каждый горящий дротик швырять обратно... Огонь - тварь безмозглая; ему что
плоты даннитов, что галеры тиан - все едино!
С секироносцами было покончено, но первый ряд даннитов пал, сраженный
метателями дротиков. Остальные успели добежать до вражеских шеренг и
смешаться с ними в яростной схватке, напоминавшей скорее не удар атакующего
войска, а кровопролитную кабацкую драку. В ближнем бою короткие даннитские
копья были эффективнее секир и дротиков а когти и зубы тоже давали
хвостатым преимущество. Их все еще оставалось больше - около тысячи против
шести или семи сотен тиан, и Дарт считал, что шансы на победу не потеряны.
Если б этот сброд был управляемым... пусть без щитов и длинных копий,
без арбалетов и аркебуз, но с опытными командирами... О, будь у него
сержанты с понятием о дисциплине, он бы разделался с тиан в одно мгновение!
Ну, не в одно, так в два... Послать отряды в лес, чтоб совершили фланговый
обход, ударить в тыл и навалиться с фронта... И все! Финита ля комедиа! Но
в этом мире не было ни армий, ни сержантов, ни настоящих солдат.
Плетельщики корзин и сборщики фруктов... А тьяни? Что они плетут и
собирают? Судя по воинской сноровке, не только корзины и фрукты...
Он споткнулся о труп чешуйчатого воина -- глаз над переносицей закрыт,
два других распахнуты и неподвижны, как темный полированный обсидиан. Под
челюстью - обломок копья, следы на груди от когтистых лап, распоротый
живот... Рядом лежали два даннита: первый, пронзенный дротиком, был мертв,
второй, с застрявшей меж ребрами секирой, еще шевелился. Чертыхнувшись,
Дарт перепрыгнул через их тела, и боль впилась клыками в раненую ногу.
Что-то острое царапнуло над бровью, когда он схватился с новым
противником и рассек ему шею.
Плохая рана; неопасная, но струйка крови теперь заливала глаз, и он не
видел атакующих слева. Впрочем, тьяни уже побаивались его, старались
держатьпоодаль - видно, поняли, что ни секирой, ни копьем такого бойца не
достанешь, а метание дротиков в тесной схватке было делом почти
безнадежным.
Фиолетовые деревья приближались - не столь быстро, как хотел бы Дарт,
но и не так медленно. Шаг за шагом, постепенно... Он уже мог разглядеть
трещиноватую кору огромных стволов, делившихся на несколько мощных коротких
ветвей, направленных горизонтально; перистая листва парила над ними,
окружая голубоватым туманом, а свисавшие с веток плоды - большие,
продолговатые, ребристые - походили на человечьи головы, прицепленные за
косу на макушке.
Еще одно усилие, подумал он, и тьяни побегут. Только б хвостатые не
увлеклись погоней! Такую ораву не остановишь в одиночку... Придется
разыскивать этих... как их?.. Наана и Муки-таа... Пусть командуют, если
живы...
Громкий слитный вопль раздался за спиной, и тут же гулко рявкнул
барабан и затрубили раковины. Дарт отступил на пару шагов, припадая на
больную ногу, сунул кинжал за пояс, вытер с лица смешанный с кровью пот и
оглянулся.
Сердце его упало - вражеский флот навис над бухтой. Галеры тиан,
выплывали из-за ближнего мыса и разворачивались полумесяцем; падали с мачт
паруса, торопливо сновали черточки весел, на палубах толпились воины,
похожие на рыцарей, закованных в кольчуги, жарко пылали факелы и вихрились
по ветру дымы. Полсотни кораблей, тысячи полторы бойцов и столько же - на
веслах, решил Дарт и тут же удвоил это количество: галеры все плыли и
плыли, огибая мыс, и половина их, уже не спуская парусов, поднималась вверх
по течению. Перекрывают дорогу к бегству, мелькнуло в голове. Но если
отчалить - быстро!.. как можно быстрее!.. - имеется шанс спастись!
Массивный плот раздавит любую галеру, да и спалить его в движении
тяжелей... хватило б только рук, чтобы гасить огонь и отбиваться от
атакующих...
Он поднял шпагу и крутанул со свистом в воздухе.
- На берег! Отступаем на берег, к плотам! Не бежать, не поворачиваться
к врагу спиной, сражаться и отступать! Торопитесь, дьявол вас побери!
Его команду подкрепили гул барабана и несколько ударов шпаги - он бил
клинком плашмя и ревел, выкликая имена Наана и Муки-таа. Ни тот, ни другой
не отзывался, но часть даннитов - те, что болтались сзади, не в силах
пробиться к врагам сквозь толпу сородичей, - услышав приказ, побежали к
реке. Еще один отряд, группировавшийся около Дарта, тоже подчинился и начал
медленно отходить; данниты оглядывались на него, крутили хвостами,
приседали, махали когтистыми лапами, но он не понимал их жестов. Быть
может, они нуждались в ободрении?..
Он снова закричал, призывая Наана и Муки-таа.
- Элейхо забрал их к себе, Дважды Рожденный, - послышался рядом
знакомый голос. - Обоих моих братьев, Наана и Муки-таа. Хвосты их больше не
обовьются вокруг хвоста Дии-ди...
Обернувшись, Дарт увидел Рууна - усталого, измученного, с
окровавленной шерстью и обагренным кровью копьем. Но воротник его был все
так же широк и ярок, а фляга по-прежнему свисала с поясного ремня. Дарт
потянулся к ней.
- Хочешь выпить? В последний раз?
- Не хорони нас, приятель. Он плеснул вино на лоб и щеки; бровь ожгло,
н теперь он видел обоими глазами.
- Собирай воинов, Руун. Собирай кого сможешь и веди к реке. Найдешь
Кордоо, скажешь ему - пусть отплывает, пусть давит корабли тиан плотами и
бережется от огня.
- Но шира приказала мне...
- Тут командую я, а не шира! - Дарт подтолкнул его. - Веди воинов, а я
с остальными прикрою отход. Ну, шевелись поживее!
Руун исчез, а вместе с ним - ощущение времени. Враги смешались с
последней сотней Дартова воинства, он снова колол и рубил, падал на землю и
поднимался, отступал и шел в атаку, наносил и получал раны; это длилось
бесконечно, и только усталость, боль и нарастающий грохот схватки в бухте
свидетельствовали о том, что время все еще бежит, меняет цвет и прибавляет
истомленным мышцам если не силы, то хоть немного легкости. Лишь для
даннитов и тьяни, сраженных секирой либо копьем, время прекращало бег, не
властное над мертвыми; мертвые, вынырнув из водопада мгновений, дней и лет,
переселялись в Великое Ничто.
Или в Нечто?
Кажется, были сомнения на этот счет... О них говорила Констанция и
намекал Джаннах... И даже Нерис, умевшая общаться с предками...
Пустые мысли, особенно здесь и сейчас. Отступая к воде, уже не атакуя,
а только отмахиваясь шпагой, теряя кровь, а с ней - остаток сил, Дарт
погружался в странное полубредовое состояние. Разум и память его будто
расслоились на множество реальностей-потоков, струившихся один поверх
другого, и он бездумно тонул в них, отмечая лишь переход из слоя в слой,
отзывавшийся далеким колокольным звоном. Бумм!.. - шаг назад, шаг в
сторону, шпага отбивает тианское копье; бумм!.. - он на спине левиафана, и
Нерис, повернувшись,смотрит с улыбкой, приглаживает золотистый локон;
бумм!.. - Bay сует палку с обжаренной печенью Шу, тычет в лицо, заставляя
морщиться от мерзкого запаха; бумм! - мрак Инферно смыкается над ним,
ползет во все уголки пилотской кабины; бумм! - взмах ресниц Констанции;
бумм! - сверкающий перстень на пальце Джаннаха; бумм! - сумрачный зал
Камелота; бумм! - стол, бокалы с вином, горящие свечи, тьма за их неярким
сиянием, три человека в широкополых шляпах...
И чудилось ему, что поднялись эти трое, отодвигая скамьи и
расплескивая вино, и встали рядом; свет играл на обнаженных клинках, глаза
их были печальны и суровы, и бледный, с благородным лицом, отбросив шляпу в
темноту, сказал: "Один - за всех, и все - за одного!" А самый юный, с
персиковой кожей, скупо улыбнулся Дарту: "Не бойтесь, друг мой! Мы пришли,
мы с вами. Как обещали, в смертный час..."
Эти слова и эта улыбка заставили его очнуться. Он обнаружил, что стоит
в воде с угрозой выставив клинок; где-то за ним слышались вопли, гудели
раковины, неторопливо двигались плоты в алом зареве Разгоравшихся пожарищ,
а между крайним плотом и песчаным берегом замер в воде левиафан - совсем
близко, в дюжине шагов. Нерис тянула к нему руку, "Чтo-тo кричала, но
грохот битвы и рев огня заглушали ее голос. Дарт, покачиваясь, отступил,
глядя на тиан, заполонивших берег, - они не преследовали его, но
трое-четверо, окаменев в напряженных поч зах, целились дротиками. Не
промахнутся, подумал он, и в этот миг что-то ударило его под коленями,
чьи-то пальцы вцепились в пояс, дернули, повалили на спину. Затем он увидел
блеск тианских дротиков и ощутил их хищный полет, когда, всколыхнув воздух,
они проскользнули над ним - раз, и другой, и третий.
Четвертый попал ему в живот, и страшная боль погасила сознание Дарта.
* * *
Кажется, он умирал. Важное занятие, и он предавался ему без горечи и
сожалений, со всем усердием, которое мог проявить в таком серьезном деле.
Мучило лишь одно: невыполненный долг, незавершенная миссия. Похоже, Джаннах
ошибался, уповая на его удачу...
Периоды беспамятства, когда он не чувствовал боли, чередовались с
бредовыми видениями и явью, которая была еще хуже бреда, поскольку боль
вцеплялась в него своими жестокими когтями. К счастью, эти мгновения были
краткими - кровавый туман застилал реальность, мир превращался в хаос
зыбких алых теней, и он терял сознание. Но эпизоды этого смутного бытия,
что колебалось на грани меж жизнью и смертью, все же оседали в памяти - так
успевает осесть песок в холодной, готовой замерзнуть воде.
В одно из таких пробуждений он видел Нерис, склонившуюся над ним.
Левиафан плыл по реке - тело Дарта чуть-чуть покачивалось, и так же дрожало
- вверх-вниз, вверх-вниз - лицо прильнувшей к нему женщины. Глаза ее
блестели, щеки увлажнились - видимо, она плакала. Затем он почувствовал,
как ее пальцы касаются ран, отозвавшихся всплесками боли, что-то делают,
смывают кровь, втирают бальзам, перевязывают, вливают в рот какое-то
горькое зелье.
Оно, вероятно, не помогло. Снова вынырнув из омутов беспамятства, он
разглядел прилипалу, прильнувшую к коже над левым соском, и ощутил
шевеление тонких щупалец. Кожух целителя был черен - это означало, что его
ресурсы на пределе и что пациент скорее мертв, чем жив.
"Все бесполезно, - мелькнула мысль. - Огромная потеря крови, плюс эта
рана в животе... Под правым ребром - значит, задета печень. Скорее всего
разорвана - дротик был с широким острием..."
Марианна бы его спасла. Погрузила бы в анабиоз, синтезировала кровь,
вырастила новые органы, подсадила импланты... В крайнем случае, нырнув в
Инферно, доставила на Анхаб, к магам-реаниматорам... Но Марианна была
мертва, и над ее песчаным надгробьем струились равнодушные речные воды.
В другом пробуждении ему явилось нечто удивительное. Кажется, они
пристали в берегу - перед ним маячили кусты с голубоватой листвой и
удивительными цветами, большими, изящными и словно отчеканенными из
листового серебра. Он все еще находился в их живом корабле, а Нерис стояла
среди Кустов будто лесная дриада и что-то втолковывала Прокату. "Лети,
ищи..." - услышал Дарт, и эти слова вызвали всплеск протеста. Куда
лететь?.. Чего искать?.. Разве лишь место для могилы...
Брокат исчез, а Нерис, присев у воды, катала ладонях жемчужное
зернышко, посмертный дар Детей Элейхо. Затем что-то произошло: вода
вскипела ударила фонтаном, и над ее поверхностью подняло гриб с широкой
плоской шляпкой. Под ней дергались, будто отплясывая сарабанду, тонкие
голенастые ножки, а может - щупальца, придававшие грибу сходство с пауком.
"Мерзкая тварь", - подумалось Дарту; пауков он не любил.
Он снова потерял сознание, а очнувшись, обнаружил, что куда-то
движется, но не по реке, а в лесу. Небо не проглядывалось, заслоненное
плотным под кровом листвы, фиолетовой и синей, совсем не похожей на
анхабскую или земную; воздух был сумрачен и свеж, без душноватых испарений,
витавших над рекой; стволы деревьев уходили вверх колоннами .чудовищного
храма, а между ними, среди аметистовых мхов, виднелись жертвенники - плиты
кроваво-красной яшмы с серыми и розовыми прожилками. "Хорошее место, чтоб
умереть, тихое и красивое", - решил Дарт.
Но умирать было рано. Его куда-то несли - но куда и на чем? Некоторое
время он размышлял над проблемой транспортировки - это помогало забыть о
боли и ожидающем небытии. Нерис тащить его не могла - он слишком тяжел для
нее, и к тому же его переносили не на руках, не волочили по земле, а вроде
бы он лежал на какой-то платформе, упругой и теплой, плывшей повыше мхов.
Опора под ним раскачивалась и колыхалась, будто невидимый носильщик
трудился из последних сил и мог опрокинуть свою ношу. Вероятно, поэтому
Дарта привязали к платформе - кажется, его собственным боевым поясом и
ремнями от ножен шпаги и кинжала.
Очередной провал оказался глубоким, лишенным пространственных и
временных измерений, напомнившим погружение в Инферно. Проблеск, наоборот,
был кратким: Дарту казалось, что чьи-то руки с напряжением поднимают его,
нагого и беззащитного, над округлой алой купелью, заполненной розоватым
соком. Возможно, маслом, но не водой - жидкость выглядела слишком вязкой, и
от нее ощутимо тянуло теплом. Он очутился в объятиях этой плотной
субстанции, но купель была глубока, тело начало тонуть, и на мгновение его
охватил ужас, что он задохнется в этой странной жидкости, а после
растворится в ней, как сахар в чашке шоколада.
Но страх его непонятным образом исчез, а вместе с ним пропали боль,
тревога и сожаление по поводу незавершенных дел. "Дела подождут, -
прошептало ему что-то огромное, доброе, нежное, обволакивающее плоть и
разум, - они подождут, а сейчас спи, маленький человечек, спи и врачуй свои
раны. И наслаждайся сновидениями..."
Он подчинился этому ласковому приказу.
Глава 10
И снилось Дарту, что он опять стоит в древнем сумрачном зале Камелота,
внимая речам Констанции, любуясь ее плавными жестами, вслушиваясь в
негромкий голос. На ней было длинное платье, Жемчужно-серое, закрывавшее
плечи; шея казалась стеблем Цветка, а шлейф, когда она двигалась и
наклонялась, струился и шелестел по каменным плитам. "Женщина в таком
одеянии, не открывающем ничего, будит фантазию, - подумал Дарт. - Она
загадочна, как темное лесное озеро, скрывающее в глубине магический
венец... и тот, кто добудет его, станет королем..."
На этот раз галактики и звезды не вращались по экрану, а вместо них
тихо шелестела степь под косыми лучами заходящего солнца да мчался вдалеке
стремительный табун. Предки этих лошадей попали на Анхаб с Земли -
прекрасный, хотя и невольный дар старому миру от юных собратьев. Но не
единственный; зонды-иразы посещали Землю регулярно, и каждый находил, чем
загрузить память и трюмы. Подарки сыпались будто из рога изобилия - музыка,
яркие зрелища, копии картин и статуй, зиготы растений и животных... Все это
так же, как доставленное с других миров, спасало анхабов от скуки, помогая
скрасить долгое и для большинства из них бесцельное существование. 1
Но чем они могли отдариться? Возможно, древней мудростью, звучавшей в
словах Констанции?
Она говорила, не прибегая к помощи экранов. Архаичный способ передачи
сведений, но самый ясный и понятный - во всяком случае, как представлялось
Дарту. Он глядел на нее, не отрывая глаз, не в силах вспомнить до конца
минувшее и опасаясь позабыть его совсем. Это было каким-то наваждением,
необъяснимым волшебством; речь ее звучала музыкой, жест руки, изгиб бедра
под тонким платьем чаровали, взмах ресниц дарил надежду. Не только надежду;
мнилось, что в каждом этом взмахе, в движении бровей и губ скрываются
тайны, предназначенные лишь ему одному, и он с нетерпеливой дрожью ловил ее
слова как посланное небом откровение.
Средь прочих тайн секрет избранной ею внешности казался особенно
волнующим. Он знал, что обличье Джаннаха - напоминание о власти его земного
двойника; эта власть, которой подчинялся Дарт и прежде, и теперь, была
неоспоримой и принималась им как должное. Власть означала дистанцию между
высшим и низшим, границу, которую нельзя переступить в общении с великим
человеком, что и подчеркивали облик, пронзительный взор, багряные одежды и
аметистовый перстень на пальце, символ могущества.
Но облик Констанции был совсем иным, напоминавшим не о власти, а о
радостях любви. Из всех персон и лиц, которые сохранила память Дарта, из
всех его похищенных воспоминаний, она избрала именно это лицо - женщину,
которую он встретил в первой жизни, которую любил и потерял. А были ведь и
другие, не менее важные, чем личность в багряном... Были! Принцессы,
герцогини, королевы...
Случайность? Попытка обезоружить его, расположить к себе, сделать
податливей и мягче, внушить приятные иллюзии? Или в ее выборе таилось нечто
большее? Намек, на то, что между ними нет границ, что странная природа
метаморфов способна возвратить былое - даже погибшую любовь? А если так, то
не было ли это обещанием?..
Негромкий голос, мелодия слов и шелеста травы, Дремлющая на экранах
степь... Вполне подходящий К периоду сладкого сна пейзаж. Она рассказывала
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг