И вот, стряхивая обломки, перед мной возник во всей ужасной красе
пятидесятитонный "Армадилльо", который палил из автоматических пушек по
западному склону лощины. Туда же уходили дымные залпы из его ракетных
установок, имеющих форму призмы.
У меня в голове от рева и грохота танкового оружия наступило полное
затмение.
А "Крокодил" по-прежнему мчался на бронированного гиганта. За мгновение
до того, как по мне сработала бы активная защита Армадилльо, "крокодил"
затормозил - совсем рядом брызнули фонтанчики взрывов. А потом он снова
дунул вперед. Секундой спустя я был ровно под днищем у шагающего танка. И
тут "крокодил" остановился.
Я оказался в роли первобытного охотника, который случайно забежал под
брюхо динозавру, то есть мамонту. Бронированный монстр тут же стал
приседать - не зря же его сделали похожим на древнюю рептилию - машины идут
теми же эволюционными путями, что и мы, белковые.
За мгновение до того, как брюхо Армадилльо должно было расплющить меня,
я вместе с "крокодилом" провалился в окоп. Упавшее сверху брюхо сотрясло
землю, что уж говорить про меня, в каждой моей клеточке хромосомы ударились
всеми костями о митохондрии.
Завидую киношным героям, возьмет его, скажем, циклоп и тираннозавр, да
и шмякнет об стенку, а герой даже не побледнеет, лишь стряхнет пыль с
лацкана и пойдет метелить обидчика. А я у меня в голове одна пыль вместо
мыслей. Но все же секунд десять спустя (а мне показалось, что на следующий
день) я осознал, что не просто в окопе, а стою на какой-то платформе, она
даже покачивается под ногами. Еще на платформе находится установка, похожая
на безоткатное орудие с автоматическим управлением. Здесь что-то вроде
робо-дота? Армадилльо тем временем еще раз приподнялся и снова плюхнулся
вниз, диким грохотом сотрясая землю. Я понял, что следующего раза мои
хромосомы не выдержат, а то и дот расплющится вместе со мной. И, хотя с
безоткатными пушками я не шибко знаком, но ухитрился развернуть ствол в
самое брюхо шагающего танка, считай в зенит - я же зенитчик - и нажал
красную и зеленую кнопки на пульте орудия.
От нажатия до выстрела было с полсекундочки, я успел прыгнуть в
какую-то щель, а затем меня еще забило поглубже горячей плотной удушливой
волной. Я наверное минуты две кашлял - да что там кашлял, выворачивался
наизнанку - и плевался, и рвал желчью, а потом полез обратно к орудию. И
увидел над собой пробитый небосвод, броненебо в кровавых соплях. Это было
днище Армадилльо с приличной дырой, из которой вытекал расплавленный
металлопластик и свисали провода и кабели.
Я вскарабкался на безоткатное орудие, уцепился за один из свисавших
кабелей, сохранивших изоляцию, и, подтянувшись на руках - благодаря работе
со стеклотарой конечности у меня стали как рычаги - запустил ноги в дыру.
Следом втиснулся сам.
В этом отсеке танка было темно и дымно, но очки Ласточкина
автоматически переключились в тепловой режим и я увидел, как в мою сторону
разворачивается человеческая рука с пистолет-пулеметом. Она была похожа на
змею, готовящуюся к атаке.
- Не стреляйте, - крикнул я вражескому танкисту и, подхватив какую-то
железку, ударил его по руке, а потом и по голове. Тут и выяснилось, что моя
железяка - это здоровенный гаечный ключ. Противник упал, словно нырнул в
бассейн, и уже не "выплыл". Но в отсек заглянул еще один член экипажа и,
вскрикнув что-то вроде "Shit", бросил в мою сторону какую-то банку. Он
попытался сразу же запахнуть клинкетную дверь, но я сыграл гаечным ключом,
как клюшкой, и забросил банку в закрывающийся створ дверей. Так сказать,
алаверды. Дверь все же закрылась, но через секунду распахнулась снова,
уронив на порог дымящееся тело танкиста и выпустив удушливые газы.
Я ткнул пятерней в кнопки на бортовой панели, на них были символы,
напоминающие вентилятор. И, в самом деле, заработала мощная вытяжка. Я
подобрал пистолет-пулемет, выпавший из рук первого танкиста, и перешагнул
через полегшее костьми тело второго.
Шаг вперед, рывок наверх по короткому трапу, я просунул руку в открытый
люк и выписал круг работающим пистолет-пулеметом.
Потом выбрался сам. В рубке Армадилльо живых уже не было. В креслах
лежали тела двух ооновских пискиперов. Судя по национальным эмблемам на
обшлагах - канадец и поляк. Отъездились. Блаженны миротворцы, но это -
чмуры, а не миротворцы. На удивление пули практически не задели аппаратуру.
По прежнему функционирововали экраны радара, целеуказания и кругового
обзора.
Снизу послышался шум, грохот тяжелых ботинок, а потом голоса.
- Заходь. Супостата тут нет.
В рубку Армадилльо влез офицер с майорскими нашивками, за ним еще
несколько военных. Русские военные в позабытой уже форме. Майор даже был
чисто выбрит. Значит, Ласточкин не одиночка-психопат, а самый настоящий
офицер действующей воинской части. То есть был офицер, он ведь там, на
склоне, пал смертью храбрых.
Майор отдал честь и представился:
- Командир группы специального назначения, майор Бреговский.
- К сожалению, я не могу повторить ничего из сказанного вами; был
когда-то сержантом, не более.
- Вы лучше чем командир, вы - оперативный связной, - определил меня
Бреговский, пока остальные бойцы рылись в рубке; вероятно, они искали
сигареты.
- А почему я ничего об этом не знаю.
- Вы не должны были иметь о своей функции никакого представления.
Только таким образом можно предотвратить утечку информацию в период
консервации.
- "Консервация" - какое-то знакомое слово. А кого консервировали?
- Нас, - в люк просунулся детина Ласточкин, в обгоревшем камуфляже, с
дырами в наноброне, заросшей некрасивыми потеками, с дикими красными пятнами
на физиономии. Но живой. Настоящий лейтенант. Этому человеку не повредил
даже "огненный дракон"!
Ласточкин подошел к системе управления, невежливо скинул труп пискипера
с кресла и через десять секунд доложил:
- Можно ехать, ходовую часть и двигатель я уже проверил. Командир, вы
же танковое кончали.
Бреговский с сомнением взглянул на пульт управления.
- У нас все как-то иначе выглядело. То, что у нас было наверху, здесь
внизу, что было слева - тут справа. Вместо рычагов - кнопки, вместо кнопок
какие-то пупырышки.
А мне показалось, что здесь все похоже на управление обычного
автомобиля. Ласточкин перехватил мой яснеющий взгляд.
- Давай, связной, покажи класс езды.
Спецназовцы закурили, передавая по кругу трофейную сигарету. Я сел в
освободившееся кресло, наложил руки на троды управления и мои очки открыли
для меня виртуальные окна. Борта машины сделались прозрачными, я увидел
окружающую местность "вживую" и полностью - верхнюю и нижнюю полусферы.
Видел и много дальше - вид сверху, как будто наверху висел дрон. Я поднял
указательный палец и к нему прилепилось виртуальное окно автоматической
трансмиссии. Легкое движение фаланги пальца и Армадильо аккуратно пошел в
шаговом режиме по склону вверх - в виртуоках услужливо возникали скаляры и
векторы движения.
На склоне слякоть и грязь уже сменились льдом и снегом. Следом за моим
танком двигались... скорее всего, бойцы расконсервированного воинства, все
увеличиваясь в числе. Они возникали из каких-то нор и передвигались, в
основном, на своих снегоступах, хотя некоторые на "крокодилах". Из-под
шлемов картинно свисали длинные пряди и космы (чай, волосня не забывала
расти во время "консервации"). Картинка, достойная какого-нибудь
исторического романа. Хотя "крокодилов" в ополчении Минина и Пожарского,
наверное, не было. А вот снегоступы сто процентов были. Впрочем, оптический
камуфляж превращал воинов в снежных демонов из фэнтези невысокого пошиба...
Я "надавил" на виртуальный рычаг тормоза. Прямо по курсу лежало тело
пискипера. Судя по комбинезону это был пилот вертолета - прокопченный ротор
валялся метрах в тридцати. Я задал увеличение камерам нижней полусферы -
забрало шлема у пилота треснуло, из-под него натекла на грудь кровь, уже
впитанная кристалликами снега. Однако не было понятно, убило ли человека
падение или что-то другое.
- Поехали-поехали, этот уже отмучился, иначе бы пришлось его
пристрелить, - заторопил Ласточкин.
Пискипер вдруг сплюнул - изо рта вытекло воды с полстакана. И грудь его
дрогнула. Дышит, живой? Теперь Ласточкин его пристрелит. Грудь пискипера
дрогнула еще раз, гораздо сильнее, а потом ткань комбинезона вдруг
напряглась, натянулась. Я, даже сидя в машине, отшатнулся как
добропорядочная матрона при виде привидения. Дальше больше. Комбинезон
пискипера лопнул и в прореху вышел ледяной сталактит, острый ледяной кол,
подкрашенный розовым. Комбез продолжал трещать. Лед захватывал тело солдата,
разрывая все покровы. Ледяное острие вышло через рот пискипера; потом,
выдавив глаза, посыпался снег через глазницы.
- Внутри него мертвая вода, - сказал майор Бреговский. - И как она себя
поведет, только ей и известно. После того, как мы проснулись, она убила у
нас лишь одного человека - переводчика, который долго жил в Америке, но мы
видели, как она разорвала на куски несколько канадских парашютистов. Их не
жалко, но смотреть противно.
7. Орки на тропе войны
- Снежные зомби захватывают дистрикт Джугра, - весело зачитывал
лейтенант Ласточкин центральную газету Jugra Times, случайно попавшую в его
руки-грабли. - Орки-коммунисты воссоздают красный ледяной мордор. Ожившие
твари хозяйничают в мертвом ернике, сплошь затянутом туманом и покрытом
снегом. Люди это или не люди? Зона зимы - это погодная аномалия или
результат применения климатического оружия? Аномальная зима убивает
нормальных граждан нашего открытого свободного общества, как дикий зверь.
Серьезнейшая угроза демократии, впервые за последние пять лет... М-да,
сдается мне, сдрейфили они.
Лейтенант откусил кусок "чьюинг-пейпер" и тут же выплюнул. Сразу видно,
что человек не привык к такой, с позволения сказать, еде.
А может эти бравые вояки и в самом деле "орки" и "ледяные зомби"?
Неужто они просто так пролежали в маринаде целых пять лет? Прямых ответов
они не дают, отвечая вопросом на вопрос, совсем как одесситы. Хотя одессит у
них только командир - майор Леня Бреговский. Они признают, что пять лет
назад их законсервировали. Бойцы говорят, что не видели, как их уложили в
братские псевдомогилы, но тут им можно поверить. Не видели они и процессы
расконсервации, когда кто-то должен был этих "спящих царевен", так сказать,
поцеловать. Тоже дело непростое. Вон китайский император Цинь Шихуанди две
тысячи лет назад превратил свою армию в терракотовые изваяния, но спустя
много веков не нашлось ни одного могучего колдуна, который смог бы их
оживить.
Впрочем, майор Бреговский, он тут самый образованный, объяснил, что не
все так примитивно.
Пять лет назад каждому спецназовцу влили внутрь коллодиевый раствор из
нанороботов, наносерверов, нанотрансиверов, наноассемберов,
нанодеструкторов, наноампул. Эти "внутренние войска" и занимались
консервацией: перекрестным связыванием неустойчивых протеины, добавлением в
кровь антифризов, вводом в клетки нужных веществ и расщеплением веществ
ненужных. Им помогали "наружние войска" - машины размером побольше, которые
закрывали место консервации грунтом и дерном, обеспечивали подачу воздуха
(eго хоть и немного, но нужно), следили за внешними воздействиями, а через
пять лет снимали грунт, и давали команду на начало пробуждения внутренним
наноустройствам. Но даже умник Бреговский не мог ответить на простой вопрос,
как была запрограммирована дата расконсервации? Было ли зарнее установлено
время на будильнике, или сигналом послужило что-то экстраординарное, вроде
нынешней погодной аномалии...
В палатку вошел сержант, принеся вместе с собой наружный туман.
- Там опять люди пришли. На топталовке стоят. Надо как-то размещать.
Люди, какие там люди? Очередная порция бомжей и доходяг. Неделю всего я
живу у "ледяных орков" - а они мне уже дело нашли, принимать новых людей в
партизаны, составлять третье ополчение. Третье, если считать с начала, после
того, что создали рязанский дворянин Прокопий Ляпунов и князь Дмитрий
Пожарский.
Я натянул снегоступы - верхнюю одежду надевать не пришлось (я ее
никогда и не снимал) и направился на "дворцовую площадь" - это такой пятачок
между трех засохших кустиков.
Там уже топтался десяток "беженцев в зиму", стояли и
покашливали-почихивали, только что сержант с медицинскими нашивками
проанализировал у них сопли в носу. У замаскированных амрашей сопли должны
были засветиться зеленым светом; так отражают лазерный луч особые антигены,
которые есть у тех, кто проходил генную терапию для борьбы с инфекционными
болезнями. Но такие "протерапированные" до нас еще ни разу не доходили,
может быть, снег убивал их по дороге. Лично я в "зоне зимы" сразу
загрипповал, башка болела, гайморовы пазухи и все такое. А потом перестал
считываться мой ID-чип, нет худа без добра...
При виде пополнения я изобразил кривую улыбку.
- Поздравляю со вступлением в ополчение. Каждый вновь прибывший будет
обеспечен питанием и крышей над головой.
Ну, вру. Частично вру. "Крыша над головой" - это слишком сильно
сказано. Позавчера мы заняли коттеджный поселок, если точнее мы вошли туда,
когда его захватил чудо-снег. Но вчера пришлось уйти из коттеджного поселка,
сразу после этого враги отбомбились по нему с орбитальной платформы
урановыми стержнями - сильное зрелище даже на расстоянии. Стоит дом и вдруг
обращается в облако пыли. Теперь на ближайшую перспективу нам улыбается
только нора в снегу, по сравнению с которой эскимосское иглу покажется
пятизвездочным отелем.
Подошел Ласточкин - лицо уже не такое безмятежное, как при чтении
газетки.
- Через полчаса у нас будут "гости", сенсоры засекли передвижение
команды рейнджеров.
И уже десять минут народ снегурочек и снегуров был готов к
перекочевке - все на снегоступах, в том числе бабы с младенцами,
прибинтованными к их спинам. Младенцы были запеленуты в обрывки
"универсальной зимней плащ-палатки" из умной саморазогревающейся ткани,
которая впитывала мочу и закусывала какашкой. Бабы были хоть и тощие, но
жилистые.
Вояки тащили свое оружие и ящики с боеприпасами. Бывшие бомжи упорно
несли поддоны, на которых продолжала тихо плодиться еда - грибы и улитки с
китайских трансгенных фабрик. Бывшие трудные подростки несли бидоны и
обрезки труб, куда были запаяны коллодиевые и гелевые матсборщики. Бывшие
проститутки (дешевые, с пригородных трасс) несли в заплечных узлах
младенцев, прижитых неизвестно от кого, а то и вовсе "суррогатных". На фоне
молодцов-спецназовцев, высоких и крепких, гражданские выглядели низенькими -
полтора метра с кепкой, вес "без говна" пятьдесят кило. Часть бойцов
перемещалась на "крокодилах", патрулируя окрестности.
Мне показалось, что больше всего маневры нашего ополчения напоминают
переселение муравьев, каких-нибудь южноамериканских муравьев-листорезов.
Ополчение тянулось серой змейкой по склону холма к мертвому березняку.
Плесень не сожрала его дотла, лишь изгрызла и мумифицировала. Снег и
изморозь густо облепили каждую веточку и сучок. Быстро темнело, я опустил
подаренные Ласточкиным очки.
В зеленом мире тепловизора не было ничего кроме теней и оттенков. Он
напоминал картину художника- абстракциониста, повернутого на одном цвете. Я
вскоре различать предметы и первое время просто держался за спиной
Ласточкина.
Где-то спустя пару километров перекочевки, напоминающей марш-бросок,
мне показалось, что еще немного и я сдохну. Как только движутся бывшие бомжи
и бабы с младенцами? Лично мне любой спорт противопоказан. Вместо широкой
спины Ласточкина впереди теперь маячила тщедушная спина какого-то бомжа.
Вещмешок казался надгробным памятником, трехкилограммовая винтовка была
тяжелой как полковой миномет. В отчаянии я прибавил скорость. Сперва
перегрузка обрушилась на меня, как двадцать сумоистов, но я прорвал ее.
С полминуты прострации или сна в вертикальном положении - меня будто
качала морская зыбь.
Тело сделалось просто машиной, меня перестали душить боль и изнурение.
Освободившись от объятий тела, я почувствовал себя капитаном на мостике.
"Капитан" не психовал, не переживал, он относился к телу, как к
кораблю, сознавая меру его возможностей, но без жалости. Масса переносимых
вещей, собственного мяса и костей перешла во внешний мир. Давление среды
упало, исчезло и рвущее усилие в легких, выветрилась бегавшая по пищеводу
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг