добрый и отзывчивый, а из-за маски Джейкоба Бонакасси, который, как
известно, мастер именно в этом жанре. Последним удалился Клод
Наложивший-в-штаны Сесспул, который жал мою руку, делился впечатлениями от
своей богатой удовольствиями жизни и желал мне испытать того же.
А когда я перевел взгляд от чипкойн-автомата к катеру и обратно, то
секретарши там уже не было. В целом виде. Прошло каких-то двадцать секунд.
Мое сознание словно включило слоу-мо. Я видел, хоть и несколько дискретно -
как из тьмы выскакивали одно за другим изображения крупным планом.
Съехавшая назад голова сенатора лорда и его воздевшиеся плечи.
Распахнувшаяся тога и выдвигающаяся вперед грудная пасть, похожая на сопло
реактивного двигателя. Исчезающие в ней зад секретарши, туго обтянутый
красной материей, и ее ноги в ажурных чулках.
Мой наверняка растерянный взгляд перехватила Надя, всё поняла и направилась,
доставая свое электрооружие, к сильно раздувшемуся сенатору.
Из-под плаща Дампа выпали туфли секретарши - лабутены со световыми эффектами
на шпильках - и её левая нога, которая, видно, не поместилась. Сам он был
вполне здоров и ясен, только голова просела вниз и мандибулы не до конца
задвинулись обратно. Надя навела на него элайзер. Бодигард готов был
стрелять в Надю. Я швырнул ему в башку пожарный топорик - на срочной службе
с гранатой у меня неплохо получалось, но сейчас промахнулся, попал по тыкве
кому-то из свиты сенатора лорда. Однако бодигард переключил внимание на меня
и развернул ствол. Я укрылся за капитальной теткой с лошадиной челюстью.
Наверняка ж какая-нибудь аристократка, из тех, у кого прадедушка торговал
неграми и мочил аборигенов на завтрак, обед и ужин; по такой даме сразу
стрелять не будут. Но времена изменились. Три пули застряли в её мощном
теле, изрядно взболтав внутренности. И она стала валиться назад, на меня.
Следом затрясся сенатор лорд Дамп, вместе с тем его голова совсем
провалилась в плечи, а из его зева брызнула пена вместе с клубами пара и
дыма. Это Надя выстрелила из элайзера и попала.
Почему-то отреагировали системы пожаротушения, прыснув тысячами струй из
спринклеров на подволоке.
Я, метнувшись к Наде и Ману, потащил их назад, ощущая, к чему всё идёт.
Деймы, видимо, сочли опасность нешуточной и спешно пошли на выход, прежде
чем тело хоста стало для них ловушкой.
Крупно вибрирующий сенатор лорд Дамп просто лопнул - обрывки плаща,
внутренности, слизь, нити, струи густой бурой жидкости полетели во все
стороны, вместе с останками секретарши.
Нобелевского лауреата, недавно тесно общавшегося с секретаршиным задом,
разорвало - вскрыло посередине, из зияющей дыры стал выглядывать скользкий
тонко пищащий упырь.
Бодигард смотрел на то, во что превратилось охраняемое им тело, и это
бездеятельное созерцание дорого ему стоило. Соседний упырь в один миг
прокусил ему затылок, будто тот картонный был, и жадно, свернутыми в трубку
губами, присосался к дыре в черепе. Было заметно, как втягиваемая им гуща
проходит по горлу.
Выкатившийся из тела сенатора лорда словно бы намыленный клубок нитей, как
челнок ткацкого станка сновал между людьми. Катаясь, подпрыгивая, прошивая и
прорезая их насквозь блестящими ниточками. Он расчленил Синтию, растащил на
куски красотку Ингрид де Фикельмон, так что от неё остался только член. И
Клода Сесспула опутал - тот пытался дать дёру, и опять с натуги у "коня"
бабахнул главный калибр, отчего от него на пять метров несло дерьмом. Нити
слиплись на лице у мистера Сесспула в сплошную пелену, а он почему-то тянул
руки ко мне. Но я увильнул от его смрадных объятий, и гифы вынесли остатки
мозгов из птичьей головы старичка. Его вставные зубы, оставшиеся от прежней
эпохи стоматологии, покатились по полу.
"Волосы ведьмы" выскакивали и из некоторых других пассажиров, спутывая и
шинкуя тех, кто оказался поблизости, словно пытаясь не пустить их к шлюпке.
Надя и Ман стали стрелять по клубкам агрессивных нитей, отчего те обращались
в клубы густого словно бы жирного пара. И через полминуты на месте десятка
живых людей остались только груды ослизившихся внутренностей, напоминающие
плавленый сыр, и куски человеческой кожи, превратившейся во что-то вроде
густой мыльной пены. В этом вареве лежали искусственные детали -
линзопроекторы глазные, разъемы боди-коннекторов, чипы нейроинтерфейсов. По
нему, с радостными чмокающими звуками, прыгали клубки "ведьминых волос", и,
брызгая слизью, катались коконы с пузырями.
А уцелевшие пассажиры, огромными прыжками устремившись к шлюпкам, затолкнули
внутрь тех, кто дотоле чинно заходил на борт - как шайбы в ворота.
Прозвучал сигнал готовности, и автомат шлюпбалок стал спускать первую
шлюпку.
На "Батавии" это хозяйство работало быстро - никаких тебе заевших ржавых
механизмов - и вскоре я увидел, как загерметизировавшаяся шлюпка с помощью
своего неслабого водометного движка прёт во весь опор к "Принцессе Путри".
Везёт же людям, убрались из этого плавучего бедлама. Были спущены и две
другие шлюпки этой палубы, они также направились к "Путри", куда ж ещё.
- Похоже, что эти кареты не для таких сирых золушек как мы.
Лицо Нади немного замаралось от копоти, а брызги от системы пожаротушения
проделали на щёках слезливые дорожки. Но на её лице не было ни печали, ни
сожаления. И она была права.
"Принцесса Путри" не стала покорно ждать толпы пассажиров с "Батавии", как
будто догадавшись, кто торопится к ней на встречу. Она поспешно снялась с
бакштофа и стала уходить в бушующее море, которое явно накинуло пару баллов
со времени предыдущего наблюдения. "Путри" шла грамотно, носом к волне, да и
тоннажа с лошадиными силами ей хватало, чтобы держать курс. Тот, кто сейчас
ею командовал, не имел никакого желания повстречать на жизненном пути массу
пассажиров с зачумленного корабля.
Метров через сто закончилась зона относительного затишья, образованного
подветренным бортом "Батавии". Огромные волны начали играть шлюпками как
щепками. И, похоже, то, что убило десяток пассажиров здесь, действовало и
там. Я и моя маленькая банда увидели открывшиеся люки одной из шлюпок, из
которых повалил густой буйный пар. Море, радостно вспенившись, поспешило в
возникшие дыры, и, закрутив, потащило плавсредство к себе в чрево.
4.2. Тринадцать лет назад. "Адмирал Мэхэн"
На экране стереонаблюдения спасательный борт X128, являющийся, по сути,
скромным челноком с двадцатитимегаваттным ядерным движком, был всего лишь
тусклой звездочкой, на которую наваливался своим огромным томатным пузом
Юпитер.
- Борт Х128, вас вызывает "Адмирал Мэхэн", корабль Атлантического Альянса.
Сколько пассажиров у вас на борту?
- Х128 на связи. На борту пятьдесят один человек, спасенные с орбитальной
станции "Юпитер-12", код происшествия "Сулавези". Из них двадцать один в
активном состоянии, тридцать - в капсулах продолженного сна. У нас запас
кислорода только на девяносто шесть часов. Можете ли вы принять пассажиров?
- Прием всех пассажиров подтверждаю. У нас, как вы понимаете, военный борт,
штатного стыковочного модуля для работы с гражданскими судами нет, так что
будем действовать с помощью внешнего переходного контейнера J-2.
- Эта система нам знакома. "Адмирал Мэхэн", передайте ваши осевые
координаты.
- Х128, я обязан у вас спросить, есть ли инфицированные у вас на борту?
Количество, степень изоляции.
- "Адмирал Мэхэн", инфицированных на борту нет. Все пассажиры прошли
контроль по тесту ViruB-12, результат негативный. Один человек, который сам
заявил, что считает себя зараженным, содержится в медицинском боксе.
Очевидно, это посттравматический психоз.
- Мы примем его на общих основаниях - надеюсь, не придется заставлять его
перейти к нам на борт - а здесь также поместим в медицинский изолятор.
- Понял вас, "Адмирал Мэхэн". Мы сделаем ему укол успокоительного.
- Активные пассажиры могут перейти к нам сразу. Спящих мы заберем в течение
часа.
Командир "Адмирала Мэхэна" видел на экране, как стыковочные стержни X128,
напоминающий жвала жука, вошли в приемное кольцо переходного контейнера J-2
и как надуваются его оболочки под действием закачиваемого воздуха.
- X128, не желаете посетить "Адмирал Мэхэн", так сказать, с визитом дружбы?
Вместе с остальными членами команды. Ждём вас на капитанский коктейль.
Заодно расскажете, что там, на самом деле, случилось на "Юпитере-12".
- Не откажусь, "Адмирал Мэхэн". Нас в команде всего трое. До встречи.
Пассажиры радостно галдели, глядя на огромный и надежный борт "Адмирала
Мэхена", рядом с которым X128 был, как пчелка в сравнении с яблоком.
Говорили о чем угодно, только не о том, что пришлось пережить недавно - о
барбекю, рыбалке, серфинге, тёще, стриптизе. Несколько шутливых слов, и все
охотно ржут. Некоторые хлопали по плечу заместителя госсекретаря
Атлантического Альянса - ясно, что с таким попутчиком их бы не оставили в
беде. И тот, оставив обычную спесь, хлопал по плечу некоторых.
Им всем казалось, что сделай шаг и окончательно забудется кошмар последних
дней. Залепленные белыми выделениями глаза и выцветшие губы ещё живых людей,
их головы, ставшие горбами, уползшие вверх безжизненные лица, сизая
ослизненая кожа. Их преследовали воспоминания о друзьях и коллегах, которые
не просто погибали, а перерождались перед тем в чудовищ.
Их сплющенные черепа, наполовину провалившиеся в грудную клетку, больше не
были вместилищем для человеческого мозга и человеческой души. Их грудные
клетки, выдвинувшиеся вперед, больше не были вместилищами для человеческого
сердца и легких. Из них, когда они трескались и раскрывались, как адский
цветок, сперва выплескивалась бурая гуща, в которой копошилось что-то
похожее на мерзкую тварь, потом выдвигались огромные челюсти. И вместе с
поднявшимися заострившимися плечами, разросшимися суставами и веером почти
не видимых щупалец - бывшие люди становились смертоносными прожорливыми
монстрами. Но самое главное, никто из эвакуирующихся с "Юпитера-12" не
понимал, откуда взялась зараза и как распространялась.
Кроме одного человека, которого вывели из индивидуального медицинского
бокса. И сейчас под действием мощного средства, блокирующего сознание и
введенного длинной тонкой иглой прямо в мозг, он смиренно переступал босыми
ногами по направлению к шлюзу.
Когда пассажиры X128 столпились у шлюза, сообщения с военного борта пошли по
близкосвязи на боди-коннекторы каждого из них. В дополненной реальности
засияла яркая вывеска, которую держал в руках пузатый мультяшный шкипер:
"Добро пожаловать на борт "Адмирала Мэхэна". Заходи, не пожалеешь".
Когда открылся люк переходного контейнера, то сразу почувствовался воздух
другого корабля, какой-то резкий, с запахом озона.
- Сразу видно, что вояки у себя не проветривают, - отреагировал
пассажир-острослов, и все остальные с готовностью загоготали, отдавшись
чистой радости. Наконец, спасение; кошмар навсегда остался позади.
С веселым гомоном они двинулись навстречу "Адмиралу Мэхэну", навстречу
родной планете, подальше от всех космических ужасов. И первым - заместитель
госсекретаря Атлантического Альянса, придумывая, как напишет в "Таймс" о
героических космоплавателях "нашего содружества свободы", которые всегда
готовы прийти на помощь терпящим бедствие людям.
За пассажирами тем временем закрылась дверь шлюза X128. И, сделав несколько
шагов, все люди, недавно испытавшие приступ радости, почувствовали толчок.
Направление инерционной силы уловил только капитан X128, который сейчас, в
парадном мундире, тоже находился в переходном контейнере вместе со штурманом
и механиком. Он сразу догадался, что сейчас "Адмирал Мэхэн" сбросил
переходной контейнер. Так что впереди - ничего.
Капитан, бросился назад - к рычагу, открывающему дверь шлюза у X128. Но та
не поддалась, из-за разницы в давлении воздуха - в переходном контейнере оно
уже упало. Капитан рвал рычаг и рычал что-то нечленораздельное, а
находившиеся в переходном контейнере люди ничего не понимали. Не понимали
умом, но чувствовали - что-то случилось. И вот, позади капитана, с
нарастающим шипением стал открываться наружный люк переходного контейнера.
И когда лихо засвистел воздух, нашедший выход на волю, всем стало ясно.
Несколько мгновений, и в переходном контейнере не осталось ни одного
человека - всех выбросило резким потоком исходящего воздуха в открытый
космос, где они через десять-двадцать мучительных секунд закончили свою
жизнь. Заместитель госсекретаря Атлантического Альянса ещё успел подумать о
том, что вся его жизнь - это грубая ошибка. Выбросило и капитана X128,
который отправился в свой последний рейс, глядя в космические дали вытекшими
глазами. Впрочем, было одно исключение - тот самый пациент из медицинского
бокса, намертво впившийся в ручку шлюзовой двери. И притом живой, что
зафиксировали инфракрасные сканеры "Адмирала Мэхэна".
А на мостике "Адмирала Мэхэна" из-за спины капитана корабля выступил человек
в комбинезоне научного персонала, прикомандированный к экипажу штабом
космического флота Атлантического Альянса. Человек от корпорации "Зефф
Итернити", как знал капитан.
- Бинго! Это тот, кто нам нужен. Структура Омега поддерживает его жизнь даже
спустя две минуты нахождения в вакууме. Но не будем рисковать дальше,
забирайте его, капитан.
Вскоре рядом с неумирающим пассажиром появились люди в боевых скафандрах - с
"Адмирала Мэхэна".
Он был отцеплен от рычага и перемещен в изолирующую капсулу.
Затем группа военных с "Адмирала Мэхэна" принудительно открыла шлюз Х128,
что привело к разгерметизации обитаемого отсека спасательного корабля. И
двинулась на его мостик, где отключила борт-компьютер от доступа к системам
наблюдения и хранения данных. Затем стала вынимать из слотов платы памяти
бортового компьютера, "чистить" их импульсником и снова вставлять. Тридцать
пассажиров, находящихся в состоянии продолженного сна, были уже убиты
разгерметизацией. Так что военные с "Адмирала Мэхэна" просто выбросили их
тела через открытый шлюз в космос.
А единственный человек, принятый с Х128 на борт "Адмирала Мэхэна", вдруг
вышел из оцепенения, когда его помещали в криокамеру. И выключил четырех
сопровождавших его военных, хоть те и были в силовом снаряжении - умело
приводя очередного противника к жесткому соударению с переборкой или
палубой. Но все же не успел завладеть оружием и был обездвижен ударом
электрической нейронной плети.
Затем у него было семь недель сна - его тело было охлаждено, а
гликопротеины-антифризы, влитые в его кровь, препятствовали образованию в
ней кристалликов льда. В начале и в конце холодного сна были кошмары.
Вначале пугающе похожие на реальность, где он видел людей, которых разрывала
живая слизь. Знакомых людей. Даже на уроке в школе - где он снова оказывался
маленьким. Во сне он не умел читать и писать, получал двойки и хотел, чтобы
всё это прекратилось. И, отвечая его желаниям, учительница вместе с
одноклассниками и одноклассницами вдруг брызгали слизью, и лопались,
выпуская гроздья пузырей. И у него самого распирало грудь, рвалась
белоснежная рубашка, а вместе с ней трескалась грудная клетка. Он и во сне
чувствовал боль, но отдаленно и приглушенно. Из разрыва появлялся цветок
огромных челюстей, а потом он видел только потолок, потому что голова
клонилась назад на обвисшей шее и проваливалась в плечи, и в конце взгляд
тонул в красной мути.
Когда он проснулся - его мозг взял паузу, потому что не мог обработать
информацию, поступающую от зрительных рецепторов. Он был словно в темном
тесном провале, лишь откуда-то сверху просачивался медленный свет и
доносились тягучие звуки.
Наконец провал стал срастаться. Всё гуще и ближе был льющийся сверху свет,
он растягивался в нити, давая всему протяженность, и стягивался в узлы,
давая всему количество. У недавнего пассажира "Адмирала Мэхэна" в опустевшей
емкости сознания стали постепенно оседать впечатления.
Он пока не чувствовал своего тела, знал лишь, что существует, что втягивает
питательные вещества, что его пронизывают самые разные колебания, с разной
амплитудой и плотностью энергии, и некоторые приходят очень издалека.
Потом он ощутил окружающее пространство, хотя и не почувствовал возможность
самостоятельного движения.
Всё, что было вокруг него, находилось как будто за завесами. Большой мир то
ли просвечивал сквозь них, то ли проникал в них, растекаясь по ним
разводами.
Вначале эти разводы были плоскими, потом стали обретать объемность и,
наконец, охватили его.
Он ощущает себя как нечто очень малое, застывшее в толще воды. Наверное, так
себя чувствует какая-нибудь микроскопическая, но живая частичка планктона.
Но он становится больше и больше, у него появляется куполовидное тело и
щупальца. Он дрейфует вместе с морскими течениями, лениво вбирая и
выдавливая обратно окружающий его жидкий космос. Его тело заостряется, а
щупальца удлиняются - такая головоломка, как двигать ими всеми; он
по-прежнему всасывает и выдавливает воду, но теперь прилично мощнее и
выбирая направление. Его тело ещё более приспосабливается к мягкой силе
воды, выгребая плавниками и толкаясь хвостом, он резко уходит в давящую
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг