и будущее, и рай, и космос, и всю нашу ширь от Питера до Камчатки.
Я вышел из дома, миновал развалины супермаркета и увидел такси, теперь
совсем раздавленное каким-то робобульдозером. Таксист либо внутри
металлического блина в виде начинки - если взбесившийся бульдозер подкрался
незаметно - либо успел дать деру...
Я, похоже, вспоминаю, где видел последний раз экранолет "Алконост".
Точнее, где его видел Преображенский. Вспоминаю-вспоминаю и качусь на
брошенном кем-то самокате до грузовой предпортовой станции. От нее тянутся
широкой полосой железнодорожные пути. И хотя на них стоит с десяток разбитых
цистерн и обгоревших платформ, кажется, что пути пострадали меньше всего.
Однако, тянутся они недолго и заканчиваются цветиком-семицветиком из
скрученных рельсов. Я уже добрался до бывшего торгового порта в районе
Турухтанных островов. Из воды торчат какие-то шпили и башни - сразу и не
догадаешься, что это надстройки упокоившихся на дне судов.
Пространство вдруг оказывается расчерчено трассами выстрелов, видны и
факелы ракет, которые оставляют за собой серые немного лохматые дорожки. Вот
одна долбанула по стелс-геликоптеру атлантистов, который стал видимым только
после попадания. Не выйдя из виража, он вспыхнул где-то ближе к хвосту,
затем разом переломился на две части, словно им стукнули об колено. Обломки,
вальсируя, потянулись к земле, более крупный из них по дороге взорвался и
превратился в рой красных и оранжевых конфетти.
Из-под развороченного автомобильного путепровода, что предсмертно
оседает на опорах, изгрызенных взрывами, выползает несколько единиц
бронетехники. Их едва можно было различить из-за маскировочных покрытий,
которые придавали им вид ползущего марева.
А из лиловой с желтыми пятнами пелены, затянувшей небо, выскочило
что-то похожее на пиявку с четырьмя крылышками переменной геометрии. Это
наверняка дрон проекта Flying Genius. От него направились к земле лазерные
лучи, похожие на золотые спицы, уткнулись в марево. Спустя мгновение оно
стало ярко-красной кляксой, напомнив, по цвету и очертаниям, губы кабацкой
красотки. Дрон применил вакуумно-вихревой боезаряд.
Маскировка исчезла, я вижу три горящих ЗРК на гусеничном ходу, вернее
то, что от них осталось, и танк, который пока ползет. Но вскоре он ненадолго
украсился огненным тюльпаном - в его правый борт нырнул стремительный факел
ПТУР* - и замер.
______________
* ПТУР - противотанковая управляемая ракета.
Мне показалось, что где-то лопнул огромный пузырь. Меня как будто
закачало, затем потащило невидимой волной и даже закружило водоворотом.
Когда успокоилось и перестало тошнить, я понял, где был укрыт "Алконост" -
внутри того самого причала с козловым краном. С достаточной вероятностью он
и сейчас находится там. Если до него не добрался предатель Кульчицкий, то
его не вычислили и западные "друзья".
Я побежал навстречу, всё более в наклонку и ускоряя ход, ведь стрельба
усиливалась, да и по-прежнему было непонятно, кто и откуда лупит. А
преодолеть надо двести метров по открытой местности...
Когда я поравнялся с подбитым танком, башенный люк открылся и оттуда
выпорхнул человек в дымящемся комбинезоне. Не замечая меня и хрипя на
шведском, что ли, языке: "Det дr ett helvete"*, он рванул куда-то. Хороший
танк с бронекапсулой для экипажа, да и боеприпас, похоже, уже не рванет. В
три прыжка я оказался на башне и соскочил внутрь.
______________
* Это ад.
Механик-водитель был трупом, струя расплавленного металла прошила ему
шлем вместе с черепом - пахло сгоревшими мозгами и металлической окалиной.
Двигаться машина не могла, трансмиссия точно накрылась, но заряжающий
аппарат еще функционировал. Я положил руки на троды управления пушкой, и
скин-коннектор выдал на мои линзопроекторы картину местности, с захватом
всех потенциальных целей. Другое виртуальное окно контролировало автомат
заряжания: я выбрал простым мановением пальца тип заряда и бетонобойный
снаряд лег в казенник пушки.
Огонь! Танк ощутимо подпрыгнул, долбанув по моим изношенным позвонкам.
Развороченная взрывом причальная стенка рухнула, козловой кран накренился,
как пьяный моряк ("спасайте женщин и детей, а я как-нибудь сам доплыву") и
показался нос "Алконоста".
Я выпрыгнул из танка, потом несся как кенгуру и плыл вдоль причала, как
антилопа гну от крокодила. "Алконост" опознал и принял меня, спустив трап.
Когда вокруг меня ожили экраны кокпита, а виртуальные окна
телеприсутствия сделали борта и верх прозрачными, я испытал прилив счастья.
А когда мотор вытолкнул меня с "Алконостом" в море - это было сравнимо с
первым поцелуем любимой девушки.
Корабль летел, набирая скорость, на аэродинамическом экране.
Я миновал наноплантовые небоскребы Невской губы; их верхушки уже
напоминали разлохмаченные веники, но подошвы еще окунались в ее воды,
картинно-ультрамариновые из-за избытка ПАВ и красителей. Я обдавал водяной
пылью ничего не ведающих обитателей Петронезии - страны погибших, но не
утонувших кораблей, где копошатся искатели мелкого счастья со всей планеты.
Перепрыгнул через дамбу, ровно между двух ветрогенераторов, похожих на
укроп-переросток, только у охранника кепку сдуло.
За Котлином начиналось глубокое море, в небе над ним барражировала пара
истребителей-бомбардировщиков и несколько вертолетов атлантических сил.
Я прошел на траверзе Красную Горку и оказался в толчее - здесь и корвет
последнего проекта, похожий на здоровенный утюг, и мультикорпусный
противолодочный корабль, смахивающие на огромные грабли, и вражеский БДК
"Збигнев Бжезинский". Но все эти силы и средства пока не видели меня.
Метамерное покрытие заставляло волны оптического и радиодиапазона огибать
корпус "Алконоста". И "Гамаюн" пока не был отключен от вражеских систем
наблюдения. Он визуализировал потоки сигналов - к БДК сходились
информационные трассы и от спутниковой группировки раннего обнаружения, и от
тарелкообразных разведывательных дронов модели UFO. С этими должны были
по-быстрому разобраться контр-дроны, вылетевшие из гнезд на бортах
"Алконоста".
"Гамаюн" проложил курс атаки, я шел с сумасшедшей скоростью под триста
узлов, через две минуты "Алконост" должен был выпустить ракетоторпеды
"Базальт".
До цели они б проплыли, огибая донный рельеф, быстрее, чем всплыли бы
пузырьки от их двигателей.
Но тут на курсе атаки оказался двухсотметровый круизный лайнер
"Дроттнинг Кристина", направляющийся из Стокгольма к Ландскроне. С
вероятностью двадцать процентов одна из ракетоторпед должна была угодить в
него, с вероятностью пять процентов его могли поразить оба "Базальта". С
одной стороны - положить мне с прибором на тысячу шведских мудотрясов,
ехавших проветриться в захваченный ими град Петров, с другой - утопить их
как-то не по-православному...
Я вдвое снизил скорость для совершения маневра и когда снова лег на
курс атаки, то мой кораблик был обнаружен - очевидно, спутниковой
группировкой, способной сканировать альбедо водной поверхности - погодка,
увы, была идеальной. На размышления оставалось несколько секунд.
С главным блюдом я опоздал, стрелять "Базальтом" нельзя, его боеголовки
не успеют ухватить цель, однако оставалось кое-что на второе. Активировать
боеголовки и вперед - курсом на столкновение...
3. Встреча у памятника себе
Город становился всё ближе, да только я никак не мог узнать набережную
Васильевского острова. Давненько я здесь не был. Пассажирский порт
скоропостижно превратился в стоянку яхт, исчезли стоявшие к югу от него
наноплантовые офисные башни, сменившись гроздьями золотистых геодезиков и
пестрых бакиболов. А к северу от него возник длинный пляж с белым песком, за
ним, если в бинокль глянуть, смешные лавчонки в виде мультяшных персонажей.
Далее к востоку - ступенчатые жилые дома, с зеленью, каждый второй этаж
тянет на висячий сад Семирамиды... Слушайте, недавно тут ведь было несколько
огороженных клубных участков с барами и ресторанами, вокруг них площадки по
продаже подержанных автомобилей и автосвалки, а над этим хозяйством нависали
коробкообразные махины, забитые гастерами.
Через несколько минут я сошел с прогулочного робосуденышка на берег.
Прошел мимо старичков, угнездившихся в ярких "раковинках", защищающих их от
ветра, мимо закаленной детворы, играющей с крылатым мячом, явным обладателем
искина - солнце зашло за тучку и стало по-питерски зябко. Под ногами хрустел
чистый песочек. Мусор собирали не пьяные бабки и не выходцы из более
солнечных краев, а небольшие аппараты - на вид паучки. Как я заметил,
столкнуться с ним невозможно, если даже попытаешься, он сразу прильнет к
песку, и уже как тарелка.
Другие аппараты - напоминающие фламинго - разносили прохладительные и
горячие напитки: жидкость лилась из "клюва", а стаканчики появлялись из-под
"крыла".
Я прошел линию, где располагались будочки для продажи всякой снеди -
роботизированные и легко трансформируемые - то это избушка яги, потчующая
пирогами, то здоровенная печка, выдающая горшки со старорежимной кашей. И я,
между прочим, не заметил, чтобы получатели пирогов и каши платили за еду.
Потом ко мне подкатила машина с рожицей, нарисованной голографической
краской. Я так понял, что общественный транспорт. Колобок по виду, с
корпусом, который одновременно является и колесом.
- Куда желаете, товарищ сударь? - поинтересовался колобок.
Я сел - внутри сидение на гироскопической гондоле.
- Пока никуда.
- Вас понял, товарищ сударь, просто покатаемся по городу, я музычку
включу, если не возражаете.
Тут, в основном, такие колобки и ездили. Диаметра и раскраски - разной,
с изменяемой прозрачностью. Без водилы - так что некому обчистить
задремавшего пассажира. Мест для пассажиров - от одного до пяти.
Собственного источника энергии у колобка нет, она передается из-под
дорожного покрытия, но дорожек для них миллион, на разных высотах. И
вертлявость необыкновенная, могут с места ехать в любую сторону. Более всего
меня удивило, как они поднимались по подсвеченным дорожкам на стенах домах -
по вертикали!
Я еду, а колобок меня просвещает. Начиная с того, как четыре тысячи лет
назад Ладога прорвалась в Балтийское море широкой рекой, получившей от
древних обитателей этих мест, родственным современным русским, название
"новая". А задолго до того, как был город заложен, здесь проходил путь,
связующий земли балтийских славян-вендов со славянами восточными. Однако
немцы и прочие шведы захватывали устья рек и гавани Балтики, приближаясь все
ближе к невской дельте, и сделали это место вечной границей наседающего
Запада и стойкой Руси... Вон за тем окном (стрелочка показывает, колобок
рассказывает) живет старик-ученый, придумавший безопасную беспроводную
передачу энергии, благодаря которой мы и катаемся. Вот за той дверью -
капитан с Северного морского пути, который освоил подводную транспортировку
грузов в графеновых контейнерах. А там отважный полярник, который в одних
трусах дошел до Северного полюса, испытав на себе клеточный антифриз -
теперь готовится выйти без скафандра на поверхность русского Марса. А за той
скромной занавеской на десятом этаже пьет чай чиновник, действительный
государственный советник. Он создал систему абсолютной честности для всего
госаппарата, заменив 90% персонала на симфонический оркестр искинов.
Оставшимся бюрократам был имплантирован рефлекс чести и даже мысль о
коррупционном акте немедленно вызывает у них рвоту и понос. Благодаря нашему
герою, зарплату чиновники получают особыми деньгами, имеющими "цвет" и
"запах", только такими и могут пользоваться - значит, не выйдет получить
взятку и спрятать ее в офшоре .
- Что-то я не въезжаю, а почему такие люди не боятся указывать свое
место проживания любому залетному уголовнику?
- Чем больше упоминаний о человеке в общественной сети, тем более к
нему приковано внимание общественных систем безопасности, - стал охотно
разъяснять колобок. - Вон посмотрите, на стене дома, где живет наш скромный
герой, снуют туда-сюда такие роботы-гекконы, это телохранители, так сказать.
А над крышей словно мошкара вьется - тоже телохранители, БПЛА.
Я проехал через висячий сад на десятом этаже и оказался на широкой
многоярусной улице, где тоже было зелено. Растения с синтетическим геномом и
разными видами плодов на одной ветке, машинки-колобки и машинки-яички,
пешеходы, даже всадники - всё имелось в большом количестве - но не
пересекалось, потому что располагалось на разных уровнях. Около памятника,
напоминающего творения советских конструктивистов и представляющего что-то
вроде торпеды в фуражке, я заметил название улицы. Имени и фамилии
такого-то, голографический портрет его же - улыбается во весь рот, словно
мороженого наелся, и в парадной форме.
Капитан 3-го ранга Александр Антонович Преображенский. Год рождения
указан и год отбытия в лучший мир. Судя по той справке, что нарисовала
дополненная реальность, Преображенский погиб три года назад при освобождении
города от иностранных захватчиков и их агентов. Точнее, пожертвовал собой во
время атаки на вражеский БДК, на борту которого находилось до тысячи элитных
бойцов Атлантического альянса. Подробности освобождения Петербурга - милости
просим узнать, щелкните пальцем на ссылку, ведущую в Ноонет. Можно
посмотреть про перепрограммирование дронов Flying Genius самой успешной
хакерской атакой нашего столетия, и про то, как включались в борьбу
многочисленные "спящие" группы сопротивления - к членам одной из них,
собственно, и относился наш герой. Имеется и видеозапись атаки
Преображенского. "Алконост" врезается в левый борт "Бжезинского", в районе
мидель-шпангоута, корпус лопается, плещет огнем, летят агрегаты, механизмы,
обломки шпангоутов и обшивки. БДК резко кренится, с палубы сыплются матросы.
И про переброску в город российского спецназа, который сломал врагу хребет,
Ноонет вам тоже расскажет. И про финальную зачистку города от бандитов,
мародеров, коррупционеров и кривозащитников, с чем блестяще справилась пятая
казачья бригада атамана Конторовича, применившего к обнаружению антинародных
элементов самые передовые математические методы. Математика математикой, но
виноватых пороли нагайками, согласно законам военного времени - рецидивов
антиобщественного поведения больше не было. Постлюдей пяти полов и прочих
"истинных ингерманландцев" спровадили в Хельсинки и Стокгольм на большом
ржавом пароходе.
А я вспоминаю цельной картинкой, как передо мной возник огромный серый
борт БДК, как в открытом бортовом лацпорте были видны обреченные глаза
матросов. И музыкальное сопровождение само собой возникает: "Обратно вернусь
я не скоро, но хватит для битвы огня". Потом был тот самый огонь и сразу -
игра ярких, но ласковых цветов. Я тогда очнулся в воде от ощущения удушья -
однако, надо было только вздохнуть, под шлем исправно поступал воздух, да и
пара трубочек питания уходила к кровеносным сосудам. Немного полежав на
спине, поплыл по навигатору на восток.
На экранолете "Алконост" имелась система катапультирования, похожая на
ту, что ставится на военных самолетах, только более мощная. Меня, перед
самым столкновением с "Бжезинским", швырнуло на 300 метров назад - оттого и
сознание надолго потерял.
Я тот, в котором ожил капитан 3-го ранга Преображенский. На самом деле
Александр погиб еще в те дни, когда натовцы брали на щит город святого
Петра, пользуясь предательством и жадностью тех, кто мог бы защитить его, и
равнодушием толпы. Пал в бою против многократно превосходящего противника,
героически - так что улицу своего имени полностью заслужил. Может, на этой
улице и лежало его прошитое пулями и обожженное тело, на фоне которого
селфились натовские солдаты и местные зеваки. Но после его гибели осталось
много того, что мог совершить только Преображенский. Он один знал, где
спрятан "Алконост" и как использовать секретный корабль для нашей победы.
Ну, а я всего лишь Павел Крицын, один из тех, кто предал по глупости и
жадности; да, предатель бывший, однако не по своей воле вставший на
праведный путь. Разве моим именем должны называться улицы? Разве должны в
Ноонете написать, что бывший предатель в компании с искином сделали то, чего
не сделали мифические хакерские атаки и не менее мифические группы
сопротивления? Какой уж тут пример для юношества? Одни случайности. Елена
Петровна вовремя изготовила структурограмму памяти Преображенского - она
была его женой и, по совместительству, машинным психологом. И передала этот
отпечаток памяти доктору Чакрабарти. Который и имплантировал его мне, когда
я пришел подсаживать орган на продажу.
Я обернулся. На противоположной стороне улицы стояла женщина, чем-то
похожая на... таинственную Елену Петровну.
У этой женщины были такие же суровые серые глаза и светло-рыжие жесткие
волосы.
Я инстинктивно сделал несколько шагов навстречу. Похожая, да только
много-много моложе.
- Вы приезжий? Хотели меня о чем-то спросить? - сказала она.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг