Я встал поздно, долго валялся в постели, - после вечерней стычки болели
ребра. И еще болела голова. То ли давление, то ли ударился я вчера.
Поморщившись, босиком пошлепал в ванну. В гостиной я включил ТиВи -
приемник, выключил звук и отправился умываться. Привычка.
Я был очень зол на Ричарда. И это было опасно. Теперь я понял, что он не
простой агент. Все они завязаны на специальных таких ребят, которые
получают деньги, ничего не делая. Преступники. Фу, какое грубое слово.
Свободные предприниматели, частная охрана актеров от вымогателей. Я знал о
таких случаях. Да и сам встречался с ними достаточно. Пока не появился
Ричи. Он брался улаживать такие проблемы, и эти проблемы сами собой
рассасывались. Теперь я знаю почему. От злости мои руки начали трястись. Я
на полную открыл холодную воду и сунул голову под кран.
А что я беспокоюсь? Мне же хорошо живется! Ну и что, что мафиози, как
говорят американцы. Мне-то денег перепадает, и ладно. Одно страшно, - не
кончится это добром. Не ценят такие люди чужую жизнь.
Я вытерся бумажным полотенцем и, накинув халат, отправился на кухню. В
гостиной что-то звякнуло. О! Пневмопочта! Пришло письмо! Счета доставляют
с курьером. Было бы здорово, если это окажется письмо от симпатичной
поклонницы. Я быстро включил кухонный комбайн на разогрев готового
завтрака и отправился в комнату.
Доставая из приемника трубочку с письмом, я подумал, что, в общем-то,
откуда поклонницам, если таковые и есть, знать мой адрес? Отвинтив крышку
транспортного пенала, я достал сложенный вдвое листок бумаги. Духами не
пахнет. Хм.
Я развернул письмо. Оно было не велико, всего-то пара строчек и подпись.
Подпись! Ого, да это О'Нил меня разыскал! Я быстро пробежал глазами
строчки.
"Уважаемый Генрих!
Вы так рано ушли, что я не успел вам сказать самого главного. Поэтому я
пишу вам письмо, отправлю его прямо из бара, думаю, Вы получите его завтра.
Итак, я знаю, что вы работаете с Ричардом. Он ваш агент. Может, это удивит
Вас, но и мой тоже. И довольно давно. Впрочем, по несколько специфическим
делам он агент. Но это уже не важно, я хотел вас предупредить, -
берегитесь. Бросайте все и бегите от Ричарда, он вас использует, выжмет до
капли и выбросит на свалку. Простите мое вчерашнее поведение, прощайте.
О'Нил"
Вот так-так! Я ошеломленно уставился на черные строчки. Интересный почерк
- мелькнуло в голове - мелкий, но разборчивый. Господи, о чем я думаю!
О'Нил прав! Надо срочно отделаться от этого типа! Может, уехать в Америку?
Черт, я там никого не знаю!
Вспоминая своих знакомых, я нервно шагал по комнате. Вспомнив, наконец,
что мой дальний родственник живет в Лос-Анджелесе, я приободрился.
Осталось только вспомнить, как зовут родственника и его адрес. Я внезапно
остановился и поднял глаза, ища часы, - мне же сегодня на запись!
Я посмотрел на экран ТиВи, где симпатичная виртуальная дикторша
рассказывала новости.
- Часы - скомандовал я. В углу экрана высветились цифры. Но я не уже не
смотрел на них. Дикторша пропала, и на экране теперь был знакомый зал, -
зал бара "Созвездие", где вчера я встретил О'Нила. Камера скользнула
вправо, и я задохнулся от увиденного. За пустым столиком сидел Ник О'Нил.
И у него не было половины черепа. Правой. Секунду я созерцал это зрелище,
пребывая в совершеннейшей прострации. Потом страшная картина исчезла и на
экране снова появилась ведущая.
- Звук - крикнул я спохватившись.
- К сожалению, - произнесла дикторша низким грудным голосом, - мы не смогли
поговорить с продюсером господина О'Нила. Он оказался давать какие-либо
комментарии, но очевидцы были более общительны.
На экране появился бармен. Я узнал его.
- В полночь, - сказал он, и я услышал, как его голос дрогнул, - господин
О'Нил внезапно поднялся из-за столика и начал кричать. Я уже позвал нашего
охранника, когда господин О'Нил внезапно успокоился, сел и достал
пистолет. Все случилось так быстро! Он сразу выстрелил себе в висок. Бах,
и все.
- А что он сказал, перед тем как выстрелить?
- Что-то о шлеме. Да, он сказал о чертовом шлеме, который нужно снять.
Думаю, он имел в виду какую-то свою запись
- Спасибо, господин Рене.
Картинка снова сменилась, - теперь перед камерой стоял полицейский.
- Я думаю, это профессиональное, - сказал он, - мистер О'Нил был
сенсетивом, а у них, как вы знаете, крайне неустойчивая психика.
- Говорят, мистер О'Нил много выпил в тот вечер?
- На этот вопрос я отвечу после заключения экспертов.
Я сел на диван и обнаружил, что по-прежнему сжимаю в руке письмо Ника.
- Убрать звук, - тихо сказал я.
* * *
Ричард поднялся ко мне около восьми. Консьерж позвонил мне и предупредил о
госте, - как я его и просил. Ричард постучал, и я открыл дверь.
- Привет! - радостно улыбнулся он.
В его руках был большой бумажный пакет, из которого торчало горлышко
бутылки.
- Принимай подарки, - сказала Ричард, передавая мне свою ношу.
- Приветствую, - я подхватил пакет и понес его на кухню - Ричи,
располагайся в гостиной, я сейчас!
На кухне я поставил пакет на стол и вытащил из него бутылку. Коньяк.
Отлично. Что еще, - ага, красная рыба. Ну, сомнительно. Еще - коробка
сигар, моих любимых - голландских "Henri Wintermans. Corona De Luxe". Ну
что ж. Я вытащил из кармана трубку домофона, которую специально захватил
из прихожей и позвонил консьержу.
- Луи, это Генрих. Скажи, там еще гостей не видно?
- Каких гостей? - удивился Луи.
- Ну, с Ричардом пришел еще кто-то?
- Нет, господин Генрих, ваш гость пришел один.
- Спасибо, Луи.
Я бросил трубку на стол. Отлично. Он пришел один, как я и рассчитывал.
Прихватив коньяк и сигары, я пошел в комнату. Ричард сидел на диване,
положив ноги на журнальный столик. В руках он держал свежую газету,
которую я оставил на этом столике.
- Ну что, - осведомился он, - о чем ты хотел поговорить? Предупреждаю, я
ненадолго.
- Ничего, я быстро! - улыбнулся я, доставая из своего бара рюмки. - А ты
торопишься?
- Ну, через два часа мне надо быть в центре, - смущенно улыбнулся Ричард, -
так какие у тебя проблемы?
- Да не очень большие, - ухмыльнулся я, - вот, держи!
Ричард принял рюмку и вопросительно взглянул на меня. Кажется, он
почувствовал мое напряжение, - его глаза вдруг стали злыми и
пронзительными.
- Какой тост? - спросил он.
- За справедливость, - откликнулся я, подходя ближе и наклонясь к нему,
чтобы чокнуться.
В последний момент он заметил, как я сунул руку в карман, и дернулся,
но было поздно. Выхватив электрошокер, я ткнул его прямо в грудь. Голубая
дуга электрического разряда со звонким щелком сорвалась с контактов
шокера. Ричи попытался встать, но упал с кресла, беспомощно раскрывая рот.
Он был почти парализован. Именно такой шокер я и просил в магазине.
Я быстро накинул на его запястья приготовленные наручники и поволок его в
столовую. Там красовалась моя сегодняшняя покупка - кресло для контроля
мнемозаписей. Усадив своего агента, - бывшего, как я понимаю, агента, -- я
стал тщательно пристегивать его широкими и крепкими ремнями. На креслах
есть такие ремни, - для безопасности. Чтобы сошедший с ума сенсетив не
причинил себе вреда. Ричи только ворочал глазами и судорожно дышал. Как
следует пристегнув его, я вернулся в комнату.
Подойдя к столу, я дрожащей рукой взял рюмку с коньяком и залпом ее
выпил. Поморщившись, я бросил рюмку на пол. Коньяк обжег мне язык и
горло. Закашлявшись, я бросился на кухню. Там я достал их холодильника
пакет сока и, разорвав зубами упаковку, выпил почти половину. Меня всего
трясло. Прямо-таки колотило. Судорожно сглотнув, я вернулся в гостиную.
Взял бутылку и отхлебнул коньяк прямо из горлышка. Запил соком. Потом сел
и раскурил сигару. Надо дождаться, когда Ричард придет в себя. И обдумать,
что делать дальше. Нет, план у меня, конечно, был. Но когда это все
случилось... Я чувствовал себя растерянным. Мне казалось, что все
происходящее нереально. Я сжал руки в кулаки и сломал сигару. Раскуривая
трясущимися руками новую, я услышал проклятия из столовой. Поднявшись, я
отправился к Ричи.
Он уже пришел в себя. Крепкий парень. Когда я появился на пороге, он
пытался встать вместе с креслом.
- Не выйдет, - сказал я.
- Что за черт? - зло сказал Ричард.
Его глаза, ставшие холодными точками, сверлили меня, словно хотели
проделать во мне дыру. Эта перемена его взгляда пугала. Она просто сводила
меня с ума.
- Не выйдет, - хрипло повторил я и подошел ближе.
- Генрих, - сказал Ричард, перестав дергаться, - что тебе нужно, зачем ты
это сделал?
Я присел на корточки перед ним
- Ты знаешь, что О'Нил мертв?
Он сжал рот и нахмурился.
- И что?
- В баре мы поговорили с О'Нилом. Я в тот вечер был там.
- И что? - раздраженно повторил Ричард
-Он предупредил меня. Ты виноват в его смерти. И, думаю, в смертях многих
других сенсетивов.
Ричард глубоко вдохнул. Медленно выдохнул.
- Генрих, - ласково сказал он, - ты болен. Развяжи меня, пожалуйста. Мы
сходим к моему личному врачу. Ты все ему расскажешь, а он поговорит с
тобой. Все будет хорошо.
- Нет, - я улыбнулся, - так не пойдет. Это ты доводишь меня до безумия
своими выходками. Моя жизнь не стоит для тебя ничего. Я только средство
для получения денег. Рабочий. Ездовая лошадь. И когда ты меня загонишь, то
что? Пристрелишь? Из своего "магнума"?
- Генрих, - спокойно сказал Ричард, - у тебя завтра запись. Помнишь? Берег
океана, любовная сцена.
- Нет, Ричи, - отозвался я, вставая, - самая главная запись у нас сегодня.
Я подошел к шкафу и вытащил из нее еще одну покупку, которую сделал в
супермаркете. Два спаренных шлема. Обернувшись к Ричи, я спросил:
- Знаешь что это такое?
Он не ответил. Я подошел ближе и, распутывая провода, продолжил:
- Это парные мнемошлемы с усилителем. Они обычно продаются в секс-шопах -
чтобы богатенькие пары могли полностью чувствовать друг друга в постели. В
рекламе сказано, что ощущения связи с партнером потрясающие. Но поскольку
это рассчитано на обычных людей, то тут есть усилитель. Не очень мощный,
правда. Но если его подсоединить к усилителю этого профессионального
кресла.....
Я распутал провода, поставил коробку усилителя на стол и воткнул шнур
от нее в разъем на кресле. Потом я воткнул оба шлема в усилитель.
- Генрих, - спокойно сказал Ричи, - что ты хочешь сделать?
- Я хочу показать тебе, что такое сенсетив. Думаю, ты никогда полностью не
понимал, что это такое.
Я надел шлем и, держа в руках второй, подошел к Ричарду.
- Генрих, ты болен, - взвыл мой бывший агент, - послушай, у тебя приступ! Я
не знаю, что ты вообразил, но я ни в чем не виноват! Я хотел только добра!
И тебе, и О'Нилу!
- Да, - улыбнулся я,- знаю. Я тоже хочу тебе, Ричи, только добра.
С этими я словами я надел на его голову шлем и застегнул ремешки. Он
шумно задышал, мотнул головой. Я вернулся к столу, сел прямо на пол,
включил усилитель и застегнул ремешки под подбородком. Темнота навалилась
на меня, я привычно шагнул в нее, сам становясь темнотой. Но вот она
взорвалась, и я больше не сидел на полу. Я уже был весь там - внутри своих
мыслей.
Я никогда раньше не пользовался подобным прибором. Было очень странно.
Я не ушел полностью в себя, я осознавал, что сижу в гостиной, и помнил,
зачем я здесь и почему. Мои мысли беспорядочно метались, и пространство
вокруг было то темным, то светлым. Все это сливалось в какую то серую
муть. Внезапно я почувствовал крик. Не услышал -- почувствовал. В ту же
секунду на меня навалился Ричи. Я чувствовал его присутствие - тяжелое,
влажное от страха присутствие. Я рванулся навстречу "присутствию" и
окружил его со всех сторон. Этот комочек влажного страха. Он тоже
почувствовал меня, благодаря усилителям, и заворочался. Он, наверное,
пытался со мной поговорить - но, увы, такие вольности недоступны
мнеморекордеру. Я потянулся к этому комку, сжал его и повел за собой,
рисуя картины и вдавливая свои эмоции в личность Ричарда, который сейчас
был мягким комком, вопящим без слов от страха.
Машина неслась по автобану с бешеной скоростью. Я сидел за рулем, весело
оскалив зубы. Мне было хорошо, я любил скорость, очень любил скорость. Я
быстрее всех! Я лучше всех! Я бросал свой кар с полосы на полосу, обгоняя
более медленных. Слизни! Они не способны испытать то щемящее чувство
восторга, которое возникает на трассе. Адреналин бешено бурлил в моей
крови. Вперед, вперед, только вперед! Я сжимал потными руками руль.
Вправо! Влево! Где-то позади визг тормозов. Я вдавил педаль в пол и
прикусил нижнюю губу. В этот момент кар вильнул и время остановилось. Я
видел, как приближается бампер машины справа. И я уже понял, что сейчас
случится. Сладкая боль пронзила меня насквозь. Холодный пот брызнул со
лба. Я попытался вывернуть руль, и время снова пустилось вскачь. Мой кар
чиркнул по машине, идущей справа, и меня занесло. Меня завертело, словно
на бешеной карусели. Из прокушенной губы хлынула кровь. Я застонал,
чувствуя каждую клеточку своего тела. Они все ждали боли. Они все кричали:
дай нам боль! Краем глаза я заметил впереди большой пассажирский кар. Я
еще успел вскинуть руки, закрывая лицо, и в этот момент удар бросил меня
вперед. Я еще почувствовал, как хрустит грудная клетка, но затем....
Я остановился. Комок страха, что я крепко держал в призрачных руках,
был неподвижен. Он был раздавлен. Рыхлый, словно весенний снег, но
горячий, словно пламя. Он прямо-таки таял среди потока моих ощущений. Я
сжал его еще крепче, и он дернулся, пытаясь вырваться. Проникая в него,
раздвигая его крупинки, я снова ударил тугой волной...
Пистолет дрожал в руке. Я оглянулся по сторонам. Рабочий кабинет был
погружен в темноту. Окна забраны тяжелыми бархатными шторами. Там, на
улице, было солнце, но это не имело значения. Стол, за которым я провел
столько времени, стал чужим. Полированная поверхность, на которой лежали
мои руки, стала холодной. Отчужденной. Она отталкивала меня. Впрочем, это
уже не важно. Я поднял пистолет и взвел курок. Мой верный "магнум"
последней модели. Серебристый. Он приятно холодил вспотевшую ладонь. Я
поднял его и заглянул в дуло. Черное отверстие словно бросилось на меня, и
я почти утонул в нем. Нет! Не так! Судорожно сглотнув, я поднял руку
выше. Она так дрожала, что мне пришлось прислонить пистолет к виску. Я
чувствовал, как холодный металл елозит по коже. Дрожь в руках не
проходила. Зажмурившись до боли, я онемевшим пальцем потянул тугую скобу
спускового крючка. Не поддается! Я слишком ослабел! Переведя дух, я сжал
пальцы настолько сильно, насколько смог. Где-то в доме хлопнула дверь.
Кто-то идет. Я выдохнул и дернул курок. Кажется, я еще услышал какой то
противный хлопок, но потом....
Я вернулся. Комок страха был неподвижен. Вернее это уже не было комком
страха. Это были склизкие крошки, что рассыпались в моем сознании. Они
были холодны как лед. Мертвы. Я поворошил их. Нет. Тишина. Они плавно
рассыпались вокруг меня, и я засмеялся. Ричи больше не было. Он
растворился в потоке чувств, - в потоке того, чем он так успешно торговал.
Собака, туда ему и дорога! Я засмеялся, чувствуя облегчение. Все кончено.
Теперь только бы снять шлем. Я сосредоточился на этом. Ведь я помню, - я
сижу на полу, на моей голове шлем. Сосредоточимся на реальных ощущениях,
хватит фантазий. Где мои руки? Где они? Как снять этот проклятый шлем? Как
его снять?
- Стоп. Снимите с него шлем.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг