- Сейчас мы вам инструментики отдадим, колесико накачаем. - Сомов
говорил с профессором, как с балованным ребенком, открыл саквояж, достал
оттуда брезентовую сумку с ключами. - Проверьте, все ли здесь.
- Сейчас проверим. - Профессор обернулся к подъезду и позвал кого-то: -
Иван Николаевич, помогите мне.
И вот вам сюрприз: из подъезда спокойно вышел районный уполномоченный
Иван Николаевич - в полной форме капитана милиции, - подошел к машине, взял
у профессора инструменты, сказал солидно:
- Отчего же не помочь...
Кеша с Гешей изумленно переглянулись: вот, оказывается, на какое
задание уехал Иван Николаевич! Нет, не зря он тогда предупредил Гешу, чтобы
тот не волновался. Мол, все будет в порядке. Позвонил профессору, рассказал
про Сомова и про Витьку, потом приехал к нему и дождался Сомова. Не в кустах
шиповника, заметьте, а в удобном кресле в профессорской квартире. Вот в чем
преимущество милиции над частным сыском.
А бедный Сомов просто обмер. Вероятно, появись сейчас дух пичугинской
"Волги", Сомов меньше бы испугался. Он даже осел как-то, а может, это у него
коленки подогнулись от неожиданности. Но надо отдать ему должное: быстро
пришел в себя. Подтянулся, выдавил улыбочку:
- Здрасьте, Иван Николаевич. А вы, оказывается, знакомы?
- Благодаря тебе, - сказал Иван Николаевич.
- Это как же?
- А вот так. Попался ты, Сомов, как кур в ощип. - Иван Николаевич
употребил поговорку из лексикона бабы Веры. - А ведь предупреждал я тебя: не
воруй...
- О чем вы, Иван Николаевич? - Ну прямо ангел с крылышками: глаза
вытаращил, вроде бы ничего не понимает.
- Откуда взял инструменты?
- Купил.
- У кого?
- У спекулянта какого-то. Разве их всех запомнишь...
- И давно купил?
- С неделю будет.
- Врешь ты, Сомов, нагло и беспардонно. Не купил ты эти инструменты, а
упер их из машины Федора Петровича.
- Я?! - Ну просто актер Смоктуновский, а не Сомов: какая гамма
переживаний!
- Витька-слесарь для тебя их упер. По твоему поручению. Ты и навел его
на машину.
Тут Сомов перестал изумляться и сыграл негодование: махнул рукой в
досаде, сказал веско и решительно:
- Прежде чем зря обвинять, вы бы доказательства предъявили.
- Пожалуйста. - Тут Иван Николаевич вытащил из брезентовой сумки ключи
- целую охапку! - и показал Сомову: - Ключи-то профессорские.
- Написано на них, что ли? - огрызнулся Сомов.
- Написано. - И Иван Николаевич протянул ключи Сомову.
Тот взял один с презрительным видом, посмотрел и от неожиданности
выронил. Ключ упал на асфальт, глухо звякнул.
Геша чуть слышно хихикнул в кустах, и Кеша гневно взглянул на него.
Геша зажал рот ладошкой, уткнулся лицом в траву.
Профессор взял один из ключей, внимательно рассмотрел надпись.
- "Этот инструмент украден у профессора Пичугина", - громко прочитал
он. - И вправду убедительно. Добавить нечего.
Сомов сунул руки в карманы, сгорбился, как-то сразу постарел - добила
его таки надпись, сделанная Надымом.
- Когда вы успели? - спокойно спросил он. Не заламывал руки, не
форсировал голос - просто спросил, как человек, который смирился с
проигрышем.
- Это не мы, - сказал Иван Николаевич. - Это наши помощники.
И Кеша с Гешей подумали, что Иван Николаевич поступает даже чересчур
честно: Сомову он мог бы и не говорить всей правды.
- Какие помощники?
- Вот эти. - Иван Николаевич обошел машину, раздвинул кусты: -
Вылезайте, герои.
Как он узнал, что Кеша и Геша спрятались в профессорском дворе? И как
он узнал, что спрятались они именно в этих кустах - не в подъезде, не за
баками с мусором, а в кустах? Всевидящий он, что ли? Или на него тоже духи
работают? Кеша на секунду допустил такую мысль, но тут же ее с негодованием
отбросил. Не могли духи открыться взрослому человеку! Просто это у Ивана
Николаевича профессиональный нюх.
Кеша, как мы уже знаем, был увлекающийся и восторженный мальчик. А Геша
- рациональный и логичный. У него возникла другая мысль по поводу всеведения
Ивана Николаевича, но он приберег ее на потом.
Тут Иван Николаевич заметил Гешин распухший нос и Кешин заплывший глаз:
- Кто это вас так разукрасил?
- Витькины дружки, - злорадно сказал Кеша. - Но мы им тоже дали как
следует!
- Не сомневаюсь, - согласился Иван Николаевич и спросил у Сомова: - Что
ж твой напарник с детьми воюет?
- Я о его делах знать не знаю, - нагло заявил Сомов. Он во все глаза
смотрел на Кешу и Гешу, не мог поверить, что эти юнцы были виновниками
провала его во всем продуманной системы. Он, десяток собак съевший на
автомобильных махинациях, проиграл не милиции, а желторотым пионерам! С этой
мыслью Сомов смириться не мог. - Заливаете, Иван Николаевич, - сказал он. -
При чем здесь мальчишки?
- А при том, что мы тебя и Витьку ловили, а поймали - они. И ключи они
пометили.
- Как это им удалось?
- Профессиональная тайна, - улыбнулся Иван Николаевич. - Важно, что
удалось, а, Сомов?
- На этот раз ваша взяла, - сказал Сомов и отвернулся, стал на небо
глядеть.
Он все-таки умел проигрывать, этот тихий человечек, - не шельмовал, не
пытался разжалобить начальство. Он помнил старый закон карточной игры:
проиграл - плати. Придется платить...
Иван Николаевич вынул из кармана свисток на длинной цепочке и коротко
свистнул. Из переулка во двор въехал желтый милицейский "газик" с синей
полосой на боку и надписью: "Милиция".
- Все у вас продумано, - со злостью сказал Сомов. - Вон и "канарейку"
запасли.
- А как же ты думал? - удивился Иван Николаевич. - Что я, на свидание с
тобой пришел? Я тебя, милый, брать пришел.
Из "газика" вышли два милиционера, взяли Сомова под белы руки и повели
к машине. Один из них подхватил инструменты, другой - сомовский саквояж.
- Иван Николаевич, вы с нами? - спросил шофер "газика".
- Езжайте, - сказал Иван Николаевич, - я с ребятами прогуляюсь. - И
подмигнул Кеше с Гешей: - Согласны?
- Согласны, - сказали хором Кеша и Геша.
У них и раньше иногда так получалось, а теперь, когда они с
братьями-близнецами Рыжим и Красным познакомились, совсем часто стали хором
говорить.
- Ну, тогда прощайтесь с профессором - и в путь.
Профессор, похожий на тренера по боксу, пожал руку сначала Кеше - тот
ближе стоял, - а потом Геше, сказал серьезно:
- Спасибо, ребята, - помахал им и побежал в подъезд, а Геша спросил у
Ивана Николаевича:
- Он и вправду профессор?
- Еще какой! - заверил Иван Николаевич. - Самый знаменитый.
Они втроем вышли на Арбат, и Иван Николаевич купил всем мороженое -
шоколадную трубочку за двадцать восемь копеек. Каждому по трубочке. И себе
тоже. И все они ели его прямо на улице, и Иван Николаевич ел, несмотря на то
что был в полной форме капитана милиции. Ел и не смущался. А Кеша с Гешей -
подавно.
- Как вы узнали, что мы в кустах? - спросил Кеша.
Иван Николаевич хмыкнул:
- Пусть тебе Геша объяснит. Он у нас владеет дедуктивным методом
мышления.
Геша мороженое уже доел, он вообще быстро съедал любое мороженое, а за
двадцать восемь копеек особенно быстро, потому что оно вкусное и с орехами.
И ему ничто не мешало говорить.
- Вы позвонили в отделение, и дежурный вам сказал, что я звонил. А
зачем я мог звонить? По делу Сомова. Что могло появиться нового в этом деле?
Только то, что Сомов едет к профессору. Могли мы не воспользоваться
возможностью лично уличить Сомова? Нет, не могли. Значит, мы во дворе.
Логично?
- Логично, - согласился Иван Николаевич. - Ну а как же я вас обнаружил?
Ведь двор-то велик...
Тут Геша помялся и честно признал:
- Этого я не понимаю.
- Эх, Геша, - вздохнул Иван Николаевич, - самое сложное ты понимаешь.
Ишь какую стройную цепь ассоциаций вытянул! А где просто - пасуешь. Я же вас
в окно увидел. Ждал Сомова в квартире Федора Петровича и сначала вас
углядел. И видел, куда вы спрятались.
Геше стало стыдно, но не очень. Все-таки самое сложное он понимает -
это Иван Николаевич признал. А простое можно и не заметить - дело обычное.
- Ну а все же - как вы сумели пометить инструмент? - поинтересовался
Иван Николаевич.
- Извините нас, - сказал Кеша, - но это не наша тайна.
И сказал он это так серьезно, что Иван Николаевич понял: нельзя тайну
раскрыть. Все-таки он был понятливый человек, хотя и взрослый.
- Ладно, храните вашу тайну. А родителям можете рассказать, в каком
деле вы участвовали. Но под большим секретом. - Он усмехнулся: - Небось
донимали они тебя вчера, а, Кеша?
- Донимали, - признался Кеша.
- Вот и расскажи. Пусть поахают, поудивляются. А я в свою очередь о вас
тоже кое-где расскажу.
И шли они так, разговаривали, потом еще раз мороженое ели и простились
уже у самого дома как лучшие друзья.
Глава двенадцатая
КЕША, ГЕША И ДУХИ
Первым делом надо было обо всем рассказать Кинескопу и братьям, а уж
потом - родителям и бабе Вере. Тем более что баба Вера собиралась вернуться
из Конькова-Деревлева часов в восемь, а то и в девять вечера. А
электрические часы над входом в школу показывали только шесть. Впрочем,
школьным часам верить не стоило. Они вели себя как киплинговский кот: ходили
без всякой системы. Вероятно, дух в них жил захудалый и неопытный. А скорее,
и вовсе духа не было...
Кинескоп ждал Кешу и Гешу. И братья тоже ждали. Они уже привычно сидели
вдвоем на Гешином столе, сдвинув радиодетали, помалкивали. И Кинескоп на
диване помалкивал, сидел грустный и нахмуренный.
- Вы чего, ребяточки? - спросил Кеша. - Радоваться надо: тю-тю Сомов. И
Витька тю-тю.
- Растютюкался, - мрачно сказал Кинескоп, а братья-близнецы осуждающе
посмотрели на Кешу.
- Чего-нибудь не так? - заволновался Кеша.
- Все так.
- В чем дело? Великая миссия завершилась полным триумфом! Подробности
нужны?
- Не нужны, - сказал Кинескоп, - знаем уже.
- От кого?
- Разведка донесла. У нас разведка хорошо поставлена.
Как-то все обидно выглядело: и мрачное настроение духов, и нежелание
выслушать захватывающий рассказ, в котором были риск и напряженная борьба
умов, люди хорошие и люди скверные, победа добродетели и, естественно,
поражение зла.
- Смотрю я на тебя, Кешка, - раздумчиво проговорил Кинескоп, - и мыслю:
чего это я к тебе привязался? Даже, можно сказать, полюбил. Ну, с Гешей все
ясно: я его давно знаю. Заочно, правда. И люблю давно. Серьезный он и
вдумчивый, не в пример тебе, шалопуту. И брательники тоже к вам привязались.
Верно?
- Ага! - сказали брательники. - Еще как!
- Слыхали?
- Мы тоже к вам привязались, - сказал Геша, и это не была его обычная
вежливость. Геша говорил искренне.
А Кеша ничего не сказал, только кивнул растерянно: он не понимал, зачем
Кинескоп затеял этот разговор.
- Так чего ж тогда радуетесь? - спросил Кинескоп и передразнил Кешу: -
"Великая миссия завершилась полным триумфом"!
И тут Геша понял причину дурного настроения духов. Понял и похолодел...
- Не может быть... - только и вымолвил он.
- Может, - грустно сказал Кинескоп.
- Но почему? Почему?
- Приказ. У людей и духов есть общее правило: приказы не обсуждать.
- В армии не обсуждают! - закричал Геша.
- Мы и есть армия... Тоже армия...
Кеша счел нужным вмешаться, потому что он сидел дурак дураком и ровным
счетом ничего не понимал.
- Что происходит? Почему вопли?
И даже Геша не выдержал:
- Дуб ты, Кешка! Неужели не понял: прощаются с нами.
- Кто прощается?
- Мы, - сказал Кинескоп.
- Но зачем? - это уже Кеша закричал.
А Кинескоп повторил:
- Приказ.
- Чей?
Кинескоп показал пальцем на потолок: мол, свыше...
- Не навсегда же прощаться? - упорствовал Кеша.
- Не знаю, - покачал головой Кинескоп. - Наверно, навсегда.
- Так, - сказал Кеша и встал. - А почему?
- Потому что кончается на "у", - буркнул грубый Кинескоп и вытер глаза
тыльной стороной ладошки: попало, видно, что-то.
- Та-ак, - снова протянул Кеша и заходил по комнате, заложив руки за
спину, совсем как папа, когда он обдумывает статью. - Не вижу никакого
смысла в расставании. Во-первых, мы о вас уже все знаем...
- Не все, - быстро перебил его Кинескоп и даже повторил для пущей
убедительности: - Не все.
Как будто подслушивал кто-то их разговор и Кинескоп никак не мог
допустить, чтобы этот неведомый кто-то заподозрил духов в излишней
болтливости, так сказать, в утечке информации. Кеша даже огляделся кругом:
нет, никого не видать, перестраховывается Кинескоп.
- Ну, все не все, а так, кое-что... - Кеша вроде бы даже прикинул про
себя, что же это за кое-что.
Кинескоп сухо посмеялся, будто двумя деревянными дощечками постучал, и
братья хмыкнули.
- Кое-что... - сказал Кинескоп. - Знаете вы, что мы существуем. Знаете,
для чего существуем. А что мы умеем - это знаете? Чем владеем? Силу нашу
знаете?
- Знаем, - сказал Кеша, осторожно потрогав синяк под глазом.
- Я за эту историю Водяному еще всыплю, - мстительно пообещал Кинескоп.
- Почему? Он же нам помогал.
- Я не о драке. Я о домино. Кто ему позволил раскрывать себя перед
людьми?
- Никто ж не догадался.
- Витька догадался.
- Ну и что страшного?
- Хороший аналитический ум, все сопоставив, мог бы прийти к мысли о
нашем существовании.
- Не пришел бы, - заявил до сих пор мрачно молчавший Геша. - Это значит
признать потусторонние силы. Ненаучно.
- Какие же мы потусторонние? - возмутился Кинескоп. - Потусторонние
силы - бред собачий. Это только церковники да сектанты всякие в них верят. А
мы - души вещей, я вам о том тыщу раз втолковывал. Самые что ни на есть
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг