да и тот был не живым покойником, а самым натуральным трупом. Чернокожий
гребец, прикованный к скамье... И я его не разглядывал, Пал Нилыч.
- А зря! Может, и высмотрел бы что интересное. - Сарагоса, откинув голову,
полюбовался очередным дымным колечком и, словно принюхиваясь, втянул
ноздрями воздух. Видно, аромат крепкого табака навел его на новую мысль.
Хмыкнув, он задумчиво произнес: - Вот эти твои деревья и запах... да еще
купола в рощах... Пожалуй, тут что-то есть! Что-то есть! - Он резко
взмахнул трубкой, роняя искры на полированную столешницу. - Ну, со
временем выясним! Раз уж Доктор проложил туда дорожку, она не зарастет!
Не зарастет! - колоколом отозвалось где-то у Скифа в груди. Не зарастет!
Во имя пятого ребра шайкала и святого Хараны! Он вдруг почувствовал, как
невесомые волосы Сийи коснулись его лба, как пальцы ее с твердыми валиками
мозолей гладят его щеку, и, торопясь избавиться от наваждения, сказал:
- Насчет запаха, Пал Нилыч... Запах-то показался мне знакомым! Будто бы...
- Он сделал паузу и нахмурился, припоминая.
- Будто бы?.. - с вопросительной интонацией поторопил шеф, но голова Скифа
отрицательно качнулась. Воспоминание ускользало от него, как юркая рыбка в
быстрой воде; он был уверен, что запах дурманных деревьев ему знаком и что
однажды ему припомнилось, где и когда он с ним повстречался. Но вдруг
нахлынул нежный горьковатый аромат, ударил в голову, спутал мысли, смешал
их, будто ветер в степи... Так пахла кожа Сийи, и Скиф почувствовал, что в
этот миг не сможет вообразить иного запаха.
Похоже, Сарагоса догадался, что от его инструктора толку сейчас немного.
Притушив трубку, он тщательно выколотил ее в большую мраморную пепельницу,
затем, словно подводя итог беседе, ткнул чубуком рекордер. Зеленый огонек
погас.
- Ну, давай-ка отставим демонов, заклятия и прекрасных дам и перейдем к
делам серьезным... - Шеф значительно поиграл бровями, и Скифу сделалось
ясно, что теперь начнется главное - то, ради чего была назначена эта
встреча в тихой просторной квартире Августа Мозеля, бездельника и
сибарита. Он не имел понятия, о чем пойдет разговор, ибо главными делами
ему все еще казались столь внезапно прерванное странствие в Амм Хаммат,
возможные претензии клиента и разлука с пепельнокудрой Сийей, царицей его
амм-хамматских грез. Особенно последнее - пожалуй, впервые за восемь или
десять лет он испытывал такую томительную, не отпускавшую ни на минуту
тоску по женщине. Не это ли звалось любовью? "Я буду луком,, а ты -
стрелой..." - припомнилось ему, и, возвращаясь к реальности, Скиф глубоко
вздохнул.
Однако любопытство его тоже не дремало, и потому он, навострив уши,
принялся искоса разглядывать сосредоточенную физиономию шефа. Он надеялся,
что сейчас, быть может, ему откроется краешек загадки - тот самый секрет,
о коем он размышлял во время недавних странствий в Амм Хаммате, тайна
фирмы "Сэйф Сэйв", ее странных клиентов и странных сотрудников, среди
которых сам Скиф, инструктор за номером ноль-пять, числился уже три
недели. Он словно бы ждал чуда, и это ощущение, тревожное и острое, вдруг
затопило его, изгнав ненадолго амм-хамматские миражи.
Сарагоса, неторопливо набивая трубку, сказал:
- Хочу порасспросить тебя кое о чем... Помнишь, ты говорил о предчувствии
всяких бед? Словно бог с жалом змеи...
- ...стоит за твоим плечом, - закончил Скиф, испытывая легкое
разочарование: сейчас он с ббльшим удовольствием потолковал бы об иных
материях. - Да, помню. A'xap а'на ритайра ден кро... Харана!
- Да, Харана... Но мы называем это иначе: дар дайнджера, предвидение
опасности.
Шеф произнес это "мы" легко и небрежно, так что Скифу оставалось лишь
догадываться, о ком идет речь: не то о самом Сарагосе и Докторе - главных
фигурах в фирме "Спасение", не то обо всем ее необычном персонале, включая
пожилого умельца дядю Колю, не то об иных загадочных личностях, ему пока
неизвестных. Но шеф продолжал говорить, и времени для раздумий не
оставалось.
- Тебя дважды ранили, и оба раза ты чувствовал звон в ушах... или что там
к тебе приходит... За какое время? Я имею в виду, за какое время до
события?
Скиф машинально потер шрам на предплечье.
- Трудно сказать, Пал Нилыч. В тайге, пожалуй, было предчувствие задень...
и всплеск, мощный всплеск в последние секунды, перед тем, как зек с
заточкой бросился на меня. Во время таиландской операции в висках гудело
суток за двое - здорово гудело, словно колокол гремел. Ну и еще, когда я
решился уйти...
- Демобилизоваться? - уточнил Сарагоса.
- Да. Постоянное давление тут и тут. - Скиф коснулся виска и затылка. -
Больше месяца, Пал Нилыч.
- А как сейчас? Здесь, дома, и в Амм Хаммате?
- Все нормально.
- Нормально, х-м-м... - Сарагоса покивал головой, машинально разгладил
пальцем лохматые брови и спросил: - Еще случаи были?
- Были. Ударит, громыхнет - ну, значит, надо поостеречься. А через
день-другой припоминаешь: пригнулся вовремя - пуля в небо ушла, отскочил -
осколок рядом свистнул, остановился, прилег - на мину не наступил. Раз в
Заире...
- Обойдемся без армейских воспоминаний, - отрубил Сарагоса. - Ясно, что
твой дар Божий за пару дней стрекочет по-тихому из пулемета, а коль беда
на носу, бьет из главного калибра. То есть, как говорят специалисты,
наблюдается резонанс перед самым печальным событием... Ну, все, как в
прочих случаях, не больше, но и не меньше. - Он устремил взгляд на широкий
шведский тесак, висевший на стене между двух прихотливо изогнутых
малайских крисов, и Скиф не решился спросить, что это за "прочие случаи".
Вдруг Сарагоса резко повернулся к нему.
- А случалось ли тебе предчувствовать чужие беды? Ну, неприятности с
родителями, с товарищами по службе? Их ранения, смерть? Про других Харана
этот тебе когда-нибудь звонил?
"Что ему дался Харана!" - подумал Скиф, отрицательно покачивая головой.
Нет, про чужие горести бог с жалом змеи ему не сообщал - даже тогда, когда
дело касалось самых близких людей. Как-то отец в одной из своих
бесчисленных экспедиций сломал ногу и двое суток ползком добирался до
базового лагеря - голодный, одинокий, затерянный в болотах таймырской
тундры... Скифу тогда уже стукнуло двадцать, он учился на четвертом курсе,
и странный дар, еще не называвшийся в те времена Хараной, для него
секретом не был. Однако в случае с отцом его не посещали никакие
предчувствия... Быть может, у Карчева-старшего имелся свой
ангел-хранитель, что-то наподобие Хараны? Ведь он в конце концов выполз из
тех проклятых болот... Скифу как-то не приходило в голову порасспросить
его об этом. Он снова покачал головой и сказал:
- Нет, Пал Нилыч, другим я пророчить не могу. Ни беды, ни счастья! Мои
предчувствия... они... - он замялся, пытаясь сформулировать мысль, - они
сугубо личное дело... индивидуальное, так сказать.
- Ну, личное так личное. - С некоторым разочарованием Сарагоса похлопал
широкой ладонью по столу. - Жаль, конечно. Я-то надеялся...
Он смолк. Скиф, сложив руки на коленях, ждал с каменным лицом, стараясь не
выказать нетерпения. В общем-то все эти недомолвки шефа, это таинственное
"мы" и смутные намеки на "прочие случаи" его не раздражали, а скорее
подстегивали любопытство. Казалось, он шаг за шагом отступает от стены,
разрисованной огромными фигурами, охватывая взглядом все большую и большую
часть некоей загадочной и сложной картины. Но он сознавал, что отдельные
ее детали еще не складываются в связные образы; дистанция была слишком
мала, чтобы полностью оценить замысел живописца.
Наконец Сарагоса вытащил изо рта трубку и прервал затянувшееся молчание.
- Придется мне, парень, посидеть за твоей спиной, - произнес он загадочно
и тут же пояснил: - Надо бы нанести визит одному моему знакомцу... опасный
визит... Не потому опасный, что знакомец мой, скажем, вояка-супермен,
черный пояс или там киллер с пушками в каждом кармане. Он, по совести-то
говоря, не знает, где у карабина приклад, а где затвор... Но возможны
всякие неприятности! Да, всякие! - Шеф сосредоточенно пыхнул трубкой. -
Мне будет спокойнее, парень, если ты поприсутствуешь на этом нашем
рандеву. Мой приятель... он...
- Из наших клиентов? - подсказал Скиф. - С ним какие-то сложности? Как с
торговым князем?
- Нет. Не клиент, не конкурент, не вампир и не половой извращенец. Просто
он что-то скрывает... что-то такое, что нам полезно знать.
- Нам - это кому? - рискнул наконец спросить Скиф. Сарагоса, откинувшись в
кресле, одарил его неласковым взглядом.
- Ты сколько у нас служишь, сержант?
- Три недели... если считать с Амм Хамматом, то чуть дольше.
- Вот видишь, всего три недели... А уже вопросы задаешь! - Шеф со строгим
видом побарабанил по столу пальцами. - Скажу тебе одно, парень: фирма
наша, конечно, не простая, но к рэкету, разбою и прочим мафиозным делам
отношения не имеет! Как, впрочем, и к пустобрехам из правительственных
сфер.
"Еще бы не простая!" - подумал Скиф, припомнив внушительный арсенал,
хранившийся в подвале, золотые кольца со сбитым клеймом, бригаду медиков
за плотно притворенными дверьми и фантастические упражнения красноглазого
экстрасенса. Странно только, что Сарагоса помянул правительство... в
отрицательном смысле помянул... Выходит, с секретными службами он тоже не
связан и кто-то другой ворожит фирме "Спасение"... Кто? Интерпол, ЦРУ или
парагвайская сигуранца? Предположения эти были одно нелепей другого, и
Скиф, мысленно поминая шайкальи ребра и потроха, вслух сказал:
- Что я должен делать, Пал Нилыч?
- Сейчас я тебе объясню, что ты должен и чего не должен. - Шеф принялся
перечислять, загибая толстые пальцы: - Во-первых, Пал Нилычем меня не зови
- ни Пал Нилычем, ни Сарагосой. Для того знакомца я - Петр Ильич. Петр
Ильич Синельников, журналист. Запомнил, э?
Скиф кивнул. "Надо же, журналист!" - промелькнула мысль. А почему, скажем,
не композитор? Впрочем, на композитора глава фирмы "Спасение" походил в
сей момент не больше, чем на журналиста. Каменные скулы, твердый
подбородок, жесткий прищур темных глаз... Сущий тигр, готовый наброситься
на добычу!
- Во-вторых, - продолжал Сарагоса, - тебя я представлю как племянника.
Племянник, и все! Без имени и отчества, вот так! Значит, я тебе буду
приходиться дядей Петей. Родственником, так сказать, по матери.
"Еще один дядюшка на мою шею", - усмехнулся про себя Скиф, вспоминая
Джамаля. Вот не везет, так не везет - оба не в масть! Шеф его, подобно
великому "финансисту", был черноволосым.
- В-третьих, ты должен сидеть тихо и мне не мешать. Что бы я ни делал!
Может, захочется мне приятелю усы подпалить...
- Это в фигуральном смысле?
- В самом прямом, парень, в самом прямом! - не без удовольствия пояснил
Сарагоса. - Так вот, когда я начну развлекаться с усами, ты хозяина усов
должен придержать... легонько так придержать, чтоб он не брыкался...
Понял, нет?
- Чего ж не понять! - кивнул Скиф, размышляя, чем же усатый знакомец
ухитрился так насолить шефу. - А пилу с собой не возьмем? - спросил он,
скрывая ухмылку.
- Пилу? Зачем пилу?
- Ну, если понадобится голову отпилить - вместе с усами...
Яростно засопев трубкой, Сарагоса буркнул:
- Все шутки шутишь, парень, а дело-то серьезное! Дело-то о моей голове
идет, и о твоей, и о всех прочих! - Он выдохнул клуб дыма, припечатав по
столу кулаком.
"Ого! - подумал Скиф. - Во что же это я влип? Не мафия, не Интерпол, не
родная российская ФРС и, уж во всяком случае, не развлечение для богатых
клиентов... Может, война чародеев да ведьм, всяких паранормальных типов
вроде Доктора? Так сказать, передел сфер влияния в трансцендентных
мирах?.."
Но эта гипотеза тоже не проходила: слишком малый интерес выказал Пал Нилыч
к амм-хамматскому волшебству. И потому Скиф, напомнив себе о дисциплине,
выбросил досужие мысли из головы и отрапортовал:
- Все будет исполнено, шеф! Надо держать - буду держать! Так, что ваш усач
не шелохнется!
Сарагоса, сменив гнев на милость, благосклонно кивнул.
- Держать - это в-третьих. А четвертое и самое главное - слушай своего
Харану. Как зазвонит - кричи!
- И что дальше?
- Дальше - смотря по обстоятельствам. Либо смоемся, либо будем драться. Я
скажу.
- Ну, ежели драться... - начал Скиф, вытягивая над столом руку и шевеля
указательным пальцем - так, словно под ним чувствовалась упругая сталь
курка, - ежели драться, было б чем! Или кулаками, Пал Нилыч?
- Кулаками много не навоюешь, - буркнул Сарагоса и, засопев, полез в стол
Августа Рихардовича Мозеля. Действовал он совершенно по-хозяйски, что
Скифа уже перестало удивлять: видно, коллекционер Мозель и коммерсант
Ивахнов доверяли друг другу, как братья-близнецы.
Шеф молча извлек на свет Божий массивный тупорылый пистолет с ребристой
цилиндрической рукоятью и непривычно толстым стволом; на рукояти были
желобки для пальцев, а на месте спусковой скобы круглился диск,
выступающий краем наружу. Серьезная пушка, решил Скиф, пытаясь разглядеть
зрачок дульного среза. Но никакого отверстия, откуда полагалось бы
вылетать пулям, он не нашел - там посверкивало нечто фиолетовое,
непроницаемое, сплошное.
Тем временем на столе появился еще один предмет - квадратик размером с
половину ладони, похожий на дискетку для компьютера в защитном
металлическом кожухе. С одной стороны к нему была приделана прочная
стальная цепочка, и Скиф догадался, что носить эту штуку нужно на шее, на
манер медальона.
- Прижми пальцы сюда, - сказал Сарагоса, осторожно подтолкнув квадратик. -
Видишь, где риски нанесены? Вот к ним и прижми.
Скиф осторожно коснулся холодной металлической поверхности. Кожу чуть
заметно кольнуло, словно бы током; затем над столом метнулся смутный
световой проблеск, и металл под пальцами потеплел.
- Ну, теперь он твой. - Шеф, довольно кивая, поднял медальон на цепочке. -
Надень на шею, к телу, и не снимай. Никогда не снимай!
- Никогда? - Опустив квадратик за ворот рубашки, Скиф почувствовал, как
тот холодит кожу; вероятно, ощущение тепла под пальцами было обманчивым. -
Ну, а как быть с девушками? Эта железка всю грудь исцарапает!
Сарагоса задумчиво поиграл бровями.
- Когда надо, перевернешь на спину. Или в зубы возьми, если угодно. Но не
снимай! Ты ведь во время службы таскал на шее жетон с номером? Ну, так это
тебе вместо него. Называется Страж: твой хранитель, прибор связи и ключ ко
всяким замкам.
- Каким замкам?
- Не спеши, парень, все узнаешь со временем. - Сарагоса уже двигал к нему
пистолет с цилиндрической рукоятью. - А вот с этой игрушкой будь
поосторожней. Боевой лазер, на вооружение в войска не поступал. Стреляет,
конечно, не так далеко, как "АКД", но в ближнем бою страшная штука.
Придется в дело пустить - смотри, чтоб меня не разрезал напополам. Вот тут
рычажок... вместо предохранителя... - Он показал, где.
Это мы уже видели, подумал Скиф, пряча оружие в карман. Это мы видели - у
Самурая, когда тот отправлялся кататься на слонах. Интересно, а Страж у
него тоже есть? Наверное, есть, решил он, чувствуя, как металлическая
пластинка холодит кожу на груди. Получалось, что инструктор инструктору
рознь: те, прежние, были людьми доверенными, тогда как он. Скиф, вместе с
четверкой хмурых триариев всего лишь проходил испытательный срок.
Но не являлась ли сегодняшняя беседа своеобразным посвящением? Ему выдали
оружие и медальон-хранитель; он должен был принять участие в весьма
загадочном деле - в боевой операции, судя по всему. Как бы шеф ни темнил,
что бы ни болтал насчет безобидного своего знакомца, Скифу чудилось, что
визит окажется не из простых. Об этом напоминали висевший под рубахой
Страж и лазер, который оттягивал карман. Святой Харана! До сих пор он и
знать не знал, что такие штуки существуют на Земле!
- Ну, все! - произнес Сарагоса, приподнимаясь. - Отчитаться ты отчитался,
инструкции получил, снаряжение тоже. Пойдем с тобой на пару, порастрясем
моего приятеля... - Он вдруг резко вывернул шею и уставился на Скифа с
каким-то напряженным и тревожным ожиданием. - Твой бог... Харана этот...
он ничего не говорит?
- Ничего, Пал Нилыч. - Скиф пожал плечами.
- И ладно. Ты, как минимум, останешься цел. Тоже утешает!
Они вышли в коридор, пробираясь мимо заточенных клинков, лезвий секир и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг