Стрельцова подозрительно покосилась на завлаба - с чего эта пьянчужка
вдруг такой внимательной стала? Раньше в глаза ее не замечала, и вдруг такие
улыбки. Или ее тоже мадам Кипнис достала своими штучками?
- Спасибо, - настороженно ответила она.
- Я смотрю, вы прямо расцвели.
Издевается она, что ли? Похудела сама кило на десять, а может, просто
высохла от пьянства, вот и делает другим комплименты.
- Я по крайней мере знахарям всяким не доверяюсь, как некоторые. Я
человек верующий, православный, а церковь наша всяких шарлатанов решительно
осуждает.
- Какой вы принципиальный человек, восхищаться только можно. А что,
разве вас Ирина Сергеевна лечить не пробовала?
- Мадам Кипнис? Она-то, может быть, и рада была бы испробовать на мне
свои заклинания или что она там еще делает, но со мной такие штучки не
проходят. Не так я воспитана и не такие у меня убеждения, чтобы, как
некоторые, верить всяким суевериям.
- Значит, она к вам приставала со своими штучками?
- А я вам о чем говорю?
- Надеюсь, Олечка, вы свой гражданский долг уже выполнили?
- Какой долг?
- Ну, как "какой"? Сообщить, как честный сознательный гражданин во все
инстанции, что здоровье граждан подвергают опасности. Что люди без
медицинских дипломов берутся лечить все болезни.
Разыгрывает она ее, что ли, снова насторожилась Ольга Никаноровна.
Говорят, ее саму, пьянчужку жирную, мадам Кипнис своими заклинаниями
пользовала. Если это так, наверное, и она недовольна. Хотя по виду ее не
скажешь - вон как двигаться стала, прямо шустрик, раньше только сиднем
сидела у себя в лаборатории. Черт-те знает, чего она прицепилась.
- За меня не беспокойтесь, - осторожно сказала Ольга Никаноровна, - я
свой долг честного гражданина и честной христианки знаю. И в отличие от
некоторых, которые только говорят об ответственности, выполняю.
- Очень за вас рада. Просто горжусь вами. Значит, вы уже написали, как
вы выражаетесь, "куда надо", что Ирина Сергеевна приставала к вам со своим
целительством, а вы из принципиальных соображений напрочь отказались от ее
услуг?
- Вы мне что, Софья Аркадьевна, допрос учиняете?
- Да нет, милочка, я просто хотела убедиться, насколько "честная
христианка" может беззастенчиво лгать? Не вы отказались, а просто на вас
исцеление не подействовало, потому что условием излечения, как Ирина
Сергеевна вас и всех других предупреждала с самого начала, является строгое
соблюдение десяти библейских заповедей. А вы и сейчас их нарушаете...
- Чем это, интересно, я их нарушаю, и вам-то какое до всего этого дело?
- Нарушаете вы и тем, что лжете, и мне, и другим, а главное себе. И
тем, что вместо того, чтобы возлюбить ближнего, как учил Иисус Христос, вы
так и пышете злобой.
- Ну, знаете, меньше всего я собираюсь выслушивать морали от старой
пьяницы, которая каждый день хлещет коньяк на своем рабочем месте.
- Да нет, лапочка вы моя нежная, я вам просто хотела сказать, что время
ваше прошло. Это вы раньше на всех доносы строчили в партком. Живи вы чуть
раньше, всех бы нас еще и врагами народа объявили. А так шипите себе на
здоровье, если ваш христианский долг это змеиное шипение поощряет. А если
совсем между нами, - Софья Аркадьевна почти вплотную приблизила свое лицо к
лицу старшей лаборантки и тихонько добавила: - Все равно, гадина злобная, я
тебя на чистую воду выведу и не успокоюсь, пока из института не выгоню,
поняла, сука?
Ненависть поднималась у Ольги Никаноровой по пищеводу вместе со жгучей
кислотой. Как она их всех ненавидела, этих нехристей поганых. Морали ей
читать, грозить вздумала, сволочь пьяная. От нее, от старухи этой паршивой,
и сейчас коньячком попахивало. Развалилось все, все развалилось, если и
такие штучки сходят им с рук, либералы вонючие.
- Кто кого выгонит - это мы еще посмотрим, - отчеканила она. - Думаете,
все вам с рук сойдет, вам, мадам Кипнис и ее прихвостням? Ничего, доберемся
и до вас. А сейчас, дорогая Софья Аркадьевна, валите отсюда, пока я вам не
врезала между глаз.
Старшая лаборантка повернулась и почти бегом направилась к себе в
комнату. Еще секунда - и не удержалась бы. Врезала бы гадине этой как
следует. Христианским заповедям учить ее вздумала. Волны тошнотворной жгучей
кислоты одна за другой поднимались у нее из желудка по пищеводу и добирались
до самой гортани. Убила бы, своими руками придушила всю эту нечисть. Ничего,
как начнут комиссии работать, разбираться, как это доктор биологических наук
без всякого медицинского диплома людей калечит, тогда вся эта шайка-лейка
запоет по-другому. Еще спасибо ей скажут за то, что у нее одной мужества
хватило послать сигналы куда надо. Вот сволочи... Трясущимися руками она
зачерпнула почти полную чайную ложку питьевой соды - обычно от соды она
воздерживалась, она ведь вредна - и проглотила, запив водой. Сладостная
отрыжка от нейтрализации кислоты приятно пощекотала ее рот, и она с
удовольствием рыгнула. Вот сволочи...
Глава 8. Допрос
- Фамилия, имя, отчество? - спросил у Димки майор и внимательно
посмотрел на него.
Димка потрогал повязку на голове. Голова по-прежнему болела, рана
саднила, но еще больше болел пах. Как, как он мог заснуть? Господи, сделай
так, чтоб он опять очутился в кресле и следил бы, как корчится Олег на полу.
- Вы вопрос мой поняли? - насмешливо спросил майор. - Или я так
непонятно выражаюсь?
- Простите, - пробормотал Димка. - Щукин Дмитрий Иванович, тысяча
девятьсот восьмидесятого года.
- Адрес?
- Шестой Индустриальный проезд, три, квартира тридцать четыре.
- Место работы?
- Временно не работаю, все никак устроиться не могу. Специальности нет,
а без специальности - сами знаете. - Димка улыбнулся майору. Зачем зря
раздражать мента, может, вообще и обойдется, им и предъявить мне нечего.
- Знаю, - легко согласился майор. - Со специальностью у вас
действительно дело обстоит неважно, если не считать торговлю наркотическими
средствами за профессию...
- Гражданин начальник, да я сроду...
- Понимаю, понимаю. Но оставим пока вашу профессию и род занятий. Когда
вас нашли наши сотрудники, вы были без сознания от удара чем-то тяжелым по
голове. Вы помните, кто вас так отделал?
"Сказать или придуриться", - пронеслось в голове у Димки. Лучше
сказать, Олега-то бояться ему было нечего. Одно настораживало: на "вы" мент
обращается. Не к добру...
- Помню, конечно. Знакомый мой, Олег, Олег... как же его фамилия,
кажется, Юшков. Да, точно Юшков. Программист он, а где работает, ей-богу не
знаю.
- И что же заставило его так отделать вас, что восемь швов пришлось
накладывать на вашу бедную головку?
- Поссорились. Даже и не помню, с чего началось, знаете, как это
бывает, слово за слово... Он вообще-то парень бешеный, мне бы помнить о его
характере...
- Значит, слово за слово, потом в какой-то момент ваш приятель
выхватывает пистолет Макарова, да еще зачем-то с глушителем, и бац вас по
голове. Так я понимаю?
- Так, так, - торопливо закивал Димка.
- А почему он надел на вас наручники и приковал к батарее отопления?
- Я не знаю, - пожал плечами Димка, - наверное, боялся, что я быстро
оклемаюсь и вызову милицию.
- Я смотрю, предусмотрительный парень ваш программист. И пистолет носит
с собой, и наручники. Всегда он такой запасливый?
- Не знаю... да нет, раньше я как-то не замечал...
- Скажите, Дмитрий Иванович, а почему он оставил около вас свой
пистолет, да еще с вашими отпечатками пальцев?
- Ну, наверное, замести следы. Как будто он ни при чем.
- Понимаю, Дмитрий Иванович. Скажите, а кому принадлежит дача, где вы
так весело проводили время?
"Шутит мент", - подумал Димка. Это хорошо. Сказать, что Вовану? Все
равно ведь узнают, это не фокус. Лучше скажу.
- Приятелю нашему общему.
- Фамилия, имя, отчество?
- Пьяных Вован, то есть, простите, Владимир... Даже и не знаю его
отчества. Кореш он мой, Вован да Вован, какое там отчество...
- А Вован ваш где работает?
- По-моему, тоже все ищет работу.
- А как вы приехали на дачу вашего безработного друга?
- На его машине.
- "Мерседес Е-220", если не ошибаюсь?
- Д-да, я знаете, в машинах плохо разбираюсь.
- Скажите, а вот семьдесят пять грамм героина, которые мы нашли в
"мерседесе", тоже принадлежат Вовану?
Димка почувствовал, как сердце его сжалось в холодный тяжелый комок и
провалилось куда-то в живот. Ничего не поделаешь, придется сдавать
Вованчика. Тут уж не до шуток. Тем более Вован при случае не только бы его,
Димку, продал с потрохами, он бы мать охотно сдал. Тут уж каждый играет за
себя.
- Не знаю. Наверное. Он мне такие вещи не рассказывал.
- Допустим. А вот кто пользовался шприцем со следами героина, который
мы наши на даче? Тоже ваш Вован?
- Наверное. Я ж говорю, он мне такие вещи не рассказывал. Может,
конечно, он и кололся, но только не при мне.
- Я смотрю, у вас все друзья такие запасливые, ну прямо трудовые пчелы:
программист на всякий случай носит при себе наручники и Макарова с
глушителем, а Вован аж целых семьдесят пять грамм героина в "мерседесе"
возит. Представляете, сколько такая порция стоит?
- Нет, откуда же я могу такие вещи знать?
- Скажите, Дмитрий Иванович, а вот у вас в кармане куртки тоже нашли
пять грамм героина. Ваши?
- Да вы что, это все Олег спектакль разыграл. И пистолет подбросил, и
наркоту.
- Значит, сами вы наркотиками не балуетесь?
- Да вы что, сроду не прикасался, ей-богу.
- Допустим. А вот на левой руке у вас при осмотре в больнице обнаружены
множественные следы от уколов шприца. Это тоже ваш друг программист
специально вас кольнул с десяток раз, чтоб выдать вас за наркомана?
Воздух в комнате почему-то сделался холодным и густым, и дышать сразу
стало тяжело, так тяжело, что Димка несколько раз открыл рот, чтобы
вздохнуть поглубже, но так и не смог. Вот-те и добрый мент, подумал он,
издевается, сука. Мусора и есть мусора. Одна надежда на дядю Умара, может,
отмажет. Он подумал про дядю Умара и понял, что цепляется даже не за
соломинку, как говорят, а за пушинку. Ничего он не отмажет, наоборот,
поможет, чтоб вкатали по полной. У него таких, как мы... Вот сволочь
чеченская.
- Я смотрю, Дмитрий Иванович, вы задумались. Уважаю вашу задумчивость,
потому что подумать-то есть над чем. Например, вы говорите, что приехали на
машине вашего друга Вована, а доверенности на ваше имя ни в ваших карманах,
ни в самом "мерседесе" мы не обнаружили. Мало того, даже прав мы у вас не
нашли. Наверное, забыли дома? - ухмыльнулся майор. - Очень безответственно
вы себя ведете - выезжаете на чужой машине без доверенности и даже прав.
Представляете, вас останавливают на дороге, а вам и показать гаишникам
нечего? И тем не менее, если я вас правильно понял, вы утверждаете, что
приехали на машине своего друга?
- Ну да, - с трудом выдавил из себя Димка и с ненавистью посмотрел на
майора.
- Ну ладно, оставим пока вас. - Майор поднял трубку телефона и
сказал: - Приведите этих двух. И пусть их поддерживают за руки, а то опять
они тут цирк устроят - плюхнутся на четвереньки.
Через несколько минут два милиционера ввели Вована и Умара. Они и вида
не подали, что узнали Димку. И глаза у них были какие-то мутные. Здорово их
видно мусора отделали. Голова у Димки начала кружиться. Это что же
получается, выходит, и Вован и дядя Умар были на даче? Может, это они ему по
голове врезали, хотя зачем... Ответа не было. Ясно было только, что влип
Димка по уши. Ни Вован, ни дядя Умар не то что отмазывать его не будут,
утопят как миленького. И еще держать будут, чтоб случаем голову из воды не
вытащил... Вот гады... Впаяют ему по первому разряду, состаришься на зоне,
если, конечно, не отбросишь там раньше копыта. И так ему вдруг стало жалко
себя: пропал парень. Жизнь, считай, кончилась. Да какая, если разобраться,
жизнь? Он и не жил-то по-настоящему. Ни семьи, ни детей. Посылки ему послать
на зону некому будет. Три года с матерью не разговаривал - надоело слушать
ее поучения. Зачем ты то, зачем это... А надо бы. А так что было? Что
вспомнить? Наркота, телки, суки продажные, эти не только что передачи не
пошлют, и не вспомнят, что был такой Димка. Он почему-то вспомнил Таньку,
его последнюю телочку. Она, пожалуй, попади к ней в руки передача для Димки,
тут же себе ее прикарманила б, сука позорная. Димка почувствовал, как сердце
у него сжалось от острой жалости к себе. И правда, что у него за жизнь была,
все время у Вована на подхвате. Туда доставь, с этого получи, с того выбей.
Хорошо хоть мокрых дел на нем нет. Да и без трупов навесят на него целую
горсть статей, света белого через них не увидишь: и хранение оружия, и сбыт
наркотиков, и бог знает чего им еще в голову войдет. Согнешься под ней...
- Ну что, Дмитрий Иванович, узнаете своих дружков? - ехидно спросил
майор.
Димка кивнул. Чего отпираться? Его теперь уж целый взвод адвокатов не
вытащит, если Вован и дядя Умар начнут его топить.
- Только вот проблема, их-то никак допросить не получается...
Волна надежды вдруг нахлынула на Димку. Может, менты заряженные,
куплены с потрохами, не зря дядя Умар все хвастался, что у него все
схвачено. Потому и молчат.
- Ребята, отпустите на минутку наших гостей.
Оба милиционера отвели руки, и тотчас же и Вован и дядя Умар опустились
на четвереньки, а потом и вовсе улеглись на пол.
- Господи, - перекрестился Димка, - что это такое? Или я еще в
отключке, и все это мне мерещится?
- Боюсь, что нет, не мерещится. Я как раз и хотел вас спросить, что это
с ними? Когда вы их видели в последний раз?
- Вчера. Точно, вчера.
- И оба были в нормальном состоянии?
- Вполне. А с Вованом, если уж точно, я на дачу и приехал. Это он
машину вел, а не я.
- Что же вы сразу не вспомнили, кто за рулем был?
- Да сдуру брякнул. Сам не понимаю почему.
- М-да. Чудесны дела твои, Господи, - пробормотал майор. - Значит,
Дмитрий Иванович, вы не можете объяснить, чем вызвано такое странное
изменение в их состоянии?
- Никак нет, - почему-то по военному ответил Димка.
- А как объяснить, что у обоих ваших дружков карманы пиджаков были
зашиты, а в карманах лежало оружие. Это что, шутка такая? Может, это вы так
решили подшутить над своими дружками?
- Господь в вами, товарищ майор... Могу я вас пока называть "товарищ"?
Или положено "гражданин майор"?
- А почему нет? Вы же пока не осужденный и даже не арестованы, хотя
исключить такого варианта нельзя. Все зависит от того, насколько откровенны
вы будете со следствием. Так кто же сделал из них как бы животных
бессловесных и кто зашил им карманы?
- Да я... да я все готов рассказать. И что программиста мы с Вованом
привезли...
- Для чего? Сдается, не для дружеской беседы.
- Я все расскажу, товарищ майор, все как на духу. Привезли мы его по
приказу дяди Умара...
- Дяди? Вот этого в светлом костюме? Он что, вам дядя?
- Да нет, это у него кликуха такая. Он, как бы выразиться, оптовик был
у нас. Давал наркоту для сбыта, а Вован - ну, кроме Вована у него и другие
были для сбыта - уже двигал ее дальше.
- А кто кроме вашего Вована был у него сбытчиком?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг