потонул и колокольный звон. Затем немного прояснилось, но появилось ощущение
обособленности от всего самого ближнего: воздуха, деревьев, кустов. Я стал
инородным и тяжелым. Шаг вперед и то, что вокруг, потянулось за мной, как
вязкая жидкость, меня даже покачивать стало будто волной. Тянется и не
отстает, приклеивается, пытается как бы затормозить время. Благодаря этому
мне приоткрывается замедленная жизнь растений и быстрая жизнь жуков -
великий магнит солнца, сладкие подпочвенные воды, острые запахи нектара.
Отвяжись, наваждение...
Не было случая, чтобы Нина не встретила меня , когда я приезжал из
Сычёвки. Как и Артурыч. Может быть, она и давала мне поручения, чтобы потом
встретить, перекинуться несколькими фразами, дождаться какой-нибудь моей
шуточки. Словно я ей был интересен. Я, конечно, не считал такую версию
серьезной. Барышня-то молодая, особенно если сравнить со мной, из приличной
семьи при деньгах, хорошенькая, в Москве у нее бойфренд имелся из дипслужбы.
А, может, зря не считал. По-любому, Нина меня очень выручила в этой
экспедиции, ведь первую неделю я тут капитально нервничал и злился;
казалось, что Липский смотрит на людей как на скребки, Петрович - совсем
грубиян, а Матильда презирает тех, кто хуже ее соображает. И жара доставала,
и головные боли еще сильны были, так что любое дело казалось неподъемным. А
Нина могла просто подойти ко мне и сделать какую-нибудь глупость - поправить
мою шевелюру, шлепнуть холодной мокрой рукой по моей раскалившейся от солнца
спине, принести бутылку газировки, охлажденной в речной воде - и сразу
легчало...
Ощущение волны осталось, а вот вязкость прошла и растерянность
кончилась. Я не знал еще, что буду делать, но вдруг появилась решимость,
будто и в самом деле несло потоком. Всё вокруг сделалось сейчас ясным,
проницаемым, я стал видеть наиболее быстрые и верные пути, как для себя, так
и для других. И я почувствовал, что самый главный путь для меня - это месть;
любой другой вариант не даст мне прожить спокойно ни одного дня, ни одной
ночи. Мстить, как мстили предки, которые лежат разумным гумусом парой метров
ниже. Только месть может восстановить справедливость.
3. Уплата по счету
Я побежал к реке, но не прямо, а постепенно приближаясь к берегу. Вот
смятая трава - кто-то проходил недавно, еще дальше раздавленная ягода
брусники, не успела засохнуть; те были здесь с полчаса назад.
Ненадолго мне показалось, что я потерял след, но сделал несколько
зигзагов и нашел следы берцов на влажном грунте.
Бандиты вряд ли думают, что я отправлюсь за ними. Я сам минут десять
назад не подумал бы такого. Тем не менее, если это группа, организованная по
военному принципу, то двое-трое впереди как передовой дозор, а еще пара,
наоборот, сильно позади.
Я прибавил ходу и заметил нечто... сперва просто легкие тени между
деревьями, перемену прозрачности воздуха, а затем чётче. Те были неподалеку
и тоже приближались к берегу реки. Я немного изменил курс, спрямив его к
берегу. Уже через минуту речная вода схватила в свои ледяные объятия мою
разгоряченную кожу.
Я постарался сразу зайти поглубже, чтоб не было плеска от моего
движения. Хорошо, что поддувает небольшой ветерок, колышет прибрежную
растительность, скрывает шум. Проплыв метров двадцать по течению, стал
подтягивать себя к берегу, цепляясь за стебли камыша. Я видел киллеров - всё
ближе и ближе. Один из них остановился, зашел в воду и принялся мочиться.
Разумное в принципе решение, зачем оставлять следы на земле? Закончив дело,
он обернулся и принялся выбираться из зарослей рогоза. Расстояние между нами
начало увеличиваться. Сейчас или никогда.
Я на мгновение представил сценку со своими дальнейшими действиями;
обычно у меня на этом всё и заканчивалось, оставаясь в категории "мечты и
фантазии", но сейчас я рванул вперед, к берегу. И действовал так, будто
когда-то уже дрался насмерть.
Киллер обернулся почти сразу, поднимая автомат с глушителем, я в
прыжке-падении достал его в момент, когда он уже должен был выстрелить.
Воткнул секач в его камуфлированную штанину немного повыше берца. Пуля
свистнула над моей макушкой, прежде чем он свалился с хриплым выдохом. Под
моей левой рукой оказался ствол его автомата, отвел в сторону. Следующая
пуля ушла в белый свет, но своей здоровой ногой бугай нацелился мне в лоб.
Сломал бы как пить дать шейные позвонки, если б я не заслонился левой
рукой - больно было, словно кипятком плеснуло до плеча. Этим ударом меня
отшвырнуло на полметра, только я успел достать этого типа снова и рубануть
по второй ноге, чуть повыше колена. Ствол его автомата я выпустил и он
удержал свое оружие, однако боль помешала ему прицельно выстрелить. А я
врезал секачем по кисти его левой руки, держащей автомат. И почувствовал,
как хрупнули не слишком массивные кистевые кости.
Второй бандит был уже рядом, только не сразу смог взять цель, два
грязных борющихся тела не представляли легкую мишень. Следующим движением я
перекатился к нему, постаравшись не попасть на линию прицела. Резанул
секачом по пальцам его правой руки, лежащим на спусковом крючке и в районе
скобы. Эта рука, брызнув пальцами, отпустила оружие, но левой бандит впаял
мне в голову. Профессионально. Мне б хватило за глаза, если бы не успел
выставить лезвие на направление удара.
Увидел, как от левой руки бандита отскочило два пальца. Противник,
умевший контролировать боль, начал проводить удар ногой - и адресат опять я,
точнее моя голова. Он не крутил фуэтэ как Чак Норрис, ограничившись
фронтальной атакой, но все же потерял равновесие - грунт-то мягкий, вязкий.
Лезвие моего секача вошло противнику в шею раньше, чем его ботинок раскроил
бы мне череп. Шея раскрылась красным цветком и выпустила протуберанец
крови - видно, оказалась перерублена артерия.
Я резко развернул изливающего жизнь бандита, заслонившись его телом от
первого бойца, который как раз вышел из болевого шока и выпустил три пули из
автомата - там, должно быть, стояла отсечка на короткую очередь. Пули со
смещенным центром тяжести продырявили броник почти-мертвеца спереди, но не
смогли пробить сзади и, пометавшись, остались в нём до Страшного суда.
Осталось швырнуть его, уже совершенно покойного и наполненного фаршем, на
первого бойца. Мертвый, рухнув на живого, сбил его на землю. Шаг вперед, я
наступил на его автомат в районе патронника и нанес ему удар между глаз.
Секачом, без тени сомнения, без раздумий и рефлексий, но и без остервенения.
Если бить решительно, то хорошо заточенная сталь пробивает кость - а
Петрович не забыл вчера основательно поточить кухонный инструмент. Секач
застрял в черепе врага. Вот вам за Диму.
Пошел было дальше, не испытывая никаких чувств (эмоций накопилось,
наверное ,так много, что они перекатились через порог насыщения), секунд
через двадцать вернулся, забрал австрийскую автоматическую винтовку и нож у
одного, саперную лопатку и автомат с двумя "рожками" у второго. Секач из
головы убитого убийцы не стал вынимать, пусть носит по праву такую "корону".
А еще отсек у обоих гадов указательные пальцы рук, на которых был
выколот характерный знак Вольфсангель, "хищный ангел", принятый у некоторых
зондеркоманд недалекого противника. Мне самому это показалось странным, я
даже подумал, что сказала б по этому поводу моя тетя Софья,
преподавательница фортепьяно в питерской консерватории. Большую часть
времени во время визитов к моей маме, пока я был маленький, тетя посвящала
объяснениям, почему воспитанный мальчик не должен давать сдачи - спич мог
длиться до получаса. Но сейчас взятие таких трофеев показалось мне
совершенно естественным.
У одного из тех был с собой вроде как смартфон, только помассивнее
обычного - последнее, что сделал этот бандит в своей жизни, дал сообщение в
Твиттер под ником Kill Vata: "Сегодня было забавно. Ватники визжали от
страха как свиньи, потому и резал их как свиней, ножом. Скоро сетевую
публику ожидает сюрприз". Спутниковую связь, что ли он использует? И что за
сюрприз? А сволота эта, судя по свидомитскому жаргону, с той территории
явилась, где Петлюра, Бандера и Шухевич в роли духовных отцов.
Швырнул смартфон в реку - гадость, да и найти по нему могут. Потом
глянул на карту, которая у того типа имелась в планшете - карандашом
обведена наша стоянка и Сычёвка, хотя туда никто из всей группы, кроме
одного меня, не наведывался.
Так, пора уходить от берега, этих двоих вот-вот хватятся, если уже не
хватились.
И тут я залег, вовремя заметив - не фигуры, а колебания прозрачности
воздуха, .
Пальнул тремя одиночными, потом резво отполз. Через то место, которое
недавно занимало мое скромное тело, прошло несколько очередей; было видно по
фонтанчикам на воде. По мне стреляли, но, как ни странно, сердце не стало
биться сильнее. Я привык к тому, что меня хотят грохнуть.
Местность как будто расстелилась передо моим взглядом: параллелепипед
тысячу на тысячу на пятьдесят метров в подходящем масштабе. Такими объемами
я создавал её трехмерную модель для ГИС, которой несколько раз пользовался
Липский, задумчиво ковыряя пальцем в ухе. Заодно я представил себя в этой
модели - этаким жучком-паучком; вот годные маршруты, а вот оптимальный путь.
В полусотне метров отсюда овраг, по которому в ливень вовсю шурует
поток, а в остальное время там гниет листва, оставшаяся с прошлой осени и,
как говорили дамы за рюмкой вечернего чая, ползают обалденно страшные гадюки
размером с анаконду. Я швырнул автоматическую винтовку в реку, в сторону
противоположную от своего движения. Звук всплеска, может быть, запутает
врагов и не сразу они разберутся, где искать цель, а мне бежать с двумя
автоматами, при моей-то физподготовке, было б сложновато.
Теперь вперед. Ага, пришло две очереди с севера, но значительно левее,
значит не просекли свидомые моего маневра.
Устье оврага было замаскировано с боков густыми кустами дерезы, а
спереди группой кривых березок, проросших на "конусе выноса", где водотоки
нанесли песочек.
Когда чесал по дну оврага, казалось, что по траншее. И ощущение было:
что-то такое я уже делал. Минуты через три понял, те зашли в овраг с того же
самого конца. Не почувствовал, а именно понял - именно так они должны
поступить, если не дураки. И, скорее всего, кое-кто из их группы попытается
спуститься в овраг сверху; впрочем, там сложнее, потому что подступы к нему
заросли рябинником и прутьевидной ивой.
Нахожу сухой ствол упавшего сверху дерева, тут на дне весьма мусорно -
втыкаю его как распорку между двух склонов, закидываю охапками гнилой
листвы.
Примечаю ракиту, выросшую под склоном, отклоняю ее верхушку вниз и
вперед, и закрепляю гибкой веткой за торчащий из почвы корень. Разбиваю
пивную бутылку о пряжку своего ремня и рассыпаю осколки перед этим самым
корнем.
Остановился за изгибом склона, какое-то время надо побыть незаметным
зрителем.
Вот по оврагу чешут двое. Первый бандит спотыкается о поперечный ствол
и летит оземь; пошатываясь, встает, догоняет товарища. А второй цепляется
ногой за скрученную ракиту и она, распрямившись, лупит первого наотмашь -
нокаут. Второй тоже падает и въезжает руками в осколки, несколько секунд
ошалело смотрит на свои окровавленные ладони - этой паузы мне хватает, чтобы
добраться до него. Он пытается то ли увернуться, то ли направить свой
автомат на меня. Нельзя два дела делать одновременно. Приголубил его
саперной лопаткой по шее - что есть мочи, будто скиф секирой - фонтан крови
и тому типу конец. Первый бандит как раз вышел из нокаута, но ненадолго -
тычок саперной лопаткой и он улегся насовсем с перерубленным горлом.
Странно, я еще недавно дико сочувствовал мышке, которую пришлось
ликвидировать на кухне за преступления против моей крупы, а этим сопереживаю
не больше, чем шницелю на разделочной доске. Потому что такова честная им
плата за Петровича, Лёшу, Матильду. У очередной пары бандитов тоже беру
пальцы с Вольфсангель; похоже, всех этих хлопцев связывает тайна
происхождения.
Струюсь дальше вдоль склона оврага, который почти вертикальный, как
стена и представляет геологическую историю - в голове всплыл рассказ
Матильды насчет того, что он сложен меловыми отложениями на известняках,
которые метрах в ста от устья сменяются ожелезнёнными песчаниками мелового
периода. Тут наверняка лежат самые поздние динозавры, пестрые, пернатые,
быстрые, но все еще лишенные морали, в том числе и заботы о детях. Меня
прикрывают свисающие сверху пучки цветущей сныти. Останавливаюсь - наверху,
на краю обрыва, кто-то есть. Наверняка, собирается спуститься или спрыгнуть.
Внедряюсь спиной в "стену", чтобы стать незаметнее.
Когда тот прыгает, отжимаю гибкий ствол ивы, укоренившейся в склон, к
середине оврага. При пересечении с ивой этого бандита разворачивает, он уже
падает не на ноги, а боком, левой рукой и головой. Не нокаут, так нокдаун.
Успеваю сорвать гранату с его разгрузки, чеку долой, отправляю боеприпас
наверх, где подходит ещё один. Там взрыв, осколки разносятся пятью метрами
выше, оттуда валится окровавленный мертвец. Он придавливает руку своего
товарища, находящегося внизу. Руку, держащую автомат. Вытаскивая свою
конечность, бандит покалывает меня острыми глазками. Не успевает, потому что
получает лопаткой по голове - отлетает ухо. Странно, даже сейчас у него в
глазах страха нет, под наркотой что ли?
А всё-таки вытащил он оружие и череп у него крепкий оказался. Прежде
чем он навёл на меня ствол, я прыгаю к нему, вернее на него, как в реслинге,
стараясь смять корпусом. Ствол автомата я снова придавливаю, в моих руках
саперная лопатка. На секунду возникла мысль - может, в плен взять, по
благородному, пусть сидит в тюряге, пусть совесть его мучает. Но тут я
замечаю женские трусики, завязанные браслетом на его запястье.
Еще два ему удара саперной лопаткой, в живот и в пах. Теперь ему
достаточно, чтобы отправиться в ад, но не сразу. Меньше благородства, больше
справедливости. Это вам за Нину.
Беру от этих пальцы с характерной наколкой - в виде военного сувенира.
Не знаю почему, но я считаю это необходимым. Забираю магазины, заимствую
разгрузку, чтоб было удобнее тащить боеприпасы, еще одной гранатой разжился.
А теперь в том месте, где я оставил засохшее деревце, выбираюсь из
оврага, сейчас использую его ствол как лесенку, сучки как ступеньки.
На той стороне оврага лесок становится более редким, чувствую себя
неуютно. Хотя и мне уже удобнее осматривать окрестности. Еще шагов сто и я
замечаю одного из тех. А он меня - пока нет. Потому что, там где он
находится, лес более светлый, сосновый, совсем без кустарника. Враг идет
фактически встречным курсом. Снова шиза со мной творится, чувствую
пространство как вязкую жидкость, отчего всё вокруг замедляется; тот тип
словно гонит волну перед собой, не только его направление ощущается, но и
яростное желание содрать с меня шкуру. Несколько секунд и он меня с
гарантией засечет. Надо срочно шхериться... откуда только флотские словечки
в моем лексиконе?
Вся местность - то, что я видел и что я отслеживал на карте, то, что я
загонял в ГИС-программы, сейчас разом вошла в мой мозг и расположилась там
трехмерной картой, только не по горизонтали, а как бы обернув меня. На ней я
легко нашел, что мне нужно....
Скромный холмик, покрытый зеленчуком и брусникой, и в самом деле не
подвел - прямо под вылезшими корнями не слишком здорового и изрядно
покосившегося дубка имелась щель. Может, лисья нора, может волчок нарыл.
Автомат придётся положить в густую траву чуть поодаль. Я кое-как протиснулся
в нору и уже ощущение начал испытывать, что кто-то цапнет меня за пятку.
Впрочем, не до пятки вскоре стало. По земле начало проходить легкое
колебание - этот тип неподалеку. Если обнаружит меня раньше, чем я его,
расстреляет как мишень в тире - я даже пошевелиться не смогу, заодно
помочится мне на голову и сделает селфи с моей тушкой. Свидомиты любят
покуражиться-поиздеваться над "москалём", это у них так подсознание
работает, дабы забыть, что их сделали польским пальцем в австрийском сапоге.
Вражина где-то совсем рядом... вот зараза, на холмике, прямо над мной,
брусничку что ль решил пособирать?
Он всё ж прошел чуть вперед; лишь бы не обернулся. Я стал потихоньку
выбираться. Но враг что-то уловил и двинул назад. Его ноги уже топчутся
неподалеку от норы, на ботинках я вижу характерную красноватую пыль из
нашего раскопа. Я бросил комочек земли в сторону от выхода. Бандит
повернулся, в этот момент я рванулся вперед и ткнул ножом в его икроножную
мышцу. Он сел на землю, но резво обернулся ко мне и получил горсть земли в
глаза. Я ухватил его за ногу, точнее за ботинок. Он инстинктивно подогнул
ее, чтобы отшвырнуть помеху, но только окончательно вытащил меня из норы. Я
загнал лезвие ножа в ствол его автомата, отвел от себя и отдернул руку. Тут
бандита, додавившего спусковой крючок, уложило отдачей на землю. Секунду
спустя я, оказавшись на нем, вложил ему гранату в раззявленную пасть. От
нашего стола вашему. Оглушив оппонента ударом локтя в лоб, выдернул чеку и
перескочил на другую сторону холмика.
Долбануло прилично, я только минуту спустя стал что-то слышать. А палец
с Вольфсангель уже лежал отдельно, так что отрезать не пришлось. Это поганцу
за Борю.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг