птеродактиля, в утке яйцо. Соединение с сетью установлено, цифровое
"яичко" - умели ж в старые времена писать компактные программы - ушло на
выбранные адреса, где сможет развернуться и подсоединить все необходимые
модули. И тут сработал перстенек адмирала-аморала. Включилась клиентская
программа искина "Гамаюн", следом появилось окно активации цифрового объекта
и его логотип в виде вещей птицы с картины Васнецова, но с лицом молодой
Елены Петровны. Запускаю активацию искина и сажусь в лифт. Через полминуты я
на последнем этаже.
Далее был коридор, изгибающийся вокруг ангара под вертолетной
площадкой. По дороге я подхватил грузовую тележку на электроприводе,
оставленную кем-то в коридоре. А перед входом в ангар стоял охранник в
экзоскелете. Его можно было и за робота принять, если бы не шмыганье носом.
Это даже не слактар, а биомех с доброй половиной деталей от трупов, и другой
половиной, напечатанной на 3d-принтере.
Меня спасла стремительность. Пока тот поднимал руку и приказывал
остановиться, то получил тележкой по голеням. Экзоскелет ему не помог -
рухнул как миленький на тележку. Пока встроенная в него система управления
соображала, с какой ноги вставать, я вытащил чип-ключ из его кармана. Когда,
наконец, зажужжали сервоприводы экзоскелета и заскрипели наноактуаторы
бронекожи, я направил тележку с живым грузом по лестнице вниз.
А чип-ключ пригодился на входе. Система здесь не сверяла биометрию,
полагаясь на охранников, поэтому дверь в ангар распахнула без вопросов.
Что дальше? Ни роторник, ни геликоптер я водить не умею даже во сне.
Или попробовать? - сегодня ж многое было как во сне. Я направился
прямиком к ближайшей машине, но внимание привлек звук - так бжикают
подметки.
Не тот первый стреляет, кто первый начинает - гласит ковбойская
мудрость.
Я, как более нервный, начал целиться первым, но первым выстрелил
охранник-биомех. Не тот первый попадает, кто первый стреляет, говорит
мудрость дуэлянтов. Я стрелял из-за корпуса роторника, в то время как
охранник маячил еще возле двери, в результате чего получил свинец. Но не
успел я отвернуться, как он снова встал. И это после того, как пообедал
пулей-бутоном!
Только второй выстрел остановил его. Охранник упал, выкинув свои
узловатые пальцы в мою сторону. Пуля, пробив с близкого расстояния
экзоскелет, вскрыла его чрево. И открылась еще та анатомия! Человеческие
внутренности - сосуды, соединительная ткань, органы, сухожилия, сочетались с
карбоновыми черными костями и какой-то пузырчатой структурой, скорее всего
биополимерной, - прозрачной, со светящимися диодами. Внутри ползали
слизневидные медботы, а индикатор на артерии показывал, что давление крови
быстро идет от нуля вверх. Похоже, на этом биомехе пока рано ставить крест,
подлатает себя в режиме самовосстановления и снова в строй вместе с
остальными зомби.
Долго любоваться не пришлось. Сбоку, из кабины роторника, на меня
прыгнул некто в оранжевом комбинезоне, вроде как механик, и вломил ногой.
Хорошо, что я успел метнуться в сторону и свалиться; но плохо, что сделал
это не столько от ловкости, сколько от страха. Однако ж, оказалось, новая
позиция удобна для того, чтобы трахнуть механика прикладом в челюсть.
Едва я привстал, как почувствовал - кто-то сзади. Враг выносит ствол
своей винтовки на уровень моего пятого спинного позвонка и готов засадить
туда игольчатый заряд.
Я сумел полуобернуться и почти угадать направление выстрела. Продолжая
разворот, отвел свое тело от линии полета пули и, подхватив с пола
здоровенную гайку, швырнул в физиономию слактара. Ошарашил и за мгновение
преодолел расстояние до противника - моя рука легла на вражеский ствол и
отодвинула его от себя. Другая подхватила противника за талию. Девки
сплясали интересно. После подножки слактар грохнулся на спину, попробовал
сесть и снова завладеть оружием, но получил коленом в висок и повалился.
Я влетел в кабину роторника. Пилот-то на месте - ну, держись. Это
была... Елена Петровна.
- "Гамаюн" помог, - объяснилась она и начала щелкать тумблерами.
- В одном черном здании есть черная комната, а в ней есть маленький
черный винчестер, но одна дамочка прекрасно знает, какая хрень на нём
записана и что я могу ее активизировать. А сейчас поднимай машину, Елена
Петровна, надеюсь, ты умеешь... похоже, ты много чего умеешь.
- Я вообще-то готовилась на однороторных машинах, а это какая-то
летающая тарелка, - неожиданно хихикнула она совсем по-девичьи; ясно, что не
боится.
Над головой раскрылась гармошка люка и мы вылетели в небесную синь.
Мне пару раз за всю жизнь удалось испытать чувство единения с
пространством. Это когда солнце золотит воду и море вокруг, а небесная синь
сливается с морской, отчего мир становится легким и тонким. И вот случилось
такое же - на несколько секунд.
- Кочан прикройте, - напомнила мне Елена Петровна о шлеме.
- Надо еще сказать "пристегните ремни" и исполнить "танец стюардессы".
Верхний дисплей, встроенный в налобник шлема, сейчас показывал
местность в вертикальной проекции - изображение явно передавалось с
орбитальной следящей системы. На нижнем подшлемном экране возникла
интегральная радиолокационная картина в ортогональной проекции вместе с
подстилающей поверхностью. Данные от нее явно поступали от радаров системы
воздушного базирования.
- За нами "хвост", - сказала Елена Петровна, опять спокойно так, без
напряга в голосе. Она точно под психопрограммой работает.
Треугольные флайеры взмыли свечкой, заходя на позицию, удобную для
атаки. Под лучом солнышка мелькнули финские свастики на бортах машин.
- Блин, да здесь все атлантические ВВС.
Роторник рванул в сторону, на перпендикулярную улицу, которая
напоминала каньон благодаря стенам наноплантовых небоскребов, подпирающих
облака. Пущенная вдогонку ракета разнесла этаж углового здания.
Я видел, как из раненого небоскреба летят офисные потроха, полки,
столы, бумаги, мешки или тела, что ли.
- Времени у нас мало, - с каким-то смущением произнесла Елена
Петровна, - напоследок хотела сказать, что вы... что ты...
Ровно через мгновение один из флайеров, заложив крутой вираж, зашел
роторнику в лоб, и под крылом у него сверкнуло.
Почти сразу же нашу машину встряхнуло, повернуло, мои кости как будто
отделились друг от друга, в нос шибануло острым запахом металлической
окалины, а какая-то жижа вышла поздороваться из моих внутренностей, залепила
мне рот и чуть не перекрыла дыхание.
В этот момент другой флайер, вывернувшийся из узости между двумя
исполинскими небоскребами, влепил ракету в корму нашего роторника, она тут
же и сыпанула бенгальскими огнями. Кокпит отлетел, по мне ударила сильная
выключающая перегрузка - я был выброшен спасательной системой из вспыхнувшей
машины.
Когда пришел в себя от перегрузки, то понял, что не планирую к земле,
как должно быть по идее, а повис, уцепившись стропами парашюта за
"архитектурное излишество" небоскреба в виде барочного архивольта. От Елены
же Петровны никаких следов.
Еще одна плохая новость: лично мной интересовался флайер атлантистов.
Однако он не успел меня обработать. Глаза уловили бросок ракетного факела и
почти сразу обломки вражеской машины шикарно впилились в изгибающуюся стену
модернового небоскреба, напоминающего фаллос-переросток. Я успел даже
заметить отлетевшую голову летчика. Атаку на флайер произвел кто-то
невидимый.
А вот и они, здрасьте. Под облаками возникла стайка серебристых мушек.
Дроны Flying Genius? Те самые, что были предназначены для атаки на Россию?
Они хоть и железяки, но явно сошли с ума. Со своего заложенного машинным
психологом ума.
Одна из "мушек" словно обиделась и вогнала ракету метрах в десяти от
меня в стену здания. Стегнуло каменной крошкой, меня чуть не сдуло, но от
разрыва барабанных перепонок спас шлем.
И, оказывается, она оказала мне любезность. Я очень не люблю высоту, а
здесь пришлось перерезать стропы, идти по выступу карниза - если вниз не
смотреть, то ничего - потом еще пропихиваться в довольно узкое отверстие,
пробитое боеголовкой. Чтобы пропихнуться, надо было шлем выбросить; жалко,
зато перестал на сбитого летчика походить.
Внутри завывала сигнализация и брызгали пеной противопожарные системы,
однако, в целом, контраст с недавним пейзажем был разительный. Тут и коридор
с квазиживым ковром-газоном, и лифт работает. Я просто сел и поехал вниз.
Доезжаю до первого этажа. Там всё, как обычно - видимо, дана команда не
поддаваться панике. Работает контроль на вход - терагерцевый сканер и
детекторы ВВ. А на выход - свободно. Я вышел и сел в такси. Миллион лет в
такси не ездил. А теперь, когда три раза свалился с большой высоты, то
поехал.
По дороге водила включил net-приемник. Сетевой эфир был уже переполнен
левыми серваками - видимо киберполиции и ее ботам было не до наведения
толерантности в сети. Собственно левые серверы и дорассказали то, о чём и
так можно было догадаться.
Дроны били умеючи - недаром их стайный распределенный искин был
вершиной проекта Flying Genius, который сейчас явно перешел под контроль
более сильного интеллекта. Значит, "Гамаюн" в самом деле освободился.
Летучие интеллектуалы лупили в развилки скайвеев, в трассы сабвеев, в
подстанции электроснабжения и ЛЭПы, в студии медийщиков, в линии бэкбонов;
энтропийные бомбы застилали лиловым аэрозолем атмосферу, глуша беспроводную
связь, и выжигали электромагнитными импульсами информационные узлы. А вместе
с тем вырубались нейроинтерфейсы Free Mind, диффузно имплантированные в
лимбические системы "истинных ингерманландцев", который позволяли им всегда
"быть в тренде" и соответствовать "веяниям времени". Заодно рассыпался
"вольный ганзейский город" вместе с философией брюха, культом невидимой руки
рынка и духовностью глиста.
Паники было столько, сколько предусматривалось авторами проекта Flying
Genius, планировавшими нападение на московитов. Через двадцать минут после
первых ударов, нанесенных распределенным умом стаи, весь городской транспорт
носился как очумелый, круша друг другу борта. Вместо инструкций в бортовые
компьютеры электромашин и чип-контроллеры дампи входили вирусы со спамом под
ручку - прямо из дикого киберэфира. От самобитья погибло многократно больше
транспортных средств, чем от воздушных ударов - большинство магистралей было
перекрыто грудами ломаного пластика и мятого, пускающего пар металла.
В наступившем бедламе слактары, пытающиеся пробить заторы своими
бронированными дампфвагенами, просто затерялись. Да и ударные дроны не
забывали про них. А для электролетов голубой и розовой полиции
дроны-охотники быстро создали бесполетную зону.
Наконец встало всё, что требовало электричества, от пиццамобилей до
компьютеров. А то, что требовало одного только пара, потеряло управление.
С отключением систем безопасности началось мародерство в
супермаркетах - все тащили всё, начиная с туалетных ершиков. Скромные
гастарбайтеры, сбежавшиеся в Ландскрону от ужасов голода и войны, мгновенно
самоорганизовались в орды, бесплатно сметающие любой товар на своем пути. Не
отставали от них молодые профессионалы, маркетологи, рекламщики, дизайнеры,
маклеры и прочие "креаклы", получившие сертификаты полноценных Граждан
Европейского Сообщества. После того, как потух управляющий Free Mind у них в
мозгах, осталось только желание урвать напоследок побольше.
- Знаешь что, - сказал я водиле, - отвези-как меня домой.
А дома я давно не был, со времен первого визита к доктору Чакрабарти,
когда он сделал мне укольчик в бок толстенькой иглой, и поставил орган на
выращивание, в виде эмбриональной завязи. Тогда в моей квартире появились
"гости", такие назойливые и незваные - я их, по счастью, вовремя заметил и
догадался, что люди адмирала Кульчицкого меня нашли. После чего переселился
в котельную, где и работал.
Такси не доехал до моего дома, поскольку его протаранил какой-то
взбесившийся грейдер.
Посочувствовав таксисту - уцелевшему и стенающему по своему
разрушенному имуществу - я отправился к родному огоньку через торговый
центр.
Если точнее, бывший торговый центр - все эти "Маркс-энд-Спенсер" и
"Си-энд-Эй" обратились в хлам. Земля была застелена многосантиметровым
ковром из осколков разноцветного стекла, обрывков серебристого и золотистого
металлопластика. Из хлама кое-где выглядывали говорящие головы манекенов:
"Покупай или проиграешь... Ты этого достойна...". Модные шмотки,
недолговечные гаджеты, печенюшки, чипсы, колбаски, ради которых истощали и
пачкали поля, леса, недра, воды, скоротечно обратились в мусор. Перекрытия
не уцелели, полопались все стены. Кое-где еще высились колонны, по которым
раньше в потребительский парадиз взлетали прозрачные лифты с вожделеющими
потребителями. Теперь колонны упирались в никуда, от парадиза осталась
глубокомысленная пустота - наноплант расползался, начиная с верхушек.
Но в одном месте, над мусором по-прежнему возвышался "шедевр".
Абстрактными пенис-вагинальными произведениями искусства бургомистр Бессен
обязал оснастить все присутственные места города, и не из какого-то
нанопланта, а из вековечных камня и бронзы. Это была авангардная статуя,
изображающая существо с совмещенным ртом-задницей, как у эмбриона,
глазищами-тарелками и обоеполыми гениталиям. То ли вполне видимая "жопа
рынка", то ли символ идеального потребителя.
Наноплант (TM) - материал чудесный, высокоприбыльный, обладает
собственным метаболизмом, сам себя строит согласно вложенной программе и
радует глаз отцов "молодой демократии". Однако есть минус - разлагается и
умирает при отключении питания, а перед смертью набрасывается на все другие
материалы, пытаясь их расщепить, но, не насытившись, превращается в пену из
вонючих катаболитов.
Вдали видны оплывающие небоскребы-дендроиды и истончившиеся скайвеи,
похожие теперь на пучки ведьминых змеиных волос. Виден и летучий ресторан
"Робур", где сегодня Маша Миша Бессен праздновала с текущими и прошлыми
мужьями-женами получение Нобелевской премии мира. Он отвязался от
разжижившегося небоскреба "Цитадель свободы" и, гонимый злым восточным
ветром, летит куда-то в сторону Осло.
"Гостей" у меня в квартире сейчас не было. И сканер замка по счастью
опознал мою ладонь. Как внутрь зашел, батюшки, меня поразило, что я ее вижу
словно впервые. Квартиру свою собственную. То есть, конечно, я ее помнил, но
в общих чертах, без подробностей, словно она не моя, а я сам был в ней
гостем. Я обосновал такое обалдение неким затмением в голове - меня ведь
столько раз шибануло по мозгам во время полетов на джипе и роторнике.
Топаю по квартире и судорожно вспоминаю, где и что. Пренеприятное
ощущение. Где хоть у меня харчи лежали, а то в животе совсем тоскливо стало?
Зараза, в холодильнике пусто! В кухонном шкафу только несколько консервных
банок с тушенкой и более ничего. Чтоб я так жил, как говорили в Одессе, имея
ввиду прямо противоположное. В своем блуждании оказываюсь около книжной
полки - снимаю томик с как будто знакомой обложкой.
Павел Крицын. "Ландскрона и Ингерманландия - освобождение от
российского ига". Там пяток таких книжек стопкой лежит, как будто авторские
экземпляры. Открыл и прочитал наугад несколько страниц. За такое автору в
бубен давать надо. Гаденыш прославляет всех, кто приходил нас поубивать, от
шведских ярлов и тевтонских рыцарей до финских шюцкоровцев и солдат немецкой
Heeresgruppe Nord - мол, "несли свободу азиатам". Только какого черта она у
меня дома?
Или это не мой дом? Но я же пришел сюда, как к себе домой. И дверной
замок опознал меня.
Меня сорвало с резьбы, я начал шарить по всем полкам, под ними и над
ними - и вот на шкафу, на коврике из пыли лежит наглядная иллюстрация.
Хозяин квартиры с супругой, должно быть. За окном дым, свет не включается,
глаза слезятся. Не могу понять, что за мужик на фотке. Или не хочу, мужик-то
сильно похож на меня. Тогда я, что ли, Крицын? И я видел эту лахудру в виде
фотки на яхте Адоманиса. Патлатая брюнетка, с ботоксными губами на пол-лица
и сиськами, подтянутыми углеродными нанотрубками. Наверняка, она и окликала
его с палубы яхты насчет полета в ресторан "Робур". Получается, это моя
женушка, которая свалила к Адоманису. Ну и вкус у меня был по части дамочек.
Однако Адоманис ворочал в городе многими делами и Крицын мог иметь с ним
дело, как с издателем.
Тогда всё сходится, я и есть Павел Эдуардович Крицын, а та брюнеточка -
моя бывшая. Александра же Преображенского мне имплантировали в виде
отпечатка его памяти. Наверное, в тот момент, когда доктор Чакрабарти
подсаживал мне орган для выращивания...
Где-то грохнул взрыв, затряслись стекла и я понял, как у меня мало
времени. На то, чтобы выбрать, буду я Крицыным или Преображенским. Буду ли я
тем, кто предал из-за мелких обид, и недоволен, что ему мало заплатили за
предательство, или тем, кто готов отдать свою жизнь за нечто большее, чем
его собственная жизнь, за родство и единство, заключающее в себе и прошлое,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг