскую
столицу. А через год, в девяносто пятом, он снова увидел тот же сон - в
Боснии, под Сараево. Там подразделения Легиона вели диверсии и разведку, и
Каргин вместе со своими солдатами угодил под бомбы, когда авиация НАТО
равняла сербские позиции с землей. Его контузило, а вдобавок пара осколков
прочертила кровавые полосы на скуле под глазом и под левой ключицей. К
счастью, контузия оказалась легкой, а шрам на скуле был невелик и мужского
обаяния Каргина не портил...
"Боинг" устремился вниз, и под крылом промелькнули река среди
изумрудных берегов, серебристая поверхность залива, похожего на наконечник
копья, и длинные мосты, казавшиеся сверху стальными блестящими рельсами,
усеянными армадой цветных жучков-автомобилей. Через минуту-другую из
утренних туманов выплыл город: улицы, круто сбегавшие к воде, бесчисленные
трубы и дома, зеленые деревья, желтые пляжи и небоскребы - не столь
грандиозные, как в Нью-Йорке, но все же намекавшие, что в этих заморских
краях Фриско - город не из последних. Шпили небоскребов вдруг стремительно
рванулись вверх, рев турбин на секунду оглушил Каргина, под ложечкой
засосало - как в то мгновение, когда вываливаешься из самолетного люка и
парашют еще не раскрыт, но грохот двигателей тут же стал тише, город
исчез, и под брюхо "боингу" ринулось поле в изумрудной траве, расчерченное
серым бетоном взлетно-посадочных полос. Затем - слабый удар шасси о землю,
плавное неторопливое торможение, гусиная шея трапа, мелькнувшего за
иллюминатором, и голосок стюардессы, приглашавшей к выходу.
- Мы изгнаны с высот, низвергнуты, побеждёны...-пробормотал Каргин.
Он произнес это на английском, и сидевшая рядом пожилая дама в
пепельном, с голубоватыми прядками парике, с недоумением уставилась на
него. "Видно, Мильтона не читала", - решил Каргин, дружелюбно улыбнулся
соседке и расстегнул ремень. Тоскливый сон проваливался в прошлое вместе с
воспоминаниями о джунглях Анголы и Никарагуа, пыльных равнинах Ирака,
хорватских горах, заирских реках и прочих местах, где довелось ему
повоевать в бытность легионером или "стрелком". Теперь его ожидала другая
работа - какая в точности, в его контракте не было обозначено, однако
Каргин рассчитывал на что-то сравнительно мирное. К примеру, на должность
технического эксперта или консультанта. По предварительной информации,
полученной в Москве, его наниматели были связаны с оружейным бизнесом, а в
оружии Каргин разбирался неплохо - даже отлично, если не говорить о
какой-нибудь экзотике вроде орбитальных лазеров. Существовала, правда,
одна неясность: к чему им российский офицер, пусть и повоевавший на всех
континентах за исключением Австралии? На сей счет у Каргина не имелось
никаких разумных гипотез. Однако такие неясности не повергали его в
смущение: во-первых, как всякий хороший солдат, он привык к внезапным
зигзагам судьбы, а во-вторых, платить обещали щедро - вдвое против его
капитанского жалованья в Легионе.
Он поднялся, ощупал бумажник с документами в заднем кармане брюк,
прихватил в багажном отсеке сумку и покинул "боинг", смешавшись с
гомонящей толпой пассажиров. У нижней ступеньки трапа стояла стюардесса -
не та темнокожая малышка, что разбудила его, а высокая, длинноногая, с
оливково-смуглым лицом и жгучими испанскими глазами под веером темных
ресниц. Каргин подмигнул ей и получил в ответ многообещающую улыбку. Он
привык к успеху у женщин, особенно у черноглазых брюнеток лет под
тридцать, лишенных как брачных иллюзий, так и излишней скромности.
Впрочем, шатенки и блондинки тоже дарили его вниманием. На всех
континентах и материках, во всех городах и весях высокие крепкие парни с
рыжеватой шевелюрой и холодным блеском серо-зеленых зрачков были в хорошей
цене; такой товар шел нарасхват, ибо годился для многого, от резвых плясок
в постели до марш-бросков в заирских болотах. В части постелей Каргин был
весьма разборчив, а вот по болотам, холмам и пескам пришлось поползать
основательно, и этот опыт не исчез без следа. Кроме заметной внешности, он
обладал тем, что женщины больше всего ценят в мужчинах: уверенностью в
себе.
Шагая к зданию аэропорта, Каргин обернулся и увидел, что девушка у
трапа провожает его долгим призывным взором. "Спросить, что ли,
телефон?.." - мелькнула мысль. Он даже замедлил шаг перед стеклянной
вращающейся дверью, но тут ее створки крутанулись, и Каргин нос к носу
столкнулся с другой девицей, державшей в руках табличку с его именем. Эта
тоже была загорелой и длинноногой, но с карими глазами и масти посветлей,
что-то среднее между блондинкой и шатенкой. "Лет двадцать пять,
симпатичная", - отметил он и решил, что от добра добра не ищут.
Кареглазка, поймав его заинтересованный взгляд, резко затормозила.
- Мистер Кар-р-гин? - она сделала ударение на первом слоге, вдобавок
растянув "р", и это заставило его усмехнуться: голос мягкий, приятный, а
получилось будто ворона каркнула.
- Можно Керк, бэби, - произнес Каргин, придерживая ногой дверь.
В спецподразделении "Стрела" он проходил подготовку по
западноевропейским странам, Британии, Франции и Испании, и там его
называли Алекс - вполне пристойная трансформация имени Алексей,
проставленном в метрике,паспорте и прочих российских бумагах. Но в Легионе
не признавали ни пристойности, ни имен, и там он сделался Керком - или
просто КК. Капитан Керк, командир диверсионной группы "Би", еще именуемой
синей ротой "гиен"..
- Кэтрин Финли. Можно Кэти, - сказала девушка, протянув ему руку.
Пожатие оказалось энергичным и крепким. - А вы, значит, Керк? Это гораздо
лучше. Наводит на мысль о героях-солдатах, крутых парнях с квадратной
челюстью и "кольтом" на ремне.
- Кольт - это в прошлом, - заметил Каргин, просачиваясь вслед за
девушкой в дверь; - Нынче крутые парни предпочитают что-нибудь
поосновательней. К примеру, гранатомет. Какой-нибудь там "панцерфауст" или
М-19...- он пощупал подбородок и добавил:
- Кстати, здесь - никакой квадратности, одна небритость. В Нью-Йорке
я пробыл всего ничего, и было не до бритья. Таможня, паспортный
контроль... ну, сами понимаете.
- Не огорчайтесь, дружок. Сейчас семь двадцать, - она приподняла
маленькие часики-кулон, - а мистер Мэлори ждет вас к трем после полудня.
Успеете навести красоту.
- Мистер Мэлори? Кто такой?
- О, это большая шишка! Мой шеф, вице-президент ХАК и глава
административного отдела.
Они уже шли вдоль ряда овальных транспортеров, безостановочно
круживших сумки и чемоданы, с трудом протискиваясь сквозь толпу; народа
было многовато, с трех или четырех утренних рейсов.
- Ваш багаж? - Кэти бросила взгляд на табло с надписью: "Нью-Йорк".
- Все здесь, - Каргин приподнял висевшую на плече сумку. - Солдаты
путешествуют налегке.
- И что там у вас?
- "Панцерфауст", - ответил он с серьезным видом. - Еще бутылка
коньяка, чтобы распить с самой красивой малышкой Калифорнии.
- Это, увы, не со мной. Красотки у нас пасутся в Голливуде, - со
вздохом сообщила Кэти и вдруг насмешливо усмехнулась:
- Идете на приступ, солдат? Не рано ли?
- А чего время терять? - Каргин приобнял ее за талию, отодвинув
плечом толстяка с мясистой физиономией, волочившего огромный чемодан. Тот
с возмущением хрюкнул, щеки его налились кровью, но тут же поблекли под
холодным взглядом Каргина.
Они вышли на площадь, к автомобильной стоянке. С запада, со стороны
океана, задувал легкий бриз, утреннее солнце еще не жгло, а с нежной
лаской гладило руки и шею, в дальнем конце площади замерли на страже
магнолии и пальмы. Пальмы были высокими, с глянцевыми блестящими листьями,
и каждая походила на застывший зеленый взрыв. Каргин пробормотал: "В краю
магнолий плещет море..." - и глубоко вздохнул, всей грудью втянув теплый
воздух. Морские ароматы смешались в нем с запахами зелени и бензина.
- Можем ехать, если вы меня отпустите, - сказала Кэти. Он с неохотой
убрал руку. Талия девушки была восхитительно гибкой, и под тканью платья
не ощущалось ничего лишнего.
Их ждал двухместный алый "ягуар". Во всяком случае, Каргин решил, что
это "ягуар"; в дорогих автомобилях он разбирался похуже, чем в вертолетах,
танках и БМП, хотя мог управиться с любой машиной, которая ездила, плавала
или летала. Ключи торчали в замке зажигания - вещь, немыслимая в родимых
палестинах. Каргин сел, поставил сумку на колени. Ножка Кэти в изящной
туфельке коснулась педали газа, край платья приподнялся, обнажив гладкие
стройные бедра.
- Не туда смотрите, солдат. В городе есть виды поинтересней.
- Доберемся - посмотрим, моя прелесть, - сказал Каргин и прикрыл
глаза.
Под мерный рокот мотора думалось хорошо. С минуту он размышлял о том,
что снова находится в Америке - однако не в джунглях, не на Антильских
островах, а в месте цивилизованном и вроде бы тихом и безопасном.
Единственная проблема, что место это - не его. Свое место он потерял в
конце девяносто третьего, когда расформировали "Стрелу". Случилось это
после октябрьских событий и штурма Белого Дома силами "Альфы" и "Стрелы";
люди в обоих подразделениях колебались, и президентский приказ был
выполнен не сразу. Вполне понятные колебания - ведь их готовили не за тем,
чтобы разгонять законно избранный парламент. Они, разумеется, были Силой,
однако не из тех сил, какие применяют для разрешения споров и дрязг
политиков, не безмозглым пушечным мясом, а элитарными отрядами, чьей
задачей была безопасность страны. Они умели думать, а всякий мыслящий
человек подвержен сомнениям и избегает неблаговидных дел.
Были сомнения, были... Впрочем, для "Альфы" все закончилось с
минимальными потерями: ее простили, а "Стрелу" - нет.
Но пережевывать былые обиды Каргин не собирался, и мысли его
обратились к другим материям.
Что-то странное творилось здесь - с ним, вокруг:него или за его
спиной. В Нью-Йорке все выглядело иначе, привычней и проще: он отстоял
очередь в паспортный контроль вместе с сотней московских туристов и
бизнесменов, прошел таможню и в павильоне "Дельта эрлайнс" встретился с
тощим янки, местным служащим ХАК, компании его нанимателей. Тощий вручил
ему билет до Фриско, угостил пивом и посадил в самолет; на этом торжества
по случаю встречи были закончены. А вот тут...
Тут его ожидали красотка, роскошная "тачка" и визит к мистеру Мэлори.
Вице-президент, личность из разряда VIP - ОВП, Очень Важная Персона...
Такие обычно не знаются с простыми смертными. "Калифорнийское
гостеприимство?.. - мелькнула мысль. - Может быть... Однако любопытно,
всякому ли наемнику положены такие почести? И такой оклад? Вероятно, -
решил Каргин, - меня завербовали для чрезвычайно ответственной операции.
Например, чтобы прикончить Клинтона... Или Монику Левински..."
Голос Кэти вывел его из задумчивости.
- Проснитесь, Керк, взгляните на город. Забавно, не так ли? Плоского
места с ладонь, а все остальное - холмы да ущелья...- она оживилась,
тряхнула головкой в пышных каштановых кудрях и зыркнула на Каргина карим
глазом. - Вы слышали, что Фриско стоит на сорока трех холмах? Туин-пикс,
Ноб-хилл, Теле-граф-хилл, даже Рашен-хилл... ну, и еще тридцать девять.
Слева от нас Ноб-хилл, справа - здание "Пирамиды", а прямо -
Ван-Несс-Авеню, Муниципальный центр и Музей современного искусства, лучшая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг