Сарагоса хмыкнул и кивнул Сийе, но она лишь молча покачала головой. Лицо
ее было печальным, руки сложены на груди и не касались ни меча, ни
кинжала. Пал Нилыч снова хмыкнул, на сей раз с удивлением, и Повернулся к
Скифу.
- Ну а ты что скажешь, парень? Я - начальник, ты - солдат, а солдату
надлежит говорить и действовать без колебаний. Кроме того, тебе есть с кем
посоветоваться!
"Насчет посоветоваться он вовремя вспомнил, пронеслось у Скифа в голове. -
Только советоваться не с кем; Харана, бог с жалом змеи, молчал,
уподобившись троице Безмолвных. Возможно, его молчание являлось добрым
знаком, намекавшим, что всё закончится хорошо, без локальных или тотальных
бедствий и катастроф, в которых Скифу предстояло бы распроститься с
жизнью; но, возможно, бог не желал вмешиваться в распри двеллеров и людей
- ни подсказывать, ни предупреждать, ни предостерегать. В конце концов
Харана был персональным божеством, опекавшим лично Скифа, и более
масштабные проблемы вроде жизни или смерти целой расы могли оказаться ему
не по зубам..."
Так что помощи от Хараны ждать не приходилось, и Скиф, памятуя, что
солдату надлежит говорить и действовать без колебаний, промолвил:
- Сержант полковнику советов не дает, Пал Нилыч. Но вы можете мне
приказать, чтоб я принял решение и действовал - так, как сочту
необходимым. Вот к этому я готов! И если вы согласитесь с моим решением,
то буду действовать!
Вытащив свой лучемет, он прижал его к груди. Теперь существовали лишь два
варианта: спрятать оружие в кобуру или, прицелившись в крохотную блестящую
точечку, нажать на спуск. И то, и другое было действием, актом милосердия
или мести, пощадой или воздаянием за грехи; и Скиф уже видел свою истину и
знал, какой из вариантов будет им выбран. Если ему дадут выбрать!
Но на это, разумеется, рассчитывать не приходилось.
- В одном ты прав, сержант, - согласился Сарагоса, - каждый из нас должен
решить за себя, чтоб остаться в ладах с собственной совестью. Я тоже не
хотел бы мучиться до конца дней своих - ни воспоминаниями о свершенном, ни
сожалением об упущенной возможности. И я не хотел бы, чтоб мучились вы -
князь, ты или твоя девушка. Но нельзя сделать так, чтобы каждое из
решений, дурное или хорошее, стало реальностью. Это невозможно! И
невозможно, чтоб всем в мире было хорошо... Кто-то должен умереть, чтоб
жил другой, и кто-то должен принять решение... Мое решение - вот!
Он вскинул руку, и фиолетовая молния разорвала воздух. Конечно, он не
промахнулся; луч накрыл блестящую точку, омыв ее жаркой струёй огня,
окутав раскаленным дыханием плазмы, впившись пламенной тонкой иглой,
пронизав безжалостным разрядом. И саламандра взревела! Но не от боли, не в
смертной муке, а торжествующе, с яростным и хищным ликованием, как дикий
зверь, почуявший свободу. Огненный смерч взвился в небо, обжигающий ветер
ударил Скифу в лицо, но он, не пытаясь защититься, все смотрел и смотрел
на багровую колонну, взметнувшуюся перед ним. Багровый смерч вытягивал
вверх и в стороны пламенные языки, разбрасывал искры и, дрожа и
приплясывая, вращался посреди алмазной грани. Материал ее был, видно,
прочен и поддавался с трудом, но саламандра грызла, терзала и плавила его
с бешеным упорством, рыча и завывая, как целый сонм демонов.
"Все, - подумал Скиф, - все! Пять минут, десять или пятнадцать - без
разницы; плазменный вихрь одолеет, пробьет дыру в хрустальной крышке и
ринется вниз... Падет смертоносной кометой с багряным хвостом... И всё
будет кончено! Останутся, как сказал Сарагоса, лишь воспоминания о
свершенном... Или сожаления?"
Он посмотрел на Сийю и Джамаля. Щеки его возлюбленной помертвели, но
звездный странник взирал на огненный столб с нерушимым спокойствием - так,
будто его уговоры привели к нужному результату и милосердие
восторжествовало над местью и желанием воздать за грехи, предоставив
несчастных демонов Сархата собственной их судьбе. В зрачках Джамаля
плясали алые искорки, губы, всегда сочные и яркие, плотно сомкнулись, а
морщины на лбу и складки в уголках рта отметили лицо выражением
непривычной суровости. Он словно бы готовился к чему-то - к чему-то
важному и сложному, что должно было свершиться с минуты на минуту.
"Скоро уйдет", - решил Скиф и потянулся к компаньону. Джамаль - или уже Ри
Варрат? - сбросил плащ, снял с запястий изумрудные браслеты, сунув их Пал
Нилычу, потом расстегнул пояс и вложил его в руки Скифа вместе с кинжалом
и мечом. В глазах его застыла грусть, но объятия были крепкими, а сильный
и звучный голос перекрывал рев огня:
- Пора, генацвале, пора! Пора возвращаться домой! И мне, и тебе, мой
талисман... Не все сделано, как хотелось бы, но не законченное Джамалем
завершит Ри Варрат. И уйдет! Вернется на Телг, а ты вернешься на Землю...
вернешься не один, и это хорошо. Ибо демоны тоски и одиночества страшнее
демонов Сархата, обитающих в сером тумане... А ты уже не одинок! - Он
наклонился к Сийе и поцеловал ее. - Да хранят тебя Безмолвные Боги,
красавица! Счастья вам! Тебе и твоему мужчине.
- Пусть будет твой путь быстрым и прямым, Джаммала. А память пусть будет
долгой. - Сийя улыбнулась, склонила голову, стараясь не глядеть на ревущий
огненный столб, и коснулась ладонью бороды Джамаля. Скиф заметил, что
пальцы девушки сложены знаком куума.
"Всякий путь быстр и прям для светового луча, - подумал он. - А вот о
памяти ласточка верно сказала: пусть память будет долгой. Такой же, как
путь от Телга до Земли, и от Земли до Амм Хаммата и до этого мира красных
пустынь и древних развалин. Ибо, когда человек свершил предначертанное,
что остается с ним, кроме памяти?"
Скиф покосился на Пал Нилыча, стиснувшего в кулаке браслеты и с мрачной
решимостью взиравшего на танец огненного смерча. Джамаль стоял теперь
перед ним, однако в глазах звездного странника не было ни гнева, ни
осуждения; лишь печаль и смутная тень надежды.
- Уходишь? - Сарагоса натянул браслеты на широкие запястья и отвел взгляд.
Казалось, он пребывает в нерешительности, раздумывая, кем же считать
теперь Джамаля - другом, союзником или обвинителем. Князь, однако, шагнул
к нему, протягивая руки.
- Ухожу! Ухожу, дорогой! И мне надо поторопиться. Ты свое решение принял,
а мое - мое еще впереди!
- И каким оно будет?
Но звездный странник не ответил; лишь усмехнулся, стиснул плечо Сарагосы и
отпустил. А потом, не спеша и как бы нехотя, направился к центру алмазной
грани - туда, где саламандра с ревом грызла и плавила неподатливый
кристалл. На фоне огненного столба его фигура казалась черным и зыбким
силуэтом, плывшим все вперед и вперед, к пламенной купели, что была для
него такими же вратами в звездный мир, как переливчатая изумрудная завеса
тайо. Под ним, в глубине колодца, словно отсчитывая секунды, бесконечной
чередой всплывали сизо-бурые бесформенные тела, а впереди ярился и выл
плазменный вихрь, бросал палящие искры в грудь Джамаля, окутывал жарким
воздухом, слепил багровым огнем. В какой-то момент Скифу показалось, что
волосы звездного странника охвачены пламенем, а куртка начинает тлеть. Но
шаг его был по-прежнему нетороплив и тверд, а голова запрокинута к солнцу
и небу. Ри Варрат, телгский Наблюдатель, шел к четвертой своей смерти и
пятому рождению.
Сарагоса, в остолбенении взиравший на эту картину, внезапно рванулся
следом, выкрикивая:
- Ты куда, князь? Куда, недоумок? Ты...
"Туда, куда для нас нет пути", - подумал Скиф, успевший вцепиться мертвой
хваткой в воротник Пал Нилыча. В том, что свершалось сейчас, их помощь
была не нужна; Джамаль, сын Георгия Саакадзе, являлся уже воспоминанием, а
Ри Варрат, звездный странник, хотел завершить свою Миссию Защиты и уйти с
миром. В конце концов он был телгани, а значит, был мудрее и
предусмотрительнее обитателей Земли. Он лучше знал, кого защищать, как и
когда.
Побагровев, Сарагоса рвался из рук Скифа, но тот не отпускал, все туже и
туже закручивая воротник шефа. Они боролись, стоя на границе меж серым
кольцом оправы и хрустальной линзой; один старался удержать, другой с
бешеным упорством стремился освободиться. Наконец Скиф, стараясь заглушить
рычание пламенного вихря, крикнул:
- Энергия! Ему нужна энергия, Пал Нилыч! Не мешайте!
Сарагоса обмяк, и Скиф с облегчением расслабил мышцы. Его собственная
энергия была почти что на исходе, но всякой прочей вокруг имелось
предостаточно. Сияло солнце, дул ветер, в недрах планеты бурлила и текла
огненными реками раскаленная магма, от нагретого песка струилось тепло,
под ногами клокотал дьявольский котел сархов, излучения далеких звезд
пронизывали атмосферу, мчались невидимые глазу частицы, трепетали поля...
Бездна энергии, океан! Ри Варрат мог зачерпнуть из любого источника, но
Скиф знал, каким окажется его выбор.
До огненного смерча оставалось два или три шага, когда фигура в тлеющих
одеждах исчезла. Не скрылась в языках пламени, не осыпалась прахом и
пеплом, не рухнула на прозрачную плиту комком обгоревшей плоти, не
взлетела вверх, подброшенная жарким ураганом, не умчалась в фиолетовые
небеса... Просто исчезла, растаяла, растворилась! Скиф не уловил этого
мгновения и не увидел сверкнувший в воздухе луч; слишком стремительным был
его полет, неощутимый и незаметный для человеческого взгляда. И лишь
последний гулкий стон огненного вихря, осевшего и растаявшего в воздухе
вместе с темной фигурой, намекал, что звездный странник не исчез в
небытии, не сгинул в жаркой пламенной купели, но отправился в свое
звездное странствие. В дальнюю дорогу, в путь быстрый и прямой, сквозь
черные небеса, мимо алых, синих, золотых и зеленых светил.
Пальцы Скифа разжались. Пал Нилыч покрутил головой, помассировал шею,
затем, нашаривая в кармане трубку и не говоря ни слова, зашагал по следам
Джамаля - туда, где потемневшая хрустальная поверхность расплылась и
вздыбилась кольцевым валиком, напоминавшим миниатюрный кратер вулкана. Он
долго стоял там, а Скиф с Сийей, обнявшись, смотрели на него, наблюдая,
как физиономия Сарагосы постепенно принимает естественные цвета, как
разглаживаются насупленные брови, а в глазах появляется прежний охотничий
блеск. Минут через десять он вернулся, спрятал подбородок в широкую ладонь
и пробормотал - уже совсем спокойно и вроде бы не без сожаления:
- Ушел... Помчался так, что Доктор не догонит... И ни пепла, ни праха,
ничего... Хмм... - голова Пал Нилыча качнулась в недоумении. - Странное
дело, - произнес он. - Да, странное... Я решил по-своему, он - по-своему,
и оба решения стали реальностью. Кто б мог подумать, э?
- Последнее слово осталось за ним, - напомнил Скиф.
- За ним? Нет, за нами! - Сарагоса оглядел красные пески, хрустальный диск
с изумрудным зрачком врат, алое солнце и фиолетовые небеса. - Последнее
слово за нами, сержант, потому как мы сюда еще вернемся!
- С новым огненным талисманом? - промолвила Сийя, и Скиф почувствовал, как
напряглись под его рукой плечи девушки.
Пал Нилыч хмыкнул, отвел глаза и долго чиркал зажигалкой. Скиф с Сийей
ждали ответа, глядя, как крохотные юркие саламандры, совсем ручные и
непохожие на недавнюю огненную бестию, ныряют в золотистый табак,
заставляя его скручиваться и покрываться рдеющей алой корочкой. Наконец
сизый дым кольцами всплыл вверх, будто торопясь догнать улетевшего к
звездам странника, и тогда Сарагоса проворчал:
- Не знаю! Не знаю, красавица! Может, Безмолвные Боги решат за меня? Или
твой парень?
Но, видно, решение Скифа и Безмолвных Богов не оставалось для Пал Нилыча
тайной, и понимал он, что в этой компании оказался в меньшинстве. Вытащив
свой лучемет, он поглядел на него, хмыкнул, затем сунул в кобуру,
запрокинул голову вверх и сощурился.
- Улетел! Улетел, фокусник! Сделал по-своему и улетел! Ну, вернется, тогда
и поговорим... тогда и решим, если будет что решать... - Метнув взгляд на
маленький кратер посреди хрустального диска, Сарагоса в задумчивости
огладил свой плащ, провел пальцем по изумрудному браслету и покосился на
девушку и Скифа: - Ну, ты с добычей, сержант, и я тоже. Пора и нам
трогаться в путь! Ты здесь ничего не позабыл?
- Теперь - ничего, - ответил Скиф, подхватывая на руки Сийю, свой
драгоценный приз.
Она доверчиво прижалась к нему. Над ними, в фиолетовых небесах, сияло
солнце и дул ветер, заметая пылью руины древних городов; внизу, под
ногами, клокотал бурый туман, творя жизнь - столь же никчемную и
безрадостную, как расстилавшиеся вокруг лески красной пустыни. А где-то
вдали, сквозь вечную галактическую ночь, сквозь черные небеса, мимо алых,
синих, золотых и зеленых светил, мчался и мчался к далекому Телгу
рубиновый лучик, живой и теплый, как руки Сийи, обнимавшие шею Скифа.
Он ждал. Ждал, когда будет назван пароль.
Эпилог
ДОКТОР
Вселенная была гигантской арфой с туго натянутыми струнами. Мириады и
мириады нитей паутинной толщины тянулись из Ничто в Никуда, из Реальности
в Мир Снов, изгибаясь, перекручиваясь, пересекаясь, образуя запутанные
клубки или уходя в безмерную даль извилистым потоком, в котором каждая
струйка имела свой цвет. Меж струнами титанического инструмента серело
нечто мглистое, неопределенное, туманное - будто темный фон, на котором
была подвешена Вселенская Арфа. Он не знал природы этой серой ледяной
субстанции, называя ее по-прежнему Тем Местом - местом, где не было струн.
Не знал, но был теперь уверен, что эта туманная область, где не было ни
времени, ни пространства, столь же необходима в мировом распорядке, как
яркие цветные нити, потоки света, сияющие радужные водопады и пестрые
клубки-водовороты бесчисленных миров.
В одном из них мерцали три огонька: два будто бы прикрытых матовыми
стеклами и еще один, привычно яркий и не потерявший знакомого блеска. Он
мысленно дотянулся до них, пересчитал: аметист, альмандин, обсидиан...
Фиолетовый аметист казался сейчас темным, почти черным из-за скрывавшего
его экрана, но звучание его по-прежнему напоминало грохот медного
колокола, и был он горячим, твердым и шершавым, словно не скатанный
морскими водами камешек. Цвет альмандина, ало-фиолетового и тоже как бы
прикрытого полупрозрачной вуалью, гармонировал с оттенком аметиста, и
мелодия его казалась подобной - тоже звук колокола, однако не гулкого
медного, а скорее серебряного, звучавшего с большей нежностью, сопрано, а
не баритоном.
Что же касается обсидиана, то здесь Повелитель Снов испытывал привычные
ощущения. Ни вуали, ни матового стекла, ни загадочного экрана... Обсидиан,
несомненно, оставался обсидианом - твердой глыбой, что могла обратиться в
лезвие боевого топора, в острие копья или наконечник стрелы. Этот минерал
не годился для украшений; он нес в себе иные формы, более воинственные и
грозные, свидетельства каменно-жесткого нрава и привычки к власти. Как
положено обсидиану, он выглядел темным - но в то же время с примесью некой
прозрачности и чистоты, готовой вспыхнуть алмазным блеском. С ним у
Владыки Снов ассоциировались запах табака, жар тлеющих углей и тревожный
рокот барабана, резкий и частый, как пулеметная очередь.
Три огня горели в сердцевине гигантского мира-клубка, столь огромного,
какие не встречались ему до сих пор. Клубок этот являлся как бы слоистым,
состоявшим из кожуры и сердцевины; его многоцветные блестящие оболочки тут
и там были разорваны провалами, сквозь которые проглядывало ядро - еще
один мир, внутренний, уже знакомый Повелителю Снов; там, в том мире, в
Эгонде, находились сейчас три огонька, три путника, но срок их странствия
истекал. Пароль еще не был назван, но ему казалось, что нужные слова
вот-вот прозвучат, достигнут его сознания, и три нити, три струны
Вселенской Арфы покорно дрогнут в ответ.
И потому он ждал. Ждал, смежив веки и склонив голову к плечу; смотрел и
слушал - не с помощью жалких человеческих чувств, но внутренним зрением,
которое было даровано лишь ему. Ему, Владыке Снов, единственному во всей
Галактике, кто мог касаться мыслью струн Вселенской Арфы.
Лишь на краткий миг он отвлекся от этого занятия. Отвлекся, чтобы
проводить взглядом рубиновый огонь, мерцавший по одной из нитей,
скользивший сам по себе, без его вызова, помощи и защиты. Рубин сей тоже
был ему знаком; он оставлял впечатление гладкости, холодноватой
стеклянистости и тянул долгую протяжную ноту, похожую на стон горна,
отпевавшего вечернюю зарю. Но двигался он медленно, безумно медленно!
Всего лишь со скоростью света, а не мысли, для которой нет ни расстояний,
ни преград.
Это неторопливое скольжение раздражало Повелителя Снов, казалось нелепым и
смешным. Если уж рубин пожелал от него сбежать, то мог бы мчаться
побыстрее!
И, словно демонстрируя свою власть над Вселенской Арфой, он дотянулся до
рубинового огонька, а затем подтолкнул его вперед.
OCR: Charmant, сентябрь 2000 г.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг