вооруженный американским "Стингером" бородатый моджахед с пакистанской базы
и зарплатой из саудовской кассы, летел южнокорейский боинг с американской
разведывательной начинкой на наш Дальний Восток, чтобы по своему уничтожению
дать начало западной пропагандистской истерии; ЦРУ и Ватикан с помощью
польского ксендза нашептывали польскому рабочему, что русский - исконный
враг. На приток советских энергоресурсов, западные диверсионные штабы
ответили теперь трубным эмбарго, обрушением цен на нефть и взрывами
газопроводов. Адекватного ответа с нашей стороны не было и не могло уже
быть. Советские элиты уже хотели себя капитализировать - с помощью западных
партнеров...
Если в одном месте убудет, то в другом прибудет. Интеллектуальные силы,
утекающие из сферы управления, притекали в сфере подрывной деятельности
против собственной страны. Советские элиты, имеющие максимальный доступ к
традиционно мощной государственной машине (к ее экономическим, полицейским,
медийным инструментам), поставили своей целью развал этого самой машины,
обеспечение личного блага не за счет функционирования государства, а за счет
его нестабильности.
Наш управляющий класс дал себя соблазнить западным растлителям, а затем
в порядке компенсации многократно изнасиловал вверенную ему страну - кстати,
на процессах по делам о насилиях адвокаты нередко делают упор на то, что
обвиняемый и сам в детстве натерпелся от насильников.
С медицинской точки зрения, болезнь советского общества напоминала
социальный СПИД. Иммунитет общественного организма боролся против чего
хочешь, но только не против инфекции, которая разрушала этот самый
общественный организм и сам иммунитет.
Постиндустриал сломал Россию гораздо раньше, чем она завершила
индустриальную фазу развития - на которую было отведено каких-то шестьдесят
лет (за вычетом войны и послевоенного восстановления - вообще пятьдесят).
Столь ранние сроки и необыкновенная скорость постиндустриального
передела Россия были определены нашей "совестью нации" - гуманитарной
интеллигенцией. Не просвещением народа, не национальной памятью и повышением
качества образования занималась она, а засорением культурного поля
информационными вирусами.
Были применены практически все вирусные конструкты, накопившиеся за
четыреста пятьдесят лет русофобии, от тех, что еще выдумывали ясновельможные
паны в занюханных местечках до самых новомодных: "русские несут коллективную
ответственность за коммунистические преступления" и "русский коммунизм
равняется фашизму".
Вирусы шли потоком по всеохватным информационным каналам советского
телевидения и союзпечати, вливаясь в уши, глаза, в лобные, височные и
затылочные доли мозга.
Убивалась память о всем значимом в русской истории, о том, что могло
дать психологическую защиту от унижения, что могло восстановить гомеостаз
"системы Русь". Разрушалось прошлое, чтобы не было будущего. Извращалось или
замалчивалось всё, что составляло сущность русской истории: многовековая
борьба за выживание против холода, голода, против степных орд и западных
бронированных хищников. Стирались победы (сражение при Молоди 1572 просто
испарилось, а битва за Москву 1941 превратилась в "закидывания трупами"
культурно воюющего противника) и нивелировались страдания, которые несли нам
"свободные европейцы" и не менее "свободные азиаты", начиная с погромов
Батыя и Дивлет Гирея и кончая фашистскими шталагами.
Разрушение страны готовилось под убаюкивающие слова, что вернемся на
"торную дорогу цивилизации", будем жить "как в Швейцарии" (хотя вроде и
ежику понятно, что природно-климатические и геополитические условия
предопределили "системе Русь" другой путь и другие механизмы развития, чем
какой-нибудь Швейцарии).
Переход высших слоев общества в состояние "пятой колонны" вылился во
взрывное разрушение организационных связей в 1989-1991 и коллапсу
социально-экономической системы.
Приходу Постиндустриала предшествовал демонтаж централизованного
управления и трудового контроля при помощи законов "О предприятиях в СССР"
(1990) и "О собственности в СССР" (1990).
После возникновения организационного хаоса началось Гайдарово
нашествие.
Первый его удар пришелся на денежную систему, были стерилизованы
сбережения населения и производственные накопления, остановлен
инвестиционный процесс и кастрирован потребительский спрос. Обмен товарами
вернулся к средневековым натуральным формам (бартер).
Обескровленная и парализованная Индустрия рухнула, превратившись в
распродажу по дешевке ценных государственных активов и разорение всего
прочего. Россия наверное впервые со времен татаро-монгольского ига стала
ярким образчиком страны-донора, представляющей свои ресурсы в распоряжение
внешней среды.
Постиндустриал пришел в виде нового феодализма. Огромные регионы
отдавались в "кормления" локальным и этническим ОПГ, лучшие предприятия
передавались в "вотчины" прекрасноликим фаворитам. Заработала великолепно
отлаженная система "сравнительно честного" отъема народной собственности.
Приметными были "чеченские авизо" и ваучеризация, зато в тени оставался увод
валютной выручки через офшоры, чистая уголовка под названием "закрытые
аукционы" и надувание "внешнего долга СССР". (Мы должны миллиарды долларов
Болгарии-Венгрии-ГДР? Неужто наша нефть стоила много меньше их баклажанов и
пишущих машинок?). Отдельного разговора стоит разгром деревни, который
соответствовал классическим канонам колониализма, с разделом общинных
земель, переходом земли в руки ростовщического капитала и обезземеливанием
крестьянства.
Несмотря на форсированную деиндустриализацию, на имущественные потери в
сотни миллиардов долларов, на наступившую африканскую сверхсмертность, сам
приход постиндустриализма не был результатом заговора. Он пришел в силу
смену мировых формаций.
Отмотаем timeline чуть-чуть назад - в начало 1970-х годов.
Западный мир в это время изнурен кризисами перепроизводства, основной
причиной которых было единосущность производителя и потребителя. Повышение
зарплат и социальных отчислений повышало спрос, но одновременно делало
дорогим предложение - и взять этот процесс под контроль было невозможно.
Запад был потрясен ростом цен на углеводороды, который разрушал
классическую парадигму его экономических взаимоотношений с мировой
периферией: дорогие промышленные товары в обмен на дешевой сырье.
Запад был брошен на лопатки борцами против колониализма, которые
закрывали для западных промышленных товаров огромные регионы планеты.
Коммунистическая герилья чуть ли не во всех тропиках заставляла Запад
тратить несоразмерно большие средства на антипартизанскую войну, что
обесценивало деньги и даже приводило к классическим мерам "военной
экономики", таким как замораживание цен и зарплат.
Но высокоразвитая англосаксонская школа непрямых действий искала и
нашла выход.
Часть Четвертая
Днем рождения постиндустриального мира (который он может смело
отмечать) является 14 апреля 1971 года, когда девятеро американских
пинг-понгистов и с ними четверо чиновников госдепа приехали в Китай из
Гонконга. Эти персонажи погоняли шарики со своими китайскими коллегами,
после чего США сняли эмбарго на торговлю с Китаем. Вслед за спортсменами уже
глава госдепа Г.Киссинджер нанес два секретных визита в Поднебесную.
Итак, с одной стороны леворадикальный Китай, который не прочь спалить
немирным атомом полмира, дабы в оставшейся половине утвердился коммунизм. С
другой стороны цитадель индустриального капитализма. Противоположности
сошлись в не слишком гласном союзе.
Результатом этого союза на политическом плане стала совместная борьба
Китая и Америки против умеренно-социалистического СССР, выход США из
вооруженной борьбы против коммунизма в Индокитае, нападение Китая на Вьетнам
и даже такая комичная вещь, как поддержка правозащитником Картером
прокитайских (и страшно кровожадных) красных кхмеров, сражающихся против
просоветского Вьетнама.
Однако куда более мощным следствием стала трансформация всего мирового
хозяйства. Первым признаком этого была почти немедленная отмена
Бреттон-Вудской системы (отмена привязки доллара к золотому эквиваленту и
превращение его в виртуальную валюту). Затем был дан старт переводу западной
индустрии в Китай, являющийся огромным резервуаром дешевой и послушной
рабочей силы. Благодаря этому утечка производства в Третий мир, начавшаяся с
нехитрого легпрома и дешевой добычи минеральных и биологических ресурсов,
стала необратимой тенденцией, охватывая одну отрасль за другой. Теперь на
мировой периферии еще шире будут расходоваться невозобновляемые ресурсы и
сбрасываться отходы. Там будет эксплуатируемый пролетариат, производственный
травматизм, низкие зарплаты и микроскопические социальные отчисления. А в
странах "золотого миллиарда" останется потребление, высокая зарплата, чистая
экология и высокие социальные расходы.
На рубеже 20 и 21 веков колониализм вернулся, покорители индий Роберт
Клайв и Уоррен Хастингс могут спокойно спать в своих склепах. И хотя сейчас
никто уже не разоряет туземные ремесла в колониях, как это было в 18-19
веках, скорее наоборот, но чистый доход все рано оседает в банках
метрополий. И Запад, еще более успешно чем в 18-19 веках, переносит издержки
своего функционирования во внешнюю среду, в более слабые социальные системы.
США к 2000 году, по сути, очень отличались от себя же в 1960-е.
Контроль над финансовыми и информационными потоками, над информацией и
ноу-хау стал важнее обладания большими и диверсифицированными средствами
производства. Класс производителей (рабочий класс, в первую очередь) сильно
сузился в процентном отношении и перестал играть какую-либо политическую
роль. Производитель и потребитель вышли из двуединства и разошлись. Доля
индустрии в ВВП снизилась до 20%, а сельского хозяйства до 0,7%. Это - в
стоимостном выражении; по большинству натуральных показателей статистика
просто исчезла. На смену производству материальных ценностей пришло
манипулированием информационными ценностями, к которым относятся как
электронные деньги, так и разнообразные психопрограммные конструкты, среди
которых важную роль играет образ "царства божия на земле" в американском
варианте. Одним из информационных таранов стала "концепция прав человека",
согласно которой права сколь угодно-малой группы или даже отдельной личности
могут быть поставлены выше базовых прав государства, народа, коллектива. Но
это - внешняя канва. Истинной причиной возникновения Постиндустриала
являлось стремление к увеличению устойчивости западного мира.
Постиндустриальный переход покончил с колебательным процессом
"спрос-предложение". Одни регионы мира стали регионами спроса, другие -
регионами предложения.
Отрыв потребления от производства, денег от товаров (настоящих и
будущих) означал повышение устойчивости западной системы, перенос всех
факторов риска, связанных с материальным производством, во внешнюю среду.
Платежеспособный спрос западных потребителей мог теперь неограниченно
расти за счет эмиссии электронных денег, за которыми стоят не западные
товары, а западный контроль за мировой финансовой системой и западная
эксплуатация трудовых и прочих ресурсов во внешней среде. Под этими
ресурсами подразумеваются и обитатели Третьего мира, чье собственное
потребление годами могло находится на уровне железного минимума
(сандалии-трусы-велосипед-чашка риса).
Неограниченно растущий спрос в западном мире привел к появлению
"опережающего предложения". Это когда "королю-покупателю" с помощью
нейролингвистической рекламы прививают искусственные потребности и на рынке
появляется все больше товаров, без которых можно и нужно обойтись. Все
больше товаров и услуг ориентируются на стимуляцию низменных человеческих
начал. И ради этих товаров и услуг перемалывается все больше мировых
ресурсов.
Постиндустриальный мир - это конспирологический мир информационных
фантомов и симулякров, создающих фальшивые образы прошлого и будущего.
Задача исторических фантомов - показать богоданность англосаксонской модели,
которая век за веком уничтожает кровавые и отсталые "тирании" по всему миру.
Политические симулякры, вроде партий, маскируют глобальных кукловодов,
которые разыгрывают выборные спектакли. В отсутствии массового производителя
от демократия остается лишь упаковка, удовлетворяющая запрос массового
потребителя на моральное удовлетворение.
Одним из информационных конструктов является и сама "глобализация", в
объятия которой должны безоглядно отдаться все народы. Внушается, что любая
страна становится частью глобальной сверхсистемы, стремящейся к глобальной
устойчивости. На самом деле роль глобального регулятора исполняет Запад,
столетиями эксплуатирующий слабые социумы.
Постиндустриал - это эпоха без массового производителя и массовой
армии, в них нет нужды, следовательно население начинает вымирать. Особенно
быстро это происходит в странах, где происходит форсированно быстрое
уничтожение некогда обширной и диверсифицированной индустрии, не
вписывающейся в постиндустриальную роль. Например, в России и на
русскоязычной Украине. В этих странах потери составили до 15 миллионов
человек. Забавным образом и некоторые американские промышленные города, как,
например, некогда блестящий Детройт, запустели, облупились и стал напоминать
послевоенные руины. Даже в богатых США излишки пролетариата
криминализировались и составили огромное население тюрем,
превышающее численность зеков в СССР 1930-х.
С исчезновением массового производителя усиливается расслоение
общества - на тех, кто понял условия игры, и тех, кто не понял. Это время,
когда основные решения принимаются хорошо законспирированной
финансово-информационной элитой.
Это эпоха заката традиционных ценностей и декаданса в смеси с
эпигонством в искусстве и литературе. Что страшно напоминает закат Римской
империи, движущейся навстречу варварству и феодализму.
Постиндустриал - это эпоха монокультур. Монокультура есть то, что будет
иметь ценность на глобальном рынке товаров и услуг и поэтому рентабельно для
данной страны или региона.
Американская монокультура - создание информационных
конструкций-"ценностей", контроль над информационными и финансовыми
потоками.
Китайская монокультура - это производство ширпотреба (конечно, Китай
выходит за рамки той роли, которую ему предоставляет постиндустриальный мир,
но это его собственное дерзание).
Монокультура постиндустриальной России - это поставка дешевых
энергоресурсов (формально цены могут быть высокими, но предусмотрены
механизмы возврата энергетической выручки на Запад). Задним фоном этой роли
является импорт практически всего спектра промышленных товаров длительного
пользования для элитных групп населения страны. При такой монокультуре
России не нужно ни большое население, ни большой рабочий класс, ни большая
прослойка ИТР. Ни в каком обозримом будущем в России не будет столько
населения, столько рабочих и ученых, как в 1991 г.
Ближайшие десятилетия постиндустриальной России будут наполнены борьбой
либералов, встроенных в новый мировой порядок, и патриотов, сформированных
инерцией индустриальной эпохи. По отношению к культуре это будет напоминать
борьбу зелотов и эллинистов в Иудее времен римского владычества. По
отношению к средствам производства - борьбу прозападных компрадоров против
традиционалистов - консерваторов, что, в общем, типично для полуколониальных
стран (например, Китая 19 века).
Либерально-патриотическая граница уже сейчас проходит наискось по
пирамиде российского общества. Чем выше от подножия к вершине, к элитным
слоям, тем меньше доля патриотов и больше доля либералов. Либеральная
новорусская элита представляет местный филиал мировой элиты и потребляет
большую часть природной и земельной ренты, оставшейся в стране после сдачи
дани в пользу "золотого миллиарда". На нижние слои общества падают и будут
падать все издержки функционирования системы: бедность, алкоголизация,
воинская повинность. Либеральная элита, в принципе, заинтересована в
сокращении численности низших слоев общественной пирамиды.
Патриоты будут стараться поддержать целостность России, либералы
постараются ее расчленить - для более легкого поглощения российского
общества новым мировым порядком. Расчленять страну они будут, в первую
очередь, в меридиональном направлении "Волга-Кавказ", по зоне существующих
межэтнических разломов. А затем, в широтном направлении - примерно вдоль
шестидесятой параллели. Для отсечения энергоресурсного севера либералами
будет усиленно создаваться конструкты сепаратных северно-русского и
сибирского этнического типов. Особые усилия будут прилагаться к демонизации
общерусского прошлого - это облегчит задачу дробления психологического и
культурного единства русского народа. Однако времени у расчленителей не так
уж много.
Берусь утверждать, что Постиндустриальный мир, несмотря на свою технику
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг