в двух других Мусульманских Мирах, ибо на нем с правоверными говорил святой
пророк. Так что Ричарду Саймону возразить было нечего.
- Разумеется, - сказала Леди Дот, - вам предстоит тяжко трудиться,
пока вы не добьетесь впечатляющих успехов в этих языках. А потому - никаких
увольнений и никаких девиц из Монреаля, равно как из Нью-Йорка, Лондона,
Рима и иных населенных пунктов этой планеты. Вам ясно, агент-стажер?
Ричард с мрачным видом подтвердил, что ему все ясно, после чего был
помилован и отпущен. Но не успел он переступить порог, как резкий голос
Леди Дот заставил его обернуться.
- Русский - один из ваших родных языков?
- Так точно, - отрапортовал Ричард, томимый неясным, но тягостным
предчувствием.
- Тогда вам будет нетрудно изучить украинский. Через полгода вы должны
говорить на нем в совершенстве. Сама я, к сожалению, не сталкивалась с
украинским, но, как утверждают эксперты, это изумительный язык. Звучный,
напевный, богатый...
- Разрешите вопрос, мэм? - произнес Саймон, дождавшись паузы. Глава
Учебного Центра одарила его подозрительным взглядом.
-Вопрос? Ну, спрашивайте, агент-стажер.
- Почему украинский, мэм? Почему не шведский, не суахили и не
китайский?
- Потому, - она многозначительно свела брови, - что на украинском
говорят на Земле. Возможно, говорят... Мы так предполагаем... - Рука Леди
Дот шевельнулась, указывая Ричарду на дверь. - Идите, стажер, и не
задавайте лишних вопросов. Есть русская пословица - о любопытном, коему
прищемили нос. Она известна на Тайяхате?
- На Тайяхате советуют беречь уши, мэм, - ответил Саймон, покидая
Кабинет.
Вышел он в коридор в полном обалдении. Конечно, навесили ему
преизрядных трудов, лишив к тому же увольнений и женского общества, но эти
несчастья Ричарда не волновали. Труд есть труд: выполнишь, что положено,
искупишь проступок, заслужишь похвалу, а все, что узнаешь, останется с
тобой. И языки, и хроника Исхода, и все остальное и прочее, что полагалось
выучить на высший балл. Равным образом не печалился агент-стажер насчет
девиц из Монреаля и других населенных пунктов. Алина была не первой и не
последней его пассией, так как девушек и в Центре хватало. Взять хотя бы
Долорес, бразильянку с Южмерики, смуглую и знойную, как летящий над
пустыней самум... С такой красоткой португальский выучишь за неделю!
Но вот украинский...
С ним была связана некая тайна, Ричард принюхивался к ней словно
гепард к следам клыкастых крыс. Закрытый Мир Земли и украинский язык? Какая
между ними связь? На лекциях по медиевальной истории ничего такого не
говорили... Вроде бы не говорили... Или он прослушал?
Помнилось ему, что в двадцать первом веке, в столетии Исхода,
отношения меж Россией и Украиной были напряженными и спорили они о сотне
различных вещей - о территориях и границах, о продвижении НАТО на Восток и
о нефти, что текла на Запад, о кораблях и ядерном оружии, о старых долгах и
новых субсидиях, что сочились скупым ручейком из Америки и Европы. Спорили
с такой яростью, будто забыли о единых своих корнях и общих предках, о
тяжком кровавом пути, пройденном вместе; спорили, не вспоминая о древнем
своем достоинстве и о своих народах, но лишь прикрываясь их именами. Пандус
разрешил эти споры и проблемы: Украина вместе с Польшей, Чехией и Литвой
отправилась на континент Славению, в мир Европы, а Россия разделила свою
новую планету с кавказцами, прибалтами и азиатами. И воцарился мир! Нечего
делить - не о чем спорить... Все Стабильные Миры исповедовали этот принцип.
Старая история закончилась, новая началась с начала.
Так ли это, размышлял Ричард, спускаясь в лифте с административного
этажа. Сейчас меж Россией и Украиной мир да покой, ибо пса и кошку
разделяют три десятка светолет, но что таилось в самой истории их
разделения? В том, что произошло столетия назад, в ту эпоху, когда Сергей
Невлюдов еще не обнародовал своих открытий? Теперь Ричард был твердо
уверен, что не читал и не слышал на лекциях о каком-нибудь историческом
казусе, о событиях и фактах, разъяснивших бы загадочные речи Леди Дот. О
Земле и других Закрытых Мирах говорили немногое, а писали и того меньше;
никто не отрицал их существования, но истина была столь же недосягаемой,
как и сами эти миры. Быть может, никаких истинных сведений вообще не было?
Да и как их получишь, если блокирован Пандус?
Однако - Земля и украинский язык...
Ричард Саймон вышел из лифта на третьем подземном этаже, где находился
спортивный комплекс, так и не разрешив этой загадки. Тайна по-прежнему
волновала его, как и недавний разговор в высоком кабинете, и мышцы
откликнулись привычной реакцией на эмоциональную нагрузку. Он ощутил их
трепет, толчки крови в висках, готовность действовать, выплеснуть вовне
нерастраченную мощь. Будто бы Дик Две Руки снова попал в тайятский лес и
сейчас заскользит меж древесных стволов зыбкой тенью, помчится, разыскивая
соперника, чтобы спеть ему песню голосом, ритуальными жестами и клинком...
Такие приступы еще случались, но Саймон знал, как с ними совладать: секс,
поединок или успокоительная медитация снимали стресс.
Рассмотрев все эти возможности и отвергнув первую и третью, Ричард
твердыми шагами пересек облицованный мрамором вестибюль. По обе стороны от
входа в тренировочный зал высились изваяния каких-то древних героев с
огромными мускулами, тоже мраморные, трехметровой высоты, на кубических
пьедесталах, украшенных бронзовыми табличками. Ему пришла в голову мысль,
что он так и не удосужился узнать, кто же стоит здесь в почетном карауле,
взирая на поколения юных бойцов. Ричард остановился, подошел к одной
статуе, потом к другой, прочитал надписи на табличках: левый колосс
изображал Милона Кротонского с быком на плечах, правый - Арнольда
Шварценеггера в позе дискобола. Два с половиной тысячелетия разделяли их,
но оба смотрели на Ричарда Саймона с одинаковым вызывающим выражением
мраморных лиц, будто говоря: мы - были, ты - есть... Так покажи, каков ты!
Он шагнул в зал, к боевым помостам, на ходу расстегивая "молнии"
комбинезона.
- Решил поразмяться, парень? После выволочки? Тяжелая ладонь
опустилась на плечо Ричарда, и он резко обернулся. Перед ним стоял Дейв
Уокер, собственный его наставник, дьявол и ангел-хранитель в одном лице.
Лицо, как всегда, было бледным, веснушчатым, со свернутым носом, и рыжие
лохмы обрамляли его словно огненные языки белую эмалированную кастрюльку.
На губах инструктора блуждала кривая усмешка.
- Поразмяться? Хорошая мысль, сэр, - пробормотал Ричард, стягивая
комбинезон и осматривая помосты в поисках достойного соперника. На крайнем
разминался Селим, тридцатилетний турок с Сельджукии, полевой агент,
весивший ровно центнер, но быстрый, как атакующая рысь. К тому же он имел
еще одно достоинство - перед схваткой старался выполнить весь традиционный
Ритуал Оскорблений - разумеется, в своей турецкой манере. И сейчас, заметив
Ричарда, Селим скорчил свирепую рожу, напряг мышцы на левой руке, а кистью
правой потряс у чресел. Мол, иди сюда, сосунок, я тебе вдую!
Это мы поглядим, кто кому вдует, решил Ричард, повернулся к Уокеру и
произнес:
- Я наказан, сэр. Никаких увольнений и никаких девочек; полгода
зубрить четыре языка и запивать спиртным. Вместе с вами, шеф-инструктор, до
полного посинения.
- Какие языки? - облизнувшись, деловито осведомился Уокер. Ричард
доложил, и кривая ухмылка инструктора сделалась еще шире. - Испанский
пойдет у нас под текилу, -распорядился он, - португальский, разумеется, под
ром, украинский - под горилку, а вот арабский... Дьявол, они же ничего не
пьют!
- Как насчет шербета? - подсказал Ричард.
- Пополам с джином, - уточнил Уокер, хохотнув.
- Как прикажете, сэр. Согласно полученным распоряжениям, я должен пить
все, кроме ослиной мочи.
- Что ж ты ослов обижаешь, парень? - Все еще усмехаясь, Уокер потер
шрам на нижней губе. - Чем они хуже верблюдов или макак? Пить так пить!
- Насчет верблюдов и макак распоряжений не было, сэр. Но есть кое-что
еще.
-Да?
- Вас тоже наказали. Вынесли взыскание.
Ухмылка Уокера завяла. Впрочем, он отличался немалой стойкостью ко
всяким жизненным передрягам и потому лишь спросил:
- Какое взыскание, стажер? Устное или в персональный файл? Поставлено
на вид или - упаси Аллах! - отмечено несоответствие?
- Не знаю, - Ричард пожал плечами. - Отчего бы вам не узнать самому?
Прямо у нашей Леди? Его наставник недовольно скривил рот.
- Учишь тебя, учишь, а все - дикарь! Без толка и понятия! Ты пошевели
мозгами, парень! Кто же спрашивает у начальства, какое взыскание наложили?
Если найдется такой болван, то будет ему и в персональный файл, и
несоответствие по всем статьям, и коленом под задницу - без льгот и пенсии!
Ричард с деланной наивностью округлил глаза.
- Правда, сэр? А я-то думал, что в нашей конторе не доживают до
пенсии...
- Много думаешь, парень... много, но плохо, раз твой шеф получает
взыскания, - буркнул Уокер. И добавил тайятское проклятие, коему научился у
Ричарда: - Чтоб ты лишился всех пальцев! Иди-ка к Селиму. Пусть оборвет
тебе уши и выбьет дурь!
Минут через тридцать, когда Селим лежал бездыханный, а из Ричарда
вышла вся дурь вместе с томившим его напряжением, он устроился на скамье у
помоста, бок о бок со своим инструктором. Уокер вроде бы подобрел -
наверное, прикинув, что науку о зеленом змие будет преподавать стажеру за
казенный счет, с совместной проработкой всех учебных пособий.
- Сэр...
Уокер кивнул, разрешая говорить.
- Один вопрос, сэр... Где я могу найти материалы о Земле?
- Загляни в свой учебный компьютер. Свяжись с архивом ЦРУ. Ты что,
разучился жать на клавиши?
- Жму, но ничего полезного не выжать. История, история и опять история
с географией... А что сейчас? Хмыкнув, Уокер искоса взглянул на него.
- Земля - Закрытый Мир. Информация о Закрытых Мирах засекречена. Ее
архив не выдаст.
- Засекречена? От кого? От меня? От вас? От Леди Дот? Мы же сотрудники
ЦРУ!
- Я - сотрудник ЦРУ, а ты - леденец на палочке, - уточнил Уокер. - Ты
стажер и будешь стажером еще лет пять, пока не дадут тебе статус полевого
агента. А до тех пор ты...
- ...сопляк и полное дерьмо, - закончил Ричард. Это была одна из игр,
которую он вел с Дейвом Уокером, следуя пути Смятого Листа: представиться
дурачком и выудить что-нибудь интересное. Но Уокер был хитер, точно змей
Каа, и редко попадался на крючок. Впрочем, отчего ж не попытаться? И
Ричард, скосив глаза в сторону, задумчиво протянул:
- Говорят, что кое-кто побывал на Земле. Даже отчет составил. На
украинском... На том самом, который я буду изучать под горилку.
Шрам на губе шеф-инструктора дрогнул, краешек рта пополз вниз, и
Ричард Саймон узрел знакомую кривую усмешку.
- Скажи-ка, парень, слышал ли ты о парагвайской корриде? Нет? Только
об испанской да мексиканской? Ну, должен заметить, что Парагвай - это тебе
не Мексика и не Иберия. Народец там, видишь ли, не просто горяч, а бешеного
темперамента, работы на дух не выносит, а любит совмещать приятное с еще
более приятным. Ты послушай, что они придумали, эти паразиты...
Уокер откинулся назад, прикрыл глаза, и Ричард понял, что сейчас
услышит очередную техасскую побасенку. Неважно, пойдет ли речь о Парагвае,
о Египте или о городе Ташкент на планете Уль-Ислам, - басня все равно
останется техасской, и будет в ней мораль, иногда ясная, а временами -
скрытая... Ричард любил слушать эти истории, напоминавшие ему поучения
Чочинги.
- Значит, так, - начал Уокер, поглаживая шрам на подбородке. -
Представь большую площадку вроде футбольного поля; с одной стороны - загоны
для быков, а с другого края, метрах эдак в ста пятидесяти - помост со
ступеньками. На помосте сидит красотка, и одежды на ней, сам понимаешь,
почти никакой; сидит она, значит, и сверкает голыми ляжками. А от загонов
бегут к ней по очереди мужики, и все как один - в красном. Ну, а вдогонку
за парнями пускают быков... Фору дают, но небольшую, а бычки там резвые и
свирепые, и рога у них, что вилы: хорошо, коль под задницу подцепит, а если
под ребра? Словом, бегут мужики, и кто добежит до той голой телки и
заберется на помост, тот и выиграл. Ну, а кто не добежит... - Уокер с
печальной миной склонил голову, будто прислушиваясь к мелодии похоронного
оркестра.
- А что делает добежавший? - с интересом спросил Ричард. - Прыгает на
девушку?
- Это уж как она позволит, - откликнулся шеф-инструктор. - Но не было
случая, чтоб красотка отказала герою... С другой стороны, и героев не
больно много... Я же сказал - бычки в Парагвае резвые. И вот на одной из
таких коррид уложили они ровно дюжину парней, а тринадцатым вызвался бежать
техасец из Браунвуда... Уж не знаю, как и зачем он туда попал - то ли
фальшивые доллары приволок, то ли еще какую контрабанду... В общем,
бежать-то он решился, но сказал, что вначале желает поглазеть на своего
быка - чтобы, значит, переброситься с ним парой слов. И в самом деле,
подошел он к загородке и прошептал что-то быку на ухо, а потом припустил в
поле - в красном плаще и красной шапке, но даже не сняв сапог со шпорами. И
что ты думаешь?.. - Уокер сделал многозначительную паузу. - Добежал-таки,
стервец! Собственно, дошел не торопясь и присосался к красотке, а бык
ковылял за ним в двадцати шагах, развесив губы и вытянув хвост.
Представляешь?
- Еще как! - откликнулся Ричард.
- Ну, потом начали у техасца выпытывать, что ж он такое шепнул быку.
Техасец секрет выдавать не хотел, но когда подступили к нему с дубинками и
ножами, - а народец в Парагвае, как было сказано, горячий! - пришлось ему
объясниться. Я, говорит, бычку нашептал: "Не торопись, парень! Будет мне
телка, будет и тебе!"
Фыркнув, Ричард покосился на помост. Турок Селим уже оклемался и
теперь сидел, привалившись спиной к канатам, и мрачно подсчитывал синяки.
Сейчас он был похож на участника парагвайской корриды - из тех
несчастливцев, коим так и не удалось добежать до телки.
Уокер пригладил рыжую шевелюру. - Вот и ты, стажер, не торопись. Не
торопись! Бега твои будут еще долгими, и ты не спеши меня догонять... Меня
и всех остальных, кто знает больше, а может, меньше. Все мы участвуем в
забеге, и гонятся за нами всякие беды, болезни и раны, и коль не догонят
они нас, так попадем мы в объятия красотки на помосте. А у нее уж и ящик
сколочен, и крышка сдвинута, и черные бантики висят по краям... Так что не
торопись!
Ричард кивнул, подумав, что для его шеф-инструктора жизнь была
парагвайской корридой, но в сущности все это мало чем отличается от
тайятских лесов. Какая разница, где и с кем вступить в состязание - здесь,
на боевом помосте, в лесу четырехруких воинов или в поле, где мчатся резвые
бычки с остроконечными рогами... Оружие разное и разный противник, но суть
одна: победа или поражение. Так что слова Уокералишь подтверждали сказанное
Чочингой: у всякого племени есть свой лес и место для битв. У вас,
двуруких, тоже. Ищи и найдешь! Кажется, он нашел.
* * *
Свежий морской ветерок крался к скамье Ричарда. Временами, будто
предлагая поиграть, он налетал сильным порывом, шелестел листвой и
страницами книг, разложенных на скамейке, овевал прохладой разгоряченную
кожу. С протяжным свистом он кружил над плоской кровлей жилого блока,
засаженной магнолиями, и одуряющий аромат больших белых цветов перебивал
принесенные им с моря соленые терпкие запахи. Если прищуриться и глядеть
только на солнце, можно представить, что находишься где-то на склонах
Тисуйю, сидишь под деревом шой с огромными пятипалыми листьями и ждешь,
когда мягкая ладошка Чии коснется твоего плеча...
Но Чия осталась в прошлом - как и весь мир Тайяхата, хоть и не
уступавший Колумбии яркостью красок, однако не столь ухоженный и
безопасный. Тайяхат был таким, каким сотворили его стихии, а Колумбия в
определенном смысле являлась творением человеческих рук, придавших ее
континентам и островам если не полностью земные, то отчасти приближенные к
ним формы. Еще в Эпоху Исхода этот мир подвергся терраформированию, и
теперь два его материка, Новый Свет и Старый, напоминали слипшиеся вместе
Америки и Африку с Евразией, с огромным Австралийским архипелагом, лежавшим
меж главных континентов. Такая ситуация была отнюдь не редкой. В
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг