Служебная станция Пандуса... Место, откуда агенты - настоящие агенты,
не стажеры! - отправляются в путь... Ричард никогда не видел ее, но
представлял почему-то совсем не такой, как в Смоленске, - не озаренной
светом, не разукрашенной арками и фресками, а облаченной в суровый серый
бетон, в полумрак, в тьму амбразур, откуда хищно выглядывают стволы
огнеметов, эмиттеров и скорострельных "хиро-сим". Пожалуй, он не сумел бы
объяснить, отчего представляет станцию именно так, а не иначе, но
инстинктивно ему казалось, что дела серьезные должны вершиться в сумраке и
тишине.
А ЦРУ занималось только серьезными делами.
* * *
КОММЕНТАРИИ МЕЖДУ СТРОК
В комнате, разделенные длинным узким столом, сидели двое. Свет был
неярок, и лицо женщины казалось смазанным, будто обозначили его
тремя-четырьмя мазками небрежной кисти: вот - общий контур, вот черточка -
рот, еще одна - глаза и брови, а под конец - серый завиток, изображающий
прическу. Мужчина, бледный и рыжеволосый, устроился под световым плафоном,
но и его черт было не различить - длинные пряди свисали на лоб, прикрывали
уши и щеки.
Впрочем, эти двое пришли сюда не любоваться друг на друга.
- Запись включена, - сказала женщина. - Говорите.
- Удовлетворительно, - произнес мужчина, - вполне удовлетворительно.
Это общая оценка, но если коснуться физических показателей, то они
превосходны. Идеальное здоровье, сила, гибкость и быстрота. Редкое
сочетание! Плюс поразительная выносливость и уникальная техника борьбы - с
любым оружием или без оного.
Женщина кивнула.
- Вы же знаете, откуда он и кто был его воспитателем.
- Конечно, мэм. Знаю, но не перестаю изумляться.
- Изумление оставьте при себе. Итак, физические показатели
превосходны, но ваша общая оценка - удовлетворительно. Почему?
- В соответствии с вашим приказом, мэм, мы, отбирая контингент для
этого... гм-м... проекта, вначале ориентируемся на физические данные. Но
это лишь необходимое условие, недостаточное. Все остальное - психология...
- мужчина неопределенно пошевелил пальцами. - А психология, в отличие от
стрельбища и боевого помоста, не дает сразу ясных ответов. Их надо ждать
какое-то время - год, два или три. А что я вижу сейчас? Умен, упрям, уверен
в себе - хорошо! Мечтателен и несколько наивен - плохо! Любит женщин, но не
теряет головы - хорошо! Пьет с отвращением - плохо! Контактен, но не
поддается чужому влиянию, стремится к славе и успеху - хорошо! Не жесток -
плохо! - Сделав паузу, рыжеволосый криво усмехнулся. - В целом выходит
удовлетворительно, мэм.
- Не жесток? - Лоб женщины покрылся морщинами. - Да у него же руки по
локоть в крови! Потому он здесь, а не за рекой в гуманитарном колледже. Это
его ожерелье...
- Ожерелье, мэм? Из костяшек пальцев? Впечатляющая штучка! Пока он
резал свои трофеи, кровищи не по локоть натекло, а до бровей! Но вспомните,
к т о был его противником?
Женщина нахмурилась.
- Вы хотите сказать, шеф-инструктор, что фохенды - не люди?
- Помилуй бог! Я, мэм, не расист, я - добропорядочный чиновник ЦРУ...
вы же меня двадцать лет знаете... Я хотел только подчеркнуть, что наш
подопечный убивал мужчин - и не просто мужчин, а воинов, равных ему во
всем, кроме количества рук. Разве это убийство? Убийство - прикончить
слабого. Женщину. Старика. Ребенка...
- Это уже патология, Дейв. В таком случае он был бы непригоден для
наших целей.
- Патология? Но вы сами, мэм... На Гаити...
Глаза женщины вдруг стали темными и бездонными, как дульный срез
пистолета "амиго".
- Я выполняла свой долг! - отрезала она. - И потом, я - женщина!
Значит, имею право убивать женщин. Тем более потаскух.
- Выходит, сам я и потаскуху прикончить не могу? - искренне удивился
рыжий. - Оч-чень своеобразная точка зрения! Но спорить не смею, мэм. Я лишь
намекнул на сложность моей задачи.
- Я вам ее не навязывала. Предполагалось, что его будет курировать
Барух Нахим. Барух - человек уравновешенный и спокойный. А вы - ковбой! Вы
сами влезли в это дело! И что же теперь? Не знаете, как объездить жеребца?
Рыжеволосый ухмыльнулся и оглядел комнату. Она называлась Первой
Совещательной и была такой же узкой, как стол, протянувшийся меж торцевыми
стенами. Окон в ней не имелось, зато на двух длинных стенах висели портреты
мужчин в штатском и в мундирах. Одежды их были разными, но лица великих
разведчиков, независимо от мест службы (коими могли оказаться ГПУ или ФБР,
МИ-б или КГБ, Сюртэ Женераль или Моссад), отличались одинаковым
сосредоточенно-хмурым выражением. Напротив, прямо над головой женщины,
висел портрет генерала Вернона Келла, при всех регалиях и орденах. Рыжий
подмигнул ему и сказал:
- Объездить жеребца, мэм, невелик труд и никакого риска. Только мой-то
- не жеребец! В той дыре, откуда он родом, есть шестилапые монстры - вроде
гепардов, но покрупней и позубастей. Вот это - он! Охотничий зверь, мэм! И
где такого натаскаешь?
*Верном Келл- руководил более четверти века управлением МИ-5,
британской службой контрразведки,
- Хм-м... Латмерика подойдет?
- Вполне. Или Аллах Акбар. Не зря же парень зубрит арабский!
- Или Аллах Акбар, - повторила женщина, согласно кивнув. - Но не
сейчас, ковбой, не сейчас. Вы правы, психология не дает быстрых ответов, их
надо ждать. И мы подождем.
Они помолчали, затем рыжеволосый осторожно спросил:
- А как дела у других кандидатов? Я слышал, их трое, мэм?
- Другими кандидатами занимаются другие инструкторы, - отрезала
женщина. - Не стройте из себя болвана, Уокер! Сядете в мое кресло - будете
задавать вопросы!
Рыжий покорно склонил голову.
- Прошу прощения, мэм... Это все мое техасское любопытство. Вы знаете,
как-то раз в Дель-Рио, на самой мексиканской границе...
- Историю, как любопытный техасец съел койота, я уже слышала. Жаль,
что не наоборот! - Женщина погрозила рыжему длинным сухим пальцем. - Вы
повторяетесь, Уокер!
- Еще раз прошу прощения, мэм! Я, собственно, хотел сказать, что
парня, съевшего койота, звали Клыкастый Дик. Неплохая кличка, верно?
Женщина, задумавшись, подняла взгляд к потолку, затем покачала
головой.
- Мне не нравится. Слишком в ковбойском стиле и не отвечает ни внешним
данным, ни внутреннему содержанию.
- Кстати, каким именем звали его фохенды?
- Оно очень длинное, мэм. Дик Две Руки из клана Теней, Ветра, сын
Саймона Золотой Голос.
- Выбросьте все, кроме тени и ветра. Это подойдет. Зафиксируйте
псевдоним в компьютере. В файле стажеров второго года обучения. Позже я
заверю его своим шифром.
- Слушаюсь, мэм! Свободен, мэм?
- Нет. - Казалось, женщина колеблется. - Значит, у фохендов его звали сыном Саймона Золотой Голос? А что еще он рассказывал вам об отце, Уокер? Выкладывайте, и со
всеми подробностями! Хоть я и родилась в Огайо, но тоже любопытна. Ничуть
не меньше техасцев.
Глава 6
День начался неудачно. А закончился еще хуже. Потянулось с ночи,
которую Саймон провел не у себя, а в постели Долорес Чинта, смуглой
черноглазой бразильянки, преподававшей в Центре португальский и испанский.
Она была лет на семь постарше его, отличалась огненным темпераментом и
обожала синеглазых мускулистых парней - желательно блондинов шестифутового
роста. Ричард вполне соответствовал всем этим требованиям, и потому их
дружба с Долорес крепла изо дня в день, из ночи в ночь. За пятнадцать
месяцев он вполне освоился с испанским и португальским, а также превзошел
все тонкости и деликатные приемы, коим опытная и страстная любовница может
научить юного неофита. При всем том Долорес, не в пример ревнивой
манекенщице Алине, была женщиной широких взглядов и не возражала против
занятий Ричарда арабским с Курри Вамик, агентом-стажером из Ирака. Полное
имя Курри было Курратул-Айн, и значило это "услада взоров". Но взорами у
них с Ричардом Саймоном дело не ограничилось, так что теперь он постигал
арабский в темпе вальса. Разумеется, тогда, когда не занимался
португальским.
Вчерашние занятия были очень плодотворными и завершились в три
пополуночи. Затем он уснул, прижавшись щекой к полным золотистым грудям
Долорес; уснул и увидел сон, не тревоживший его уже побольше года.
Первая серия разворачивалась как бы на планете Колумбия, у морского
побережья, канадского или японского, куда ему предстояло десантироваться с
"летающего крыла", чтоб уничтожить ракетную базу на тренировочном полигоне.
Обычное учебное задание, думал Ричард, вглядываясь в скалистые берега,
поросшие соснами да елями, и размышляя, где ждет его Дейв Уокер с молодцами
из группы перехвата. В лесу? Или среди прибрежных утесов? Или на периметре
объекта? Скорее всего и здесь, и там, и тут... Он понимал, что видит сон,
но даже во сне мысль о хитроумном техасце не покидала его, заставляя
тревожно хмуриться.
База внизу была как на ладони - торчала среди деревьев россыпью серого
и серебристого. Колючая проволока, пункт .управления, решетчатая полусфера
радиолокатора, пусковые шахты, направляющие аппарели... Сорок ракет класса
"Розовый Дьявол" на эстакадах, по пятнадцати "Вельзевулов" и "Огненных
Мечей" в шахтах... Еще - дюжина СИГов, самонаводящихся импульсных
гаубиц-лазеров, носивших выразительное название "Содом и Гоморра"... В
общем, штатный ракетный комплекс "Ариман", ячейка ракетной сети
"Валь-халла" либо "Апокалипсис", какие использовались в высокоразвитых
Стабильных Мирах - разумеется, лишь с целью космической обороны. Задача
агента-стажера Саймона заключалась в том, чтоб вывести из строя системы
управления оружием с помощью "вопилок". Эти "вопилки" совсем не походили на
те, которые пугали ультразвуком змей да рогатых кабанов на Тайяхате; они
предназначались для создания помех и начисто вырубали вражескую
электронику. Размер их не превышал песчинки, но от такого песочка,
подброшенного куда следует, "Ариман" становился полным импотентом: приходи
и бери тепленьким.
Едва Ричард подумал о своем задании, как "крыло" исчезло, а он взвился
в воздух, подброшенный ударом катапульты. Затем началось стремительное
падение - вероятно, его выбросили не с парашютом, а с ракетным ранцем и
посадка предполагалась не на сушу, а прямиком в морские воды. Как бывает во
сне, этот этап операции куда-то провалился, и Ричард вдруг обнаружил, что
крадется вдоль темных отвесных утесов, что его комбинезон и шлем покрыты
соленой влагой и что в руках он сжимает цилиндр метателя. Он выстрелил,
целясь в нависший над ним карниз; серая тонкая нить, разматываясь,
сверкнула на солнце, стрела с негромким стуком впилась в камень, и цилиндр
тут же потянул Ричарда вверх. Он полез на скалу, быстро перебирая ногами и
крепко стиснув рифленый ствол метателя в левой руке; правую оттягивал
"рейнджер", снаряженный, конечно, не боевыми патронами, а шариками с
"хохотуном". Ричард лез и прикидывал, как перевалится через гранитный
гребень, как выставит над камнями шлем - чтоб пощекотать нервы ребятам
Уокера; как - ежели они начнут стрельбу - обойдет их с фланга, даст две-три
очереди и ринется в лес; а коль стрелять не будут, значит, проморгали его
высадку или шеф-инструктор задумал какую-то гадость. В таком случае надо
будет полежать с полчаса да обозреть окрестности, сделавшись травой среди
трав или камнем среди камней... Или мраком во мраке, или отпечатком ступни
на воде... Как учил Чочинга... А после змеей ускользнуть в сосняк... в
чащу, в кусты, в подлесок... только его и видели...
Но когда он поднялся наверх, на скалы, сосен и елей там не было, и не
было бойцов Карательного Корпуса ООН, нынёшних его противников в игре, не
было рыжего Дейва Уокера - и, разумеется, не было базы. Начиналась вторая
серия сна: перед ним раскинулся тайятский лес из неохватных деревьев чои, а
в промежутках меж ними Ричард узрел гряду каменистых холмов, подобных
гигантским пням - столь крутыми были их склоны, а вершины казались
срезанными косой. Он сразу узнал это место; а за ответом на вопрос "где?"
явился и второй ответ - "когда?".
Именно тогда он пробыл в лесу восемь месяцев и ожерелье его
потяжелело, спустившись ниже груди; именно тогда Чоч, сын Чочинги, уже не
старался прикрыть его от ударов и он точил клинки дважды в день, на
рассвете и на закате, - и не было дня, чтоб они не окрасились кровью... Как
и у тех каменных пней, в сотне лиг от мирной земли Чимары...
Их было трое - Читари Одноухий, Ченга Нож и Дик Две Руки; трое воинов
в серебристо-серых повязках Теней Ветра, трое лазутчиков, искавших
вражеский стан. Но вместо врагов они наткнулись на друзей - почти друзей,
ибо с кланом Горького Камня было заключено перемирие. Мысль о перемирии
мелькнула у Дика, едва он разглядел наголовные повязки Горьких Камней;
перемирие - значит, их не убьют, как загнанных крыс, не проткнут дротиками,
не прикончат снарядом, пущенным из пращи. Этот клан носил свое имя не зря:
его бойцы умели метать камни, и были те камни воистину горькими для их
врагов. Но Тени Ветра считались друзьями - почти друзьями.
Впрочем, сие не означало, что их отпустят с миром, спев Песню
Приветствия и наделив дарами. Но схватка - если дойдет до схватки - будет
почетной, один на один, с равным оружием, и победителя отпустят и не станут
ему мстить. Все-таки друзья, не враги...
Толпа Горьких Камней раздалась, и вперед выступил их предводитель. Дик
его не знал. Вероятно, этот воин родился не в Чимаре, но был человеком
заслуженным вроде Чоча, сына Чочинги: пальцы и уши целы, а Шнур Доблести
свисает ниже чресел. Он запел; звали его Циваром Дробителем Черепов, и на
своем веку он свершил не один славный подвиг.
Читари, старший из трех лазутчиков, ответил - спокойно и с
достоинством, без оскорбительных намеков и жестов. Ченга тоже казался
невозмутимым, только оглаживал пояс, за которым торчали рукояти полудюжины
метательных ножей. Глядя на воинов, Дик тоже сделал бесстрастное лицо, хоть
не терпелось ему узнать, кому выпадет честь сразиться первым.
После обмена Песнями Цивар произнес:
- Странное шепнули мне как-то Четыре звезды - про воина из земель
двуруких, такого же доблестного и умелого, как наши воины. Будто бы молод
он, но отважен и ловок и обучен самим Наставником Чочингой - да придет к
нему смерть на рассвете! Не поверил я и решил поглядеть.
- Гляди! - сказал Читари и вытолкнул Дика вперед. Цивар усмехнулся.
- Вижу двурукого ко-тохару в повязке Теней Ветра. Вижу, что он молод.
Вижу за его поясом клинки. Больше не вижу ничего!
- Шнур видишь? - спросил Читари.
- Ожерелье? - Цивар сощурил глаза. - Маленькое ожерелье...
незаметное... Кто из вашего клана дал ему такое поносить? Или не нашлось
побольше?
Это было уже оскорблением, но Дик молчал - все, что надо, скажет
Читари, на правах старшего.
- Маленький Шнур, - согласился Одноухий, - совсем маленький,
незаметный. Можно сделать его длиннее. Ну, у кого завелись лишние пальцы? -
И он с мрачным видом оглядел толпу Горьких Камней.
- Ха, пальцы! Кто говорит о пальцах! - Цивар пренебрежительно махнул
всеми четырьмя конечностями. - Мой Наставник был таким же мудрым, как
Чочинга, и он говорил: отрезав пальцы, не забудь про печень.
- Сам будешь резать, великий воин? - поинтересовался Читари и бросил
на Дика такой взгляд, будто уже считал его покойником.
- Нет! Я же сказал: хочу посмотреть. Резать будет он! И тогда из
шеренги Горьких Камней выступил Цор. Время в лесу и для него не прошло
даром: сделался он могуч и крепок, как молодое дерево шой, - с выпуклыми
мышцами, что скрывали ложбинку меж плечевых суставов, с толстой шеей и
длинными мускулистыми ногами. Но не эти перемены, вполне естественные и
неизбежные, поразили Дика, а то, как Цор снарядился для схватки. Не взял он
щита, не натянул боевых рукавиц, не прихватил палицы, которой можно было б
не убить, а оглушить; только четыре клинка нес он, четыре длинных
сверкающих лезвия, и это значило, что бой будет смертельным.
- Или ты проткнешь ему глотку, или Чоч доберется до моей, -
пробормотал Читари, разглядывая Цора. - Ты уж постарайся, Две Руки!
Дик кивнул, делая шаг вперед. Его мечи с тихим шелестом выскользнули
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг