поливал дерущихся.
Собственно, ребята уже не дрались. Они прикрывали лица руками от
сильной холодной струи, отступали к воротам, а шланг извивался на земле, и
струя снова настигала их, хлестала по ним, явно пытаясь попасть по лицу.
- Геша, сюда! - крикнул Кеша, и Геша подбежал к нему, встал рядом,
вытирая ладонью кровь из разбитого носа, спросил гнусавым голосом:
- Это ты включил?
- Нет.
- Кто же?
- Не знаю, - ответил он, хотя догадывался, чьи это были штучки.
Он вспомнил вроде бы безобидные и хвастливые слова Кинескопа насчет
"навтыкаем" и подумал, что духи никогда и ничего не говорят просто так. Они
помнят все свои обещания и точно выполняют их. А главное, вовремя.
Другое дело, что странное поведение водопроводного шланга плохо
увязывалось с заявлением Кинескопа: дух, мол, не может причинить человеку
ощутимого вреда. Хотя какой же это вред - душ холодный, отрезвляющий? Ни
тебе увечий, ни тебе опасного членовредительства. Скорее - польза: в
такую-то жару...
Впрочем, парни думали иначе и пользы в душе не видели. Один из них,
увернувшись от струи, подбежал к крану и начал лихорадочно закручивать его.
Пожарная кишка, как огромная змея анаконда, живущая в джунглях Амазонки,
встала на дыбы, обрушила на хитрого парня холодный душ. Он сжался под душем,
но кран не бросил, закрутил, и кишка-анаконда бессильно упала на асфальт.
Парень поднатужился и снял ее с крана.
Потом встряхнулся, как кот, пошел к Кеше и Геше, сжав кулаки:
- Ну, гады, сейчас получите!
И остальные тоже пошли, только вожак все еще не мог отдышаться, сидел
на асфальте, держась за живот: видимо, Кеша ему здорово врезал.
Кеша и Геша медленно отступали к воротам. Между ними и бандой было
всего шага четыре, и они держали дистанцию, как две враждующие армии. Кеша и
Геша, пятясь, прошли арку ворот, очутились на пустынной в этот час
набережной, и неоткуда было ждать помощи, и стоило рассчитывать на себя,
только на себя.
Но в этот момент тяжелые чугунные створки ворот сдвинулись с лязгом,
неожиданно разделив две враждующие армии прочной границей.
- Открывай, - приказал отдышавшийся вожак, и один из четверых дернул
створку, но она не поддалась. Тогда он дернул сильнее, и остальные помогли
ему, навалились вчетвером на ворота.
Но они все равно не открывались, словно кто-то держал их, не давал
сдвинуть створки, и парень крикнул вожаку:
- Они не открываются.
Кеша с Гешей переглянулись, поняли друг друга без слов. И Кеша спросил
ехидно:
- Силенок не хватает? Может, помочь?
И тут он увидел совсем невероятную картину: позади парней, все еще
силящихся открыть ворота, брезентовая змея шланга медленно ползла к
водопроводному крану. Вот она доползла до него, приподняла конец, сама
наделась на кран, и тот начал раскручиваться. Если бы Кеша не знал, чьи это
проделки, то он бы просто не поверил собственным глазам, решил бы, что
перегрелся на солнце, схватил солнечный удар и ему мерещится бог знает какая
ерунда! Но Кеша превосходно знал, чьих это рук дело. И он с упоением глядел,
как напор воды идет по шлангу, распрямляет его, как разворачивается шланг и
- великолепное зрелище! - бьет струей по спинам хулиганов.
- Кто пустил воду? - заорал вожак, отбегая от струи.
Но шланг хитро извернулся, лег на пути, и вожак споткнулся об него,
грохнулся на асфальт.
И тут - уж совсем неожиданно! - тронулся мотоцикл "Ява". Он тронулся
бесшумно, подогнул под себя короткие ножки-подставки, разгоняясь, помчался
на парней. И это было настолько страшное зрелище - бесшумно несущийся
мотоцикл без водителя, - что нервы у вожака не выдержали.
- Ребя, атас! - во всю глотку закричал он и первым бросился бежать
прямо по газону, мимо школы.
И вся его насквозь промокшая, перепуганная банда рванулась за ним,
забыв о Витькином поручении проучить шкета и наверняка не думая о том, что
Витька будет недоволен: поручение-то не выполнено. Только наплевать им было
и на Витьку, и на шкетов-пионерчиков, потому что непонятное поведение
пожарного шланга, чугунных ворот и бесхозного мотоцикла было куда страшнее
вполне реального и привычного гнева Витьки. Ну, выругается он. Ну, по шее
накостыляет. Так это же знакомо. Это обычно. Это вам не самодвижущийся
мотоцикл!
- С мистикой шутки плохи, - все еще гнусавя, сказал Геша: нос его
распух и сильно напоминал по форме и цвету нос старика Кинескопа.
- Какая же это мистика? - возразил Кеша, чей глаз посинел и заплыл,
оставив узкую щелочку для зрачка. - Это духи...
- Кто, кроме нас, знает о духах? Никто. А значит, поверить в
происшедшее невозможно, оно нереально.
- Слушай, - с сомнением сказал Кеша, - а если бы мотоцикл задавил
кого-нибудь?
- Ты что? - удивленно воззрился на него Геша. - Кинескоп же ясно
сказал: вред причинять нельзя. Расчет был точный - на испуг. Духи не
ошибаются.
Кеша и Геша легко открыли ворота, вошли во двор. Мотоцикл спокойно
стоял на привычном месте, задрав вверх переднее колесо: ножки-подставки его
надежно упирались в асфальт. Пожарный шланг лежал у стены, аккуратно
свернувшись, - словом, так, как его оставили дворники после утренней
поливки. И трудно было представить - даже Кеше и Геше, - что эти бездушные
вещи только что вели себя вполне одушевленно. Но как ни сомневайся, а это
было именно так. И Кеша с Гешей знали души этих вещей. Вернее, их духов.
Кеша подошел к мотоциклу, постучал по бензобаку:
- Спасибо, Колесо, выручил. - Потом наклонился к водопроводному крану,
сказал: - И тебе, Водяной, спасибо.
Ответа не последовало. На незапланированное общение духи выходить не
желали. Что ж, обижаться Кеше и Геше было нельзя: без духов им сегодня
пришлось бы худо. Да и было уже общение, и как раз незапланированное.
Вызванное дурацкой болтовней Геши.
- Понял теперь, с кем имеешь дело? - наставительно спросил Кеша, а Геша
только кивнул: мол, понял. И вопрос этот мог одинаково относиться и к
Витьке, и к духам...
Дома у Геши ребят встретил Кинескоп. Он стоял в дверях комнаты в
Гешиных тапочках, и позади него выглядывали смеющиеся рожицы Рыжего и
Красного.
- Красавцы, - сказал Кинескоп, разглядывая Кешу и Гешу. - Орлы.
- Ты смотри, Кинескоп, - захихикал Рыжий. - У Геши нос как у тебя.
- Это он из любви ко мне, - издевался Кинескоп. - А что ж, Кеша, тебя
так несимметрично украсили? Или просил плохо?
- Кончай, Кинескоп, - смущенно сказал Кеша. - Ну, влипли мы в историю,
сами виноваты. А за помощь спасибо.
- То-то и оно. Не подоспей Водяной вовремя, плохо бы вам пришлось. - И
добавил с некоторым восхищением: - А ты этого верзилу неплохо скрутил. По
всем правилам.
Кеша даже удивился:
- Видел ты, что ли?
- А то нет? Мы с братьями всю драку по телевизору смотрели.
Захватывающее зрелище...
- Как по телевизору? - Кеша был просто ошарашен.
- Разве я не могу сам себе показать, что во дворе происходит?
Антенна-то на доме стоит. И проводка кругом. А силенки у меня еще есть.
Кеша и Геша с изумлением смотрели на Кинескопа. Этот маленький
человечек, то есть дух, мог вести прямую трансляцию со двора, как с
хоккейной площадки Дворца спорта в Лужниках. Поистине возможности духов
безграничны, и Кеша с Гешей сегодня еще раз убедились в этом. И сейчас они
особенно гордились тем, что из всех мальчиков Москвы для великой миссии
выбраны именно они - Кеша и Геша.
- Что Сомов? - спросил Кеша.
- Ждет Сомов, - сказал Кинескоп. - Нервничает.
И в этот момент звякнул телефон.
- Это Говорун. - Кинескоп поднял трубку и послушал, потом переспросил:
- На когда?.. Понятно. Спасибо.
- Ну что? - в один голос спросили Кеша и Геша.
- Выезжает Сомов. Через полчаса, сказал, выезжает. Мол, повезло
профессору: как раз есть у него инструмент для "Волги". И недорого: за
двойную цену отдаст.
- А профессор что?
- Профессор ждет.
- Поехали, - решительно сказал Кеша.
Но Кинескоп задержал его:
- Поедете сами. Колесо днем не сможет: заметят, да и хозяин вот-вот
вернется.
- И братья не поедут?
- Мы тоже не можем днем, - грустно сказали братья.
- Надо позвонить Ивану Николаевичу, - нерешительно заметил Геша. Он
хотя сначала и не собирался предупреждать оперуполномоченного - все-таки
обиделся на него, - теперь мучился угрызениями совести: как же без милиции?
- Позвони, - решил Кеша.
Он тоже понимал, что без милиции будет трудно.
Геша набрал номер телефона народной дружины, долго слушал длинные
гудки.
- Никто не подходит.
- А ты в отделение милиции позвони, - посоветовал Кеша.
Отделение милиции откликнулось мгновенно:
- Дежурный слушает...
- Будьте добры, позовите Ивана Николаевича, если можно, - вежливо
попросил Геша.
- Кто его спрашивает? - поинтересовался дежурный.
- Это говорит Геннадий Седых. Я сегодня уже беседовал с Иваном
Николаевичем и хочу еще что-то ему сообщить...
- Нет его, Геннадий Седых, - ответил дежурный. - Уехал на задание. Но я
ему передам, что ты звонил.
- Спасибо, - сказал Геша. - До свидания. - И повесил трубку. - Нет его.
На какое-то задание уехал.
- Что же, - решил Кеша, - будем действовать сами. Пошли, Гешка.
- Ни пуха ни пера! - крикнули вдогонку близнецы.
И Кешка с чистым сердцем отозвался:
- К черту!
Глава одиннадцатая
КЕША, ГЕША И СОМОВ
Кеша и Геша рассудили верно: нечего ждать Сомова во дворе, а потом
гнаться за ним на троллейбусе. А если он вздумает поехать к профессору на
такси, то дело совсем швах. Нет, лучше махнуть на Арбат заранее и дождаться
Сомова у профессорского дома. Например, в том садике, где они с Рыжим
подсматривали за Витькой.
Так и сделали. На троллейбусе добрались до Плотникова переулка,
свернули направо и осторожно вошли в знакомый двор. Правда, знаком он был
только Кеше, а Геша представлял его себе лишь по рассказам друга. Но это не
помешало ему сразу обнаружить место, где Рыжий с Гешей таились в кустах. Оно
и в самом деле было лучшим для тайного наблюдательного пункта: высокие
густые кусты шиповника около профессорской "Волги". Она стояла все так же -
накренившись на правый бок, смяв своей тяжестью резину на спущенном баллоне.
Друзьям везло: двор был пуст и никто не помешал им прокрасться в кусты
и занять наблюдательную позицию. Неудобно было лишь то, что шиповник
отчаянно кололся, но если замереть и не двигаться - разведчик должен уметь
замереть и не двигаться! - то можно терпеть. Даже привыкаешь. Как к крапиве,
если в ней долго лежать. Кеша однажды на спор пролежал в крапиве целый час -
и ничего. Чесался только потом по-страшному. А шиповник - не крапива, хотя,
скорее всего, часом здесь не отделаешься.
Они лежали, молчали, вели непрерывное наблюдение в четыре глаза.
Наблюдать было не за чем. Вот вышла тетка с авоськой. В авоське пустые
бутылки из-под молока. Вывод: пошла в магазин. Въехал во двор на велосипеде
какой-то парень в трусах и майке. Взял велосипед на плечо, вошел в
профессорский подъезд. Вывод: покатался, устал, вернулся домой. А велосипед,
между прочим, гоночный. Кеша даже хотел такой, но родители на этот счет
имели другое мнение. Почему-то... Из того же подъезда выбежал мальчишка лет
девяти с игрушечным пистолетом в ручонке. Постоял, прицелился куда-то, потом
посмотрел на кусты и пошел к ним. Вывод: сейчас обнаружит наблюдательный
пункт... Так и есть, обнаружил. Остановился у зеленого заборчика, уставился
на разведчиков круглыми глазами.
- А чего вы здесь делаете? - спросил он, как один отрицательный герой
из кинофильма "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен".
Кеша даже не стал искать вариант ответа, бросил:
- Иди, иди отсюда...
Мальчишка не ушел, заканючил:
- Нет, правда, чего вы здесь высматриваете?
Это был уже нестандартный вопрос, и отвечать на него следовало
нестандартно:
- Не уйдешь немедленно - получишь по шее.
Кеша просто попугал мальчишку. Не стал бы он, в самом деле, бить
маленького, это нечестно... Но угроза подействовала. Мальчишка ушел с
независимым видом: мол, я вас совсем не испугался, просто мне по делам надо.
Наблюдение продолжалось. Становилось скучно. Кроме того, шиповник
все-таки кололся, потому что долго лежать неподвижно нельзя - немеет рука
или нога. Или рука и нога вместе. Но тут во двор вошел новый объект
наблюдения, и Кеша с Гешей мгновенно забыли о неудобствах: это был Сомов.
Сомов подошел к профессорской машине, постучал ногой по спущенному
колесу, присвистнул, сказал вслух:
- Как тебя, бедолагу...
Потом поставил свой кожаный саквояж на асфальт, сложил руки рупором,
крикнул:
- Федор Петрович! - Потом подождал чуть-чуть, опять крикнул: - Федор
Петрович!
На третьем этаже в открытом окне появилась голова в огромных очках.
Человек посмотрел сквозь очки во двор, сказал приветливо:
- Ах, это вы, Алеша... Я сейчас спускаюсь, - и исчез из окна.
Судя по очкам, это была профессорская голова. По Гешиному и Кешиному
разумению, каждый порядочный профессор должен носить очки. Это солидно. Это
свидетельствует о научном складе ума. А Сомова, оказывается, зовут Алешей...
Смешно: взрослый дядька, а зовут Алешей. Не Алексеем Сарафановичем, к
примеру, а как мальчишку - Алешей. Это уж никак не свидетельствует о его
научном складе ума...
Но и профессор, когда вышел из подъезда, оказался каким-то нетипичным.
Только очки у него от профессора, а все остальное от кого-то другого. Ни
тебе бородки-эспаньолки, ни тебе животика, ни тебе обычной профессорской
рассеянности. И молод он, не старше Кешиного отца. И одет в тренировочный
костюм. Он подошел к Сомову, заулыбался, руку ему пожал.
- Жду вас, Алеша, как вечного избавителя...
Это ворюга-то - вечный избавитель!
- Принесли, Алеша?
- Как обещал, Федор Петрович. Вам просто повезло, что у меня
инструменты как раз завалялись.
- Повезло, говорите? Ну, это как посмотреть...
И оба смеются. Сомов тихонечко, вежливенько подхихикивает. А профессор
- во весь голос. Смешно ему, видите ли...
- Покажите, Алеша.
- Подождите, Федор Петрович, давайте сначала колесо посмотрим. Где это
вас угораздило?
- Даже не знаю. Вчера приехал, все было нормально.
Сомов сел на корточки около колеса, поколдовал там над чем-то,
выпрямился:
- Над вами подшутил кто-то, просто выпустил воздух. Накачаем - и
порядок.
- Хороши шутки: вместе с воздухом инструменты улетучились.
- Выходит, они легче воздуха.
И опять смеются. Над чем? Сомовская шутка копейки не стоит. А
профессору весело. Как будто не Сомов это, а народный артист Аркадий Райкин.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг